Онлайн чтение книги Создатель подземелий Dungeon Maker
1 - 141

Эмбрио, который пытался залечить свои раны, используя свою силу, почувствовал, как его сила распадается.

Смерть.

Темно-фиолетовый свет вспыхнул от магического поля в левой руке Ёнг-Хо. Страшная сила смерти съедала силу Эмбрио.

Для Ёнг-Хо она также была чрезмерной. Жизнь Скатах и смерть Бафомета были разными.

Мана смерти, безумно бушуя, вонзила свой клинок не только в Эмбрио, но и в Ёнг-Хо.

Более того, Эмбрио не сдался перед маной смерти. Он направил всю ману, которую пытался выдохнуть в Ёнг-Хо, на Аамона. Он сопротивлялся мане смерти, одновременно усиливая силу регенерации, которая постоянно уменьшалась.

Эмбрио проявил поистине захватывающую волю, но Ёнг-Хо это не волновало. Для него не имела значения движущая сила воли Эмбрио. Важно было то, что он должен был уничтожить Эмбрио в этот момент.

Мана Эмбрио яростно столкнулась с маной Ёнг-Хо.

Этот вид боя был новым для Ёнг-Хо. Это можно было назвать поединком между чистыми манами двух мужчин.

Эмбрио был немного сильнее, когда дело касалось самой маны. Из-за энергии смерти Ёнг-Хо не смог полностью поглотить ману Костяного Дракона. Более того, он использовал слишком много маны, когда высвобождал силу жизни.

Ёнг-Хо вытягивал ману из Бригады и не останавливался на достигнутом. Он больше надеялся уничтожить Эмбрио. Ёнг-Хо жадно брал силу маны!

Сила комбинированной магии, сила духа подземелья Тигриуса как хозяина дома, хотя сила его души была ослаблена, она все еще была у него.

Алчность выпустила ее наружу. Ёнг-Хо закричал от сильной боли, как будто его голова разрывалась.

Он добавил в магическое поле новый огонек, излучающий фиолетовый свет.

Жизнь Скатах снова вернулась к движению. Чтобы вызвать ее, Ёнг-Хо израсходовал не только свою ману, но и собственную силу жизни. Он задействовал силу сочетания, глядя на Эмбрио, пораженного своей новой силой.

Это был беспорядок. Это была сила комбинации, которую он не мог правильно контролировать. Но этого было достаточно. Жизнь Скатах и смерть Бафомета не отменяли друг друга.

Две разные силы сильно отталкивались друг от друга и, наконец, взорвались!

Смерть поглотила силу Эмбрио. Взрыв, вызванный противоположной силой этих двух сил, уничтожил магию Эмбрио.

Эмбрио закричал. Ёнг-Хо снова зарычал. Зеленое пламя жадности вырвалось из Аамона, волшебного Копья Красного Лотоса.

***

Колени Ёнг-Хо беспомощно подломились. Он больше не мог держаться на ногах и рухнул вниз.

Он тяжело дышал. Ему казалось, что его сердце разрывается. А его рука, державшая Аамона, сильно дрожала.

Его мана иссякла. Он больше не мог терпеть боль. Если бы он мог, он хотел бы упасть и потерять сознание прямо сейчас.

Однако он снова стиснул зубы и посмотрел прямо перед собой.

Эмбрио лежал. Все его тело было в крови, и Ёнг-Хо не знал, как он был ранен.

В отличие от самого Ёнг-Хо, у Эмбрио все еще была мана. Но Эмбрио не активировал силу регенерации. Он лишь изредка выдыхал воздух.

Ёнг-Хо почувствовал, что Каталина бежит к нему. Салями, не посмевший вмешаться в ожесточенную битву, полетел вниз и приземлился на землю, чтобы защитить своего беззащитного хозяина.

Ёнг-Хо перевел дыхание. Он поднял верхнюю часть тела, падая вперед, и стиснул зубы. Хотя он слишком быстро забрал ману Костяного Дракона, это определенно стало движущей силой для его роста. Кроме того, благодаря этой битве его шкала эволюции достигла максимума. Поэтому ему пришлось встать. Он не должен потерять сознание. Он должен был поделиться маной Каталины, чтобы активировать силу эволюции. В доме Рэндолта и в тылу все еще оставались остатки войск Эмбрио. Бой между Черепом и Рыцарем Смерти также не был закончен.

Ёнг-Хо встал. Он споткнулся, но все-таки шагнул вперед.

У Эмбрио дрожали руки.

Двое снова столкнулись лицом к лицу. Салями стоял рядом с Ёнг-Хо. Черная мана Каталины постепенно передавалась Ёнг-Хо через Бригаду.

И в этот момент Эмбрио вскочил на ноги. Он прошел мимо Ёнг-Хо, который вздрогнул, потому что не мог среагировать мгновенно. Затем Эмбрио влил всю оставшуюся ману в землю.

Ёнг-Хо снова упал на землю. Салями стоял между ними.

Последняя атака Эмбрио не промахнулась. Черный демон-наблюдатель, наполовину высунувшийся из земли, был убит, когда его сердце разорвалось. Это произошло потому, что Эмбрио активировал секретную магию с того дня, когда он столкнулся с наблюдателем.

Ёнг-Хо не мог понять ситуацию. Но он понял это инстинктивно. Вместо того чтобы атаковать себя оставшейся маной, Эмбрио атаковал демона, парящего над землей.

Эмбрио, упавший на тело наблюдателя, закрыл глаза. Он больше не мог видеть. Теперь его мана полностью иссякла. У него не было никаких признаков восстановления.

Эмбрио слабо улыбнулся, затем сдавленным голосом сказал: "Король Алчности... Ты вернулся...".

На самом деле Эмбрио всю жизнь ждал его возвращения.

Он не хотел подробно рассказывать свою историю и не хотел убеждать Короля Алчности понять его.

Он продолжал: "Прячь свою жадность... Остерегайся Короля Обжорства...".

Наблюдатель был убит. Но никто не знал, что может существовать еще один наблюдатель. Даже если бы это было неправдой, Король Обжорства вскоре догадался бы о ситуации.

Слух и зрение Эмбрио были парализованы. Даже боль притупилась. Он не сомневался в своих действиях. Возможно, он спроецировал свои желания и несбывшиеся мечты на нового Короля Алчности.

"Король Алчности", - сказал Эмбрио в последний раз. Слабо улыбнувшись, он умер.

***

Армия Эмбрио разбежалась во все стороны и обратилась в бегство.

Рикум, который яростно сражался в подземелье дома Рэндолта, не знал о ситуации в битве. Он просто опустился на пол, довольный тем, что битва закончилась.

Тигриус, который не только помогал Черепу сражаться с Рыцарем Смерти, но и с войсками Эмбрио на правом фланге, тоже был измотан. Он был практически без сил, но старый джентльмен не пал духом. Он прискакал на своем коне, чтобы командовать оставшимися в живых войсками Свободного города.

Доспехи Черепа снова были разбиты. Клеймор тоже был так сильно поврежден, что Череп уже никогда не смог бы им воспользоваться.

Однако Череп схватил рукой полуразбитый череп Рыцаря Смерти. Только добравшись до Ёнг-Хо, он покатился по полу. Как бы успокаивая его, Череп сказал умирающим голосом, хотя был уже мертв: "Череп - Череп".

Элигор потерял сознание. Офелия, склонившаяся над Элигором, издала вопль боли. Поскольку оба они были сильными Красными Демонами, они смогли выжить. В противном случае они бы погибли от проникающего удара Эмбрио.

Каталина, передавшая всю свою ману Ёнг-Хо, опустилась на спину Салями. Она была довольна сложившейся ситуацией. Она еще не слышала ответа Ёнг-Хо на ее признание, но чувствовала себя счастливой, что призналась и что он выжил.

"Ну и дела!"

Сидя на корточках на полу, проговорила Каиван. Она вытянула ноги, прислонившись к какому-то чудовищу, не зная, был ли это орк или нет. Она выглядела ужасно, но в то же время ей было довольно удобно.

Ёнг-Хо присел на корточки перед Каиван. Благодаря тому, что Каталина делилась с ним маной, он едва мог передвигаться. Если он снова воспользуется маной, то наверняка полностью потеряет силы, поэтому он отложил использование силы эволюции на потом. Он также решил подумать о последних словах и действиях Эмбрио позже.

"Спасибо, Каиван".

Его короткий комплимент содержал искреннюю и глубокую признательность. Он действительно благодарил Каиван.

Без ее помощи здесь был бы не он, а Эмбрио.

"Не за что. У меня был очень приятный отпуск благодаря тебе. Я чувствую, что ожила после долгого времени", - ответила она с яркой улыбкой.

Он и раньше чувствовал это, но ее улыбка была действительно очаровательной. Более того, тот факт, что она улыбнулась только ему, был еще более показательным.

Чужая мана циркулировала вокруг тела Каиван. Это была мана не кого-нибудь другого, а Гусиона.

"Кажется, я использовал слишком много маны. Прости, но мне нужно вернуться раньше. Думаю, если я не уйду сейчас, то скоро умру. Позволь мне пойти и подлечиться".

Каиван была духом подземелья на арене. Пока не появился новый владелец арены, судьба ее жизни и смерти оставалась за ареной. Ёнг-Хо кивнул.

"В следующий раз я тебя оттуда выпишу, а не только в отпуск. Будем снова есть много вкусных вещей".

"Это здорово! Жду с нетерпением".

Каиван наклонилась. Мана Гусиона становилась все сильнее и сильнее.

"Ёнг-Хо Чун."*

(* Если не ошибаюсь, то в Корее сначала идёт фамилия, а потом двойное имя, но в англ так, поэтому оставлю так)

Каиван снова позвала его. Она, казалось, колебалась мгновение, затем закатила глаза и сказала: "Это мое желание. Не двигайся и оставайся неподвижным. Даже не отвечай".

В этот момент Каталина навострила уши. Салями почувствовала что-то зловещее.

Ёнг-Хо остался неподвижным, как она и просила, и она с ворчанием передвинула его тело.

Она обхватила его лицо обеими руками и нежно поцеловала в губы.

Поцелуй был коротким, но очень интенсивным. Это отличалось от того, как он целовал Офелию.

"Хе-хе."

Каиван рассмеялась в глупой манере, которая совсем не подходила ей. Прикоснувшись к его щеке, которая затвердела, как каменная статуя, она подмигнула Каталине, которая была потрясена от страха.

Она снова подмигнула Каталине и с улыбкой сказала: "Увидимся позже".

Мана Гусиона окутала Каиван и исчезла вместе с ней.

Салями покачал головой, как будто не должен был их видеть. Каталина лежала на спине Салями, как мокрое белье. Она вот-вот расплачется.

Наблюдая за ними, Череп от души смеялся. Затем он снова крикнул Ёнг-Хо, который был охвачен глубокими эмоциями от победы.

"Чере-е-еп!"

Битва была окончена. Это была победа Дома Маммона.