Онлайн чтение книги Стена
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Было совершенно очевидно, что это не несчастный случай, а зверское убийство. Доктор Джеймисон, выпрямившись после предварительного осмотра тела, лишь пожал плечами:

— Ей проломили затылок. А затем сбросили в море.

По его мнению, она была мертва еще до того, как очутилась в воде. Веревка вокруг шеи была затянута недостаточно туго, чтобы говорить об удушении. Что же до самой веревки, то, похоже, это был кусок носового фалиня какого-то судна, отрезанный острым ножом и завязанный обычным двойным узлом. Однако орудие убийства было иным, нежели в случае с Джульеттой. Судя по рваному характеру раны, удар был нанесен камнем.

Это сообщение привело меня в состояние, не сравнимое ни с чем, — я просто оцепенела. За Артуром тотчас же послали, и домой он приехал совершенно разбитый.

— Вот теперь я по-настоящему влип, — сообщил он. — Прошу тебя, съезди к Мэри-Лу. Расскажи ей о Джордан, но обо всем остальном пока повремени. А мне лучше не покидать остров.

Он рассказал мне все, что знал, а также о том, что его должны были допросить в тот вечер. Но окружной прокурор весь день отсутствовал и должен был вернуться поздно.

Я отправилась в Мидлбанк. К моему удивлению, Мэри-Лу встретила эту новость лучше, чем я могла предположить.

— Джордан! — воскликнула она. — Да он же вообще не был с ней знаком! Это же нелепица от начала и до конца. — И добавила, со свойственным ей порой здравомыслием: — Полагаю, им нужен козел отпущения, а тут подвернулся Артур. Но, возможно, это даже поможет ему, Марша. Не мог же он убить их обеих.

Я провела там целый день, и это пошло мне на пользу— строила на пляже замки из песка для Джуниора, а позже болтала с Мэри-Лу, пока та вязала на веранде коттеджа. Но вечером, возвращаясь на машине домой, я вдруг поймала себя на мысли: до чего же странно, что жизнь продолжается, идет своим чередом, почти как и прежде. В тот вечер в Прибрежном клубе устроили танцы, и из дома мне было видно сияние разноцветных огней вокруг бассейна, и я даже вообразила, что слышу звуки оркестра.

Люди танцуют или же собираются в баре, женщины в ярких одеждах, мужчины— традиционно в черно-белом. И между коктейлями — обмен сплетнями: «Слыхали— они нашли труп той женщины!» — «Да. Странная история, не правда ли?»

Жизнь продолжалась, а Артур сидел в полицейском участке, в этом обшарпанном кабинете, на жестком стуле, и выдерживал натиск окружного прокурора, который, точно разъяренный бульдог, восседал по другую сторону письменного стола. Там же находился и шериф, и шеф местной полиции, а также два или три детектива. Однако допрос вел именно Буллард, и вид у него был непреклонный. Перекрестный допрос продолжался, как я позднее узнала, несколько часов, словно они намеревались либо довести Артура до изнеможения, либо загнать его в ловушку.

— Вы говорите, что до того вечера никогда прежде ее не видели. Как она объяснила вам, почему не явилась на встречу?

— Никак. Я с ней не виделся. Она все время оставалась у себя в комнате. Я уже даже начал сомневаться, нашла ли она записку.

— Как вы ей ее передали?

— Я это уже объяснил. Я не мог до нее добраться, поэтому подсунул записку к ней под дверь.

Совсем некстати покраснев, он, однако, не опустил головы.

— Я был уверен, что ей что-то известно. Моя первая жена… миссис Рэнсом… имела обыкновение делиться всем со своими служанками. Кроме того… — он замялся, — я знаю, что, пока мы жили вместе, она часто получала письма, адресованные ее личной горничной.

— Письма от мужчин?

— Были и такие. Мне попалось одно или два из них, которые она по недосмотру оставила, когда уходила от меня.

— В таком случае, если я правильно вас понял, вы считали, что эта женщина, Хелен Джордан, возможно, знала какого-то мужчину, у которого имелись причины убрать с дороги миссис Рэнсом?

— Да, я полагал, что она знала. Но я не был в этом убежден.

— В тот вечер, когда вы ждали на тропе, проходящей вдоль залива, а она не пришла… вы видели кого-нибудь, мистер Ллойд?

— Нет. Никого нигде не было поблизости. По-моему, в тот вечер в кинотеатре крутили какой-то фильм.

— Как долго вы ждали?

— С восьми и почти до десяти.

— И Хелен Джордан не явилась?

— Нет.

Буллард, держа записку в руке, свирепо уставился на него через стол; Артур же по-прежнему сохранял спокойствие и выдержку.

— Что вы имели в виду, когда предлагали ей деньги?

— По-моему, это и так ясно. Она оказалась без работы, жалованья не получала и неважно себя чувствовала. Если уж на то пошло, миссис Рэнсом привезла ее в дом моей сестры. Я чувствовал себя обязанным по крайней мере помочь ей вернуться в Нью-Йорк и позаботиться о ней, пока она не найдет себе другое место.

— Весьма благородно с вашей стороны, — заметил Буллард. — К несчастью, ей все представлялось в несколько ином свете. Как-то раз она поведала шерифу, что в вашем доме не чувствует себя в безопасности. Что бы это значило?

— Понятия не имею, — пожал плечами Артур. — Если только она не имела в виду то, что кто-то пытался влезть в дом — возможно, эта попытка была не единственной. Впрочем, сомневаюсь, что ей было о них известно. Хотя, конечно, всякое возможно. Или же, — добавил он, — она могла слышать от слуг, что наш Сансет-Хаус—дом со странностями. — Он слабо улыбнулся. — В последнее время что-то творится со звонками, и слуги утверждают, что в доме поселилось привидение.

Однако у него не было никакого алиби на ту ночь, когда исчезла Джордан. Он сказал, что бесцельно разъезжал по холмам и, насколько ему известно, никто его не видел. На заправочной станции он не останавливался. Он вообще нигде не останавливался.

Их нельзя было обвинить в жестокости или излишней предвзятости. Через некоторое время кого-то послали через дорогу за кофе, и Артур его выпил. Однако время шло, и с каждым часом даже шериф становился все мрачнее. Кто-то поинтересовался у Артура, носит ли он при себе перочинный нож, и он предъявил его. Нож был острым, и один из детективов попробовал разрезать им веревку—ту самую веревку, что была обвязана вокруг шеи Джордан. Артур, бледный от усталости, наблюдал за его действиями, а во взгляде Булларда сквозила неприкрытая подозрительность.

— Годится, а?

— Вполне годится.

Однако в ту ночь Артура не арестовали. Они не хуже него знали, сколь шатки и неубедительны имевшиеся против него улики. Само собой, он умел управлять моторной лодкой. В течение многих лет они наблюдали его за этим занятием. Но он знал море, как, впрочем, и они.

— Зачем мне было ее убивать? — спросил Артур. — Если у нее имелись какие-либо сведения, представлявшие для меня опасность, неужели вы всерьез считаете, что я бы выжидал столько времени? Фактически я даже ни разу с ней не разговаривал. Я даже не знал, как ее зовут, пока сестра мне не сказала. — И добавил: — Предположим, я убил ее и решил избавиться от тела. Разве стал бы кто-либо, если только он не сумасшедший— или же человек, не знакомый со здешними течениями, — разве стал бы он бросать труп в воду, не привязав к нему груза?

— Если уж на то пошло, не исключено, что груз там был, — заявил Буллард.

Но Артур поглядел на веревку и улыбнулся.

— На ней же нет узла, — возразил он.

Такой разговор был им вполне понятен. Более или менее все они знали капризы морских течений и чего можно было ждать от моря в подобных случаях.

И Артур, решительный, красивый, стоял перед ними с полуулыбкой и ясным открытым взором.

— Тот, кто отбуксировал труп в море и оставил его там, вряд ли изучал природу здешних приливов и отливов, — Артур преспокойно сел.

Странно и непостижимо, наверное, все это было: в обшарпанном кабинетике разыгрывалась драма; по улицам сновали, покуривая и ворча, репортеры; в морге лежал труп, навеки недвижимый, а в клубе люди плясали или же отдыхали на свежем воздухе, созерцая звезды.

«Слыхали— они нашли труп той женщины?»— «Да. Странная история, не правда ли?»

Кроме того, что мне рассказал Артур, я больше ничего обо всем этом не знала. Но отлично понимала, что если будет обнаружен труп, к нам снова нагрянут толпы репортеров, и поэтому велела после отъезда Артура закрыть и запереть ворота и поставила Майка сторожить там, приказав ему никого не впускать.

Артур уехал в шесть часов, и я надеялась, что он вернется к ужину. Но он не вернулся, так что ужинала я в одиночестве, а удрученный Уильям сновал туда-сюда.

— Суфле испорчено, мисс. Лиззи говорит, что может прислать вам фруктов.

— Я не хочу есть, Уильям. Ты ничего нового не слышал?

— Ничего, мисс. С самого утра ничего не слышал.

Когда я разделалась с ужином, только-только начинало смеркаться, и, кликнув Чу-Чу, я вышла в сад. Пламенел розовато-зеленый закат, прилив еще не начался, и чайки кормились на прибрежной полосе. Как обычно, волны выбросили на пляж множество морских звезд, медуз и морских ежей, и среди них с гордым видом шествовали те самые проклятые вороны. Я с отвращением разглядывала их, когда, к своему изумлению, вдруг заметила, как вблизи от берега из воды вынырнула чья-то темная голова.

Для дельфинов уже было поздновато. Я с любопытством наблюдала за этой головой, и когда она снова появилась над волнами, я поняла, что голова принадлежит не дельфину, а человеку, плывущему в основном под водой, и появляется она изредка, чтобы пловец мог глотнуть воздух. И был этот пловец не кто иной, как Аллен Пелл собственной персоной!

О Господи, как вовремя он всегда появляется! Я боялась себе признаться, что скучаю по нему, хочу его видеть. И вдруг ощутила, как бешено заколотилось мое сердце. Меня всю просто затрясло, когда я направилась вдоль причала к буйку; Аллен по-прежнему оставался в воде, улыбаясь во весь рот.

— Прошу прощения за столь неофициальный визит, мисс Ллойд, — заговорил он. — Не могли бы вы сделать вид, что всего лишь любуетесь видом ночного моря? Мне уже чертовски трудно изображать из себя земноводного.

Подтянувшись, он выбрался на буек, и я увидела, что на нем одни лишь плавки. Вечер был довольно прохладный, его стала колотить дрожь, губы его посинели.

— Простите, что я не совсем при параде, — с виноватым видом произнес он. — Послушайте, мне надо с вами поговорить, а у меня от холода сводит челюсти, и зубы стучат, и я ничего не могу с ними поделать. Как насчет чуточки бренди и одеяла? Я поторчу тут поблизости, пока вы за ними сходите. Я пытался попасть к вам через ворота, — добавил он, — но они заперты, а джентльмен с дробовиком показался мне подозрительным. Вот я и вернулся на лодочку, которую взял напрокат, и…

— Боже милостивый! Неужели у Майка дробовик?

— Мне так показалось, прекрасная леди, а уж я их на своем веку повидал немало.

Я бегом бросилась в дом, а Чу-Чу, решив, что я затеяла с ней игру, с тявканьем принялась путаться у меня под ногами. Тем не менее отсутствовала я дольше, нежели намеревалась. Я отыскала фляжку Артура— которая, к счастью, оказалась полна, полотенце и теплый купальный халат; однако, захватив все это и вдобавок перекинув через плечо одеяло, в коридоре верхнего этажа я наткнулась на Мэгги.

— И куда же это, — подбоченясь, полюбопытствовала она, — вы все это несете, мисс?

— Хочу посидеть на свежем воздухе, Мэгги. Такой чудесный вечер.

— В таком случае я пойду с вами, — решительно заявила она. — Не хватало еще вам в одиночку выходить из дому ночью, когда тут повсюду убивают.

Потребовалось немало времени и стараний, чтобы отделаться от нее, и я уже совершенно отчаялась, когда Мэгги спустилась по лестнице и даже вышла в сад вслед за мной. Воздух, однако, был довольно прохладным, и в конце концов она с ворчанием удалилась обратно в дом. Пожалуй, я поспела как раз вовремя. Когда я добралась до Аллена Пелла, он уже просто трясся, как в лихорадке. Я боялась, что он свалится с пневмонией. Но мало-помалу, с помощью бренди, теплого халата и одеяла, мой нежданный-жданный визитер стал приходить в себя.

— Извините, — наконец без дрожи выговорил он. — Чертовски неприлично заявляться подобным образом к даме, не правда ли? — И добавил: — Вы чудесная девушка, Марша Ллойд. Наверно, это наследственное, да? Жаль, что я не был знаком с вашей матерью— мне бы этого хотелось.

Эти слова выбили меня из колеи, разбередили душу. Я тотчас вспомнила о былых мирных и спокойных днях, когда мы вместе с Артуром гуляли по этому самому пляжу, а мама в широкополой шляпе демонстрировала в саду свои дельфиниумы. Я вдруг почувствовала, что вот-вот разревусь.

— Не говорите так, — прошептала я, — не то я сейчас завою волком.

Он потянулся ко мне и погладил мою руку своей ледяной лапой.

— Еще раз простите, — сказал он. — До сих пор вы держались просто молодчиной. Бога ради, только не надо выть. Я не хочу, чтобы меня здесь обнаружили.

Когда я слегка успокоилась, он рассказал мне, каким образом и зачем очутился тут. Он пробыл в воде почти час, стараясь отплыть подальше, чтобы его случайно не заметили. Большую часть пути ему пришлось плыть против течения.

— Но я здесь, — заявил он, — и это главное. А теперь скажите, как поживает ваш брат? Уж это-то они ему не сумеют пришить, правда?

— Пытаются. Он сейчас там—в полицейском участке.

Я рассказала ему, как обстоят дела. По сути, я рассказала ему все, что мне было известно, и он очень внимательно слушал, обхватив руками колени, не сводя глаз с воды.

— Они арестуют его? — спросила я. — Думаете, у них есть какие-то улики?

— А Бог его знает, — грубовато отозвался он. — Только на Бога и остается надеяться. Они его задержат, если смогут. Шериф— порядочный парень, да и дачники, смею вам напомнить, люди совершенно безобидные, вреда ему не причинят. Но, как я понимаю, этот самый Буллард— настоящая свинья. — Он подвинулся и посмотрел мне прямо в глаза. — Послушайте, — сказал он. — Прошу вас, попытайтесь вспомнить. Бывала ли миссис Рэнсом в Сансет-Хаусе хоть раз после развода? Или хотя бы раз за последние три года?

— Нет. В доме—никогда. Правда, в городке я иногда ее встречала…

Последовала довольно-таки продолжительная пауза.

— А эти ваши комнаты, которые вы называете карантинным отсеком… Думаете, она что-то искала там?

— Во всяком случае, это было заметно. Искали — это точно.

— А может, вы ошиблись? Может, она что-то там прятала?

— Ума не приложу, что бы это могло быть. Я вроде все там обшарила. И полиция тоже.

— А как насчет неплотно пригнанных половиц? Этот топор вполне подходит для такого рода работы, раз Джульетта его туда притащила.

— Полиция этим занималась. Они даже отодрали часть пола. Но ничего не нашли.

Он развел руками.

— Что ж, очень жаль. Ничего тут не поделаешь, — заключил он и снова погрузился в молчание.

То был неподходящий вечер для романтики, учитывая, какие неприятности свалились на Артура. Но все равно— он был рядом, совсем близко от меня, и я испытывала какое-то успокоение, пусть даже он выглядел несколько нелепо, закутавшись в халат и одеяло и судорожно сжимая фляжку.

— Мне бы хотелось, чтобы вы были со мной более откровенны, — попросила я. — Откуда вы знали Джульетту? Вроде бы она не из тех женщин, которыми может интересоваться такой человек, как вы…

— Вы имеете в виду мой фургончик? Нищету и все такое прочее? Ей нравились более респектабельные мужчины, это вы хотите сказать?

Я возмутилась:

— Боже, как вы превратно поняли мой вопрос! Чего во мне никогда не было, так это снобизма. Я совсем не то хотела сказать. Просто вы, лично вы— разве вас могла интересовать такая пустая дамочка?.. Да простит мне Джули…

Аллен Пелл глубоко вздохнул и долго молчал.

— Я, лично я… — иронически усмехнулся он наконец. — Я такой же безмозглый, как и все мужчины. И респектабельные, и богемные— все мы одинаковы, когда дело касается красивой куколки. Увидел ее и потерял голову…

Однако я не отставала.

— Где это было? В Нью-Йорке?

— Это имеет значение?

— Конечно, имеет. Теперь все имеет значение. К чему напускать такую таинственность? Это ведь довольно глупо, вы не находите?

Он задумчиво посмотрел на меня.

— Нет, моя дорогая, вовсе не так уж глупо. Это просто чертовски необходимо. Когда-нибудь я расскажу вам— почему, но только не сейчас. А если вас занимает, почему я проявляю к этому делу такой интерес, то я вам отвечу. Мы с Артуром Ллойдом— товарищи по несчастью. Однако ему повезло больше. Он всего лишь на ней женился.

Развивать эту тему он не стал. Просто поднялся на ноги и сбросил с плеч одеяло.

— Назад доберусь нормально, — сказал он, разглядывая пляж. — Вот-вот начнется отлив. — Однако он еще помедлил. — Забыл сказать вам, — заговорил он. — Я работаю над этим его алиби в Клинтоне. При моем образе жизни я вхожу в контакт с самыми разными людьми. Полиции они ничего не расскажут, но между собой судачат. Мне описали человека, который вроде бы говорил, что видел Артура в то утро— видел, как он спал на скамейке в ожидании поезда. Если смогу отыскать его, это будет один-ноль в нашу пользу.

Он постоял минуту, глядя на меня сверху вниз, словно не решаясь что-то сказать. Потом бесшумно скользнул в воду и на мгновение задержался там, уцепившись за край буйка.

— Спокойной ночи, мисс Марша Ллойд, — сказал он. — Будем бороться до конца, даже если на это уйдет целое лето! Просто помните об этом.

После того как он скрылся из виду, я еще некоторое время постояла на пляже. Затем подобрала одеяло, халат и фляжку. Чувствовала я себя одинокой и подавленной, словно вместе с Алленом ушла часть моей жизненной энергии, из меня вытекла надежда… Мне так не хотелось вновь возвращаться в опустевший дом. Оглянувшись назад, я заметила вдалеке, вдоль полукружья бухты, огни Прибрежного клуба; поистине непостижимым казалось, что там собрались люди, они танцевали, сновали туда-сюда, болтали.

«Слыхали— они нашли труп той женщины?»— «Да. Странная история, не правда ли?»

К моему великому облегчению, после полуночи вернулся Артур. Выглядел он совершенно измученным, и я тотчас же поняла, что он ничего не хочет обсуждать.

— Завтра все тебе расскажу, — только и вымолвил он. — А сейчас я просто выдохся и падаю с ног от усталости. Будь умницей, ложись спать и не изводи себя переживаниями.

Что я и сделала. Я не надеялась, что засну, но в конце концов все-таки заснула. И именно ту ночь Мэгги избрала, чтобы впервые за долгие годы прогуляться во сне.

Погода переменилась. Надвигалась гроза, и перед тем как лечь спать, помнится, я закрыла двери на верхнюю веранду. Но среди ночи вдруг меня поднял с постели поток холодного воздуха. Я хотела натянуть на себя одеяло, но замерла— дверь на веранду была открыта, и какая-то фигура стояла там вся в белом.

С похолодевшим сердцем я приподнялась на локте, и как раз в тот момент фигура повернулась и вошла в мою спальню, осторожно прикрыв дверь. Лишь когда тусклый свет из коридора упал на ее лицо, я узнала Мэгги.

Я села в постели и стала наблюдать за ней, а она повела себя весьма странно. Подошла к комоду, тихонько выдвинула ящик, тот самый, где я хранила ключ от карантинного отсека.

Я видела Мэгги совершенно отчетливо. В комнате было тихо, разве что снаружи доносились завывания ветра да Чу-Чу тихонько постукивала хвостом по полу. Несколько секунд Мэгги стояла неподвижно, с закрытыми глазами, с ключом в руке. Затем медленно вышла в коридор. Двинувшись следом за ней к двери, я увидела, как она подошла к лестнице, ведущей в изолятор, и остановилась там, словно в раздумье или прислушиваясь к чему-то наверху.

Возможно, это я ее разбудила. Возможно, она сама пробудилась от лунатического сна. Но только в следующий момент Мэгги резко повернулась и, не заметив меня, быстрым шагом направилась в свою комнату, захлопнув за собою дверь.

Я нашла ключ на полу в коридоре поутру и с тех пор терзаюсь неразрешимыми сомнениями. Предположим, Мэгги поднялась бы наверх той ночью, а я— следом за ней. Разгадали бы мы тогда нашу тайну? Помогло бы нам это скрытое в ее подсознании воспоминание? Не знаю. Но несколько недель спустя мне на глаза попалась старая проржавевшая клетка, в которой Артур раньше держал своих белых мышей, и тогда-то я вспомнила о том, о чем позабыла Мэгги.