Онлайн чтение книги Ласточки и амазонки Swallows and Amazons
Глава 31. Возвращение моряков

А потом явились туземцы.

Первой прибыла миссис Диксон. Едва разгорелся костер, моряки с разбитого корабля увидели, как она идет вниз по выгону с фермы над Акульим заливом с бидоном для молока в одной руке и большим ведром – в другой. Мистер Диксон шел с ней, неся на плечах пару весел. Он отвязал лодку, оттолкнулся от берега и повез миссис Диксон на остров, поднимая веслами небольшие бурунчики. Хотя ветер стих, по озеру все еще гуляли волны, даже между островом и берегом.

– Чего им надо здесь? – проворчала Нэнси.

Пегги и Титти, поднимавшиеся на дозорную высоту, чтобы осмотреться, уже бегом возвращались назад в лагерь.

– Капитан флинт приближается! – кричала Пегги. – Он уже совсем близко, а еще сюда плывет целый баркас. Я думаю, это наши.

– Мама в гребной лодке, с туземцем, – сказала Титти.

– Если это баркас, то мама тоже на нем как пить дать, – сказала Нэнси.

– На озере еще довольно большие волны, – заметила Титти, – но мама их проскочила благополучно.

Все побежали вниз к бухте Первой Высадки и домчались туда как раз тогда, когда мистер Диксон вышел из своей лодки и втащил ее нос на берег. Миссис Диксон выбралась оттуда с ведром и бидоном. Из сливного носика на верхней кромке бидона поднимался пар.

– Нет, это не помои, – сказала она. – Хоть вы и могли бы так подумать. Это овсянка для изголодавшихся крыс, на которых вы сейчас здорово смахиваете. Вы молодцы, что поддерживали свой костер. Я глаз не сомкнула, думая о том, как вы тут в такую бурю. Слово даю, вся испереживалась за вас. Я уже знаю, что вы нашли украденный сундук мистера Тернера. А я думала, что вы его и взяли. Диксон рассказал мне новости, когда пришел прошлой ночью из деревни.

Ласточки и Амазонки посмотрели друг на друга. Ну как так получается, что вечно всем все известно?

– Овсянка, – сказал Роджер.

– Ага, овсянка, – кивнула миссис Диксон. – Внутри у человека не остается промерзшего местечка, если он хорошенько набьет живот горячей овсянкой, это я вам говорю. У вас ложки есть?

– Навалом.

– Я сейчас только плесну молока в ведро и помешаю хорошенько. Сахар я положила еще на ферме.

Следующую минуту четверо Ласточек и две Амазонки посвятили овсянке и молоку из ведра, наслаждаясь каждым глотком каши, скользящим вниз по пищеводу.

– Вот это и называется хлебать из одного котелка, – сказала Титти.

Подошел капитан Флинт.

– Очень мило с вашей стороны, миссис Диксон, – были его первые слова. – Я должен был подумать об этом. Овсянка – как раз то, что нужно. Раз, два, три, четыре, пять, шесть. Хорошо. Никого не смыло этой ночью.

– Семь, – сказала Титти. – Вы забыли моего попугая. Он сказал «Полли хороший» на молнию и «Пиастры! Пиастры!» на гром.

– Семь, – поправился капитан Флинт. – И две палатки снесло, как я погляжу. Этого я и боялся. Черт-те что творилось на озере в бурю. Тяжело было плыть даже сейчас, но это просто ерунда после того, как ветер спал. Очень быстро улегся.

Затем появились мама Ласточек, которую привез из Холли-Хоув туземец мистер Джексон. Они принесли с собой три термоса-фляги с горячим какао.

– Доброе утро, миссис Диксон, – сказала мама. – Как вы хорошо сделали, что сразу с утра приплыли сюда. Я боялась, что они так и не сумеют зажечь огонь.

– Это чудо, что сумели, – кивнула миссис Диксон.

– Мы даже чайник не успели вскипятить, – добавила Сьюзен. – Мы бы и огня не зажгли, если бы Нэнси не додумалась сохранить немного дров сухими.

– Так это вы – Амазонки? – спросила мама, глядя на Нэнси и Пегги.

– Да, – отозвалась Нэнси. – А это капитан Флинт. Его другое имя – Тернер.

– Здравствуйте, – сказала мама, и капитан Флинт ответил, что ему очень жаль, что он не подружился с Ласточками прежде.

– Вы не знаете, как я восхищаюсь этими ребятами, – уверял он.

– Ребятами! – поморщилась Нэнси Блэккет.

– Исследователями и пиратами, – быстро поправил сам себя капитан Флинт. – Если бы не они, я бы потерял всю работу этого лета.

– Я слышала что-то об этом ночью от миссис Джексон, – сказала мама. – Я рада, что они так вам помогли. Их отец утверждает, что они далеко не тупицы, но я порой в этом сильно сомневаюсь.

– Мама! – обиделся Джон, и она засмеялась.

– Он дал мне попугая, – заявила матрос Титти, и маме пришлось идти смотреть на подарок.

– А мне он даст обезьянку, – сказал Роджер.

– Что? – изумилась мама.

Капитан Флинт объяснил, и мама настояла на том, что обезьянка будет ну очень маленькой.

– Обязательно, мэм, – заверил ее капитан Флинт.

Мама посмотрела на раскуроченные палатки.

– Неважно они показали себя на ветру, – сказала она. – Я помню как-то в буше… Я была в одной такой же, и ветер порвал ее на ленточки и унес начисто. Ну, что вы в них не спали ночью – это хорошо, но все же жаль, что вы не вернулись домой вчера.

– Я так не думаю, мэм, – возразил капитан Флинт.

– Мы бы тогда не нашли сокровище, – напомнила титти.

– Первым делом нужно переодеться в сухое, – сказала мама. – Я привезла всем вам четверым по смене одежды.

– Роджер не промок, – сказала Сьюзен.

– Это хорошо, – согласилась мама. – Но промокли ты и Джон, и Титти похожа на тряпку для посуды. Бегите в лодку и возьмите у мистера Джексона свое барахлишко.

Затем, пыхтя, к берегу пристал баркас и лег носом на берег рядышком с тремя лодками. Причальная отмель была теперь загромождена судами так же тесно, как залив Рио. Капитан Флинт побежал вниз встречать баркас, и миссис Блэккет, спрыгнув с баркаса на сушу, сразу угодила в объятия брата. Она была очень маленькой женщиной, не намного выше Нэнси и очень похожа на нее. Говорила она на местном наречии и притом очень быстро. Капитан Флинт и миссис Уокер лишь изредка ухитрялись вставить хоть слово.

– Я так рада, что ты здесь, – сказала миссис Блэккет капитану Флинту. – А теперь, Милли…

– Нэнси для товарищей по братству пиратов, дорогая, – сказал капитан Флинт. – Называй ее настоящим именем.

– Итак, Нэнси и Пегги, марш на баркас, шаляй-валяйки этакие, и переодеться в сухое! Вы найдете все, что нужно, в каюте. Как вы, миссис Уокер? Я вижу, вы познакомились с моим братом и с моими сорвиголовами. Итак, это и есть Ласточки, которые так неожиданно показали себя много лучше, чем о них думали раньше?

Она тоже слышала новости, хотя жила по другую сторону озера от Рио.

– Ну что ж, – промолвила миссис Диксон, – я, пожалуй, пойду, если вы все доели. Мне цыплят кормить надо, и Диксону пора к своим овцам.

Обе мамы, капитан Флинт и все Ласточки и Амазонки поблагодарили ее за чудесный завтрак.

– Ай, да ладно, овсянка как овсянка, – махнула она рукой. – Я боялась, что утром уже вас не увижу, так почти совсем было забыла о ней, когда собралась вас искать. Ну, может быть, свидимся следующим летом.

– Каждый год. Навсегда-навсегда, – заверила Титти.

– Ну конечно, – вздохнула миссис Диксон. – Все мы так думаем, пока молодые.

Мистер Диксон уже ждал жену в лодке. При встрече он сказал всем только «Доброе утро», а теперь, прощаясь, произнес:

– Ну, доброго вам дня.

Он был очень молчаливый туземец.

Остальные – нет. Они говорили и говорили, все на туземном языке, о буре и об ограблении. Иногда они задавали вопросы, на которые Амазонки немного затруднялись ответить, хотя капитан Флинт и помогал им. Даже мистер Джексон, суровый туземец из Холли-Хоув, хотел точно знать, как Ласточки нашли сундук.

– Как насчет того, чтоб собраться? – спросила миссис Блэккет у Амазонок. – Мы можем побросать все в баркас, сесть туда сами и взять «Амазонку» на буксир.

– «Амазонку» на буксир?! – возмутилась Нэнси. – Нетушки! Мы придем к берегу под парусами. Мы не хотим, чтобы нас спасали!

– Тут все такое мокрое, – возразила мама Ласточек. – Лучше поплыли со мной в Холли- Хоув.

– Не сейчас, – умоляла Титти. – У нас же целая банка пеммикана и много булочек, и это же наш последний день!

Было бы очень обидно оказаться смытыми волной туземцев, даже очень дружелюбных. Половина удовольствия от посещения далеких стран – возвращаться домой под парусами. И потом, нужно было попрощаться с островом. Джон, Сьюзен и Роджер тоже просили, чтобы им разрешили остаться; Нэнси и Пегги прямо отказались уходить.

– А что, если снова задует? – спросила мама Ласточек.

Тут вмешался капитан Флинт:

– Буря не вернется. Это наш обычный осенний шторм, и если он иссяк, то уже не повторится опять. Может быть, завтра пойдет дождь, но сегодня я вам почти точно гарантирую хорошую погоду.

И на этом все согласились. Никто не хотел набиваться в лодку к мистеру Джексону, которая плыла в Холли-Хоув, и в баркас, принадлежащий Амазонкам. Пусть баркас берет на буксир мистера Джексона и тянет его лодку к заливу Холли-Хоув, а обе мамы пусть едут в каюте.

– Нам есть что сказать друг другу, – заявила миссис Блэккет.

– Насчет приехать в следующем году? – спросили Пегги и Титти в один голос.

– Возможно, – ответили так же дружно их мамы.

Сперва решили загрузить лодку мистера Джексона. На помощь пришел капитан Флинт, и погрузка не заняла много времени. Промокшие палатки были скатаны в тюки.

– Я развешу их потом, чтобы они высохли, – заверил мистер Джексон.

Одеяла сложили в мешок. Нэнси хотела вытряхнуть из тюфяков сено, чтобы в последний раз запалить огонь в лагерном очаге.

– Не надо, – остановил ее мистер Джексон, – это хорошее сено.

Так что сено тоже увезли обратно на ферму, чтобы скормить его коровам. Все вещи Ласточек вместились в лодку мистера Джексона. В лагере не осталось ничего, кроме большого чайника, продуктов на день, клетки с попугаем и жестянки, где Джон хранил особо ценные предметы.

– Тебе это нужно? – удивилась мама.

– Здесь судовые бумаги, – ответил капитан Джон.

– Мы оставим палатку, – сообщила капитан Нэнси. – Но, наверное, не захотим тащить свои спальники и вещи.

Наконец туземцы были готовы выступать.

– До свидания, – сказал капитан Флинт.

– Вы тоже уходите? – удивилась Титти.

– Я пойду на баркасе с остальными, – ответил он. – Надо кое-что сказать вашей маме насчет следующего года. И много чего надо сделать прежде, чем я отправлюсь в Лондон завтра. Насчет обезьяны, например. Но я буду ждать вас дома до вечера.

Наконец баркас чихнул, дал задний ход и отплыл от острова с двумя лодками на буксире – с яликом капитана Флинта на коротком канате и лодкой мистера Джексона – на длинном, зачаленном на кватердеке. Баркас двигался и поднимал крутую волну, на которой покачивались лодочки туземцев.

– До свидания, Ласточки! – помахала рукой миссис Блэккет. – Я надеюсь, мы увидимся снова, и теперь я буду думать о вас гораздо лучше.

– Не опаздывайте, – напомнила мама. – Если вы будете дома к семи, я принесу Викки на пристань. Она с удовольствием встретит моряков, возвращающихся домой с попугаем. До свидания, Амазонки.

– До свидания. До свидания! – прокричали Нэнси и Пегги. – Обещаете приехать на следующий год?

– Обязательно, – сказала мама.

* * *

Как только все исчезли, Ласточки и Амазонки переглянулись.

– Ох уж эти туземцы, – фыркнула Нэнси. – Слишком много туземцев. Они все превращают в пикник!

– Только не мама, – заспорила Титти.

– И не наша, если она одна, – добавила Нэнси.

– И капитан Флинт не ведет себя как туземец, когда он сам по себе.

– Просто когда они собираются толпой, они не могут вести себя по-другому, бедняги, – пожала плечами Нэнси.

– Ладно, они уже ушли, – перебила Пегги. – Давайте дальше терпеть кораблекрушение. Прошел день с тех пор, как нас выбросило на берег. Теперь нам осталось только двадцать лет жить здесь, ожидая, не покажутся ли вдали паруса проплывающего корабля.

– Но мы должны явиться домой к вечеру, – не понял Роджер.

– Говорить об этом необязательно, – сказала Титти.

Но что толку молчать о том, что известно и понятно всем! Никто не мог вернуться к прежнему настроению.

– Мы должны уложить груз, – напомнил Джон.

Это было уже лучше. Нужно было что-то делать, и к тому же в обеих лодках оказалось полно воды. Банки уже высыхали на жарком солнце, источая пар, но паруса были насквозь мокрые. Мореплаватели выжали паруса, разложили их сушиться и вернулись в лагерь.

Лагерь выглядел намного меньше. Бледные, нездоровые пятна остались на зелени там, где стояли палатки Ласточек, а трава была примята постелями и закрыта от солнца. Палатка Амазонок стояла одинокая и заброшенная без своих «товарок».

– Да ладно, – сказала Нэнси. – Все равно пришлось бы их складывать, так что давайте уж займемся этим прямо сейчас.

Это была нелегкая работа – вытаскивать шесты из мокрых прошв брезентовой палатки, но все дружно взялись за работу. Скоро шатер путешественников был плотно свернут. Шесты разобрали на части, сложили в связку и обернули брезентом.

Ласточки и Амазонки печально озирали свою стоянку. Ничто, кроме кострища с еще тлеющими углями, бледных пятен на траве, да еще клетки попугая в пятне солнечного света, да чайника Сьюзен, да нескольких кружек, и банки пеммикана, и булочек, и жестяной коробки Джона, не напоминало о том, что здесь был дом первопроходцев и их друзей-пиратов.

– Когда мы уйдем, – сказала Титти, – кто-то еще отыщет это место. Они увидят очаг и поймут, что это был лагерь, но подумают, что его разбили туземцы.

– Кто займет его, мы того зажарим, – провозгласила Нэнси Блэккет. – Это наш остров, ваш и наш, и мы будем защищать его против всех.

– Мы пойдем в школу в конце лета, – сказала Пегги.

– И мы, – сказала Сьюзен.

– Ну, не вечно же мы будем ходить в школу, – заявила Нэнси. – Мы когда-нибудь вырастем и тогда уже будем здесь жить целый год.

– И мы тоже, – подхватила Титти. – А зимой мы будем доставлять сюда еду на санках.

– Я рано или поздно уплыву в море, – сказал Джон. – И Роджер тоже. Но мы всегда будем приезжать сюда в отпуск.

– С моей обезьянкой, – добавил Роджер.

– И с попугаем, – сказала Титти.

– Ладно, хватит тут болтаться, – скомандовала Нэнси. – Пошли на борт.

Все оставшиеся вещи снесли в гавань и сложили на кораблях. Сьюзен залила костер водой из чайника. Титти пронесла попугая по всему острову, чтобы он запомнил ее любимые места. Джон в последнюю минуту вспомнил о канате, который они оставили на маячном дереве.

Наконец они отплыли. Волны и ветер улеглись, но паруса надулись крепко.

– Ветер с юга, – сказала капитан Нэнси. – Мы поймаем его. Мы знаем хорошее местечко там, южнее, на озере. А оттуда ветер отнесет нас домой.

– Хорошо, удачи вам, – пожелал капитан Джон. Он хотел, чтобы Ласточки отплыли последними.

Роджер, как всегда, устроился на носу «Ласточки», матрос Титти и попугай в большой клетке разместились на дне лодки чуть позади мачты, а Сьюзен и Джон сели на корме. Джон правил лодкой.

Вскоре после того, как они вывели «Ласточку» из гавани и она легла на левый галс, Титти, до этого болтавшая с попугаем, спросила:

– Капитан Джон, а как мы обозначим Полли в судовом реестре?

– У нас есть капитан, боцман, матрос и юнга. А Полли я запишу как корабельного попугая, – ответил капитан Джон.

– А корабельные документы у тебя с собой? – осведомилась Титти. – Если записывать его уже после того, как путешествие закончится, то это будет совершенно некстати.

Джон уступил румпель боцману, открыл жестяную коробку и отыскал в ней судовой реестр, в котором давным-давно, еще на Дариенском пике, расписалась вся команда «Ласточки». На лицевой стороне еще оставалось достаточно места. Джон вписал туда: «Полли, корабельный попугай». А потом протянул бумагу матросу.

– Распишись за него, – попросил он.

Но вместо этого матрос открыла попугаичью клетку, и попугай важной походкой вышел оттуда, как будто знал, что ему предстоит важное дело.

– Ты не можешь расписаться, как человек, – сказала попугаю Титти, – но многие моряки тоже не могут. Мы должны макнуть в воду твою грязную лапку и поставить отпечаток на бумаге.

– Пиастры, – произнес попугай.

– Он требует платы за работу, – засмеялся Джон.

Матрос смочила водой чрезвычайно грязную лапу попугая и подсунула под нее лист. Попугай уверенно наступил как раз на нужное место и оставил четкий отпечаток своей лапы – хотя один коготь все-таки прорвал бумагу насквозь. Рядом с этим следом Титти написала: «Полли – его отпечаток».

– К повороту! – крикнула Сьюзен, и Джон и Титти пригнули головы, когда укосина пошла на разворот. «Ласточка» легла на другой галс, чуть-чуть замедлив ход, а затем вновь бодро понеслась навстречу волнам.

– Смотрите, а ведь «Амазонка» смотрится просто чудесно, верно? – заметила Сьюзен, глядя, как рассекает волны плывущая впереди лодка под белым парусом, как полощется на ветру черно-белый флаг и как алеют шапочки двух пираток.

– «Ласточка» должна смотреться не хуже, – отозвался капитан Джон.

– Лучше, – возразила Титти. – У нас парус коричневый.

Они продолжали лавировать, чертя зигзаги от одного берега озера до другого, пока не оказались примерно в миле от пароходной пристани на южном берегу.

Здесь мимо них прошел один из больших озерных пароходов. Пассажиры, столпившиеся на палубе, сгрудились у борта и показывали на маленькие парусные суденышки. Капитан, стоявший за штурвалом парохода, взял бинокль и стал рассматривать «Ласточку». К этому времени слухи о том, как Ласточки нашли сундук, украденный с баржи мистера Тернера, достигли Рио и распространялись по озеру на юг и на север.

Неожиданно над водой разнесся громкий приветственный гудок, потом еще один и еще. Пассажиры махали шляпами и радостно кричали.

– Что случилось с этими туземцами на пароходе? – поинтересовался Роджер.

Один из моряков подбежал к флагштоку, возвышавшемуся на корме парохода, и большой красный вымпел сполз до половины высоты мачты, а потом вновь взлетел наверх.

– Они приветствуют нас, – промолвил капитан Джон, мучительно краснея. – Какой ужас!

– Они салютуют, – сказала Сьюзен. – Наверное, нам надо ответить, да? Вон Амазонки отвечают.

Ласточки увидели, что Пегги сосредоточенно тянет за фал, приспуская Веселого Роджера.

Титти заперла попугая в клетку, тоже приспустила флаг «Ласточки», а затем подняла обратно на вершину мачты.

– Хорошо, что мы уезжаем, – пробормотал Джон. – К следующему году они уже обо всем забудут.

Пароход пропыхтел мимо. «Амазонка» направилась в небольшой залив на западном побережье озера. «Ласточка» последовала за ней. По берегам залива густо росли деревья, из их чащи пробивался ручей. Ласточки и Амазонки высадились возле устья ручейка.

– Какая замечательная бухта, – сказал капитан Джон.

– Это одно из наших самых тайных укрытий, – похвасталась капитан Нэнси. – Здесь нет никаких туземцев. Дороги проходят далеко отсюда, по ту сторону леса. Никто не приходит сюда, кроме нас, и никто нас здесь не увидит, даже с воды – ну разве что если нарочно заглянет в этот залив.

Они разложили костерок на берегу ручья, разлившегося и шумного после ночного дождя, и вскипятили чайник. Плавник на берегу был мокрый, но в лесу они нашли немного сухих веток, валявшихся тут и там под укрытием деревьев. Для растопки взяли пригоршню сухого мха. Разжечь костер было нелегко, но, разгоревшись, огонь пылал так славно, что хватило вскипятить чайник. Здесь, уже не на острове, они провели последний день своих странствий. Наконец капитан Нэнси заметила, что озеро уже почти не волнуется.

– Нам еще долго плыть до дому, – предупредила Нэнси. – Эй, главнокомандующий, какие будут приказания?

Джон вздрогнул – в этот момент он размышлял о чем-то другом.

– Флоту поднять паруса и держать курс на север, – приказал он.

Очень медленно две лодки вышли из залива на открытую воду озера. Ветер был слабый, хотя облачка летели с юга на север по своим делам и отбрасывали тени на мелкие волны.

– Когда смотришь на это, никогда не подумаешь, что может случиться такое, как вчера, – сказал Роджер.

Они шли на север, и укосины парусов держались перпендикулярно борту. Далеко в лесах, на склоне холма поднималась струйка дыма. В тишине далеко разносились удары топоров дровосеков.

– Они еще тут будут, а мы уедем, – сказала Титти.

– Кто? – спросила Сьюзен.

– Дикари.

Ветер стих. Укосины развернулись к корме, и главный шкот коснулся воды.

– Сядь на подветренную сторону, матрос, – скомандовал Джон. – Укосина сейчас пойдет на разворот.

Нэнси на «Амазонке» сидела с подветренной стороны по той же самой причине.

– А может, лучше грести? – спросил Роджер.

– Тебе моторная лодка нужна, – заметил капитан Джон.

– Вовсе нет! Парус – это вещь.

Не торопясь, флот миновал остров Дикой Кошки. Остров опять был необитаемым островом, как тогда, когда Титти смотрела на него с Дариенского пика. И все же это был уже не тот остров. Джон, глядя на него, вспоминал гавань, путеводные огни бакенов и то, как проплыл вокруг острова и как лазил на огромное дерево. Для Роджера остров навсегда оставался местом, где он научился плавать. Для Сьюзен это был лагерь, хозяйство и готовка на большую семью. Титти думала о нем как об острове Робинзона Крузо. Это был ее остров – хотя бы потому, что она была на нем одна. Она помнила тропинку, по которой шла, пробуждение в темноте и крик совы. Она помнила оляпку. Она помнила, как выводила «Амазонку» из гавани. Она посмотрела через озеро на Бакланий остров, потом на «Амазонку», скользившую по воде на расстоянии кабельтова. Неужели она на самом деле поставила «Амазонку» на якорь в темноте?

Когда миновали залив Баржи, капитан Флинт подгреб к ним, чтобы еще раз попрощаться.

– До свиданья! – крикнули они.

– До следующего лета, – ответил он, потом положил весла и смотрел вслед флоту, который медленно плыл к мысу Дариен.

Под Дариенским пиком флот разошелся в разные стороны.

Они покричали еще «до свиданья», и «помните о нашем союзе», и «до следующего лета».

– Троекратное «ура» острову Дикой Кошки, – скомандовал Джон. Все завопили «ура».

– Троекратное «ура» Ласточкам, – крикнула в ответ Нэнси.

– И Амазонкам, – ответили ей.

Джон ослабил шкот. Парус поймал ветер, и «Ласточка» направилась к пристани Холли-Хоув. «Амазонка» шла своим курсом. Вскоре она исчезла из виду за мысом.

– Не хочу, чтобы это кончалось, – сказал Роджер.

– Ну зато мы больше не будем питаться пеммиканом, – заявила Сьюзен.

– А как насчет того, чтобы спеть «Солонину»? – спросила Титти, и они запели:

Солонина, солонина нам отрада,

Солонина и сухарь, о!

Солонина, солонина нам отрада,

Солонина и сухарь, о!

Пока на берегу едите вы еду повкуснее, о!

Не забудьте моряка,

Фол-де-риддль, фол-де-ри-да!

– Сьюзен – бывалый боцман, – заметил Роджер.

– Да все мы бывалые, – ответил Джон.

– А какую песню поют в конце плавания? – спросила Сьюзен.

Титти начала, остальные присоединились, потому что все знали эту песню:

О, вскоре услышим, что скажет старик,

Брось ее, Джонни, брось.

На берег сойдешь и плату возьмешь,

Пора нам бросить ее.

Брось ее, Джонни, брось по-мужски,

Брось ее, Джонни, брось.

О, брось ее, Джонни, пока еще можно,

Пора нам бросить ее.

– А кто был этот Джонни? – спросил Роджер. – Эгей, а вон мама с Викки идут по полю от фермы!

ДА ЗДРАВСТВУЮТ

ЛАСТОЧКИ И АМАЗОНКИ!