Онлайн чтение книги Тела в Бедламе
Глава 3

Он лежал на спине. Двое мужчин склонились над ним, издавая нечленораздельные звуки.

На мертвеце были голубой жакет и винного цвета трико, но черно-серый плащ исчез. Роджер Брэйн — уже покойник! Первый наш с ним раунд оказался и последним, На второй ему уже не выйти, теперь он даже не услышит гонга.

В нескольких футах от его головы валялась небольшая, но на вид тяжелая статуэтка Меркурия, которой кто-то, видимо, оглушил его, хотя сейчас это уже не имело значения. Легко было понять, почему та деваха так вопила. Я ее не осуждал. Кинжал Роджера Брэйна с драгоценными камнями на рукоятке был вынут из ножен и лежал на ковре рядом с трупом. С тех пор, как кинжал покинул ножны, и до момента, как оказался на полу, он превратил в кровавое месиво горло Брэйна.

Горло было располосовано так, что в это просто невозможно было поверить, не увидев собственными глазами. Я-то поверил сразу. Сердце Брэйна продолжало еще некоторое время перекачивать кровь, поэтому и на теле, и на маленькой фотокамере, все еще висевшей на его шее, и на мягком ковре — повсюду была кровь, кровь, кровь.

Я видывал жмуриков, сам отправил немало типов на тот свет, но я никогда не видел подобных мертвяков. Избави меня Боже увидеть такое еще когда-нибудь.

Я не стал щупать его пульс, даже не дотронулся до него. Это все равно, что сложить руки мертвеца на груди — привычный ритуал. Не было смысла — ему уже ничем не помочь. Просто еще один покойник в обычном для всех трупов состоянии.

Я нагнулся над ним, присматриваясь, потом выпрямился. Мертвее не бывает. И меня не могло не занимать, кто это сделал. Каким-то образом это уже стало моим делом.

Пока я размышлял, вокруг собралась толпа и кто-то воскликнул:

— Черт! А это еще что?

Я подошел к сказавшему это парню. Он наклонился и поднял… широкую волнообразную голубую юбку на обручах.

У меня судорогой свело желудок, но я сказал какому-то типу:

— Держите это и помогите мне очистить помещение.

Минут пять мы удерживали толпу на ступеньках. За это время я ухитрился поговорить с Биллом Паркером — правой рукой Фелдспена — и велел ему установить контроль за всеми выходами, вероятно, было уже поздно, но никто не выйдет и не войдет, пока не прибудут ребята из отдела по расследованию убийств.

Потом я нашел на втором этаже телефон и позвонил в управление полиции. Мне удалось связаться с капитаном Сэмсоном, вкалывавшим сверхурочно в отделе по расследованию убийств.

— Сэм, здесь Шелл.

— Я-то думал, что сегодня ночью ты развлекаешься в высшем обществе, — проворчал он.

Голос его звучал приглушенно, и я понял, что он жует длинную черную сигару. В любую секунду он мог умолкнуть, откусывая ее кончик.

— Ага, Сэм. Пляски смерти.

— А? Что ты мелешь?

— Ничего. — Я объяснил ему ситуацию парой фраз и подождал его реакцию.

— Мой Бог, — выдохнул он. — Боже ж ты мой! — Он помолчал несколько секунд. — О'кей, десять минут.

— Сэм, ты не мог бы выбраться сюда сам?

— Чего ради?

— Я тут подумал… Чуть раньше я врезал этому парню.

Сэмсон пожевал свою незажженную сигару и проворчал:

— Почему бы тебе самому не перерезать себе глотку?

Я нахмурился:

— Уж не думаешь ли ты…

— Нет, тупица. Однако ты нашел приключение на свою голову. А что я думаю, не имеет особого значения.

* * *

Ох уж этот Сэмсон! Детектив, капитан Фил Сэмсон из отдела по расследованию убийств Лос-Анджелеса. Крупный славный парень, поседевший за восемнадцать лет службы. Особенно за последние тринадцать, проработанные в отделе по расследованию убийств. Зато, вероятно, его чугунная челюсть стала еще тверже.

— Ну, — откликнулся я, — вот и все. По крайней мере, все, что я знаю.

Он провел рукой по чисто выбритому розовому лицу:

— Хорошо, что ты поставил людей в дверях. Но многие наверняка уже улизнули. — Он вынул сигару изо рта и посмотрел на меня в упор. — Эта юбка… Что ты о ней скажешь?

Я покачал головой:

— Не знаю, Сэм. Я же тебе говорил, мне она не знакома. И, похоже, никому здесь.

Сэм снова сунул сигару в рот и сжал ее зубами, когда подошел лейтенант Ролинс — молодой симпатичный коп, которому не исполнилось еще и тридцати.

— Это я нашел в двери, Сэм, — сказал он. — Дверь выходит на крыльцо, ступеньки спускаются вниз и — ку-ку.

В его протянутой руке была серебряная маска с прорезями для глаз и углублением для носа.

Сэм что-то проворчал и взглянул на меня.

Я кивнул:

— Та самая. Как и юбка.

— Ты уверен? Не могло быть двух одинаковых?

Я ухмыльнулся, но безрадостно. Мне было не до смеха, однако я держал марку.

— Нет, Сэм. Я назвал бы ее «Горячие губы». Она выиграла приз. — Я подумал и добавил: — Классная девочка.

Меня самого разбирало любопытство. Хотел я того или нет, меня здорово заинтересовала девушка в серебряной маске, а у нас остались только ее маска и юбка. Никаких сомнений — они принадлежали ей, а ее самой не было. Не очень-то складно это выглядело. При мысли, что красотка могла быть замешана в убийстве, становилось нехорошо, это как-то не вязалось с впечатлением, которое она произвела на меня.

В Лос-Анджелесе и Голливуде полным-полно красивых женщин, и я знаком со многими из них. Обычно это просто случайные знакомства, но время от времени какая-нибудь из них затрагивала нечто в моей холостяцкой душе, и такие симптомы мне были давно известны. Как раз сейчас я почувствовал эти симптомы. Черт, может, все дело в маске и в любопытстве относительно ее личности? Или в назначенном ею на полночь свидании? Возможно. Но я сам не очень-то верил в это.

Сэм молча разглядывал меня. Мы хорошо знакомы. Он мой добрый друг и отлично знает, когда открывать рот, а когда нет. Умница. Поэтому-то он и выбился из дорожных копов. И рот он раскрывает разве что во избежание разжалования — не возвращаться же обратно к дежурству на улицах. Во всяком случае сейчас он молчал.

Я спросил его:

— Могу я уже слинять?

Он пошарил в кармане брюк, достал большую кухонную спичку и проговорил:

— Ага, убирайся. — Он зажег сигару и выдохнул клуб удушающего дыма в мою сторону. — Не докучай мне. Ребята составляют список. Бог мой! Триста с лишним подозреваемых. Плюс те, что улизнули. Да еще ты, черт бы тебя побрал.

— Спасибо, Сэм. Увидимся завтра.

Перекатив сигару из одного уголка широкого рта в другой, он проворчал:

— Послушай, Шелл. Я знаю, что ты в этом не замешан, но в полиции полно разного народа. Так что приди поговорить с ребятами. Ты же угрожал этому парню.

— Угу. С утра пораньше.

— Скажем, в десять.

— Лады. В десять так в десять. Увидимся утром, Сэм.

Внизу я взглянул на очередь гостей, сообщавших свои имена, адреса и тому подобное джентльменам в форме из департамента полиции. И все без масок — веселье кончилось.

Сейчас, без масок, я узнал многие лица, которые видел до сих пор лишь в кинофильмах. Это походило на справочник «Кто есть кто в Голливуде». Я заметил Питера Стори, комика из «Магны», весьма известного также по радиопередачам, а рядом с ним одну из блестящих звезд «Магны» — мексиканку Констанцу Кармочу, способную опалить любого мужчину с расстояния в двенадцать футов. Я прошел вдоль очереди к двери, узнав еще несколько лиц, пока не увидел стоявших вместе Ирва Сили и Пола Кларка.

Я остановился и спросил:

— Ну, теперь-то вы счастливы?

Кларк повернул голову, его квадратное лицо искривилось. Он свирепо гаркнул:

— Ты спятил?

— Ага, спятил, — отозвался я. — Привет, Ирв!

Он нервно погладил себя по огромному животу.

— Бог мой! Разве это не ужасно? Не очень-то большая потеря, но… О Господи!

Я понял, что он имел в виду. Я попытался разговорить их, но безуспешно. Очередь выстроилась в два ряда — люди стояли парами. Чуть впереди красивая темноволосая девушка приложила руку ко лбу, встряхнула головой, повернулась к мужчине рядом с ней и проговорила:

— Марк, принеси мне, пожалуйста, что-нибудь попить. Мне… мне плохо.

Я разглядел ее профиль, когда она повернулась к мужчине слева от нее. Лицо ее мертвенно побледнело, глаза закатились, и она потеряла сознание.

Она не шутила.

Я дернулся было в ее сторону, когда она рухнула на пол, но на моем пути оказалась другая женщина. К тому же мужчина, стоявший рядом с ней, уже поднял ее и отнес на ближайший диван. К ним подошел полицейский.

— Кто это? — спросил я.

— Вандра Прайс, — подсказал Ирв. — Новенькая, еще не закалилась. Деревенская девочка, только-только появилась в Голливуде. Такие волнения не для нее.

— Похоже на то, — согласился я. Раньше я слышал имя девушки, но ничего не знал о ней. Одна из новых и широко рекламируемых звезд «Магны». Недавно вышел ее фильм — «Тень любви». Я его еще не видел, но теперь собирался посмотреть непременно.

У нее было красивое лицо и прелестная фигурка с весьма завлекательными формами. Но меня удивило одно обстоятельство: она сильно ударилась об пол, а ее обольстительные формы едва шевельнулись.

Однако в Голливуде и не такое увидишь.

Ирву и Кларку я сказал:

— Я ухожу. А вы, парни, похоже, не вовремя принялись обзываться.

— А, иди ты к черту! — отозвался Кларк.

Ирв погладил ладонью свое брюхо:

— Одно меня радует, Шелл: я-то не ударил этого типа.

Вот умник. Я не нашелся, что ответить.

Он напомнил мне, что я не только вмазал Брэйну незадолго до его смерти, но и орал во все горло, что убью его. Замечательно! Просто замечательно, так что копы непременно заинтересуются мной.

Криво ухмыльнувшись, я попрощался с ними и мимо полицейского в дверях вышел на улицу, ломая голову над тем, что мне делать.

* * *

Я остановил свой красавец «кадиллак» — с откидным верхом и обалденного желтого цвета — на противоположной от апартамент-отеля «Спартак» стороне улицы. Нервничая, я выкурил сигарету и небрежно швырнул окурок в сторону ухоженного газона возле клуба «Уилшир-кантри».

Поднявшись в свою квартиру на втором этаже, я зажег лампу на письменном столе и подошел к рыбкам. Когда они привыкли к свету, я включил верхний свет. Удивительно привлекательные существа эти тропические рыбки всех цветов радуги. Красные, голубые, полосатые, пятнистые, одни побольше, другие поменьше. В моей гостиной два аквариума, а еще один я держу в офисе.

Мне нравятся рыбки. В аквариумах они родятся, вырастают, занимаются любовью по-рыбьи и умирают на моих глазах. Иногда они даже убивают друг друга, как люди. Все же они умнее людей, потому что не устраивают войн и других крупных побоищ.

Я отвернулся от расслабляющего рыбьего мирка, и меня тут же поманила моя неотразимая «Амелия» — ослепительная обнаженная, висящая над моим фальшивым камином.

Погрузившись в глубокое кожаное кресло — мое любимое место отдыха — и закинув ноги на один из трех пуфов, разбросанных по моей гостиной, я стал размышлять о перерезанном горле Брэйна, о блузке с низким вырезом у «Серебряной маски» и о трех с лишним сотнях человек в маскарадных костюмах, любой из которых мог совершить убийство.

Единственное, в чем я был уверен, — это не я его совершил. Я — частный сыщик, и это дело разбередило мое профессиональное любопытство. Однако важнее всего был факт, что я ударил будущего покойника. Хуже того, меня охватило предчувствие, что не будет мне удачи, пока я не раскручу это дело об убийстве и не выйду из него с честью. Вероятно, в глазах многих людей кино и многих полицейских я был самым главным подозреваемым из всех подозреваемых. Я оказался в непривычном, совершенно новом для меня положении — на крючке, и жаждал освободиться от этого ощущения как можно быстрее.

Кто же и почему это сделал? Меня интересовали, естественно, мотив, возможность, средства и все остальное. Кинжал был орудием преступления. Тут все просто. Но кто из толпы мужчин и женщин перерезал горло Брэйну? И почему он — или она — сделал это? Брэйн, судя по всему, заслуживал смерти. Возможно, однако… Забудь про это, Скотт. Завтра тебе предстоит трудный день.

Я встал, прошел в спальню, снял мундир конного полицейского и повесил в шкаф. Намыливаясь в ванной, я раздумывал о вечеринке и особенно о прелестной девушке в серебряной маске и юбке с обручами.

Она меня интересовала, но я никак не мог сообразить, каким образом она оказалась замешанной в этой передряге и почему сбежала. Я так ни до чего и не додумался, когда забрался под свежую простыню и постарался заснуть. Еще некоторое время я лежал и размышлял о девушке, сожалея, что так и не узнал, кто она, куда исчезла и насколько замешана в убийстве. Красивая, с прекрасной фигурой. К тому же она казалась забавной. Так что мне очень хотелось познакомиться поближе с маленькой «Серебряной маской».

Но тут я вспомнил жуткое горло Брэйна.