Онлайн чтение книги Мизантроп The Misanthrope
Действие четвертое

Ну нет! Упрямее не видывал я нрава,

И чтоб их примирить, нужна была управа!

Уж судьи повернуть старались так и сяк,

Но на своем стоял упорно наш чудак!

И, верно, в первый раз такого рода ссору

Пришлось им подвергать судебному разбору.

"Пусть так, - он говорил, - я уступлю во всем,

Но только этот пункт оставим целиком.

На что в обиде он? В чем оскорбленье слышит?

В том славы нет худой, что он бездарно пишет.

На что он сердится, я, право, не пойму;

И что суждение мое далось ему?

Прекрасный человек ведь все-таки при этом

Отлично может быть посредственным поэтом;

Он честный дворянин, сомненья в этом нет,

Он смел, достоин, добр, но он плохой поэт;

Готов его хвалить, когда б мне приказали,

За ловкость на коне, с оружьем, в бальной зале;

Но за его стихи - увольте! ваш слуга!

Писать не должен он; мне правда дорога.

Простить ему стихи я б только мог, поверьте,

Когда б он их писал под страхом лютой смерти".

Ну, словом, все, на что могли склонить его

(И это было уж большое торжество),

Что он сказал ему, смягчив свой тон немного:

"Мне, сударь, очень жаль, что я сужу так строго,

И я из дружбы к вам хотел бы от души

Сказать вам, что стихи бесспорно хороши!"

Тут их заставили обняться в заключенье,

И тем окончилось все это развлеченье.

Он странный человек, совсем из ряда вон;

Но я ценю его, и нравится мне он.

Такая искренность - особенное свойство;

В ней благородное какое-то геройство.

Вот очень редкая черта для наших дней,

И я хотела бы встречаться чаще с ней.

А я чем более встречаюсь с ним, признаться,

Тем больше одному готов я изумляться:

С такой натурою, какой он одарен,

Как мог он полюбить, как мог увлечься он?

И тщетно разгадать стараюсь я причину,

Как в вашу именно влюбился он кузину!

Вот лишний вам пример: душ сходство и сродство

Для сердца, для любви не значит ничего.

Такой симпатии невольной зарожденье

Опровергает все подобные сужденья.

Но как вам кажется: любим он ей иль нет?

Ах, на такой вопрос мне трудно дать ответ.

Как знать, любим ли он! Любовь душой играет.

Я думаю, она сама не разбирает.

Мы любим иногда, не ведая о том,

А часто бред пустой любовью мы зовем.

Боюсь я, что наш друг с прелестною кузиной

Минуты счастия не будет знать единой!

О, если б чувствовать по-моему он мог,

Он скоро понял бы, где счастия залог:

Он сделал бы умней, оставив Селимену

И ваших добрых чувств к себе поднявши цену.

Я буду искренна. Я вам сказать должна

(В подобных случаях нам искренность нужна):

Я против чувств его ни капли не имею,

Ему сочувствую я всей душой своею;

Когда бы от меня зависел их союз,

Я б помогла сама скрепленью этих уз.

Но если бы он мог нуждаться в утешенье,

Нежданно потерпев надежд своих крушенье,

И если бы она другого избрала,

То, может быть, его утешить я б могла,

И то, что встретил он у ней отказ, нимало

Моей симпатии к нему б не помешало.

А я, сударыня, я сам ценю и чту

К Альцесту ваших чувств прекрасных теплоту;

Спросите у него - он скажет несомненно,

Что говорил ему о вас я откровенно.

Но если все-таки их свяжет Гименей,

Вы будете рукой располагать своей,

Тогда позвольте мне, с надеждою смиренной,

Пытаться заслужить тот дар неоцененный,

Который у него отвергнуть хватит сил;

О, если бы он мне дарован небом был!

Вы шутите, Филинт.

Сударыня, нимало;

Давно уж сердце вам открыть любовь желало;

От глубины души теперь я говорю;

Приблизить этот миг желанием горю.

Ах, разделите же со мною возмущенье:

При всей моей любви не нахожу прощенья!

Чем вы взволнованы, что с вами?

Что со мной?..

Я насмерть поражен изменою такой!

Стихии бешенство, небес громовых кара

Все легче было бы подобного удара.

Конец моей любви! Нет слов, как тяжело!

Сверитесь с силами. Но что ж произошло?

О небо!.. Неужли такого обаянья

С порочной низостью возможно сочетанье?

Но что же наконец?

Ах, гибель мне грозит;

Все, все покончено: я предан, я убит!

О, кто б поверить мог? Нет, легче мне могила.

Она мне неверна, она мне изменила!

Есть доказательства серьезные у вас?

Вы подозрительны бываете подчас,

И ваш ревнивый ум готов принять химеру

За...

Сударь, черт возьми! В советах знайте меру.

Улики для меня достаточно такой:

Письмо, что писано изменницы рукой!

К Оронту от нее письмо в моем кармане,

Оно открыло мне все о ее обмане.

Оронт! А я его как раз не брал в расчет;

Я думал, он-то уж ее не увлечет!

Но письмам не должны мы верить безусловно,

И, может быть, она совсем не так виновна.

Довольно, сударь мой, заботьтесь о себе

И предоставьте вы меня моей судьбе!

Но вы должны простить, должны свой гнев умерить.

Нет, этот труд могу я только вам доверить.

Я прибегаю к вам с надеждою одной,

Что вы поможете душе моей больной.

Вы за меня должны отметить неблагодарной,

Что платит за любовь изменою коварной,

Отметить за эту ложь, что так для вас чужда!

Мне отомстить за вас? Но как?

Сказав мне: да!

Приняв мою любовь и сердце безраздельно!

Вот чем изменнице я отомщу смертельно.

Я накажу ее: пусть мучится она,

Увидев, что душа другой любви полна,

Увидев нежность всю, заботу и почтенье,

Что я у ваших ног сложу в благоговенье.

Я вам сочувствую, поверьте, всей душой,

И сердце ваше - дар прекрасный и большой.

Но, право, может быть, не так опасна рана,

И мстить изменнице еще вам слишком рано,

От милых рук удар не ранит глубоко,

И забываем мы наш пылкий гнев легко.

Решенья любящих нередко очень хрупки:

Кто мил нам, в тех легко все извинить проступки;

Обида тает вмиг под взглядом дорогим,

И гнев влюбленного непрочен, точно дым.

Нет, нет, сударыня! Настаивать бесцельно,

Я разрываю с ней, я оскорблен смертельно.

Мое намеренье всех ваших слов сильней:

Я б презирал себя, когда б вернулся к ней.

Она!.. Я вне себя от гнева и волненья.

Я брошу ей в лицо всю тяжесть обвиненья;

Я сердце от нее навек освобожу

И с радостью его у ваших ног сложу!

Смогу ль умерить я свое негодованье!..

Уф!

Что же с вами вдруг? В каком вы состоянье?

Вздыхаете, мрачны, нахмурено чело.

Что вас в подобное унынье привело?

А то, что нет души испорченной и злобной,

Чтоб вашей низости была она подобной,

Что в ярости стихий, у демонов в аду

И там преступницы, вам равной, не найду!

Вот это нежности! Я слушаю! Прелестно!

А! Будет вам шутить, смеяться - неуместно:

Краснейте лучше вы, краснейте от стыда!

Недаром же я вам не верил никогда;

Вот доказательство в руках теперь имею,

Что предали меня вы хитростью своею.

Как подозрительность бранили вы мою!

Однако горе я предвидел по чутью.

Напрасно тщательно скрывали вы все это.

Я знал, мне только скорбь сулит моя планета.

Да! Но не думайте: не так я терпелив,

Чтоб оскорбление снести не отомстив!

Я знаю: разум наш здесь не играет роли,

Любовь рождается помимо нашей воли;

Насильно пробудить ни в ком не можем страсть,

Душа всегда вольна признать чью хочет власть.

И я б без жалобы ушел от вас подальше,

Когда б вы истину открыли мне без фальши,

Когда бы сразу вы отвергнули мой пыл,

И лишь судьбу винить я в этом должен был.

Но ложной клятвою не выпускать из плена...

О, этот уж обман, преступная измена!

Достойной кары нет для низости такой...

Не в силах я сдержать гнев справедливый мой:

Да, да, сударыня! Я вас предупреждаю,

Я вне себя сейчас - с собой не совладаю,

Я насмерть поражен ударом роковым,

Рассудок мой погиб, я не владею им.

Я в гневе ничего теперь не различаю

И за последствия уже не отвечаю.

Что значит это все - угрозы, крик и шум?

Иль окончательно вы потеряли ум?

Я потерял его в тот день, когда отравой

Проникнул в душу мне ваш взор, ваш взор лукавый,

И в ослепленье я поверил хоть на миг,

Что я, изменница, у вас любви достиг.

Измена? Где? Кому? Скажите же, в чем дело?

Вы притворяетесь искусно и умело!

Но средство я нашел вас уличить во всем.

Взгляните. Почерк вам, наверное, знаком?

Довольно этих строк: измены вашей черной

Они являются уликою бесспорной.

Так вот безделица, что сводит вас с ума!

Вы не краснеете от этого письма?

К чему же мне краснеть? Причин не вижу, право.

Притворство дерзкое и смело и лукаво.

Хоть подписи и нет - ваш почерк это, да?

Мой почерк. Ну так что ж? Какая тут беда?

И можете смотреть без всякого волненья

На эту тяжкую улику обвиненья?

Я вам должна сказать: мой милый, вы смешны!

И вы осмелитесь отречься от вины?

К Оронту нежности - свидетельство вне спора

И вашего стыда и моего позора.

К Оронту? Почему? Кто это вам сказал?

Те, у кого из рук письмо я это взял.

Но пусть и не к нему, к другому - я согласен;

Из этого письма мне факт измены ясен:

К кому ж написано - не все ли мне равно?

Но если к женщине написано оно,

Что в нем преступного и где для вас обида?

Уловка хороша! Я упустил из вида;

Я объяснения такого ждать не мог.

Меня избавили вы сразу от тревог.

Такие хитрости и грубы и нелепы;

Не думаете ж вы, что люди так уж слепы?

Посмотрим! Поглядим! Какой найдете путь,

Чтоб ложью новою доверье обмануть?

Боюсь, что доказать удастся вам едва ли,

Что это к женщине так пылко вы писали.

Извольте объяснить значенье этих фраз,

Что я сейчас прочту...

Однако будет с вас!

Забавно, что вы вдруг такую взяли волю;

Я оскорблять себя вам больше не позволю.

Но не волнуйтесь же, попробуйте сперва

Мне толком объяснить подобные слова.

Нет, не исполню я подобную причуду:

Что б вы ни думали, я разъяснять не буду.

Я верить вам готов, хоть это мудрено,

Но докажите мне, что к женщине оно!

Нет, нет, к Оронту я писала, это верно.

Я обожанием его горда безмерно,

С восторгом слушаю его я болтовню,

Я восхищаюсь им, люблю его, ценю,

Вот вам; ну, мстите же, казните, все такое,

Но главное - меня оставьте вы в покое.

О небо! Где предел жестокости людской?

Встречался ль кто еще со злобою такой?

Как! К ней я прихожу, взволнован и встревожен,

И я же виноват! И я же уничтожен!

Мой презирают гнев - и с дерзкой похвальбой

Смеются над моей последнею мольбой!

Однако все-таки у сердца нет забвенья,

Нет силы разорвать постыдной цепи звенья;

Вооружить себя я не имею сил

Презреньем к той, кого так сильно полюбил!

Вам слишком хорошо известны ваши чары.

Мне взор вот этих глаз - сильнее божьей кары;

И слишком хорошо вы пользуетесь тем,

Что окончательно при вас рассудок нем.

Так прекратите же скорей мои страданья,

Скорее для себя найдите оправданья,

Письмо хоть как-нибудь вы объясните мне

Я вам готов помочь, не верю я вине;

О, притворитесь же, что любите немного.

Я притворюсь тогда, что верю в вас, как в бога.

Вы с вашей ревностью сошли с ума, ей-ей,

И, право, вы любви не стоите моей.

Хотела бы я знать, кто б мог меня заставить

Зачем-то с вами лгать и низко так лукавить?

И если б сердце я другому отдала,

Неужто смело в том сознаться б не могла?

Как! Все признания души, для вас открытой,

В том, что я вас люблю, не служат мне защитой?

Какая вам еще уверенность нужна?

Я подозрением таким оскорблена.

Для сердца женщины бывает трудно крайне

Открыться, наконец, в своей заветной тайне,

Честь пола нашего таким признаньям враг;

С трудом решаемся мы на последний шаг;

И раз подобную преграду мы преступим,

То этим мы ужель доверия не купим?

Когда вам о любви открыто говорят

И вы не верите - виновны вы стократ.

Довольно! На себя я прямо негодую,

Что вам я отдала симпатию такую.

Конечно, я глупа, и я себя браню,

Что чувства добрые к вам все еще храню.

Мне б надо было стать к другому благосклонной,

Чтоб вашим жалобам был дан предлог законный.

Увы, изменница! Моя безумна страсть,

Я вашей хитрости не в силах не подпасть.

Конечно, здесь обман, но не борюсь с судьбою;

Что ж делать, не могу я справиться с собою:

Я ваш, и проследить хочу я до конца,

Как вы обманете влюбленного слепца.

Нет, вы не любите меня, как я б хотела.

Увы, моей любви нет меры, нет предела;

Чтоб ваша красота моею лишь была,

Я, право, иногда готов желать вам зла:

Чтоб никому кругом любви вы не внушали;

Чтоб жили в бедности, в унынии, в печали;

Чтоб, от рождения судьбой обделены,

Вы не были горды, богаты и знатны;

Чтоб я один, один лишь мог своею властью

Исправить дар небес и привести вас к счастью;

Чтоб с гордой радостью мог убедиться я,

Что все, что есть у вас, дала любовь моя!

Однако вы добра мне пожелать сумели.

Храни меня господь, чтоб вы достигли цели!..

Что это? Ваш лакей? Как странно он одет!

Что значит этот вид? Ответишь ты иль нет?

Ну?..

Сударь...

Говори!

Молчание и тайна.

Ну?

Обстоятельства тревожны чрезвычайно.

Да что с тобой?

Сказать?

Конечно, рассказать.

Но мы здесь не одни...

Эй, времени не трать,

И к делу!

Сударь, мы должны спешить отсюда.

Что?

Удирать скорей, чтоб не случилось худа.

Зачем?

Поверьте мне, у вас беда стряслась!

В чем дело?

Наутек скорее, не простясь!

Что значит это все?

Сосчитаны часочки,

И надо тягу нам задать без проволочки.

Я голову тебе об стенку разобью,

Коль ты не объяснишь фантазию свою!

А вот что, сударь мой: послушать не хотите ль?

Сегодня к нам пришел на кухню посетитель

Страшенный, в черном весь; бумагу он принес.

Чтоб посмотреть, что в ней, я было сунул нос:

Бумага из суда. Но, сударь мой, поверьте,

Так нацарапано - не разберут и черти.

Что в этом общего, скажи мне, низкий плут,

Со всем, что только что ты наболтал мне тут?

А вот что: час спустя пришел к вам ваш знакомый,

Он очень сожалел, что не застал вас дома;

Он мне и приказал немедленно идти

И где бы ни было скорее вас найти.

И, зная, как я вам служу нелицемерно...

Как бишь его зовут... вот не скажу наверно...

Бог с ним; что он сказал? Да ну же, ротозей!

Ну, словом, все равно, из ваших он друзей.

Сказал, что вы должны покинуть это место,

Иначе пахнет здесь возможностью ареста.

Как, он подробностей тебе не объяснил?

Нет, он велел мне дать бумаги и чернил

И написал письмо. Я полагаю смело,

Вы из его письма узнаете, в чем дело.

Давай его сюда.

Как это объяснить?

Не знаю, и в письме найти надеюсь нить.

Ты скоро ль, негодяй? Вот олух с глупой рожей!

Эх, я его забыл там на столе в прихожей!

Не знаю, как тебя...

Не тратьте вы минут,

Спешите разузнать скорей, в чем дело тут.

Подумаешь, судьба какими-то путями

Взялась мне помешать договориться с вами,

Позвольте ж, чтоб над ней победу одержать,

До вечера еще вернуться к вам опять.