Онлайн чтение книги Свирепый “муж” Fierce “Husband”
Свирепый “Муж” Глава 69

"Какая?!" Старушка Ван была ошеломлена. Вернуть серебро?!

Ван Чжисон ответил за нее: «Мама, верни серебро патриарху». Он отказался говорить напрямую с Ван Шупином.

Старая леди Ван с тревогой сказала: «Деньги, отданные, еще можно забрать? Но мама сохранила его для тебя?! Ух ты! Окрестности взорвались. Эта старуха Ванг очень хотела украсть деньги патриарха клана!

Голос Ван Шупина стал холоднее: «Тетя Ван. Ничье серебро не падает с неба. Ты пришела ко мне домой и плакала, говоря, что в твоем доме некому работать в поле, а мой отец был добр и взял три таэля серебра, чтобы помочь твоей семье, а ты хотела оставить их для себя.

Тетя Ван, Ван Чжисон — ученый, так что давайте не будем ссориться. Тетя, у вас обязательно должно быть больше 900 медных монет, так что верните мне все три таэля серебра.

Жители деревни один за другим высказывались, прямо говоря, что старушка Ван была неэтичной, а некоторые люди даже говорили, что Ван Чжисон как ученый, как он мог игнорировать вопрос о серебре патриарха, и если бы он знал разницу между этим и мошенничеством?

Деньги. Лицо Ван Чжисон было таким темным, что не могло стать темнее, но старушка Ван все еще хотела спорить. Ван Чжисон заставил старую леди Ван вернуть три таэля серебра Ван Шупину, и это еще не все. Когда старуха неохотно вернула серебро Ван Шупину, пять человек, которых она наняла, тоже начали просить деньги за уже отработанные дни, после чего увольнялись.

Как старушка Ван могла отдать его? Хозяйственные работы еще не были закончены, но слова жителей деревни уже были полны пренебрежения и насмешек. Ван Чжисон, опустив голову, заставил пожилую женщину Ван выплатить зарплату пяти людям. Как только деньги были выплачены, Ван Шупин развернулся и нанял пятерых человек, чтобы те помогали его семье на ферме. Ван Вэньхэ был в ярости, но Ван Шупин не позволял отцу работать в поле. Он был единственным сыном, а в его семье есть и стар и млад. Его мать и жена тоже мало что могли сделать. Как бы то ни было, эти три таэля серебра изначально были даны старушке Ван для найма людей. Ван Шупин на этот раз был просто экстравагантен, так что оба его родителя могли расслабиться.

Ван Шупин не давал такой высокой заработной платы, как Ван Шицзин. Он платил всего по 30 медных монет на человека в день, но с питанием и проживанием, и они должны были закончить работу в полях в течение 15 дней. Он также заранее заплатил им залог в размере 300 медных монет, на что все пятеро немедленно согласились. Ван Шицзин давал высокую заработную плату, но не включал питание и проживание.

Кроме того, их способности тоже были не так хороши, как у нанятых Ван Шицзин, так что им больше нечего было сказать. Когда Ван Шупин увел рабочих, пожилая женщина Ван села на землю и завыла, пока Ван Чжисон не схватил ее и не потащил обратно в дом. Как только они вернулись внутрь и увидели Ван Чуньсю, пожилая женщина Ван начала ругать Ван Чуньсю за то, что она заставила эту женщину стирать грязные штаны и вызвала проблемы, а также дала ей пощечину. Ван Чуньсю плакала, а Ван Чжисон вернулся в свою комнату и разорвал только что написанную бумагу на куски.

«Лучшее можно найти ежегодно. но в этом году их особенно много». Таково было мнение Шао Юньнаня в тот день, когда он узнал от четвертой тети Ван, которая пришла специально, чтобы поболтать с ним о странных вещах, которые снова сделала старая леди Ван. Действия этой семьи были действительно бесконечно освежающими, но решение Ван Шупина забрать серебро напрямую застало его врасплох. Он не мог не задаться вопросом, было ли это собственным намерением Ван Шупина или патриарх начал размышлять об этом.

Эта семья стала еще большей шуткой, но на этот раз она не имела ничего общего с Ван Шицзин. Строительством их нового дома руководили дядя Чжоу и старый отец Ван, и все прошло гладко. Люди, нанятые в полях, были честными и готовыми работать, а некоторые из них были даже из своей деревни, поэтому Ван Шицзин также был уверен, что оставит их ответственными.

Овощное поле за домом также было организовано и засеяно, и оно было передано Ван Цин и Ван Ни для ухода за ними. Ван Шицзин присматривал за первыми двумя каждый день, но, обнаружив, что в этом нет ничего страшного, отправился с корзиной в горы собирать дикие хризантемы и кое-что из еды. Не продать за деньги, а дать поесть Шао Юньань.

Хотя он так и не достиг предела своей страсти в эти ночи, его палец уже вошел внутрь. Но он все еще боялся оставить негативное воздействие на тело Шао Юньань. Но каждый раз, когда Шао Юньнаню было так жарко, что он плакал, он не мог не использовать свои пальцы.

Первую партию чая уже можно было открыть давным-давно, но Шао Юньань не прикоснулась к ней. Главным образом потому, что он и Ван Шицзин были слишком заняты, чтобы неторопливо пить чай. Они были так заняты, что у них даже не было времени спать, не говоря уже о приготовлении и питье чая. Сегодня Ван Шицзин снова поднялась на гору, а Шао Юньань повесил парные дикие хризантемы и вошёл в дом.

Ван Цин и Ван Низи учились в доме, поэтому Шао Юньань пошел в свое помещение, чтобы найти чайный сервиз для приготовления Лунцзин; чайник с фиолетовым песком, плита для чая, маленькое бамбуковое ведерко и бамбуковая ложка.

Бамбуковое ведро все еще было наполнено смесью духовной родниковой воды и воды из его собственного колодца, которая не имела такой сильной реакции, как духовная сущность. Но разница все же была очевидна. Вода в доме всегда была смесью двух видов воды, и Шао Юньань не планировал ее менять, хотя и не говорил Ван Шицину о своем духовном пространстве.