Онлайн чтение книги Шестой океан
Глава двадцать третья

Сенсационная весть облетела весь мир. Везде только и говорили, что о Максе, о его необычайном приключении. Человек в космосе пересел на другую ракету, спасся от неминуемой смерти… Это было невероятно! Во всех газетах всех стран на первых полосах печатались интервью Макса Велла, которые он давал с борта советской автоматической ракеты «Алмаз».

Много высказывалось разных догадок, делалось предположений о дальнейшей судьбе его коллег — Поля Арноля и Роба Питерса.

Как никогда, в те дни было оживленно в городке астрономических институтов, обсерваторий и специальных школ по космонавигации — Галактике. Здесь каждый был внимательным слушателем и зрителем «Последних известий» и все подолгу толпились у выставленных на улице телеэкранов. Новости поступали часто, вызывая новые споры, предположения…

Иван Иванович Денисов позвонил из Института межпланетных сообщений в космопорт и предупредил Олега и Виктора, чтобы те никуда не отлучались, были начеку. С минуты на минуту ожидалось из Москвы заветное разрешение старт, полет, путешествие на Луну, поиски ракеты, спасение Макса Велла…

Звонок Ивана Ивановича не застал друзей врасплох: они, как всегда, были заняты своим будничным делом.

Работали Олег и Виктор вместе в небольшой учебной комнате, отведенной специально для них. Юноши успели уже обжиться на новом месте, и все здесь было им мило и дорого: портреты Циолковского и Гагарина на стенах, высокие зашторенные окна, телевизор на красивой подставке…

Ровно в восемь утра, после зарядки, Виктор развертывал карту, подготавливал циркуль и цветные карандаши, Олег раскрывал толстый, в коленкоровом переплете журнал — и трудовой день начинался.

Сегодня ребята решили еще раз проверить, какие метеорные потоки могут встретиться на их трассе в ближайшие дни. Виктор в полосатой тельняшке что-то нервно чертил на карте неба. Олег в белом кителе, при галстуке сидел у окна и просматривал принесенные из обсерватории сводки. Строго сжатые губы, задумчивый, сосредоточенный взгляд подчеркивали внутреннюю собранность юноши.

Провести корабль в безбрежном океане всемирного пространства не простое дело. Это не плавание в обыкновенном море, где каждый пункт давно изведан, каждый остров нанесен на карту. Если ты ведешь корабль, внимательно смотри на компас, знай скорость хода, и в любое время ты можешь точно сказать, когда, в котором часу придешь в нужный порт.

В космосе же ничто не стоит на месте. Все там: Земля, Солнце, планеты, мириады метеоритов от мизерных пылинок до огромных скалистых обломков — все летит, кружится, прокладывает себе пути. Ими, управляют, их ведут вперед сложнейшие законы небесной механики.

Мы часто любуемся Луной, подолгу в ясные ночи наблюдаем за ней. И кажется, что ночное светило, которое так величественно и торжественно сияет над нашей головой, совершает очень простое странствие по небу. Но это не так. Оказывается, чтобы предсказать ее будущий путь, ученым приходится делать сложнейшие вычисления. Нужно учесть добрую сотню больших и во много раз больше второстепенных причин, которые влияют на движение Луны.

Со скоростью 30 километров в секунду летит по своей орбите Земля. Все время меняет свое место и Луна. Фактически, чтобы попасть в нее, нужно метко прицелиться. Корабль, который прилетит к пункту рассчитанной встречи, скажем, на минуту позже, чем нужно, не найдет своего космодрома. Придется догонять Луну или возвращаться назад на Землю. Такой просчет может дорого стоить. Вот где нужны бдительность, точность, твердая рука, надежный глаз.

Сделав какие-то записи, Олег отложил в сторону сводки, пододвинулся к Виктору и стал разглядывать карту. На ней в загадочном лабиринте переплетались десятки разноцветных линий и штрихов. Одни из них показывали поля притяжения планет, Солнца, другие их пути в океане космического пространства.

А что означают эти пунктирные линии? Как не понять — это потоки метеоритов. Они являются своеобразными облаками в космосе.

— Значит, с 20 по 30 июня на Землю выпадают боотиды, — задумчиво проговорил Олег.

— Из созвездия Волопаса, — подтвердил Виктор.

— Самый большой звездный дождь от них наблюдался в 1944 году. Если верно, что основная масса боотидов пролетает возле Земли через каждые 20 лет, тогда… — он умолк на минуту и озабоченно провел рукой по лбу. Потом, обернувшись к Виктору, окончил: Нужно держать ухо востро.

— Как ни держи ухо, а если суждено встретиться с ними, встретимся. Судьбу не обойдешь. Если бы от меня зависело, я назначил бы полет на февраль и март месяцы. Тогда можно было бы не бояться встреч в небе. Так нет же, нужно куда-то торопиться…

— Что ты говоришь, Виктор?! — вскинул глаза на друга Олег. — Как же не торопиться? Люди гибнут, просят помощи. А у нас ракета уже готова. Боотиды не так уж и страшны. Видишь, они проходят возле Земли узкой полосой, ее легко можно «пробить», если вылететь ровно в полдень. Смотри, эта трасса самая надежная, — показал он пальцем на жирную коричневую линию на карте.

— Это как сказать, — возразил Виктор. — Я слышал, Денисов говорил, что поток боотидов очень изменчив и в этом году может близко подойти к орбите Земли. Это должно нас насторожить…

— Это правильно, — согласился Олег. — Но я не верю в большую опасность. Скажу тебе другое. Многие наши ученые думают, что большая часть метеоров не куски камней и Железняков, а крупинки льда замерзших газов. Если это так, обшивка корабля — надежная наша защита. И учти еще магнитно-электронные пушки.

— Мало они помогут, если встретится целая скала. В таких случаях выручают только руки и глаза.

— Конечно, — согласился Олег. — Для чего же мы будем в ракете? Долетим, Виктор, долетим! — шутливо сказал он. — Если ты в ракете, можно считать, что победа обеспечена.

Виктор с упреком посмотрел на друга.

— Смеешься? — спросил он тихо.

— Нисколько. Тебе же имя дано в честь победы, — разъяснил Олег.

— А-а-а! — Довольная улыбка расплылась по лицу Виктора. — Виктор, Виктория… Победа… И в самом деле, это обнадеживает.

Неожиданно дверь в комнату открылась, и парни увидели на пороге Ивана Ивановича Денисова. Он был в парусиновом светлом костюме, сидевшем на нем немного мешковато, в легкой шляпе из рисовой соломки. Профессор был чем-то взволнован. Он осмотрел прищуренными глазами комнату, снял шляпу и, бодро взмахнув ею, подошел к парням.

— Ну, как вы здесь? Не дрожат хвосты?

— Страшно, Иван Иванович, — ответил Олег. — Страшно потому, что живем в какой-то неизвестности. Полетим или нет — никто не знает.

— Полетим! — обнадежил профессор и, обняв парней за плечи, тихо добавил: — Могу вам сообщить по секрету: на корабль погружают оборудование для ретрансляционной телевизионной станции.

— Наконец-то! — воскликнул Олег и, по-военному вытянувшись, спросил: Товарищ командир корабля, что прикажете нам…

Денисов остановил его:

— Запомни, Олег, я начальник экспедиции и никакой не командир.

— Корабль и без командира? Странно. — Олег пожал плечами.

— Напрасно ты так думаешь. Он есть, — пояснил Денисов. — Но клянусь, не я!

— Кто же? — в один голос спросили Олег и Виктор.

Иван Иванович хитро прищурил глаза.

— Это тайна. Придет время, он сам объявится…

Парни удивленно посмотрели друг на друга, не понимая, шутит Иван Иванович или говорит правду.

— Ну, друзья, пришло время штурмовать первую цитадель неба…

Они, как будто сговорившись, вместе подошли к высокому раскрытому настежь окну. Перед ними лежала во всем величии и вечерней красоте Земля колыбель ума, крылатой мысли, дерзновенных сердец. Иван Иванович вытер платочком лоб. Голубые глаза его блестели нетерпеливой радостью, на устах застыла улыбка.

Неожиданно в комнате послышался низкий протяжный гудок. Денисов круто обернулся. Он не ошибся: вспыхнул экран телевизофона. Чернобровая, с пухлыми губами девушка, глядя прямо в глаза Ивану Ивановичу, проговорила:

— Говорит Москва! Слушайте экстренное сообщение Правительства Союза ССР. 23 июня со специального космодрома в 12.00 будет дан старт ракете «Вулкан», которая возьмет курс на Луну. Осуществляется вековая мечта человечества…»

В глазах Олега поблескивали слезы. Денисов, увидев их, обнял парня за плечи.

— Дождался, сынок, — сказал он ласково и отошел от телевизофона.

* * *

Члены экипажа «Вулкана» прилетели на космодром на воздушном автомобиле. Всходило солнце. Дымилась утренними росами степь. Хотя облака в небе почти стояли на месте, нетрудно было заметить, как они, расплываясь, постепенно таяли.

Космонавтов встретили члены правительственной комиссии и корреспонденты разных газет мира. Провожающих было очень мало, потому что район космодрома являлся опасной зоной. Старт должен передаваться телецентрами крупнейших городов страны, и его увидят миллионы людей.

Денисов, Виктор Машук и Олег Дрозд… Казалось, это стояли два сына с отцом, одетые по-дорожному, в одинаковых костюмах. Вспыхивали огни «блицев», стрекотали кинокамеры. Такими — гордыми, со сдержанными улыбками — видели их в эту минуту в Москве, Ленинграде, Киеве, Минске…

Наконец к Денисову подошел начальник космодрома.

— Иван Иванович, извините, последний раз беспокоим. Вас просят зайти со своими орлами на санитарный пункт.

— Ох эти мне проверки! Измучили они нас, — вздохнул профессор и кивнул парням, чтобы те следовали за ним.

Они опустились по бетонным ступенькам в подземное помещение. Олег волновался. Он мало спал в эту ночь: не мог отделаться от беспокойных раздумий. Перед глазами мелькали корабль, пустое черное небо, представлялись неожиданные встречи с метеоритами. И вдруг вспомнилась Наташа… Она что-то говорила ему, что-то наказывала, предупреждала. Он видел ее отчетливо и близко, слышал даже легкий шелест шелкового платья, тревожное дыхание. Только к утру, когда начали таять сумерки, он уснул. Проснулся с шумом в голове. В мышцах чувствовалась какая-то скованность. Лишь когда принял холодный душ, бодрость вернулась к нему.

На санитарном пункте, где все сияло чистотой, белыми стенами и халатами, космических путешественников окружила целая толпа врачей. Слышались приветствия, смех, шутки.

— Выпустите нас живыми. Ей-богу, измучили, — говорил Иван Иванович высокому, в очках профессору. — Пульс, давление, дыхание — все в норме.

— Нет, голубчик, нет, мы еще посмотрим, — чувствуя свою власть над будущими героями, шутливо отвечал тот и старательно выстукивал грудь.

Виктор Машук стоял у диванчика, одевался.

— У вас, молодой человек, здоровья на пять полетов, — сказал удовлетворенно председатель комиссии, осматривая его мускулистое тело.

— Если у него на пять, у Олега на десять, — в тон ему заметил Иван Иванович Денисов. — Мы с ним уже старые путешественники…

Но осмотр Олега что-то затягивался. Рыжеволосая женщина подозрительно вглядывалась в его лицо, несколько раз прощупывала пульс и, наконец, предложила измерить температуру.

Олег недовольно поморщился. Подошел Иван Иванович Денисов и стал нетерпеливо ожидать результатов осмотра.

— 35,1 градуса, — сообщила врач, удивленно вскинув глаза. — Переутомление… Что с вами случилось, голубчик?

— Ничего особенного, — ответил Олег, — Маловато поспал, вот и все.

— Все же я вынуждена задержать вас, — строго сказала она и повернулась к Денисову. — Иван Иванович, у вас есть запасные люди?

Денисов недовольно сверкнул глазами:

— Наталья Степановна, что же это получается? Вы насильно отбираете у меня бывалого штурмана…

— Все это верно, но у нас такое правило: разрешать полет только здоровым. Понимаете?

Денисов волновался, горячился:

— Наталья Степановна, вы же сами знаете: Олег прошел все тренировки, показал наилучшие результаты. Я уверен в нем, надеюсь…

Олег испугался, побледнел. Скажи, какая неприятная история! Понадеялся на организм, не заставил себя выполнить распорядок дня — и вот, хлопай глазами.

Виктор, услышав возбужденный разговор Денисова с врачом, подошел к ним. Что-то дерзкое и гневное мелькнуло в его улыбке, которую он сразу же поторопился погасить. Некоторое время Виктор стоял неподвижно, как будто что-то обдумывая. Затем резко и грубо тронул за плечо Олега.

— Схитрил? Да? — тихо, с нескрываемой ненавистью спросил Виктор. — Но имей в виду: победитель получает все!

— Виктор, о чем ты? — испуганно посмотрел на товарища Олег. Потом все понял, укоризненно покачал головой и сказал: — Странные у тебя мысли, Виктор. Я думал, ты умнее… — и отвернулся в сторону.

Врачи оживленно спорили, что-то доказывая друг другу. Олег понимал: у них не было единого мнения. Наконец Олегом заинтересовался главный врач. Он сам осмотрел его, выслушал.

— Голова не болит?

— Нет.

— Усталости не чувствуешь?

— Нет.

— Хочется лететь?

— Что за вопрос, доктор! — взволнованно ответил Олег.

— Вижу, вижу, товарищ Дрозд, — улыбнулся главный врач. — Ваше счастье, что я хорошо знаю вас и могучий ваш организм. Не то пришлось бы у телевизора скучать. Одевайтесь!

Олег чуть не подпрыгнул от радости, как мальчишка. Когда путешественники начали прощаться, парень искренне, благодарно пожал руку главному врачу и шутливо сказал:

— Я верю, доктор, придет время, и вы будете специально посылать больных на Луну, где мы построим санатории, больницы.

Когда они вышли из санитарного пункта, их снова окружила шумная толпа. К ним тянулись блокноты, какие-то книги, и они торопливым росчерком самописок оставляли там свои автографы.

И вот высоко над степью взлетела ракета.

— На старт! — прозвучала команда.

Откуда-то выбежали пионеры с пышными букетами цветов и вручили их под аплодисменты провожающих смелым путешественникам.

— Смотрите не заморозьте, — дал наказ кто-то из толпы.

Денисов, Виктор и Олег, попрощавшись со знакомыми и служащими космодрома, двинулись по бетонной дорожке ко взлетной эстакаде. Следом за ними неслись торжественные возгласы, гремело нестройное, но радостное «ура».

И вот неподалеку — длинный веретеноподобный корпус «Вулкана». Казалось, это лежал могучий океанский кит, каким-то чудом вытянутый из воды. Нестерпимым блеском отливали под солнцем крутые бока корабля.

Иван Иванович Денисов медленно поднялся по дюралюминиевой лестнице ко входному люку, раскрыл его и обернулся в сторону толпы. В тот же момент широким прибоем зазвучала торжественная, мощная мелодия гимна. Путешественники вошли в каюту.

Олег посмотрел в иллюминатор. В небо взвилась новая ракета. Все, кто был на космодроме, заторопились в убежища. Несколько минут — и члены экипажа заняли свои места. Старт начался совсем неожиданно. Уже бежали в каком-то лихорадочном разгоне за иллюминаторами покатые бетонные стены зданий, высокие башни, антенны локаторов, бассейны, фонтаны, ленты дорог, а в ракете еще никто не чувствовал движения. Наконец послышался пронзительный свист, вдруг превратившийся в громовой грохот.

Эластичный матрац провис под Олегом, и юноша отчетливо почувствовал, как на грудь навалилась незримая тяжесть.

— Иван Иванович, летим! — вскрикнул он радостно и от удовольствия зажмурил глаза.

Все тело, казалось, было чем-то перетянуто, сжато, не хватало воздуха. На лбу выступил холодный липкий пот. Почувствовав это, Олег заволновался: не сверх ли нормы увеличивается ускорение? Он нажал на специальную кнопку, и в ракете послышался голос:

— Высота 20 тысяч метров, температура минус 42 градуса, ускорение 3,5 метра в секунду.

Это говорил автоматический индикатор, который при помощи миниатюрной электронной машины через каждую минуту полета мог давать все необходимые для экипажа сведения.

Олег успокоился. Полет проходил точно по плану. На третьей минуте индикатор сообщил:

— Высота 2 тысячи километров, температура минус 215 градусов, под нами Сахалин, ускорение 5,7 метра в секунду.

Еще несколько томительных минут ожидания, и «Вулкан» набирает скорость 7,8 километра в секунду. Выключаются двигатели. Ракета делает широкий виток вокруг Земли.

Путешественники встают с резиновых диванчиков и, превратив их в кресла, усаживаются. За толстым стеклом иллюминаторов сквозь мглистую дымку видны очертания суши, морей, гор. Время от времени внизу, словно подхваченное вешним потоком крошево льдин, проплывают цепи перламутровых и серебристых облаков.

Олег смотрит в черное как сажа небо и настраивает рацию.

— «Вулкан»! «Вулкан»! — доносится из эфира. — Мы видим тебя. Прими поздравления от «Амура».

— Мы с «Дуная»… Мы с «Дуная»… Добро дошли! Кланяйтесь от нас Луне.

Затем слово было дано «Луаре», «Варшаве» и «Кавказу» — всем надземным космическим островам, которые курсировали по своим дорогам-орбитам вокруг родной планеты.

Скоро «Вулкан» должен был приблизиться к «Звезде КЭЦ», принять от нее подготовленный окислитель, необходимый для дальнейшего путешествия ракеты.

Олег включил телевизор. На пульсирующем, похожем на жидкое стекло экране вырисовалось огромное обод-колесо. Оно сияло, переливаясь сотнями огней. Там жили, работали люди. Такая форма искусственного спутника была не случайной. Она позволяла ему не только лететь по своей орбите со скоростью до восьми километров в секунду, но и вращаться вокруг оси. А как это важно! На спутника все вещи и люди приобретают вес, создается привычная земная обстановка.

— Друзья! Мы подходим к вам, встречайте! — проговорил Олег, увидев на экране капитанскую каюту и веселые лица ее обитателей.

— Мы готовы! Высылаем на вашу орбиту скоростные ракеты с цистернами, — послышалось в ответ.

Олег переключил телевизор, чтобы посмотреть, как из этих цистерн будет перекачиваться окислитель.

Пятнадцать минут — и «Вулкан» был заправлен. Теперь он выходил на трассу своего большого полета.

Обод «Звезды КЭЦ» спрятался за рамку экрана, сверкнув двумя яркими снопами прожекторов. Прощай, маленькая Земля! Ты последней провожаешь нас в дальний путь, желаешь счастья и успехов.

Хотя путешественники прошли все тренировки на Земле, но потеря веса вызвала не очень приятные ощущения. Казалось, они куда-то падают, проваливаются. Ныло, замирая в груди, сердце…

Только здесь, на космическом корабле, можно понастоящему понять, каким обетованным, воистину чудесным краем была для них родная Земля с ее горами и реками, лесами и садами, с ее материнской лаской и влюбленностью в человека, в каждую маленькую былинку и козявку, в их жизнь и движение.

Столетиями мечтал человек преодолеть силу тяготения, чтобы, высоко взмыв над родной планетой, одним взором окинуть ее необозримые пространства, взглянуть со стороны на вуаль ее белых облаков, на горные отроги и хребты, покрытые ледниками, на всю ее, стремительно летящую в бездне космоса и несущую неумолкаемую, неусыпную, клокочущую радостью и счастьем жизнь.

Сила тяготения… С ней упрямо боролся человек, но она не была и не могла, конечно, быть его врагом. Подумайте, что стало бы с Землей, если бы вдруг в один прекрасный момент исчезла сила тяготения? Нет, этого никак нельзя представить! Ведь не будь этой силы, все — города и села, реки и океаны, все движимое и недвижимое — оторвалось бы от Земли, низвергаясь в черную бездну. Да и сама планета взорвалась бы, как бомба, разлетаясь в пространстве косматым облаком песчинок и каменных глыб. Ведь не забывайте, изнутри Землю распирают колоссальные силы давления.

Но и наоборот, только в космосе, при полете по инерции, приходится встречаться с невесомостью. Если бы в ракете все вещи не были прикреплены к стенам специальными скобами, крючками и резиновой тесьмой, они стронулись бы с мест, полетели, блуждая, как живые, из угла в угол.

Иван Иванович Денисов сидел у телескопа, Виктор занял место у пульта управления. Олег хотел воспользоваться свободным временем и отдохнуть. Он несколько раз закрывал глаза, заставляя себя ни о чем не думать. Но уснуть не мог.

Тем временем «Вулкан» увеличил скорость и по широкой полуэллиптической кривой направился на стационарную орбиту. Проходя по ней, ракета будет как бы привязана к одному и тому же пункту Земли.

Спокойно движутся стрелки приборов. Медленно бежит время. Но что это? Над циферблатом показателя скорости вспыхивает красный огонек. Ага, ракета в своем полете отстает от графика на 500 метров!

Виктор обернулся к Олегу, кивнул головой: мол, посмотри, сделано первое предупреждение штурману. Но он даже и не прикоснулся к приборам. Зачем? Они сами выправят ошибки аппаратов, дадут команду увеличить скорость.

Так оно и случилось. Тревожная весть об отставании была принята своевременно, и теперь Виктор наблюдал, как стрелка показателя скорости начала быстро склоняться к желтой черте. Еще минута — и красный тревожный огонек погас. Ракета идет точно по графику.

Виктор весело встряхивает волосами, смотрит на задумчивое, сосредоточенное лицо Ивана Ивановича и вдруг шутливо начинает:

Иван Иванович довольно улыбается. Виктор оставляет штурманскую рубку, подходит к нему, становится за спиной.

подхватывает песню Денисов. Присоединяет свой голос и Олег.

И вот трое космических путешественников, обнявшись, сидят перед широким окном каюты и поют веселую озорную песню. Перед глазами, во всю ширину окна, висит Земля, светясь ласковым голубым сиянием. Она напоминает школьный глобус, который кто-то незаметно поворачивает, знакомя наблюдателей с земными ландшафтами.

Денисов пел старательно, задушевно. Густой, с приятной хрипотцой голос, добродушная улыбка под узкими аккуратными усиками — все в этом человеке подчеркивало какую-то притягательную душевную чистоту.

Олег стоял сбоку, опершись о плечо Ивана Ивановича. Свободной рукой он живо и энергично размахивал в такт песне. Вьющиеся его волосы рассыпались, широко раскрытые глаза светились задором. Усталость, которая чувствовалась в начале полета, бесследно исчезла. Хорошо натренированный организм юноши победил. На лице Олега светился здоровый румянец, движения были спокойные и уверенные.

Виктор сидел вполоборота к Денисову. Он смотрел прямо в его лицо, следил, как шевелятся его пухлые яркие губы, изо всех сил стараясь петь с ним в такт. Денисов иногда подмигивал ему, и Виктор в такие минуты оживлялся.

Наблюдая за Иваном Ивановичем, Виктор невольно подумал, что тот на кого-то очень похож. Но на кого? На благородного капитана Немо, полярника Седова или Циолковского? На всех вместе и ни на кого. У него было какое-то особенное лицо, отличные, надолго западающие в память черты.

Одно слово много говорило о нем: пионер космоса! Несколько лет назад он первым согласился возглавить экспедицию ученых на Малую Луну и теперь в свои преклонные годы не побоялся пуститься в далекий, опасный путь с дерзновенными молодыми орлятами. Денисова манил космос. Только с ракеты, с искусственного спутника мог он поговорить по-настоящему со своими старыми знакомыми — с Большой Медведицей, Близнецами, Орионом, Драконом, Андромедой, Козерогом, — с тысячами звезд и созвездий, к которым у него на всю жизнь сохранились большая любовь и уважение…

Когда песня кончилась, Денисов пригладил редкие волосы и, переводя дыхание, сказал:

— А теперь, друзья, послушаем, что скажет Земля.

Он нажал на кнопку, и все обернулись к стенке. По вспыхнувшему экрану пробежали тени потревоженного эфира. Затем словно откуда-то из глубины долетел не то шепот, не то едва уловимый шум морского прибоя. Наконец, прорвав магнитное поле Земли, звуки усилились, зазвучали широкой упругой волной. Теперь хорошо можно было различить: из динамика телевизора долетали не какие-то неясные призывы, тревожные вопросы, а песня. Земля отзывалась космическим путешественникам знакомым голосом доброй и заботливой матери:

— Это о нас, — кивнул головой Денисов.

Олег и Виктор слушали песню молча, словно зачарованные. Каждый думал о своем. Широкая, ласковая мелодия рождала чувство радостной окрыленности, необычной легкости. Песня звала куда-то лететь, что-то завоевывать в подарок людям. Совсем новое, неиспытанное чувство охватило Олега. Оно было похоже одновременно и на радость и на печаль.

В чудесном сплетении голосов, певших песню, Олегу послышался голос Наташи. Она провожала его в далекий путь, желала ему радости и удачи. Хотелось сказать Виктору: «Ты слышишь, нам поет Наташа!»

Да, это был ее голос, полный тепла и тоскливой тревоги, голос надежды и дружественного напутствия. Казалось, она первой затянула песню, придумала для нее слова, а потом уже песню подхватили десятки и сотни голосов, и она зазвучала широко и привольно, — не песня, а торжественный, праздничный гимн в честь человека, его дерзаний и отваги.

Звучала песня… Они смотрели на родную планету, и им казалось, что пела вся Земля. Нет, они не летели в бездну космоса, а плыли по какой-то знакомой, милой сердцу реке.

Звучала песня… Хотелось бесконечно слушать ее нежные, тихие всплески, похожие на вздохи, освежать сердце в ее бодрящих струистых потоках.

Песня оборвалась не сразу. Она точно начала отставать от ракеты, удаляться. Вот она еле-еле слышна, кажется даже, что песенники напрягают голоса, но напрасно: она отстает, обессиленная в пути, слабеет, слабеет…

Да, Земля пела им, но не могла отдать навсегда свою песню! Оно и понятно. Сколько еще героев и славных сынов осталось на ее широком раздолье. Всех их нужно направить в большой жизненный путь, вдохновить, согреть. А кто может сделать это лучше всех, поговорить с человеком искренне, задушевно, с заботливостью преданного друга? Конечно, песня! Она ведет людей в походы, вдохновляет на подвиги, благословляет на большие дела. Песня живет в человеке и для человека.

Она — трепет его взволнованного сердца, его теплое, ласковое дыхание, взлет его мыслей и мечты. Песня это улыбка души, это боль и радость, печаль и нетерпеливое желание… Хотя песни уже давно не было слышно, Денисов, Олег и Виктор все еще стояли перед широким зеркалом экрана и в волнении молчали.

Наконец Олег обернулся к Ивану Ивановичу, сказал:

— Какая хорошая песня.

Денисов как будто проснулся от мыслей.

— Хорошая… А теперь, друзья, — Иван Иванович вдруг стал серьезным, даже озабоченным, — начинаются наши космические будни. Вы знакомы с графиком дежурств, и прошу его строго выполнять. Сколько времени осталось до выхода на стационарную орбиту?

Виктор, взглянув на часы, ответил:

— Двадцать пять минут, Иван Иванович.

— Вот и отлично. Держите ухо востро: можем встретиться с метеорами.

В каюте было тихо. Каждый занялся своим делом.

Денисов, припав к окуляру телескопа, застыл возле него и стал пристально рассматривать Марс. Иван Иванович летел на Луну, а уже приглядывался к далекому приятелю Земли, потому что, видимо, собирался побывать и там.

Олег подготовил кинокамеру. Программа съемок на этом участке пути была скромной: предстояло заснять Солнце, этот огненный вулкан, который бесконечно живет, бунтует, животворит. Правда, не так просто подступиться к нему. Солнце сияет, пылает, слепит глаза. Олег опустил на окно специальную шторку.

И вот Солнце перед ним. Оно крупнее, нежели это кажется с Земли, и не круглое, как диск, а лохматое, разбухшее, трепетное. Олег несколько минут смотрел на главу планетной семьи, невольно любуясь его своеобразной красотой и ярким излучением силы.

Много тайн хранило Солнце, много загадок. Люди знали, что на нем существуют пятна, но никак не могли пока объяснить, почему вдруг Солнце посылало на Землю дождливые лета, суровые зимы, заставляло ходить по морям тайфуны, поднимало небывалые штормы.

Когда Олег прикрыл светило специальным кружочком, возникла удивительная картина: казалось, происходит настоящее солнечное затмение. Вокруг Солнца образовалось серебристо-жемчужное лучистое сияние. Корона выглядела особенно пышной, даже нарядной, потому что на светиле в это время было много пятен, свидетельствовавших о наступлении периода бурной солнечной деятельности. Вытянутые с двух противоположных сторон сияющие вееры необыкновенного для человеческих глаз пламени напоминали крылья.

— Смотрите, Иван Иванович, — обратился Олег к начальнику экспедиции. — Наше Солнце, оказывается, крылатое!

Денисов повернулся к окну и удивленно вскинул брови.

— Ого, как оно расходилось! — воскликнул он. — Очень интересно… Снимайте, Олег. Такие минуты не часто повторяются.

Затем, записав какие-то данные в специальный журнал, встал с кресла и сказал:

— Давайте я сниму корону сам. Боюсь, вы не совладаете.

— Конечно, — улыбнулся Олег. — У такого царя она тяжеловатая…

Несколько минут монотонно стрекотал аппарат. Денисов старался снять не только общий вид короны, но и отдельно ее разные стороны. Наконец он что-то удовлетворенно замурлыкал и передал аппарат Олегу.

В этот момент его позвал Виктор. Штурман озабоченно посматривал на четыре овальных окошка, видневшиеся перед ним, показывая на них рукой.

— Иван Иванович, входим в опасную зону, — сказал он сдавленным голосом. — Со всех сторон метеоры…

— Этого и следовало ожидать, Виктор, — ответил совсем спокойно Денисов и, осторожно переставляя ноги в тяжелых намагниченных ботинках, подошел к пульту управления. — А ну, дайте взглянуть!

На четвертом экране локатора, перечеркнутом тонкой координатной сеткой, была видна черная мушка, которая наискось ползла по затуманенному стеклу.

— Ничего себе камешек догоняет нас, — озабоченно заметил Денисов и стал вслух считать: — 500… 350… 200 километров …

Услышав цифру «двести», невольно обернулся к друзьям и Олег. Приближение метеора на такое расстояние было опасным.

— Включить магнитно-электронные пушки, — крикнул Денисов и сам застыл в напряженном ожидании. На щите управления вспыхнули предупреждающие сигналы. В это же время послышался густой голос диктора электронной машины:

— Тревога! Тревога!

Дальнейшее промедление могло стоить жизни. Виктор, прильнув к окну телеэкрана, включил пушку. Корпус ракеты судорожно задрожал. Казалось, что-то неудержимо-стремительное отделилось от корабля, понеслось вдаль. В то же мгновение зловещий отблеск осветил первый экран локатора.

— Метеор! — схватился Денисов за хромированную рукоятку. — Поворот два градуса!

Мускулы на лице Ивана Ивановича напряглись, застыли. Глаза смотрели пристально и остро. Возбуждение, вызванное опасностью, вмиг изменило этого человека.

Поворот сделан! Всех троих сразу бросило в сторону, и они едва удержались на ногах. Черная мушка На экране локатора исчезла, и снова он осветился красивым голубовато-зеленым мерцанием.

Денисов, Виктор и Олег с облегчением вздохнули.

Они поняли — метеор пролетел мимо. Магнитно-электронная пушка расколола его надвое, но совсем уничтожить не смогла. В чем дело?

Денисов, резко повернувшись к Виктору, раздраженно бросил:

— У вас не настроена пушка. Сбита фокусировка…

Виктор покраснел и, склонясь над замком пушки, уверенно, наметанным взглядом стал проверять установку прицела. Через минуту он выпрямился, удивленно развел руками.

— Что за чертовщина? Пушка в порядке…

— Не может этого быть! — недоуменно воскликнул Денисов и, повернувшись к Олегу, попросил: — Посмотри ты, пожалуйста…

Но ничего, как ни старался, не нашел и Олег.

— Разрешите, Иван Иванович, осмотреть обшивку корабля, — обратился он к начальнику экспедиции. — Мне кажется, здесь какая-то загадка.

Денисов в знак согласия кивнул головой.

Олег, быстро облачившись в скафандр, попросил Виктора проводить его из ракеты. Открылась камера-шлюз, заработали компрессоры, и вот уже распахнулся внешний люк. Оттолкнувшись от борта ракеты, Олег вывалился в черную бездну космоса. За кормой косматым клубком пламени желтело Солнце. По спине пробежал неприятный щекотливый холодок, заныло сердце. Но это были первые, быстро исчезнувшие ощущения.

Ракета как будто стояла на месте, повиснув в черном безбрежном океане. Олег включил фонарик, и яркий луч скользнул по корпусу корабля. Что же в конце концов случилось? Ото, обшивка на корме в трех местах повреждена. Правда, пробоин не видно. Какое счастье, что так удачно разошлись с метеором!

А это что еще? Какая-то звездочка сверкает невдалеке от корабля. И не просто сверкает, а летит, как мотылек…

Олег несколько секунд недоумевал, потом невольно повернулся и, используя силу толчка, поплыл вперед, чтобы догнать звездочку. Вблизи она сияла еще более привлекательно — каким-то чарующим малахитовым светом.

Вот так диво! Звездочка была не чем иным, как обыкновенным камешком. Не задумываясь, Олег схватил блуждающий метеор рукой. Такую находку стоит показать друзьям! Но только космонавт подтянул руку, в которой была находка, как сразу почувствовал, что в ней появилась заметная тяжесть. Руку свело точно судорогой. Сначала Олег не обратил на это внимания. Долетев до середины ракеты и схватившись за дверную скобу, он остановился. Чудо! Повторилось то же самое! Только руку, занесенную вперед, на этот раз высоко отбросило вверх, и парень явственно почувствовал, что его камешек выскользнул из крепко сжатой ладони. Олег на мгновение застыл, пораженный. А камешек тем временем, освободившись от власти человека, полетел в пустоту. Олег догнал его и снова зажал в руке. Вот так чудеса! Что за диковинная сила таится в этом на первый взгляд обыкновенном камешке? Олег решил повторить эксперимент. На этот раз, крепко зажав камешек в ладони, он сильно размахнулся, будто готовясь к броску. И снова находка проявила просто-таки магическую силу. Камешек, конечно, не смог вырваться из руки, но зато повлек за собой в полет космонавта.

Олег чуть не вскрикнул от ужаса. Ведь такого не может быть! Да, не может! Вес камешка должен быть ничтожно малым по сравнению с массой его собственного тела.

В чем же дело?

Олег включил реактивный моторчик и взволнованно заговорил в микрофон:

— Иван Иванович, готовьтесь принять на борт. Возвращаюсь с большой новостью.

Погасив падение, он при помощи моторчика стал осторожно приближаться к ракете. Вот уже видна корма и черные цилиндрические сопла. Вот уже рядом обведенная медной полоской дверь.

Прошло несколько минут. Олег, вспотевший, но довольный и радостный, стоял перед Денисовым. Здесь же, у ног его, лежал сброшенный в спешке космический скафандр.

Денисов пристально рассматривал зеленоватый, светящийся изнутри шарик, затем попробовал подбросить его вверх и словить. Это ему удалось сделать не хуже, чем жонглеру в цирке. Но вдруг глаза Ивана Ивановича испуганно сверкнули. Что за оказия? В стороне, на стенке, угрожающе замерцали сиреневым огоньком тонкие трубки. В кабине — радиоактивные излучения!

Олег тоже успел заметить тревожный сигнал. Испуганно вздрогнув, он крикнул Денисову:

— Иван Иванович! Прячьте находку!

Но Денисов уже и сам все понял. Он быстро подбежал к лаборатории, нажал нужную кнопку — из стенки выдвинулись два тяжелых свинцовых круга. Иван Иванович положил между ними камешек, и автоматы немедленно упрятали их внутрь стенки.

От волнения на лбу у Виктора выступил холодный липкий пот.

— Ух, — облегченно вздохнул он и недовольно поглядел на друга. — Как маленький, игрушки ему нужны…

Денисов, как бы выгораживая Олега от упреков, промолвил:

— Не ворчи, Виктор, сейчас речь не об этом. Олег! — Он, встревоженный, подошел к парню, тронул его за плечо. — Как ты себя чувствуешь?

Олег сидел в кресле бледный и растерянный, с посиневшими губами. Руки его дрожали.

— Кружится голова. Тошнит…

— А видишь хорошо?

— Все как в тумане, — прошептал Олег, обводя вокруг руками. — Подойдите ближе. Я вас совсем не вижу…

Денисов растерянно засуетился, но затем, резко взмахнув руками, оторвался от намагниченного пола и направился в дальний угол кабины. Там он достал из белого эмалированного шкафчика черный флакон с резиновой трубкой и быстро возвратился назад.

— Выпей, пожалуйста, это. Как рукой снимет. Слышишь, Олег?

Олег слышал голос Денисова, но не мог уже видеть ни его лица, ни принесенного им флакона с лечебным препаратом. По телу разлилась тяжелая истома, невольно закрывались веки.

— Вот трубка, — помог Олегу Денисов. — Отклонись назад и пей, скорее пей!

Забулькала, выливаясь, жидкость. Олег не успевал ее глотать, и несколько капель пролилось; они, блестя, словно ртуть, повисли рядом в воздухе, плавали и колыхались перед глазами.

Денисов опутал Олега проводами и тонкими резиновыми шлангами. Затем включил специальные аппараты для наблюдения за больным. Рядом на щитке засветились два ряда разноцветных огоньков, что-то, пульсируя, застучало. Аппараты показывали направление и силу кровообращения, наличие радиоактивности в разных частях тела.

Исцеление происходило прямо на глазах. Вскоре продолговатая трубка, показывавшая, как кровь снабжает кислородом мозг, засветилась голубовато-синим светом. Денисов радостно улыбнулся. Силы возвращались к Олегу.

Чтобы предупредить лучевую болезнь, Иван Иванович и сам отпил несколько глотков чудодейственного напитка, а затем передал флакон Виктору.

Опасность поражения экипажа корабля интенсивным радиоактивным излучением была ликвидирована. Вот сколько хлопот принесла с собой необычная находка в космосе.

Что же это был за камешек? Как ни удивительно посланец Сириуса. Когда Олег, оправившись от болезни, узнал об этом, он не поверил. Небывалый случай! Ведь известно, что одной из величайших загадок для ученых всего мира является небольшая звезда, находящаяся невдалеке от Сириуса. Она состоит из вещества в 60 тысяч раз более тяжелого, чем вода. Никогда человек еще не видел такого вещества. И вот оно побывало в его руках. Теперь понятно, почему с ним происходили такие странные приключения. Иначе и быть не могло! Хотя камешек и не имел веса, он обладал огромной массой, значительно превышавшей массу человеческого тела. Можно представить, какое небывалое давление царит в недрах звездного шара, пославшего нам этот, на первый взгляд, безобидный камешек. Атомы-ядра там оголены, лишены электронов, и, таким образом, самой природой создано вещество неслыханной плотности.

— Ну, гора с плеч, — сказал Денисов, когда в ракете после неожиданного происшествия, воцарился порядок. — Теперь надо поговорить с Землей. Пусть знают все — сделано небывало важное научное открытие. — Подойдя к радиоаппаратам, он включил один из них и стал вызывать главную станцию наблюдения за космосом.

Олег тем временем встал и с неожиданной ловкостью прошелся по каюте.

— Ты, брат, должно быть, в сорочке родился, — шутливо сказал Виктор. — В пекло лезешь, и хоть бы что!

— Со счастьем хорошо и по грибы ходить, — сдержанно заметил Олег.

Виктор склонился над маршрутной картой, одновременно ведя строгое наблюдение за приборами управления. Олегу тоже не хотелось сидеть сложа руки, чувствовал он себя довольно бодро. Взяв кинокамеру, подошел к иллюминатору и начал снимать Землю, светившуюся в стороне оранжево-голубым шаром.

Трудно было оторвать взгляд от этой необычной картины. В голове одна за другой возникали мысли — яркие, горячие, стремительные.

В жизни своей Олег насчитывал уже несколько важных событий. Самое главное из них произошло недавно. Он жил и не догадывался, что жизнь может быть такой удивительно интересной, содержательной и красивой…

Олег обернулся к Денисову и невольно вздрогнул. На мозаике экрана, в который пристально всматривался Иван Иванович, трепетным сиреневым пламенем мелькнуло девичье платье. Денисов незаметно качнул вариометр настройки, и эфир тотчас же вынес на экран легкую, подвижную фигурку девушки.

Наташа! Вот так встреча. Олег едва не вскрикнул от радости — такая она была желанная и неожиданная. Наташа приветливо улыбнулась, кивнула головой. Взглянув на Олега и Денисова, спросила:

— Где Виктор? Как он себя чувствует?

Виктор, услышав свое имя, повернулся в широком штурманском кресле и посмотрел на экран. Сразу загорелись, засияли глаза! Виктор не мог скрыть своей радости.

— Спасибо, Наташа. Мы чувствуем себя хорошо. Летим точно по графику.

— Не волнуешься? — спросила она.

— Все-все тревоги я оставил на Земле, — сразу же ответил Виктор. Он лукаво улыбнулся и медленным жестом взбил рыжеватый чуб на голове.

Но Наташа не улыбнулась в ответ, была по-прежнему подчеркнуто строгой, как человек, который выполняет служебные обязанности. Олегу она ничего не сказала, только посмотрела на него долгим, проникновенным взглядом, который говорит больше любых слов.

— Иван Иванович, включаю Академию наук, — сказала Наташа. В динамике послышался глубокий вздох, и ласково-светлый облик девушки потерялся где-то в черной пустоте эфира.

Виктор украдкой взглянул на Олега. «Ты хотел нас поссорить с Наташей, — казалось, говорил его взгляд. Но напрасно. Она возвратилась ко мне, будет ждать». Взявшись за штурвал, он сидел с нескрываемым чувством превосходства и собственного достоинства. Руки его работали ловко и быстро. Посмотрев на приборы, Виктор вдруг торжественно объявил:

— Внимание! Выходим на стационарную орбиту.

Наступил самый, быть может, ответственный момент: старт с этой орбиты следовало произвести безукоризненно. Требовалось предельно точно определить время с тем, чтобы в момент приближения ракеты к Луне можно было поддерживать связь с наземными радио- и телестанциями управления. Иными словами, территория СССР должна оказаться в зоне прямого просмотра.

Включено электронно-счетное устройство. Ракета во власти автоматического управления. Все внимание экипажа приковано к показаниям приборов и циферблатам часов. Со стороны можно было подумать, будто люди сохраняют хладнокровие, однако и Денисов, и Олег, и Виктор в душе волновались. Им сейчас было не до песен и не до раздумий на лирические темы. Воля, расчет, точность — вот что нужно в такие минуты.

Вспыхнула сигнальная лампа — и тотчас заработали двигатели. Скорость увеличена ровно на один и две сотых километра в секунду.

Снова на людей наваливается незримая тяжесть, сковывает тело, сжимает в своих жестких объятиях. Еще несколько мгновений — и опять облегчение: ракета набрала скорость, летит по инерции, вроде кометы или астероида.

Пытливо вглядываются члены экипажа в приборы. Механизмы действуют четко. Ясны показатели радиолокаторов. «Вулкан» пробивает гравитационное поле Земли, унося в космос трех смельчаков. Они в кабине ракеты, среди приборов и аппаратов, и вместе с тем — в безбрежном океане тьмы, которым поглощены и Земля, и Луна, и Солнце, и все-все звезды Вселенной, но чувства заброшенности, одиночества нет и в помине. Они стоят на вахте возле механизмов, готовые в любой миг обратиться к помощи своих знаний и своего умения.

Видавший виды Иван Иванович и совсем юные Олег и Виктор в эту пору не думали о том, что человек властелин машины, даже такой сложной, как ракета «Вулкан». А это было так. Корабль, шедший на штурм цитадели неба, выполнял их волю. Им же самим казалось, что они делают только то, что делал бы на их месте любой космонавт, если б ему пришлось быть пассажиром «Вулкана».

Через два часа пути Денисов приказал отдыхать Виктору и сам прилег. Олег вел наблюдения и записывал данные в вахтенный журнал. Скорость движения корабля сокращалась: это «Вулкан» выходил из зоны гравитационного земного поля.

Вдруг на панели тревожно замелькали огоньки. Олег судорожно вцепился в подлокотник кресла. Его придавила к сиденью внезапная тяжесть ускорения.

В чем дело? Не пущен ли в действие фотонный двигатель?

Стрелка указателя скорости неумолимо ползла кверху: 12 километров … 13… 14…

— Иван Иванович! Ракету несет…

— Вижу! — стараясь сохранить хладнокровие, сказал Денисов, сон с которого как рукой сняло. — Удивительно, фотонный двигатель, кажется, бездействует. Откуда же такая скорость?

Олег недоумевал. Штурман корабля, он не мог ответить на простой, казалось бы, вопрос: откуда ускорение, если фотонный двигатель не работает? Словно бы ища подсказки, взглянул на Виктора. Тот свел брови к переносице и сосредоточенно думал о чем-то.

А Денисов действовал. Он проворно приблизился к телевизофону, нажал кнопку и немного хрипло заговорил:

— Земля! Земля! Говорит «Вулкан». Объясните, почему увеличилась скорость ракеты. Что случилось?

Длились томительные минуты. Из динамика долетал сухой треск электрических разрядов, протяжное тоскливое гудение. На экране то вспыхивали какие-то суетливые тени, то он спокойно светился миллионами едва заметных синеватых точек. Земля молчала. Лицо Ивана Ивановича заметно побледнело.

Олег докладывал:

— Перегрузка резко увеличивается. Скорость 22 километра в секунду. Ракета сбилась с трассы. Ее несет в направлении созвездия Лебедя…

Олег попробовал было включить двигатели для торможения и исправления курса полета, но напрасно: ракету как будто подхватила какая-то мощная волна, увлекая в темную даль Вселенной. «Вулкан» несло не носом вперед, а боком. Корабль вышел из повиновения людям.

Молчала Земля, оглохшая, онемевшая. Катастрофа?..

— Впереди метеоры, — сдавленным голосом доложил Олег.

Виктор и Денисов сорвались с кресел, но тотчас же были вынуждены лечь на них снова. Стучало в висках, кровь прихлынула к сердцу, заставила его сжаться, мелко задрожать. Проклятое ускорение! Оно сделало людей беспомощными, приковало их к креслам…

Виктору недоставало воздуха. Он судорожно хватался руками за грудь, пытаясь разорвать рубаху. Послышался его глуховатый, полный отчаяния крик:

— Все пропало. Гибель!..