Онлайн чтение книги Шарада
Глава 5

Май 1991 года

– Эй, Пирс. Это общественное место и потому заслуживает уважения. Убери-ка от стены свою чертову ногу.

Трубный глас, способный пробудить даже мертвого, мгновенно вернул Алекса Пирса из состояния задумчивости на грешную землю. Когда же к нему подошла сама обладательница мощного голоса – рослая женщина, судебный пристав, – на его осунувшемся лице появилась улыбка. Он послушно убрал от стены ногу в ковбойском сапоге.

– Привет, Линда.

– И это все, что ты можешь мне сказать? «Привет, Линда»? После того, что у нас с тобой было? – Упершись массивными кулаками в широкие бедра, она сердито посмотрела на Алекса, затем быстро изменила позу и дружески хлопнула его по плечу. – Как поживаешь, красавчик?

– Все отлично, жаловаться не на что. Как ты?

– Как всегда.

Линда хмуро посмотрела на переполненный зал, в котором сотня потенциальных присяжных отчаянно надеялась получить освобождение от выполнения гражданского долга.

– Здесь ничто не меняется, кроме лиц. Вечно одни и те же дешевые отмазки, вечный скулеж и увиливание. Они готовы на что угодно, лишь бы избежать участия в суде присяжных.

Она вновь повернулась к Алексу.

– Где ты пропадал все это время? Я слышала, будто ты уехал из Хьюстона.

До событий прошлогоднего Дня независимости Алекс Пирс частенько бывал в суде округа Харрис, где выступал свидетелем на процессах над преступниками, в поимке которых участвовал.

– Я по-прежнему получаю здесь почту. Ее пересылают сюда и оставляют для меня, – равнодушно ответил Алекс. – Большую часть времени я в разъездах. Вот недавно ездил в Мексику ловить рыбу.

– Поймал что-нибудь?

– Хвастаться особо нечем.

– Надеюсь «живчиков» не словил?

Алекс криво улыбнулся.

– В наши дни следует надеяться, что «живчики» – это все, что там можно словить.

– Твоя правда. – Громогласная Линда печально встряхнула гривой рыжих волос. – Вчера я прочитала в газете, что дезодорант, которым я пользуюсь, пробивает дыры в озоновом слое, а от тампонов я могу получить токсический шок. Все то, что я ем, или забивает мои артерии или грозит раком толстой кишки. Послушать их, так даже трахаться теперь вредно.

Алекс рассмеялся, нисколько не задетый ее вульгарностью. Они с Линдой знакомы давно – с тех пор, как он новичком-копом пришел в полицейское управление Хьюстона.

Линда была непременным атрибутом суда, и ее знали все блюстители закона. Она была в курсе всех последних сплетен и знала грязные шутки всех времен и народов, однако за внешней грубостью скрывалась влюбчивая душа, в которую она допускала лишь немногих. Алекс Пирс относился как раз к их числу.

Линда выразительно посмотрела на него.

– Так как поживаешь на самом деле, красавчик?

– Отлично. На самом деле.

– Скучаешь по старой работе?

– Нет, черт возьми. Ни капельки.

– Знаю, тебе наплевать на политику и прочее дерьмо. Ну а как насчет настоящей работы?

– Сейчас под пули попадают только мои персонажи.

– Персонажи? В смысле?

– Да, персонажи, – смущенно ответил Алекс. – Пишу сейчас помаленьку.

– Ты это серьезно? – Похоже, что его признание впечатлило Линду. – Не иначе как ты собрался написать скандальную книжонку о жизни полицейского управления большого города?

– Вообще-то это художественная литература. Чистый вымысел, но на основе личного опыта.

– И как? Успехи есть?

– Ты имеешь в виду в издательском деле? – спросил Алекс и покачал головой. – До успехов еще далеко, как до Луны. Если вообще когда-нибудь будут успехи.

– Ты справишься. Я точно знаю. Вот увидишь.

– Как сказать. Пока что моя писательская карьера складывается не слишком блестяще.

– Знаешь, я в тебя верю. – Немного подумав, Линда спросила: – С кем-нибудь сейчас встречаешься?

– Имеешь в виду женщин?

– Ну, если ты не переключился на другой пол, – сухо произнесла Линда. – Конечно, женщин, кого же еще.

– Нет, на другой пол я не переключился. Ни с кем не встречаюсь. Особо ни с кем.

Линда окинула его критическим взглядом.

– А следовало бы. Куда тебе без женщины? Твой гардероб оставляет желать лучшего. Его не помешало бы отдать в женские руки.

– Что не так с моей одеждой? – Алекс осмотрел себя, но не нашел ничего такого, что было бы не в порядке.

– Начнем с того, что твоя рубашка давно не видела горячего утюга.

– Она чистая. Да и мои джинсы тоже.

– Смотрю я на тебя и думаю – после того как ты ушел со службы, ты разленился и перестал за собой следить.

– Бывает, когда становишься сам себе начальником. Я ношу то, в чем мне удобно, и не бреюсь, когда мне этого не хочется.

– Ты стал тощим, как огородное пугало, – заметила Линда.

– Я просто постройнел.

Линда скептически выгнула бровь.

– Ну ладно. Признаюсь. В Мексике я подхватил какую-то заразу. Блевал так, что меня едва не вывернуло наизнанку. С тех пор никак не наберу вес.

Судя по ее сердитому взгляду, Линда не купилась на эту ложь.

– Честное слово, со мной все в порядке, – поспешил заверить ее Алекс. – Правда, иногда я забываю поесть. Начинаю работать над книгой до рассвета, еще в темноте, и когда приближается ночь, до меня доходит, что я забыл поужинать. Часто предпочитаю сон еде. Это одна из опасностей моей новой профессии.

– Кстати, как и алкоголизм.

Алекс покачал головой и с раздражением в голосе ответил:

– У меня все под контролем.

– А я слышала другое. Может, тебе пора завязать с этим делом?

– Да, мамуля. Слушаюсь.

– Послушай, засранец, я считаю себя твоим другом. Знаю, что друзей у тебя раз-два и обчелся. – В голосе Линды слышались раздражение и озабоченность. – И еще я слышала, что у тебя бывают обмороки.

Чертовы слухи. Хотя он давно уже не работает в системе, о нем все равно продолжают трепать языками.

– Ни разу не было, – солгал он.

– Я упомянула о твоей дружбе с «Джонни Уокером» только потому, что мне действительно за тебя тревожно.

– Тогда ты здесь единственная, кто и впрямь обо мне тревожится. – Услышав в собственном голосе нечто похожее на нотку жалости к себе, Алекс поспешил добавить: – Я ценю твою заботу, Линда. Правда. Я знаю, что слегка съехал с катушек, после того как случилось это дерьмо, но сейчас со мной точно все в порядке. Честно. Так что не слушай никаких сплетников и не давай им спуска.

Линда смерила его скептическим взглядом, однако решила не развивать дальше неприятную для него тему.

– Что сегодня привело тебя сюда?

– Пытаюсь словить идею для будущей книги. Может, что-то почерпну из процесса над Рейесом.

Линда недоверчиво сощурилась.

– У тебя есть конкретная причина, по которой ты выбрал именно дело Рейеса? Разве других мало?

Алекс вот уже несколько месяцев следил за ходом именно этого разбирательства.

– В нем есть все, что нужно для увлекательного романа, – пояснил он. – Внебрачный секс. Религиозные намеки. Любовники, которых застукал врасплох разгневанный муж. Бейсбольная бита в качестве орудия убийства. Это будет покруче, чем пуля. Кровь и мозги на стенах. Мертвое тело по пути в морг.

– Не вполне мертвое тело.

– Мертвый мозг, – стоял на своем Алекс.

– Это медицинское определение, а не юридическое, – напомнила ему Линда.

– Адвокат Рейеса утверждает, что формально его подзащитный жену не убивал, так как сердце продолжало биться и его сохранили для возможной пересадки.

– Пересадка, посадка, – брезгливо произнесла Линда. – Только врачи могли придумать такое словечко. Как будто речь идет не о человеческом сердце, а о каком-нибудь овоще. В любом случае была вскрыта целая юридическая банка с червями. Если его женушка, когда у нее изъяли сердце, еще не откинула копыта, выходит, что Рейес не виновен в убийстве, правильно я говорю?

– К счастью, это решать не тебе и не мне, – рассудил Алекс. – Пусть решают присяжные.

– А за что ты бы голосовал, будь присяжным?

– Не знаю, потому что не слышал всех свидетельских показаний. Но я намерен их выслушать. Случайно не знаешь, в каком зале будет проходить слушание?

– Знаю, как не знать. – Линда усмехнулась, сверкнув золотыми коронками. – Что я буду за это иметь?

Номер зала ему мог сообщить любой, но он решил подыграть ей:

– Несколько бутылочек пива в подходящий момент. Пойдет?

– Вообще-то я рассчитывала на ужин у меня дома, – улыбнулась Линда. – А потом… Кто знает?

– Ты о чем?

– Стейк, картошка и секс. Не обязательно в таком порядке. Можно в произвольном. Соглашайся, Алекс, мой мальчик. Это лучшее приглашение из всех, что ты получишь сегодня.

Алекс рассмеялся. Он не стал принимать это предложение за чистую монету, зная, что Линда шутит.

– Прости, дорогая. Не сегодня. У меня уже есть планы на вечер.

– Я, конечно, не королева красоты, но и ты не обманывайся насчет моей внешности. Я знаю, как порадовать мужчину. Могу сделать так, что в твоих глазах появятся слезы благодарности. Клянусь тебе. Ты не понимаешь, какого счастья лишаешься.

– Не сомневаюсь, что ты говоришь правду, – снова подыграл он ей. – Ты чертовски сексуальна, Линда. Я всегда так считал.

Улыбка Линды сделалась еще шире.

– Так я тебе и поверила. Впрочем, ты всегда умел к месту вставить красное словцо. Даже мне порой случалось клевать на твою удочку. Думаю, что из тебя выйдет хороший писатель. Успешный. Ты умеешь сделать так, чтобы люди тебе поверили.

Она локтем толкнула его руку.

– Пойдем, красавчик. Провожу тебя до зала суда. Скоро начнут отбор присяжных. Попытайся не нарушать порядок. Если напьешься и начнешь буянить, тебя выставят оттуда, и, клянусь, я даже пальцем не пошевелю ради твоего спасения.

– Обещаю быть пай-мальчиком, – заявил Алекс и для пущей убедительности шутливо перекрестился.

– Так я тебе и поверила, – в очередной раз фыркнула Линда.

Суд над Полом Рейесом породил немалый общественный резонанс. Чтобы найти свободное место, Алекс каждый день приходил в зал суда заранее. И всякий раз большая часть мест уже была занята друзьями и родственниками обвиняемого.

Прокурор главным образом полагался на свидетельские показания полицейского, первым прибывшего на место преступления, который в отталкивающих подробностях описал увиденное. Затем присяжным показали фотографии: все дружно передернулись от ужаса.

Адвокат организовал целую армию из коллег и друзей обвиняемого. В их числе был даже священник, заявивший о добром характере Рейеса. По его словам, лишь измена супруги смогла подтолкнуть Рейеса к совершению столь жуткого преступления.

Присяжные выслушали свидетельские показания медиков, которых вызвал сам Рейес. По их словам, когда они прибыли, у жертвы все еще прощупывался пульс. Врач в отделении экстренной медицинской помощи установил, что мозговой активности уже не было, однако работу сердца и легких врачи поддерживали – в ожидании разрешения на пересадку тканей и сердца. Хирург, удаливший сердце из тела жертвы, заявил, что оно все еще билось, когда он его извлек.

После этих слов в зале суда поднялся шум. Судья был вынужден стукнуть молотком, призывая к порядку. Помощник окружного прокурора безуспешно пытался сохранять бесстрастное выражение лица. По мнению Алекса, ему следовало выдвинуть обвинение не в обычном убийстве, а в непредумышленном. Доказать умышленное убийство в данном случае было невозможно. И конечно, принятию обвинительного вердикта не способствовал тот факт, что сама жертва уже не могла дать никаких показаний.

Впрочем, несмотря на эти нестыковки, окружной прокурор произнес блестящую заключительную речь, в которой попросил присяжных вынести обвинительный приговор. Независимо от того, осталась ли жертва жива или умерла в результате действий обвиняемого, Пол Рейес был виновен в том, что лишил жизни другого человека и должен понести за это наказание.

Адвокату оставалось лишь в очередной раз напомнить присяжным, что, когда жертва умерла, Пол Рейес уже находился за решеткой.

После трех дней слушания свидетельских показаний дело было передано присяжным для рассмотрения. Через четыре часа восемнадцать минут было объявлено, что присяжные приняли вердикт. Алекс вернулся в зал суда одним из первых.

По лицам присяжных, пока те гуськом входили в зал, он попытался определить вердикт, однако те сохраняли бесстрастное выражение.

Обвиняемому велели встать для оглашения приговора; в зале суда воцарилась тишина.

Невиновен.

Колени Рейеса подкосились, но его тотчас поддержал под руку ликующий адвокат. Родственники и друзья бросились его обнимать. Судья поблагодарил присяжных и сказал, что они могут быть свободны.

Репортеры устремились к оправданному Рейесу, но его адвокат, не обращая на них внимания, повел своего подзащитного к выходу. Приблизившись к тому месту, где сидел Алекс, Рейес, должно быть, почувствовал на себе его взгляд.

Он внезапно остановился и повернул голову. На какое-то мгновение их взгляды встретились.