Онлайн чтение книги Тайна китайского апельсина The Chinese Orange Mystery
Глава 5. МАНДАРИНЫ И ДОГАДКИ

Доктор Праути говорил, не вынимая изо рта вонючей черной сигары: «Больше мне нечего вам сказать, инспектор. Ничего, кроме того, что уже сказал этот гостиничный доктор», — когда Эллери потихоньку подошел к ним и обратился к отцу через плечо помощника судмедэксперта:

— Папа, мне нужно, чтобы все немного помолчали.

Старик уставился на него.

— Что еще взбрело тебе в башку? — Он повысил голос. — Эй, ребята, помолчите минуту.

Наступила тишина.

— Господа, — негромко произнес Эллери, — я хочу задать вам один глупый вопрос. Однако мне нужно, чтобы вы на него ответили. Кто-нибудь из вас брал фрукты из этой вазы на столе?

Все молча смотрели на него. Никто не отвечал. Инспектор подошел к столу и окинул взглядом оранжевую кожуру и сухие зернышки.

— Никто не брал мандарин?

Все энергично покачали головами.

— Все понятно, — пробормотал Эллери. Он подозвал отца и доктора Праути поближе. — Я узнал, что буквально за несколько минут до того, как жертва появилась в этой комнате, в вазе лежало два мандарина. А теперь остался только один. Довольно странно, верно?

Доктор Праути вынул изо рта потухшую сигару.

— Странно? Что тут странного, Квин? — Его глаза блеснули. — А! Вы думаете — яд?

— Господи, конечно нет. Я не имел в виду ничего outre.[4]Чрезмерное, излишнее (фр.). Меня вполне устраивает ваше заключение, что наш добрый приятель мистер Неизвестный умер от удара по голове. Но пропажа мандарина выглядит довольно странной — если учесть другие сопутствующие факты.

— Какие, например?

Эллери пожал плечами:

— Пока еще рано строить версии. Однако мне кажется, что на эту кожуру стоит обратить внимание.

— С какой стати, черт побери? — фыркнул инспектор. — По-твоему, убийца решил немного перекусить после того, как проломил череп нашему приятелю?

— Возможно, — пробормотал Эллери. — Хотя гораздо более вероятно, что это наш приятель решил перекусить незадолго до того, как убийца проломил ему череп.

— Это легко проверить, — заявил доктор Праути, потянувшись к своей сумке. — Я быстренько вскрою вам труп. Если он съел этот мандарин, мы найдем его у него в животике — весьма упитанном животике, надо заметить, джентльмены! Давно я не видел такого аппетитного брюшка… Вот ордер, инспектор. Думаю, автобус из морга прибудет сразу же, как только ваши ребята закончат свои дела. — Он отдал инспектору официальный бланк и быстрым шагом вышел в коридор. Но за дверью его, похоже, осенила какая-то мысль, и, обернувшись, он крикнул в комнату: — Насчет яда я его тоже проверю, Квин! — после чего, посмеиваясь, зашагал дальше.

* * *

Эллери подошел к трупу и внимательно осмотрел тело. После энергичного обследования доктора Праути одежда толстяка находилась в беспорядке. Его перевернули на спину, и теперь он лежал, мирно глядя в потолок. Один из дактилоскопистов обогнул труп, посыпая пол в приемной серым порошком.

— Если бы ты только мог заговорить, бедняга, — вздохнул Эллери. — Может быть, ты пролил бы немного света на весь этот фантастический криминальный эксгибиционизм… Есть какие-нибудь отпечатки, приятель? — спросил он у дактилоскописта.

— Пока нет, мистер Квин. Но они должны быть, если парень, который это сделал, брался за задвижку с правой стороны двери. Она вся гладкая и маслянистая, на такой поверхности получаются отличные отпечатки… Черт, ничего! Все стерто. Ни одного пальчика.

— А в других местах?

— Не знаю, как у Келли, а у меня ничего.

Келли, работавший неподалеку, поднял свою ирландскую голову и печально пожал плечами:

— И у меня тоже, мистер Квин. Вместо того чтобы зря здесь болтаться, я бы лучше в кино сходил.

Эллери рассеянно кивнул. Из задумчивости его вывел голос Дональда Керка, доносящийся от двери.

— Говорю вам, я его не знаю! — кричал Керк инспектору. Сержант Вели с видом гигантской Немезиды топтался сзади. — Я уже сказал об этом мистеру Квину. Могу вам поклясться. Я ни разу в жизни…

— Хорошо, — ответил инспектор мягким голосом, — но не будет ничего дурного в том, чтобы взглянуть на него еще один разок, не правда ли, мистер Керк? Не волнуйтесь. Никто вас ни в чем не обвиняет. Просто один внимательный взгляд.

— Квин! — Керк бросился к нему. — Ради бога, Квин, я больше не могу это выносить. Вы же знаете, я никогда его не видел! Я вам говорил. Я…

— Тише, тише, — пробормотал Эллери, — у вас очень плохо с нервами, Керк. Нет никаких оснований для паники, и, разумеется, против вас не выдвигают никаких обвинений. Возьмите себя в руки.

Керк сжал кулаки и проглотил слюну.

— Ладно, — промычал он. — Потом медленно прошел вперед и заставил себя посмотреть вниз. Инспектор не спускал с него жесткого инквизиторского взгляда. Мертвец глядел вверх с благожелательной улыбкой на лице. Керк снова проглотил слюну и сказал более твердым голосом: — Нет.

— Прекрасно, прекрасно, — быстро отозвался инспектор. — Еще один момент, мистер Керк. Этот человек спрашивал вас по имени, словно хорошо вас знал. Как вы это объясните?

— Я уже сто раз объяснял все вашему сержанту, — ответил Керк усталым голосом, — пока меня не начало тошнить. В этот офис ко мне постоянно ходят всякие незнакомцы. Я собираю драгоценные камни, я известен в кругах филателистов; кроме того, я принимаю массу людей по конфиденциальным вопросам, связанным с «Мандарином». Только этим я могу объяснить, почему тот парень спрашивал меня по имени.

— Значит, вы думаете, что он был дилером или агентом по продаже драгоценных камней или почтовых марок?

Издатель пожал широкими плечами:

— Вполне может быть. Вряд ли это связано с издательским бизнесом. Обычно по таким вопросам приходят только авторы или их агенты. Насколько я знаю, этот человек не был ни тем ни другим.

— Марки и камни. — Инспектор покусывал кончики своих усов. — Что ж, это лучше, чем ничего. Томас!

Сержант выступил вперед.

— Проверьте эту версию. Быстро распечатайте снимки с физиономией нашего парня и распространите их по всем местам, где торгуют марками и камешками. Мне почему-то кажется, что его трудно будет опознать.

Вели удалился.

— Вы знаете, мистер Керк, — продолжал инспектор, прищурив глаза на издателя, — кто-то вычистил у парня все карманы и срезал или замазал все торговые ярлычки и метки на его одежде.

Керк посмотрел на него с удивлением:

— Зачем?

— Преступник хотел, чтобы мы не могли опознать жертву. Я в первый раз встречаюсь с таким фокусом. Обычно убийца прилагает все усилия к тому, чтобы сохранить в тайне собственную личность. Но этот убийца, кажется, особенной породы… Ладно, джентльмены, похоже, здесь наши дела уже закончены. Мистер Керк, давайте отправимся к вам в апартаменты и немного поболтаем с вашей семьей.

— Как хотите. — У Керка был безжизненный голос. — Хотя я могу вас заверить, что между этим преступлением и моими родственниками не может быть никакой… Это невозможно.

— Невозможно, мистер Керк? Это слишком сильно сказано. Кстати, мне это кое о чем напомнило. Задержимся еще на пару минут. — Инспектор повысил голос: — Пигготт!

Один из детективов подошел ближе.

— Возьмите у горничных простыню или что-нибудь в этом роде и накройте тело. Лицо оставьте открытым.

Детектив исчез. Керк побледнел:

— Надеюсь, вы не собираетесь…

— Почему бы и нет? — спросил инспектор с обезоруживающей улыбкой. — Убийство — нелегкое дело, мистер Керк, а его расследование — еще труднее. Здесь приходится сталкиваться с неприглядной правдой реальной жизни. Или смерти. Это вам не коллекционирование марок, бриллиантов и прочего… А, Пигги! Хорошая работа. Как на фото — одно лицо. Отлично! Томас, приведи сюда всех из апартаментов Керка.

* * *

Они входили медленно и тихо, нервно оглядываясь по сторонам. Самым невозмутимым выглядел доктор Керк. Теперь он был полностью одет; накрахмаленная грудь его рубашки сердито сверкала из инвалидной коляски, которую толкала подавленная мисс Диверси. У него был жутко истощенный вид; он походил на костлявый сосуд, полный ярости.

— Что это за безобразие с убийством? — ревел доктор Керк, размахивая длинными тощими руками. — В конце концов, это просто неприлично. Дональд! Почему ты позволил им втянуть нас в это дело?

— Не надо скандалить, отец, — устало ответил Керк. — Эти джентльмены из полиции.

Седые усы доктора Керка поднялись торчком.

— Полиция! Как будто это и так не ясно всякому, у кого есть пара глаз и ушей. Особенно ушей. Я еще не встречал полицейского, который умел бы правильно произносить простейшее причастие прошедшего времени! — Он смерил инспектора ледяным взглядом. — Вы здесь главный?

— Я, — отрезал инспектор, а про себя подумал: «Посмотрим, как ты будешь произносить у нас свои причастия». Вслух же добавил с ядовитой улыбкой: — Буду очень признателен вам, сэр, если вы прекратите весь этот гам.

— Гам? Гам? Отвратительное слово. Кто здесь поднимает гам, я вас спрашиваю? — прорычал доктор Керк. — Что вы от нас хотите? Отвечайте немедленно.

— Папа, — обратилась к нему Марселла Керк, нахмурив брови. Все случившееся произвело на нее глубокое впечатление; ее овальное лицо было мертвенно-бледным.

— Помолчи, Марселла. Итак, сэр?

Эллери, Керк и детектив Пигготт плечом к плечу, словно трое выстроенных в плотный ряд солдат, стояли возле двери в офис, закрывая собою труп. Фотографы и дактилоскописты исчезли. Все люди из Главного управления — кроме сержанта Вели, детектива Пигготта и еще одного офицера — освободили комнату; большинство из них сержант отправил с разными поручениями. В наружном коридоре, под присмотром двух парней в штатском, стояла кучка людей — Най, Брюммер, миссис Шэйн и несколько других, — которых окружала шумная толпа репортеров.

Сержант Вели захлопнул у них перед носом дверь.

Инспектор внимательно оглядел свою аудиторию. Mарселла Керк стояла возле кресла отца, напряженно положив руку на его плечо. Мисс Диверси поникла сзади. Маленькая женщина в черном платье, мисс Темпл, не сводила глаз с Дональда Керка, что выглядело довольно странно; но он, казалось, не замечал ее пристального взгляда и смотрел прямо перед собой. Гленн Макгауэн с гримасой отвращения возвышался за спиной Марселлы. Чуть в стороне, в облегающем блестящем платье и с совершенно бездонными глазами, стояла Ирен Левис; она тоже внимательно разглядывала Дональда Керка. Наконец, позади всех держались дворецкий Хаббл и Осборн, который изо всех сил старался не смотреть на мисс Диверси.

Инспектор вытащил потертую табакерку и засунул по щепотке табака в каждую ноздрю. Потом удовлетворенно отложил табакерку в сторону.

— Дамы и господа, — начал он задушевным тоном, — в этой комнате произошло убийство. Тело лежит за мистером Керком, мистером Квином и детективом Пигготтом.

Все вздрогнули и замигали.

— Доктор Керк, минуту назад вы сказали, что не хотите поднимать шума. Мы тоже. Поэтому я прошу того, кто совершил это убийство, сделать шаг вперед.

Кто-то судорожно вздохнул, и Эллери со своей удобной позиции быстро пробежал взглядом по лицам. Но все словно окаменели. Доктор Керк, опершись одной рукой на подлокотник, приподнялся в своем кресле и пробормотал:

— Вы хотите сказать… вы обвиняете одного из нас… Господи, какая гнусность!

— Конечно, — улыбнулся инспектор. — Это чертовски гнусное убийство. Итак?

Все опустили глаза. Инспектор вздохнул:

— Ну что ж, прекрасно. Расступитесь, ребята.

Керк, Эллери и Пигготт молча повиновались.

Мгновение все зачарованно смотрели на лицо улыбавшегося им мертвеца. Потом кто-то начал шевелиться. Марселла Керк судорожно сглотнула слюну и пошатнулась, словно собираясь упасть. Макгауэн положил свою большую смуглую ладонь на ее голую руку, и она выпрямилась. Мисс Темпл вдруг задрожала и отвела глаза; она больше не смотрела на Дональда Керка. Только Ирен Левис не сделала ни одного движения; если бы не ее бледное лицо, можно было бы подумать, что она смотрит на упавшую восковую фигуру.

— Ладно, Пигготт, прикройте его, — резко потребовал инспектор. Детектив наклонился, и улыбающееся лицо покойника исчезло. — Итак, леди и джентльмены, что вы можете мне сообщить?

Никто не ответил.

— Доктор Керк! — произнес инспектор.

Старик посмотрел на него, дернув головой.

— Кто этот человек?

Доктор Керк сделал гримасу:

— Понятия не имею.

— Мисс Керк?

Марселла сглотнула:

— Н-не знаю. Это ужасно!

— Мисс Левис?

Женщина пожала великолепными плечами:

— Не знаю.

— Мистер Макгауэн?

— Простите, инспектор. Я никогда не видел его раньше.

— Кстати, мистер Макгауэн, мне говорили, что вы тоже собираете марки, верно?

Макгауэн оживился:

— Совершенно верно. А что?

— Вы когда-нибудь видели этого человека в среде филателистов? Подумайте хорошенько, может быть, вспомните.

— Никогда. Но какое это имеет…

Инспектор махнул рукой.

— Эй, там, — бросил он резко. — Дворецкий! Как вас зовут?

Хаббл вздрогнул. Его мучнистое лицо приобрело оттенок мокрого песка.

— Х-Хаббл, сэр.

— Как давно вы работаете у мистера Керка?

— Не… не очень долго, сэр.

Дональд Керк вздохнул:

— Он работает у меня чуть больше года.

— Минутку. Хаббл, вы когда-нибудь видели раньше этого человека?

— Нет, сэр! Нет, сэр!

— Вы уверены?

— Да, сэр!

— Хмм. Остальные уже дали показания. — Инспектор задумчиво потер подбородок. — Думаю, вы понимаете мое положение. У меня на руках убийство человека, которого, похоже, никто из вас не знает. Несмотря на это, он является сюда и спрашивает мистера Керка, хотя тот утверждает, что видит его первый раз в жизни. Однако кто-то должен был знать, что он находится в этой комнате, и этот кто-то убил его здесь. Дверь в коридор была открыта, так что любой мог войти в приемную, обнаружить посетителя и сделать свое дело. Возможно, этот человек даже знал, что жертва собирается прийти сюда, и спланировал все заранее. Преступления такого рода редко совершаются против незнакомцев. Существует какая-то связь между убийцей и его жертвой… Полагаю, вы догадываетесь, к чему я клоню.

— Послушайте, инспектор, — неожиданно заметил Гленн Макгауэн глубоким голосом. — Мне кажется, вы слишком преувеличиваете возможность нашего участия в этом деле.

— Что вы имеете в виду, мистер Макгауэн? — пробормотал Эллери.

— Я хочу сказать, что кто угодно мог попасть в эту комнату, пройдя по коридору со стороны пожарной лестницы. Убийцей может быть любой из семи миллионов жителей Нью-Йорка! Почему вы подозреваете именно нас?

— Хм-м, — протянул Эллери. — Конечно, такая возможность тоже существует. С другой стороны, вам не приходило в голову, что, если мистер Керк действительно никогда не видел этого человека, значит, убийца — один из стоящих здесь людей — сам подсказал жертве мысль обратиться к Керку, с явным намерением вмешать его в это дело?

Молодой издатель испуганно посмотрел на Эллери:

— Но, Квин… Ради бога, этого не может быть!

— У вас есть враги, старина? — спросил Эллери.

Глаза Керка говорили лучше всяких слов.

— Враги? Я не знаю ни одного.

— Чепуха, — резко вмешался доктор Керк. — Все это чушь, Дональд. У тебя нет врагов — ты слишком глуп, чтобы их иметь, — поэтому кому, черт возьми, могло понадобиться вмешивать тебя в дело об убийстве?

— Никому, — хмуро ответил Керк.

— Отлично! — улыбнулся инспектор. — Это снимает с вас все подозрения, мистер Керк, даже если они были. Где вы были сегодня в шесть часов вечера?

Керк очень медленно ответил:

— Не здесь.

— О, — откликнулся инспектор. — Понятно. А где?

Керк молчал.

— Дональд! — проревел доктор Керк. — Где ты был, мой мальчик? Не стой здесь с таким дурацким видом!

Наступило зловещее молчание. Его нарушил Макгауэн, который быстро выступил вперед и настойчиво спросил:

— Дон, старина, где ты был? Расскажи нам. Это не выйдет за пределы комнаты…

— Дональд! — крикнула Марселла. — Дон, прошу тебя! Почему ты…

— После обеда я все время гулял, — ответил Керк сквозь стиснутые зубы.

— С кем? — поинтересовался инспектор.

— Ни с кем.

— Где вы были?

— Я… на Бродвее. На Пятой авеню, в районе парка.

— Между прочим, — мягко заметил Эллери посреди наступившего молчания, — я столкнулся с Керком в вестибюле этого отеля. Было совершено очевидно, что он только что вошел с улицы. Верно, Керк?

— Конечно. Еще бы.

— Ясно, — кивнул инспектор и потянулся к своей табакерке. Мисс Темпл еще больше отвернулась в сторону. — Хорошо, леди и джентльмены, — продолжал старый джентльмен предельно спокойным голосом. — На сегодня достаточно. Прошу вас всех не покидать города, пока я с вами не свяжусь.

Инспектор кивнул сержанту Вели, и тот молча открыл дверь. С видом заключенных они по очереди вышли в коридор, где на них набросились газетчики.

Эллери выходил последним. Когда он поравнялся с отцом, их взгляды встретились. Лицо инспектора осталось непроницаемым. Эллери покачал головой и прошел дальше. В коридоре лениво курили два человека в белой униформе. Они стряхивали пепел в огромную, похожую на ящик корзину и с улыбкой смотрели на орущих репортеров.

* * *

— Мне кажется, — тихо проговорила Марселла Керк, когда они вырвались из толпы журналистов и уединились в гостиной Керка, — мне кажется, нам надо поужинать.

Старый доктор Керк развернулся на своем кресле.

— Да-да, вот именно, — поддакнул он вялым голосом. — Прекрасная идея, дорогая. Я умираю с голоду. Мы не должны… — Он остановился на середине предложения, очевидно сам того не сознавая. Его угрюмое лицо покрылось глубокими складками, как у человека, погруженного в тяжелую задумчивость.

— Я тоже, — быстро добавил Гленн Макгауэн и принужденно засмеялся. Он взял Марселлу за руку. — Думаю, на сегодня нам хватит этих ужасов, не так ли, дорогая?

Она улыбнулась, пробормотала извинения и поспешно вышла.

Эллери в одиночестве стоял в углу комнаты, чувствуя себя почти виноватым. Все выглядело так, словно он присутствовал здесь как ненужный соглядатай, как шпион. Доктор Керк бросал на него особенно враждебные взгляды. Эллери стало не по себе. И все-таки что-то говорило ему, что нужно остаться. Была эта странная загадка…

Дональд Керк погрузился в кресло, опустив голову на грудь; время от времени он проводил рукой по волосам бессознательным жестом, выражавшим немое отчаяние. Доктор Керк энергично разъезжал по всей комнате в кресле и разговаривал с гостями, но периодически бросал взгляд на сына, и в его холодных глазах мелькало что-то похожее на боль и беспокойство. Мисс Темпл сидела с невозмутимым видом и даже немного улыбалась. Одна только Ирен Левис не делала никаких попыток притворяться. Похоже, она тоже чувствовала себя здесь незваной гостьей, но, как и Эллери, по каким-то причинам предпочитала остаться там, где ее общество считали нежелательным.

Эллери покусывал свой изглоданный ноготь и ждал, когда ему представится возможность что-то спросить. Потом, решив, что момент настал, прошел через всю комнату и опустился рядом с Дональдом Керком в кресло эпохи королевы Анны.

Молодой человек резко поднял голову:

— А… это вы, Квин. Простите, что втянул вас в эту историю. Я совсем не…

— Глупости, Керк. — Эллери закурил сигарету. — Послушайте, старина, я хочу поговорить с вами начистоту. Я чувствую, куда дует ветер, и дует он в вашу сторону. Не надо быть Эйнштейном, чтобы прийти к такому выводу. Вас что-то беспокоит, и очень сильно. Вы вовсе не гуляли сегодня после обеда, хотя я и встретил вас в вестибюле; я сказал, что вы входили с улицы, но сделал это ради других. — Керк судорожно втянул в себя воздух. — Вы солгали, Керк, и сами это знаете. Почему бы вам не сказать правду и не обелить себя? Думаю, вы достаточно меня знаете, чтобы не сомневаться в моей деликатности.

Керк кусал губы и мрачно смотрел на свои руки.

Минуту Эллери изучал его взглядом, потом откинулся на спинку кресла и затянулся сигаретой.

— Хорошо, — пробормотал он, — значит, это что-то личное… Кстати, Керк, давайте вернемся к более земным вещам. Вы ужасно таинственно вели себя сегодня днем. Позвонили мне по телефону, попросили облачиться в смокинг, явиться сюда и держаться начеку — особенно держаться начеку…

Молодой человек пошевелился в кресле.

— В самом деле, — ответил он голосом, лишенным всякого выражения. — Не правда ли?

Эллери стряхнул пепел в пепельницу, не сводя глаз с Керка.

— Может, объясните мне, что все это значит, старина? Мы встречались время от времени и были не такими уж близкими друзьями, чтобы ни с того ни с сего приглашать меня на ужин с незнакомыми людьми…

— Почему? — Керк облизал сухие губы. — У меня не было никаких особенных причин, Квин. Просто… просто маленькая шутка.

— Шутка? Боюсь, я не понял, в чем ее суть. Что смешного в том, чтобы держаться начеку?

— Я сделал это специально, чтобы удостовериться, что вы примете мое приглашение. Честно говоря, — торопливо продолжал Керк, разразившись дребезжащим смехом, — я затащил вас сюда ради одной конкретной и корыстной цели. Мне хотелось, чтобы вы встретились с моим партнером, Феликсом Берном. Но я боялся, что вы откажетесь, если я попрошу вас об этом прямо…

Эллери рассмеялся:

— Так вот в чем дело. Профессиональный подход, верно?

Керк обрадованно улыбнулся:

— Да, да, вот именно. Обычно мы не печатаем такие произведения, как у вас, но…

— Держу пари, это слишком мягко сказано, — усмехнулся Эллери. — Керк, я поражен. Переманивать автора, Боже милостивый! Я думал, что у издателей есть какое-то понятие об этике. Неужели вы действительно хотите напечатать детективную историю?

— Что-то вроде этого. Знаете ли, дела в издательском бизнесе идут не слишком блестяще. А детективы всегда обеспечивают приличные продажи…

— Не верьте всему, что говорят, — грустно возразил Эллери. — Так-так. Должен признаться, вы меня сразили. Великий «Мандарин пресс»! А что скажут Гарри Хэнсен и Левис Гэннетт? И Алек? По-вашему, ему придется по вкусу какое-нибудь старое доброе убийство с кучей греков и простой англосаксонской речью? Боже, боже… Не думаю, что моему нынешнему издателю понравится эта идея.

— Просто мелькнула такая мысль, — пробормотал Керк.

— О, понимаю, — ответил Эллери.

Гленн Макгауэн бросал на Керка странно обеспокоенные взгляды. Керк, похоже, заметил внимание Макгауэна и закрыл глаза.

— Интересно, — пробурчал он через некоторое время, — где сейчас Феликс?

— Берн? Боже милосердный! Я совсем о нем забыл. — И потом, без всякого предупреждения, Эллери наклонился вперед и сжал колено Керка. Нога молодого человека резко дернулась, он испуганно открыл глаза и уставился на Эллери налитым кровью взглядом. — Керк, — мягко попросил Эллери, — позвольте мне прочитать записку, которую Макгауэн оставил вам через Осборна.

— Нет, — ответил Керк.

— Керк, дайте мне эту записку!

— Нет. Вы не имеете права требовать таких вещей. Это… это личное дело. Макгауэн — жених моей сестры. Он практически член нашей семьи. Я не могу разглашать…

— Вам не кажется, что вы или намеренно все запутываете, — по-прежнему мягко заметил Эллери, — или просто хотите намекнуть, что записка относилась не к вам лично, а касалась другого человека, связанного с вами обоими? Например, вашей сестры Марселлы?

Керк застонал.

— Ради бога, нет! Я вовсе не это имел в виду. Я не хотел вам лгать. И я вам не лгу. Но я все равно не стану ничего говорить, Квин. Не могу. Мне…

Дверь в столовую открылась, и в гостиную вошла Марселла в сопровождении бледного Хаббла, который катил перед собой столик на колесиках. На столике стоял поднос с подернутым ледком бокалами. Керк буркнул извинение и вскочил с места.

— Дайте мне два, — выдавил он из себя.

Хаббл начал раздавать напитки дамам.

— Это первая разумная вещь, которую ты сказал за весь вечер, сынок! — воскликнул доктор Керк, быстро подкатив на кресле к передвижному бару. — Хаббл, дайте и мне этого отвратительного пойла.

— Отец, — забеспокоилась Марселла, поспешно двинувшись к нему. — Доктор Анджини говорил…

— К черту доктора Анджини!

Коктейли немного взбодрили общество. Старый доктор, у которого от спиртного зарделись щеки, преисполнился какого-то циничного веселья. Он откровенно приставал к мисс Левис, и она смеялась низким хриплым голосом. Эллери, поглядывая на всех поверх бокала, уловил выражение брезгливости на лице Марселлы; даже Макгауэн нахмурил брови. Один Керк ничего не замечал; он не смотрел по сторонам и допивал, не переводя дыхания, уже четвертый бокал. Похоже, он совсем забыл, что на нем все еще была его уличная одежда — неброский твид, складки которого уныло обвисли, словно от стыда перед черно-белой аккуратностью трех других мужчин.

Хаббл удалился.

Потом отворилась другая дверь, и стройная фигура инспектора Квина появилась позади какого-то темного плечистого мужчины в вечернем костюме заграничного пошива. У незнакомца были злые черные глаза и тонкий рот, твердо сжатый под мышиной полосой усов.

— Простите, — произнес инспектор, с любопытством посмотрев на пьющую компанию. — Это мистер Феликс Берн, не так ли?

Мужчина раздраженно ответил:

— Я же вам уже сказал! Керк! Объясни этому идиоту, кто я такой.

Проницательные глаза инспектора переметнулись от Керка к Эллери, уловили что-то неодобрительное во взгляде сына и мигнули; в следующий момент он исчез так же внезапно, как появился, оставив Берна на пороге с возмущенно открытым ртом.

— Добро пожаловать домой, Феликс, — устало проговорил Керк. — Мисс Темпл, позвольте представить…

— Ужин готов, — объявил тусклый британский голос, и все обернулись, чтобы посмотреть на Хаббла, который с чопорным видом стоял у двери в столовую.