Онлайн чтение книги Смерть выберет тебя
Глава 4

Я постепенно погружался в то настроение, когда мог бы насмерть перепугаться даже при виде мыши, но тут я увидел здание «Мамзель» и почувствовал себя спасенным. «Мамзель» было таким заведением, которое вызывало в мужчине только одно чувство, и оно не имело ничего общего с холодными ветрами, а скорее походило на горячее дыхание, обжигающее мочки ушей.

Припарковавшись, я вошел в приемную, и передо мной снова возникла Диди.

— Приветик! — весело воскликнула она.

— Конечно, вы смотритесь весьма живописно, — бросил я. — А вот что вы умеете делать?

— Ха, можете попробовать! — Она подняла пальцы над клавишами пишущей машинки, стоящей перед ней, повернула голову ко мне, зажмурилась и сказала:

— Продиктуйте что-нибудь.

— О'кей, — откликнулся я. — Как насчет убийства, дорогая?

Она хихикнула, а я продолжил:

— Уважаемый сэр или мадам. Не заинтересует ли вас изобретение века? Оно будет вашим всего лишь за какие-то центы в день. Посылайте четырнадцать сотен центов каждый день в течение восьми месяцев Шеллу Скотту по адресу: «Гамильтон-Билдинг, Лос-Анджелес». — Я произнес еще один абзац бессмысленности и замолк.

Пальцы Диди порхали по клавишам, ее глаза были все еще зажмурены, и выглядела она чертовски обольстительно. Остановившись, она открыла глаза, поморгала ими в мою сторону и сделала большой вдох.

— Готово, — гордо проговорила она. — Ну разве я не талантлива?

Я пересек комнату и взглянул над ее плечом на лист белой бумаги, вставленный в машинку. На нем было напечатано: «дутутег гкгхгхф дхдхддхттт» и тому подобное несколько раз.

Она надула губы:

— Вы подглядываете.

— Ага. Мы оба смошенничали. Я ведь тоже ничего не изобретал. — Я погладил ее по голове, вышел из приемной и через холл добрался до кабинета Лоуренса.

Когда я вошел, он проговорил:

— О, еще раз здравствуйте, Скотт. Что вы узнали? Ничто не остановит завтрашнее начало нашей кампании? Если что-нибудь пойдет не так…

— Не паникуйте. Полиция не планирует закрытия ваших заведений. Она даже знает не больше, чем мы.

— А что насчет наших имен в каком-то там списке? Я достал ксерокопию из кармана пиджака:

— Вот найденный ими список. Кстати, где расположены заведения «Мамзель»?

— На сегодня их семь: здесь, в Голливуде, плюс в Нью-Йорке, Майами, Чикаго, Филадельфии, Сан-Франциско и Далласе. В понедельник мы открываем отделения в Новом Орлеане, Питтсбурге и Детройте. Почему вы спросили?

— В Короне нет? Он покачал головой:

— Нет. Слишком маленький городишко.

— Никаких связей с этим городом?

— Никаких. Но почему вы спрашиваете? Я показал ему ксерокопию.

— Видите, внизу страницы, Лоуренс. Тут сказано: Корона. Это вам что-нибудь говорит?

Он внимательно рассмотрел страницу, потом медленно потряс головой:

— Ага-ага… Это небольшой городок около Риверсайда. — Он снова скосил глаза на лист и нахмурился:

— Для чего эта женщина составила такой список? Что он означает?

— Попробуйте сами мне это объяснить.

Он еще долго изучал список, потом взглянул на меня.

— Нет, это уж вы мне скажите, Скотт. — Он показал свои кривоватые зубы в усмешке. — Для этого вас и наняли, помимо всего прочего. Она перечислила здесь названия всех городов, в которых уже существуют отделения. А также имена большинства из тех, кто занят рекламой. В том числе и мое.

Он, собственно, повторил информацию, которую дал мне Сэмсон, а именно что Джеддер, Хорэйшио, Эдамс и Фелика были соответственно фотографом, модельером, главой рекламного агентства и скульптором, которые в последние месяцы были заняты подготовкой рекламной кампании. Лоуренс дал мне приблизительные описания всех этих субъектов и выполняемой ими работы, потом написал что-то на листке бумаги и протянул его мне.

— Здесь адреса указанных людей. Поговорите с ними как можно скорее. Весьма вероятно, что полиция уже опросила их, но вы, может быть, узнаете кое-что новенькое. — Он помахал ксерокопией. — Вам это нужно?

— Пожалуй, я оставлю это у себя. — Я забрал у него ксерокопию и спрятал в карман пиджака. — Я повидаю этих людей, потом нанесу визит Тоби.

— Хорошо. Кстати, мне только что звонили из агентства Эдамса, которое ведет наши счета. Там побывали полицейские, и одна из служащих вспомнила нечто необычное. Может, это поможет?

— Что именно она вспомнила?

— Кто-то из их агентства обзвонил все отделения «Мамзель», кроме здешнего, — в Нью-Йорке, в Майами и так далее. Один счет за эти разговоры составил кругленькую сумму. При этом задавалась куча дурацких вопросов, которые не могут представлять никакого интереса для рекламного агентства. Я только что убедился в этом, связавшись по телефону со всеми отделениями.

— Вопросы касались «Мамзель»?

— Вот именно. Объем бизнеса, расходы и тому подобное.

— Кто звонил?

— Женщина, назвавшаяся Ферн Глэдд. В агентстве действительно работает некая Ферн Глэдд, но она уверяет, что никуда не звонила.

— Я это проверю.

Я уже шел к двери, когда он сказал:

— Вы еще не знакомы с девушками «Мамзель»?

— Нет.

— Вам стоит с ними познакомиться. Вы же теперь работаете на них. Все десять — акционеры «Мамзель», и все они — шикарные девочки. Не говоря уже о самой Лите.

— Меня уже разбирает любопытство насчет нее. Где она сейчас?

Зазвонил телефон, Лоуренс автоматически схватил трубку, послушал, потом сказал:

— О'кей, соедините меня с ним. — Прикрыв микрофон ладонью, он шепнул мне:

— Вероятно, Лита в зале шейпинга…

— Где-где?

— В зале шейпинга — зале для упражнений, в котором девушки прыгают и резвятся по-всякому. Дверь по левой стороне холла.

Я вспомнил дверь в середине левой стены холла и приглушенные звуки мягких движений и разговора, доносившиеся из-за нее.

Лоуренс продолжил описание:

— У них там есть все, кроме разве что парового катка для распластывания. Я однажды побывал там, но больше появляться не стану. Такое я мог выдержать только один раз. Другого раза мои артерии просто не вынесут. Большую часть времени все десять девушек «Мамзель» работают с клиентками. Лита обычно тоже. И кругом крутятся все эти клиентки. — Он потряс головой, и его глаза приняли стеклянно-застывшее выражение.

Послушав какое-то время, Лоуренс заговорил в телефонную трубку. Сзади меня послышался какой-то шум, и я оглянулся. Дверь распахнулась, и вошла женщина. Увидев меня, она остановилась, быстро оглядела меня и улыбнулась.

Я тоже рассматривал ее, но не так быстро. Я не мог оглядеть ее быстро. Она притягивала взгляд, задерживала его на себе и не отпускала. Не было нужды представлять ее мне.

Это была Мамзель.

Это была Лита Коррел.

Это был шок, а не женщина, красивая, с большими, нежными, светящимися глазами, с темными, изменчивыми, прикрытыми тяжелыми веками глазами, такими большими и темными, что они походили на крупные синяки. Со столь красными губами и столь белыми зубами, что они выглядели как кровь на костях. С волосами цвета каштанов в вине, или красного дерева, отполированного янтарем, или глубочайшего коричневого цвета мягких осенних листьев.

И с телом… Такое тело невозможно описать, можно только смотреть на него, удивляться ему, восторгаться им.

И я смотрел, ребята. Ох как я смотрел! И пока я таращился, с моими жизненно важными железами происходило такое, о чем эндокринологи не услышат на протяжении многих лет.