Онлайн чтение книги Магнус Чейз и боги Асгарда. Книга 2. Молот Тора The Hammer of Thor
Глава XIII. Расслабьтесь, это всего лишь маленькое предсказание смерти

Стоило Джеку вновь превратиться в кулон, как я, конечно же, вырубился на целых двенадцать часов, а утром проснулся с такой дикой болью в руках и ногах, будто самостоятельно ночь напролет рассекал по воздуху вместе с эйнхерием, который изо всех сил цеплялся за мои щиколотки.

Алекс Фьерро завтракать не пришла, хотя Ти Джей и подсунул заботливо под ее дверь записку с объяснением, как отыскать буфет для девятнадцатого этажа.

– Скорей всего, еще спит, – предположил он. – Первый денек в Вальгалле-то напряженный ей выдался.

– Если, конечно, она не явилась к нам в виде вот этого москита, – указал Хафборн на насекомое, которое ползло по солонке. – Эй, это ты, Фьерро?

Москит не прореагировал.

Друзья мои обещали держаться настороже и приложить все усилия, чтобы Локи не удалась эта дикая свадьба, до которой теперь оставалось уже не пять дней, а только четыре.

– Мы и за Фьерро тоже как следует будем приглядывать, – кинув суровый взгляд на москита, пообещала Мэллори.

Едва я успел слопать крендель, явилась Сэм, и мы поспешили с ней на конюшню, располагавшуюся над тренировочной комнатой на четыреста двадцать втором этаже.

Я никогда не мог точно определить, что именно подразумевала Сэм под словами «мы полетим». Валькирии ведь способны летать без каких-либо вспомогательных средств. И выносливости у них хватает, чтобы перенести на себе по воздуху по крайней мере одного пассажира. Словом, она спокойно могла меня посадить, например, в объемную сумку, и мы таким образом быстренько бы достигли Кейп-Кода. Или она имела в виду, что мы просто рухнем с вершины утеса навстречу собственной гибели? Ведь и подобное с нами уже случалось. Сегодня, однако, под «мы полетим» предполагался совсем иной вариант. Мы должны были отправиться в путь на летающей лошади. Я не слишком-то в курсе, зачем валькириям нужны летающие лошади. Наверно, считается, что они на них выглядят круто. И уж точно никому неохота появляться в небе над полем битвы верхом на драконе, который хлопает своими дурацкими рудиментарными крыльями.

Короче, в конюшне Сэм быстро надела седло на белого жеребца, вспрыгнув ему на спину, помогла мне устроиться позади себя, и мы галопом вылетели из конюшни непосредственно в бостонские небеса.

По поводу холода она не преувеличивала. Я в этом плане чувак, конечно, устойчивый, но ветерок свистал ой-ой-ой. Хиджаб Самиры под ним трепыхался зеленым знаменем, норовя то и дело угодить мне в рот. Я уворачивался от него изо всех сил. Ведь хиджабы-то все-таки символ скромности и благочестия. Сомневаюсь, что Сэм бы очень понравилось, если бы он приобрел такой вид, словно я его весь полет жевал.

– Ну, далеко нам еще? – крикнул я ей, когда мне уже показалось, что мы отмахали достаточное расстояние.

Она оглянулась. Синяк у нее под глазом был уже почти незаметен, но выглядела она как-то скверно. Взгляд грустный, лицо осунулось. Похоже, вообще не спала этой ночью.

– Теперь уже близко, – ответила мне она. – Держись-ка покрепче.

Мы с Сэм уже налетали достаточно много часов для того, чтобы я такие ее предупреждения воспринимал на полном серьезе, поэтому руки мои моментально сомкнулись на ее талии, а ноги клещами сжали бока жеребца. Крайне, замечу вам, своевременная была реакция, потому что в следующий момент мы ухнули со стремительной скоростью сквозь облака вниз.

– Вонючкина мать! – взвыл я, цепляясь всем, чем только мог, за все, что только нашел для этого.

Моя задница оказалась как в невесомости. Не самое славное ощущение в жизни. Если Сэм так же летает на самолете, не завидую ее инструкторам. Убежден, что парочка их уж наверняка инфаркт себе заработала.

Когда наконец облака остались над нашими головами, нам открылся Кейп-Код – золотисто-зеленая полоса земли, простиравшаяся до самого горизонта в даль синего моря. Прямо под нами мыс этот с севера огибал аккуратной дугой порт Провинстаун. Весна была еще чересчур ранняя, сезон для морских прогулок только лишь начинался, и на воде виднелось так мало парусных лодок, что их светлые точки можно было пересчитать с высоты по пальцам.

Сэм снизила нашего скакуна футов до пятисот над землей, мы пронеслись над дюнами и болотами и полетели дальше, следуя за прихотливыми изгибами Коммершл-стрит с ее крытыми дранкой и раскрашенными в неоновые цвета коттеджами, смахивавшими на пряничные домики. Большая часть магазинов еще не открылась. Улицы пустовали.

– Я просто сейчас провожу предварительную разведку, – проинформировала меня Сэм.

– Хочешь удостовериться, что за тату-салоном «Мародер» не прячется армия великанов? – полюбопытствовал я.

– Или морских троллей, или других тварей, – подхватила она. – Присутствие моего отца тоже было бы нежелательно.

– Словил твою мысль, – стало все ясно мне.

Не обнаружив, по-видимому, ничего настораживающего, она в итоге взяла курс прямо к серой каменной башне, которая вздымалась двухсотфутовой глыбой на окраине города. Вершину ее увенчивали островерхие башенки, благодаря которым она походила на замок из сказки. Мне смутно помнилось, что я уже ее видел в детстве. Мама меня однажды сюда привезла, только вот возле башни даже и останавливаться не стала, а повела меня дальше, к дюнам и морю, где ей хотелось со мной погулять.

– Что это за штуковина? – указал я на башню.

– Пункт нашего назначения. – Губы Сэм тронула едва заметная улыбка. – Когда я ее впервые увидела, мне показалось, что это минарет мечети. Очень похоже, правда?

– Но это не так?

Она засмеялась.

– Это памятник первым поселенцам. Именно здесь они высадились с корабля и направились в Плимут. В общем-то, мусульмане тоже очень давно попали в Америку. Одна знакомая по мечети мне рассказала, что ее предок, Юсуф бен Али, был во время Американской революции соратником Джорджа Вашингтона. Но тебе сейчас вряд ли охота слушать лекцию по истории, – свернула тему она. – Да и мы здесь сейчас совсем не из-за этой башни, а из-за того, что под ней.

Похоже, она имела в виду не какую-нибудь сувенирную лавку.

Мы полетели вокруг величественного памятника, изучая вымощенную камнем площадку возле его подножия, и вдруг увидели у входа в башню, на подпорной стене, двух самых моих любимых существ из чужих миров, которые там сидели, болтая ногами.

– Блитц! Хэрт! – вырвался у меня ликующий вопль.

Хэрту, строго-то говоря, было орать бессмысленно, – он ведь глухой. Но Блитц, едва только услышав меня, указал ему на нас, после чего они разом спрыгнули и принялись бурными взмахами приветствовать наше прибытие.

Конь пошел на посадку.

– Привет, сынок, – бросился ко мне Блитцен.

Его можно было легко принять за призрак исследователя тропиков. С полей его пробкового шлема, полностью закрывая лицо, свисала до самых плеч вуаль из специальной марли. Соткана она была, как я знал, вручную из нити, полностью защищающей кожу от ультрафиолетовых лучей, которые превращают гномов в камень. Руки Блитцена защищали от света перчатки. В остальном же одежду его составляло все то, что я видел на нем во сне: костюм-тройка из кольчужной ткани орехового цвета, черный галстук-бабочка, стильные черные кожаные туфли с острыми носами и ярко-оранжевый платочек в нагрудном кармане пиджака – для шика. Иными словами, самый что ни на есть подходящий наряд для дневной экскурсии в могилу нежити.

– Молот и наковальня! До чего же я рад тебя видеть! – воскликнул он, заключая меня так резко в объятия, что шлем едва не слетел у него с головы. Я учуял запах его туалетной воды с ароматом розовых лепестков.

Следом за ним, радостно улыбаясь и показывая руками: «Привет!» – ко мне поднесся Хэртстоун. Для него такое было эквивалентно экстазному визгу фаната, увидевшего музыканта какой-нибудь модной группы. Выглядел он как обычно: черные кожаные куртка и джинсы и плотно обмотанный вокруг шеи яркий шарф в крупный горох, как на поле для игры в твистер. Лицо его отличалось обычной бледностью, во взгляде таилась вечная грусть, а коротко стриженная платиновая шевелюра топорщилась на голове ежиком. Кажется, он за то время, что мы не виделись, немного прибавил в весе, отчего теперь выглядел, с точки зрения человеческих мерок, несколько здоровее, чем прежде. У меня было сильное подозрение, что друзья мои, прячась в убежище у Мимира, заказывали себе многовато пиццы.

– Ребята! – воскликнул я, обнимая Хэрта. – Именно вот такими я вас и видел во сне!

Ну и, конечно же, мне пришлось тут же им рассказать с начала и до конца все, что со мной творилось. Про Локи в моей голове, мою собственную голову в банке с маринадом, голову Мимира в ванне и так далее и тому подобное.

– Ну да, – сказал Блитцен. – Капо обожает возникать в ванной. Один раз он так напугал меня, что я чуть не выскочил из своей кольчужной пижамы.

– Вот знаешь, я даже этого представлять себе не хочу, – накатила вдруг на меня запоздалая обида. – По-моему, нам бы в первую очередь было неплохо поговорить о вашем ко мне отношении. Как вы могли исчезнуть, даже меня не предупредив?

– Это была его идея, сынок, – ответил Блитцен на языке жестов, чтобы не только мне, но и Хэрту стали понятны его слова.

Тот, раздраженно рыкнув, тут же прожестикулировал:

– Чтобы спасти тебя, дурака. Расскажи Магнусу.

– Нужно было такую панику поднимать. Как всегда, преувеличил все, – вздохнул Блитцен, показывая пальцами знак Хэртстоуна. – Напугал меня и уволок из города. Теперь-то я уже успокоился. Ерунда это. Просто маленькое предсказание смерти.

Сэм отвязала рюкзак от седельной сумки и, погладив белого воздушного скакуна по носу, указала ему на небо. Он с места в карьер стартовал к облакам и вскоре исчез из нашего поля зрения.

Сэм повернулась к Блитцену:

– Неужели не понимаешь, что маленьких предсказаний смерти не бывает?

– Да со мной полный порядок! – И он озарил нас сияющей улыбкой, которая под вуалью придала ему сходство с жизнерадостным привидением. – Дело-то вот в чем. Хэртстоун вернулся домой после очередного занятия с Одином рунной магией, и ему вдруг приспичило прочесть мое будущее. Вот он и кинул рунные камни, которые… – Блитц замялся. – Ну, в общем, они сложились как-то не очень благоприятно.

– Не очень благоприятно? – переспросил его жестами Хэрт и даже ногой притопнул от возмущения: – Блитцен. Кровопролитие. Перед. О-с-т-а-р-а. Остановить нельзя.

– Ну да, – подтвердил Блитцен. – Именно это он и прочел на рунах, но…

– Что такое Остара? – впервые слышал такое слово я.

– Первый день весны. Он настанет через четыре дня, – объяснила Сэм.

– Тогда же, когда твоя свадьба?

Она поморщилась.

– Можешь уж мне поверить, что это не я придумала.

– А Блитцен, выходит, должен еще до этого умереть? – содрогнулся я. – И мы это не остановим?

– Он. Не. Должен. Быть. Здесь, – показал Хэртстоун, сопровождая энергичными кивками каждое слово.

– Согласен, – поддержал его я. – Это слишком опасно.

– Ребята, – исторг из себя натужный хохот Блитцен. – Да как вы не понимаете? Хэртстоун по части чтения будущего еще новичок. Может, он просто неправильно что-то истолковал. Вдруг руны ему показали совсем не кровопролитие, а, к примеру, кровлепокрытие, которое невозможно остановить. Не такое уж скверное предсказание. Значит, на многих домах появятся новые крыши.

Хэртстоун выбросил вперед руки, и этот жест перевода не требовал. Ясное дело, он был готов от досады придушить Блитцена.

– Но я по-любому здесь просто обязан быть с вами, – тем временем продолжал тот. – Если могила твари и впрямь под землей, вам без гнома никак не справиться.

Хэрт было снова принялся с очень сердитым видом жестикулировать, но Сэм перебила его.

– Тут Блитцен прав, – произнесла она, одновременно показывая Хэртстоуну два кулака с оттопыренными указательными пальцами. И когда она только успела продвинуться в языке немых? Похоже, позанималась им как следует, используя паузы между уроками в школе, сбором душ героических павших и освоением летного дела. Ох, неленивая девушка! – Это и впрямь очень важно, – продолжала она. – Иначе я никогда бы не стала тебя просить. Нам просто необходимо найти молот Тора до первого дня весны. Иначе останется только два варианта. Либо миры погибнут, либо я буду вынуждена выйти замуж за великана.

– Другой путь. Должен быть. Даже не знаем, где молот, – сказал руками Хэрт.

– Приятель, – схватил Блитц эльфа за обе руки. Со стороны это могло показаться очень мило и дружественно, однако на языке немых означало решительный призыв заткнуться. – Я знаю, ты за меня тревожишься, но все ведь будет в порядке. – Гном повернулся ко мне: – К тому же, хоть я и очень люблю этого эльфа, но чуть не сбрендил со скуки наедине с ним в убежище. Уж лучше, по-моему, умереть, помогая друзьям, чем сутками наедаться пиццей с доставкой на дом, смотреть телевизор и ждать, когда в ванной опять появится голова Мимира. А кроме того, вы даже представить себе не можете, как жутко храпит Хэртстоун.

Эльф, резко выдернув у него из ладоней руки, с возмущением показал:

– Разве ты, идиот, не помнишь, что я умею читать по губам?

– Блитц! Хэрт! Прекратите, пожалуйста! – взмолилась Самира.

Гном и эльф уставились друг на друга с такой свирепостью, что мне показалось, будто воздух между ними превращается в колючие кристаллики льда. Конфликт назревал у них явно нешуточный. Я даже уже подумывал вызвать Джека. Он бы исполнил, к примеру, какую-нибудь из песен Бейонсе, и тогда Блитц и Хэрт моментально перенаправили бы свою ярость на общего врага.

Но не успел я еще и коснуться кулона на шее, как Хэрт сдался:

– Если что-нибудь с ним случится… – ткнул он пальцем в сторону Блитцена.

– Беру всю ответственность на себя, – четко артикулируя, проговорила беззвучно Сэм.

– Во-первых, я тоже умею читать по губам, – сказал Блитцен. – А во-вторых, вполне способен сам нести за себя ответственность. Ну, а теперь не пора ли найти вход в Курган? – в предвкушении потер он руки. – Ох, сколько же времени я не извлекал из-под земли какую-нибудь злобную нежить.