Онлайн чтение книги Ступени из пепла
10. Белый невесомый порошок

Скромно живёт Ласточка. Кто она? Третья дочь графини Вантар эр Рейстан, владелицы пяти крохотных островков. Железная и марганцовая руда, устрицы, водоросли «кудри Соари» – прекрасный источник микроэлементов. Богатая наследница. Если о ней, как о наследнице, вспомнят. Практика сейчас такая – «лишних» дочерей отправлять подальше. А если решат не возвращаться, тем лучше. Повод не пускать обратно придумать легко, а оплачивать «отказное» содержание несложно.

Охранник коротко поклонился и отпер дверь. Далеко идти не пришлось: всё сложено в коробочки, стоят на полке у входа. Несколько коробочек – про запас. Я осторожно принюхалась. Не похоже, чтобы Лас перепутала дни – такое трудно не учуять. Что может инициировать цикл раньше времени?

Не сходи с ума, Май. Забудь про медицину.

Порядок у неё. Это радует. Но всё отчего-то в тёмных тонах. Охранник кашлянул. Намёк поняла.

– Сообщите, пожалуйста, что я иду, – попросила я, как и было сказано. – Минут через десять буду в реанимационной.

Он кивнул и тщательно запер за мной дверь.

* * *

Вновь путешествие по тёмным переходам. И вновь неприятное ощущение пристального внимания. Я едва не выхватила «Скат», когда «жжение» стало нестерпимым.

У входа в реанимационное меня обыскали – условно, конечно, несколько раз взмахнули детектором. Тут-то я и взмокла…

– Проходите, тахе .

Не обнаружили! «Скат» не обнаружили!

Охранник встал спиной ко мне. Тактичный. Вот я сейчас выну шпильку и воткну её в ухо пациенту… Потрясла головой.

Не сходи с ума, Май.

Было относительно тепло, воздух совершенно чист – а ведь черноволосая без «фильтров». Хоть где-то у них тепло.

– Лас?

Она пошевелилась, вздохнула. Первая фаза – «стеклянная», самая противная. Всё кажется полупрозрачным, каждое движение причиняет боль, в ушах постоянно звенит.

– Давай, помогу.

Я осторожно одела «сеточку» поверх её собранных в две косы волос (уже успели причесать). Придержала одну ватную руку, одела перчатку. Вторую. Положила обе руки поверх одеяла. Всё. Можно удаляться.

– Нет…

Я оглянулась. Глаза Лас закрыты.

– Не уходи… Ко… Май…

Я присела у изголовья. Если посижу спокойно ещё минут десять, прямо здесь и засну. Вымотал меня день первый. Не хочу ни фейерверков, ничего. А ведь будет ещё день второй, и так до пятого.

– Дени?

– Скоро должен вернуться. Я скажу ему, что ты здесь. Что ты поправишься.

Она открыла глаза. Ей было тяжело держать их открытыми.

– Скажи… – она сглотнула. – Я… Он не виноват. Пусть… выбросит. Всё выбросит.

– Что выбросит, Лас?

– Ты дала мне…

Голос едва слышен. Уплывает Ласточка, и сны к ней приходят невесёлые. Я наклонилась поближе.

– Не надо… Не…

Она заснула. Я долго ждала, осторожно держа её ладонь между двух своих.

Вздрогнула. «Зрение»… вновь выхватило часть чужой тайны. Лас… ты не знала, зачем Дени так спешил сюда, но последовала за ним. Не понимала, зачем он оберегает Светлую, эту ядовитую змею. Но помогала ему. Он – всё, ради чего ты живёшь. Вы с ним…

Я опомнилась, отпустила её ладонь. Прости, Лас… я не хотела. Я уйду с твоего пути, обещаю.

Мерно щёлкает аппарат жизнеобеспечения. Всё, мне пора.

* * *

На обратном пути я не выдержала и «обследовала» «Скатом» окрестности.

Есть тепловой след!

Я чуть было не закричала от страха. Да, от страха – хотя никто из людей не переживёт более одного термического попадания – стоит только нажать на спусковую скобу.

Вот здесь стоял кто-то минут пятнадцать назад. Ни запаха, ни следов. Как такое может быть? Вызвать охрану?

И что я им скажу?

Ладно. Держа руку на кобуре, я проследовала до выхода в рекреационный корпус. Спуститься вниз, в кабинет? Нет, не стану. Загляну к Дени, да и домой. Отключу блокировку – пусть вызывают. Могу и в кресле у входа выспаться. Хотя бы два-три часа, «собачье время» перетерпеть.

* * *

Буфет не был заперт, в кладовке горел слабый свет. Отлично.

Внутри тепло, свет не режет глаза. Пыльная смесь запахов. Как же Дени дошёл до работы здесь? Я так и не спросила. Прямо скажем, не самая почитаемая работа.

Я осторожно опустилась в старое, скрипучее кресло и прикрыла глаза. Ой, не надо, Май… Уснёшь прямо здесь.

Ну и усну. Мне уже почти всё равно. В случае чего – вон телефон на стене, авось догадаются позвонить.

Мне показалось, что я только прикрыла глаза. Услышала шорох. Запах дождя и листьев. Дени… Чем-то слегка обеспокоен, но уверен, даже радостен.

– Май? – шёпотом.

Да, это я. Только так не хочется просыпаться. Ещё пять минут, Дени. Ну хотя бы три…

Он осторожно прикрыл мне колени чем-то мягким и тёплым. Я улыбнулась и попыталась мурлыкнуть, как Реа. Он осторожно прикоснулся пальцами к моей правой перчатке и отошёл.

Ласточка!

Я уже готова была открыть глаза, когда мелодично звякнул телефон. Дени тут же взял трубку.

– Слушаю. Да, узнаю.

Голос его изменился на полуслове, стал вялым, деревянным. Я едва не подскочила. Заставила себя не двигаться. Мурашки поползли по коже.

– Конечно. Да, тахе-тари Ройсан.

Тётушка?!

– Да, здесь, спит.

Я окончательно проснулась. Меня била дрожь. Дени… повесь трубку, немедленно!!

– Ясно. Сейчас…

Он поднёс трубку к моему уху.

–  Vaerte nes magi … Май, девочка, проснись… Немедленно домой, – сладкий голос тётушки.

Дени. Медленно вернулся, повесил трубку. Чем-то очень, очень горд.

Я окаменела. Ну и что? Прямо я разбежалась – домой ехать. Что за странные слова она сказала?

Я открыла глаза. Дени улыбался мне, присев перед креслом. В одной руке он держал стакан с водой, в другой – жёлтую таблетку.

Мир потемнел перед глазами.

* * *

Майтенаринн медленно встала (Дени поднялся, продолжая протягивать воду и таблетку). Не отрывая взгляда от его глаз, приняла стакан.

Дени улыбался.

Май улыбнулась в ответ… и резко ударила ладонью снизу по руке с таблеткой. Выплеснула воду в лицо Дени (тот попятился, продолжая улыбаться), швырнула стакан в раковину. От звона и грохота парень очнулся, в глазах появилось изумлённое выражение.

– Май! Что…

– С кем ты говорил по телефону?

Он отступал. Медленно. Глаза Королевы горели такой яростью, что не было времени обдумывать ответы. Они возникали сами собой. Правдивые. Но Май они явно не устраивали.

– Не… помню. Разве я говорил?

– Ты давно ей… служишь?

Дени охнул, взялся за виски.

– Май! Я не… что с тобой? Что случилось?

Девушка подняла валяющуюся под ногами жёлтую таблетку.

– Это – откуда?

– Да у тебя в кармане!

Майтенаринн запустила руку в карман. Маленькая коробочка с аптечным штампом. О небеса… Вот что она покупала в аптеке!

– Кто приказал тебе дать её мне?

– Не помню… – прошептал Дени, изменяясь в лице.

– Сколько раз ты уже давал их мне? Когда?

– Не помню…

– Ты всё ей рассказал про нас? Верно, Дени?

– Да… Нет! – он неожиданно согнулся, упал на колени. – Нет, Май… не делай этого!

– Где ты был? Что она приказала тебе сделать?

– Я… она… Нет, прошу тебя!

Он закричал. Так, словно его сжигали заживо. Май опомнилась, отбросила таблетку, прислонилась лбом к стене.

Страшная пустота внутри. Кто ещё слушается таких «указаний» по телефону? Кому можно доверять? Саванти? Реа? Кто встречал её, Май, по утрам – жёлтой красивой таблеткой и стаканом воды?

– Всё, Дени. Хватит игр. Я отпускаю тебя, – она извлекла «конька» и едва не швырнула его о стену. Положила под ноги качающемуся взад-вперёд Дени. Струйка крови вытекала из уголка его рта.

– Это давно не игра, Май… Королева… Я всё это время…

– …охранял меня, знаю. Для тётушки.

Он поднял налитые кровью глаза.

– Нет.

– Я тебе не верю.

Он кивнул. Май попятилась. Что с ним? Ярость неожиданно прошла. Возникла звенящая усталость.

– Ласточка чуть не умерла этой ночью, – сообщила Май горько. – Отравилась. Я спасла её.

Дени вновь поднял голову. Губы его дрожали.

– Где… где она?

– В реанимационном. Тебя туда могут не пустить. Вот, слушай…

Май, слово в слово, передала разговор.

Дени поднял голову. По щекам его скатывались слёзы.

– Послушай… Это важно, поверь…

– Ты свободен. Хлыст сказал – Лас выживет. Будьте счастливы. С долгами покончено.

– Май… Но я должен…

Она отвернулась, пошла, шатаясь, к выходу. По пути смяла коробочку с таблетками и швырнула в пространство.

– Май!

Она не ответила.

– Прошу тебя…

Май зажала уши, плечом открыла двери наружу. И побежала, изо всех сил, пока сил не осталось вовсе.

* * *

Она шла и шла, а коридор всё тянулся и тянулся. Праздник продолжается. Сил нет думать ни о чём. Жить не хочется. Всё вокруг – ложное, отовсюду пахнет жёлтыми таблетками с беспробудным сном внутри. Дени, Дени… Как же ты? Когда?

А ты, Май – когда? Ты спала в течение пяти лет, сказал дядя.

Прямо из стены по левую руку вышел… Дени. Полупрозрачный. Грустно глянул на неё… шевельнул губами. Май прижалась к стене. Отчаянно нащупывала дверную ручку. Нет ручек. Просто стена, бесконечный коридор.

Дени пошёл, мимо неё, склонив голову. От него распространялся сильный холод.

Майтенаринн окликнула его. Он оглянулся, покачал головой, улыбнулся. Кровь так и стекает из уголка рта.

Дени посмотрел за спину Майтенаринн. Та медленно, ощущая, что настал её последний миг, обернулась.

Ласточка!

Пытается выйти из стены. Что-то мешает ей – но нет, справилась. Дени махнул куда-то вперёд, двинулся в указанном направлении. Лас пыталась догнать его, но что-то сковывало её. Она беззвучно кричала…

Майтенаринн поймала черноглазую за руку.

Руку обожгло так, что всё закружилось перед глазами.

Дени шёл и шёл… Удаляясь от Лас.

– Стой! – крикнула Майтенаринн, поднимаясь на ноги. – Стойте же! Стойте!

* * *

– Очнись, Май! – Саванти осторожно тряс меня за плечо. Реа, бледнее обычного, стояла рядом, на коленях, придерживая меня за голову. Пахло чем-то едким.

– Что с тобой? Почему спишь прямо на полу?

Я попыталась вскочить на ноги, не получилось, стукнулась виском о стену. Реа поддержала меня, помогла подняться.

– Дени…

– Что Дени?

Я потрясла головой.

– Ничего. Я кричала?

– Да. Слушай меня внимательно, Май… Май! Ты с нами?

Да. Я с вами. А с кем вы ?

– Слушай. Дело плохо. Лас отравили нертфеллином.

– Что это?

– Наркотик. Очень, очень сильный. Скоро здесь будет не продохнуть от следователей. Кто-то подмешал ей порошок в питьё.

«Пусть выбросит… Всё выбросит».

– «Шипучка»! – закричала я. Реа поймала меня, стиснула плечи так, что я пришла в себя. – Проверьте… Срочно!

Саванти глянул на меня.

– Верно. У неё в кармашках были обёртки. Есть следы нертфеллина. Что ты знаешь про «шипучку»?

– Она взяла… – я осеклась, – я… дала ей… Попросила у Дени.

– Дени? Дайнакидо-Сайта эс Фаэр? – Хлыст поднялся на ноги. Выражение его лица ничего хорошего не предвещало.

– Нет! Нет!! Он не мог! Саванти, прошу…

– Реа, держи её, – жёстко велел Саванти, отряхивая руки. – Не выпускай. Будет дёргаться – усыпи.

– Ты куда? – успела я крикнуть, трепыхаясь в железных руках Тигрицы.

– Спасать его, ненормальная! Если ещё можно спасти! – Саванти на бегу набирал номер на своём телефоне.

* * *

Вот же место – никого нет. Никто не пройдёт. Реа терпеливо держала меня, не позволяя шевельнуться. Ведь усыпит, с неё станется…

– Реа…

– Молчи, Май.

– Тигрица…

– Да, Королева?

– Пусти. Я не сбегу.

– Слово?

Я сглотнула.

– Слово.

Тигрица отпустила меня, помогла усесться у стены. Села рядом.

Я отвернулась. Ничего не хочу. Хочу проснуться. Или умереть.

– Тигра…

– Что, котёнок?

– Нер… нертфеллин – это плохо?

– Очень плохо. Если бы Лас умерла, Саванти отправился бы в яму с собаками.

Я снова сглотнула.

– Что будет?

– Будет много грязи, тахе . Наркотики – вещь страшная. Вряд ли за этим – один человек. А у нас мало времени. В таких случаях привыкли рубить сплеча. Властям нравятся показательные процессы. Когда человек по десять казнят, для примера.

Я закрыла глаза.

Время тянулось бесконечно.

Шаги.

Саванти.

– Реа, надо где-то посидеть, подумать. У нас минут десять, не более.

– Что случилось?

– Дени умер.

Я оцепенела. Язык примёрз к гортани. Нет… невозможно…

– Как? – Реа казалась самим спокойствием.

– Нертфеллин. Судя по симптомам – две-три сотни предельно допустимых. Может, больше. Его оглушили и влили эту гадость… Ампулу или две.

Я силилась выговорить хоть слово. Дени… идёт по коридору… Лас не может догнать его.

– Дени умер… – проговорила я чужим голосом. – Лас умерла…

– Лас жива, девочка, – возразила Тигрица мягко.

– Нет! – я вскочила. Реа попыталась поймать меня, я с размаху стукнула её ребром ладони по голове. Она охнула, упала на колени. Саванти опешил, когда ему в глаза уставился зрачок «Ската».

– Не подходи, Саванти! – я сорвала телефон… сели батарейки… швырнула его в сторону. Взяла «свисток». «Свистнула» изо всех сил. Ну же… Отзывайтесь!

– Диспетчер, – отозвался «свисток».

– Лас! – закричала я. – Спасите её! Она… реанимационная…

– Номер? – спокойно спросил голос.

– Спасите! – закричала я снова. Тигрица подняла голову и застыла, увидев пляшущий в моей руке пистолет.

– Май, – Саванти скрестил руки на груди. Говорил ровно, дружелюбно. – Назови им номер. На обратной стороне свистка.

– Два-пять-шесть-семь, – торопливо прочла я.

– Слушаю вас.

– Помогите ей! Лас, у вас в реанимационной! Она умирает!

– Кто говорит?

– Дай мне, – велел Саванти таким кротким голосом, что я подчинилась, бросила ему свисток. Отступила на шаг, продолжая удерживать их обоих под прицелом.

– Два-пять-шесть-семь, – произнёс Саванти. Тигрица нервно пошевелилась. – Масстен, это Призрак. Красный код. Пять-два-три. Немедленно в реанимационную. Отбой.

Призраки шли и шли. Лас идёт за Дени. Саванти – тоже призрак.

– Поздно, – я отступала, продолжая держать их обоих на мушке. Заметила, только теперь, что не сняла с предохранителя. Сняла. Взяла оружие двумя руками… едва удержала, так они тряслись.

– Ей помогут, – Тигрица всё ещё стояла на коленях. – Не надо, девочка. Прошу.

– Нет, – сознание заполняла всё та же звенящая пустота. Дени послушался того, что ему сказали по телефону. А эти? Чем они лучше?

Я отступала. За угол. Только не у них на глазах.

– Май, – Саванти оставался спокойным. Только голос его стал печальным. – Так ты никому не поможешь.

Я повернула за угол.

Сорвала диадему, отбросила её. Жарко. Расстегнула верхнюю петельку.

Опустилась на колени. Приставила дуло к подбородку.

Сил не хватало нажать на спусковую скобу.

«Живи, Май».

Зачем?

«Пожалуйста, живи».

В глазах потемнело. Торопись, Май, пока они не бросились спасать тебя.

«Ради меня, ради себя».

Пистолет стал страшно тяжёлым. Не смогла его удержать. Краем глаза заметила, что Тигрица метнулась ко мне.