Онлайн чтение книги Почти идеальные люди The Almost Nearly Perfect People: Behind the Myth of the Scandinavian Utopia
1 Счастье

Тучи разошлись, и мы вышли из-под навеса под ярко-синее предвечернее небо. Подобно вырвавшимся из клеток животным, мы жадно вдыхали прохладный воздух и ловили лучи заходящего солнца. В небе стояло розоватое зарево, которое позже превратится в волшебную белую ночь, а потом в сине-черный фон для сияющих звезд.

День летнего солнцестояния – один из главных праздников в Скандинавии. Его история восходит к язычеству, но христианская церковь успешно приурочила к нему день Св. Иоанна, или «Санкт Ханс»[16]Иванов день, Иван Купала, Духов день и т. п. у славянских народов (прим. пер.). . В Швеции танцуют вокруг украшенных цветочными гирляндами столбов, в Финляндии и Норвегии собираются у костра.

Здесь, в Дании, в летнем доме моего друга к северу от Копенгагена, льются рекой пиво и коктейли. В десять часов мы садимся у камина, чтобы спеть Vi Elsker Vort Land («Мы любим свою страну») и другие бравурные националистические гимны. Сжигаем чучело ведьмы, сделанное из старого тряпья и швабры, чтобы (как объясняет мне моя восьмилетняя дочь) отправить ее в горы Гарц в Германии.

Датчане – мастера устраивать такое веселье. Они очень серьезно относятся к вечеринкам, усердно напиваются, любят попеть хором и исключительно дружелюбны, когда находятся в тесном кругу. Хороший праздник называется здесь fest . Сейчас на нас работают целых два бармена, есть два громадных гриля, на которых шкворчат ароматные кусочки свинины. Позже придет черед исключительно важных nat mad  – «ночных закусок» из колбас, сыра, бекона и булочек. Их подают, чтобы нейтрализовать выпитое и помочь гостям дотянуть до рассвета.

После третьего джин-тоника меня посещают яркие антропологические озарения. Я понимаю, что эта вечеринка – самое подходящее место, чтобы начать изучение феномена датского счастья. Тусовка моего друга – наглядный пример всего того, что я считаю достойным восхищения и объясняющим удовлетворенность датчан своей жизнью. Стоя у тлеющего костра, я начинаю мысленно ставить галочки в списке.

Первое – общая атмосфера в цветущем зеленом саду, окруженном живой изгородью буков, с непременным флагштоком, на котором реет большой красно-белый Dannebrog  – национальный флаг. Хотя выпивка льется рекой, обстановка спокойная и расслабленная: не слышно громких возгласов, нет и намека на пьяную задиристость.

Далее – снующие повсюду дети. Датским детям позволено болтаться где угодно на свой страх и риск. Молодняк участвует в вечеринке вместе со взрослыми. Даже в полночь они продолжают с веселыми воплями носиться вокруг, играя в прятки и поглощая кока-колу с хот-догами.

Большинство гостей ушли с работы пораньше, но не на выдуманную «деловую встречу» и не притворившись больными. Они честно сообщили начальству, что едут на загородную вечеринку и им нужно время на сборы. Начальство (если оно само еще не отправилось домой по схожей причине) восприняло это как должное.

Датчан отличает спокойное отношение к работе, со всеми его плюсами и минусами. Один из плюсов – удовлетворенность жизнью. Потенциальный минус – неготовность взяться за дело, засучив рукава, например, в условиях глобального экономического кризиса. В этой стране мне редко попадались трудоголики.

Многие датчане (особенно занятые в государственном секторе) откровенно и без зазрения совести стараются свести свое пребывание на службе к необходимому минимуму. Количество рабочих часов в Дании сократилось вдвое за последнее столетие. Сегодня этот показатель гораздо ниже, чем в других европейских странах: 1,559 часов в год по сравнению с 1,749 в среднем по странам ЕС (правда, этот показатель мало связан с эффективностью – например, в Греции работают по 2,032 часа в год[17]Здесь и далее приводятся данные на момент написания книги ( прим. ред .).). Согласно данным исследования Организации Экономического Сотрудничества и Развития (ОЭСР), проведенного в тридцати странах в 2011 году, по уровню безделья датчане уступили только бельгийцам – и это в мировом масштабе .

На практике это означает, что большинство датчан уходит со службы в четыре или пять пополудни, по выходным работают единицы, а о том, чтобы решить какой-то деловой вопрос после часа дня пятницы, и речи быть не может. Продолжительность ежегодного отпуска часто составляет целых шесть недель. В июле вся страна закрывается: датчане, подобно перелетным птицам, совершают сезонную миграцию в свои летние дома, кемпинги или лагеря отдыха.

Более 754 тысяч датчан в возрасте от пятнадцати до шестидесяти четырех лет (это 20 с лишним процентов трудоспособного населения) вообще не работают и живут на щедрые пособия. Газета The New York Times писала о Дании как о «лучшей в мире стране для уволенных работников». Пособие по безработице в первые два года после увольнения (а до недавней реформы – в течение одиннадцати лет) составляет здесь до 90 процентов предыдущего заработка. Датчане называют эту систему flexicurity  – новообразование от слов flexibility (гибкость) и security (защищенность). Она дает работодателю возможность увольнять людей быстро и с минимальным выходным пособием (в отличие от Швеции, где трудовой контракт может быть пожизненным), а уволенным работникам – получать достаточную компенсацию.

Что еще делает датчанина счастливым? Летний домик – скромное одноэтажное строение в форме буквы Г, какими усеяно побережье архипелага. Это маленькое убежище, где можно расслабиться, расхаживая в шлепанцах и панаме, жарить на гриле сосиски и попивать дешевое местное пиво. А если у кого-то нет своего летнего дома, он наверняка найдется у их друзей. Иногда у человека есть постоянное место в кемпинге или сарайчик на koloni have  – то есть на «общинном огороде». Это примерно то же, что участок в садовом товариществе, но здесь его используют, чтобы попить на природе пивка, а не вскапывать грядки.

Как и большинство квартир, летний дом обставлен разномастным старьем и бессмертными творениями IKEA. Одну стену занимают полки с зачитанными книгами в мягком переплете. Имеется обязательный сервант, забитый настольными играми и пазлами и, разумеется, камин с запасом дров, у которого можно согреть продрогшие на море кости. Деревянные полы облегчают выметание песка и травы. На выбеленных стенах висят произведения искусства «семейного значения», созданные руками родственников, – обычно это жутковатого вида абстракции.

Как я уже упоминал выше, алкоголь в этот вечер льется рекой. Дания отличается от четырех других скандинавских стран либеральным отношением к выпивке, и здесь нет государственной монополии на алкоголь. В стране победившего «Карлсберга»[18]Carlsberg – самая известная марка датского пива (прим. пер.). спиртное продается во всех супермаркетах и местных продуктовых магазинчиках. С давних пор шведы толпами наезжают к южным соседям, чтобы оторваться по полной и вкусить буйного, по их меркам, датского веселья. Кстати, прямо сейчас я вижу мерцающие огоньки Швеции на противоположном берегу Эресунна[19]Пролив между Данией и Швецией, соединяющий Северное и Балтийское моря (прим. пер.). .

В конце вечера мы, хихикая, направляемся к морю, раздеваемся и осторожно входим в воду. Мне было трудно привыкнуть, что в Дании нагота – обычное дело; впрочем, сейчас, по крайней мере, темно. Войдя по пояс в ледяную, по моим ощущениям, воду, я готов бежать обратно, но собираю волю в кулак и ныряю с головой. И тут же в очередной раз убеждаюсь, каким теплым может быть летнее море в Дании.

Такие вечера позволяют понять, почему датчане довольны своей жизнью на протяжении последних десятилетий. Жизнь нестарого представителя датского среднего класса кажется идеальной, особенно если не обращать внимания на задолженности по кредитным карточкам. Трудно вообразить что-то более прекрасное и умиротворенное.

Но в датском королевстве не все и не всегда было настолько ладно. Датчанам пришлось вынести большие страдания, унижения и потери, которые продолжались, пока на выручку не пришел бекон.