Онлайн чтение книги Поток алмазов The River of Stars
Глава 9

Цинтии Сеттон исполнилось двадцать два года. Она была не только красива, она обладала очарованием античных статуй. У нее были темно-каштановые волосы, голубовато-серые глаза, прямой нос и очаровательные алые губы.

— У нее фигура женщины, а глаза ребенка, — описывал ее наружность Сноу, — и она меня пригласила на чашку чая…

— И ты не пошел, — сказал Петер, одобрительно качая головой. — Чувствовал, что твое присутствие может скомпрометировать этот невинный цветок… Понимаю…

— По правде сказать, — ответил Сноу, — я из-за этой истории с Ламбэром совсем позабыл об этом свидании…

Они находились в квартире Петера, и птичье пение аккомпанировало их беседе.

Сноу посмотрел на часы. Было десять часов утра.

— Я должен ее навестить, — сказал он, обращаясь больше к себе, и тут же начал подыскивать подходящий повод. — Затея Сеттона… компас… план… скрытые сокровища и тому подобные вещи… Любопытно, а, Петер?

Глаза Петера заблестели из-за роговых очков, и он дрожащими руками стал искать на полке какую-то книгу.

— Тут у меня есть одна книга, она тебе может пригодиться. — Он вынул книгу, стер с нее пыль и подал ее Сноу. — Вот она! «Черноокий Ник или сокровищница в подземельи»!

Сноу взял книгу, перелистал и, возвращая Петеру, сказал:

— Замечательно, положи ее к моей пижаме, я ее прочту перед сном.

Для Сноу было всегда облегчением, когда Петер его оставлял одного, чтобы отправиться за покупками. Закупки доставляли Петеру огромную радость и им предшествовало тщательное составление списка.

— На пару пенсов птичьего корма, чай, сахар, дрова, лавочнику сказать, чтобы прислал полцентнера угля, яйца, немного шпига — ты ведь любишь шпиг, Сноу, не правда ли? Немного сушеной лососины, ребро — хочешь ребро?.. И молодой картошки… Кажется все…

Сноу наблюдал в окно, как Петер вышел на улицу, и когда тот скрылся за углом, он направился в свою спальню и начал переодеваться.

Четверть часа спустя он направился к дому Сеттонов.

Открывшая ему горничная сказала, что мисс Сеттон сейчас занята, но все же пропустила его в маленькую библиотеку.

— Одну минутку, — сказал Сноу. Он вынул записную книжку, вырвал из нее листок, написал пару строчек и отдал горничной. — Передайте это.

Цинтия была занята бесплодным и бесполезным разговором относительно предполагаемой экспедиции ее брата, когда горничная передала ей сложенную записку.

Она развернула ее и покраснела.

— Хорошо, — сказала она горничной и смяла записку.

— Мне кажется, нет никакого смысла продолжать этот разговор, — обратилась она к присутствующим, — моего совета не спрашивают. Если мой брат намерен взять на себя риск, что ж, пусть отправляется, каково бы ни было мое мнение относительно этого.

— Но, мисс Сеттон, — горячо возразил Ламбэр, — вы неправы! Дело не только в плане, который вы так любезно нам предоставили…

— Предоставила моему брату, — поправила она его.

— Совершенно верно! Но дело не только в этом, — продолжал он, — нам было бы желательно, чтобы вы одобрили наш большой проект. Для нас это очень важно, мисс Цинтия…

— Мисс Сеттон, — поправила она его.

— Для нас это означает гораздо больше, чем вы предполагаете. Я вполне откровенно сознаюсь: основываясь на сообщениях вашего отца, я учредил общество, я затратил на снаряжение этой экспедиции большие деньги, я отправил вашего отца в Африку… а теперь меня беспокоят акционеры. «Где ваша россыпь?» — спрашивают они. А теперь, — его голос понизился до проникновенного шепота, — вы меня обвиняете! Не так ли, Уайтей?

— Действительно, — подтвердил тот.

— Но я мог применять только честные средства, — продолжал он. — Мне необходим был план, а вы отказывались его выдать. Не мог же я произвести взлом в вашей квартире!

— Удивительно, что вы это говорите, — ответила она, — действительно странно, что после моего отказа отдать план в этом доме дважды пытались произвести взлом.

— Странно! — сказал Ламбэр.

— Невероятно! — поддакнул не менее удивленный Уайтей.

— Вот так. А сейчас — извините, у меня дела, — сказала она, выходя из комнаты.

Она вышла из комнаты, и Сноу, ожидавший ее в маленькой библиотеке, встал ей навстречу.

Легкая краска покрыла ее щеки, когда она, удостоив его легким поклоном, кивнула на кресла.

— Очень любезно с вашей стороны, мисс Сеттон, что вы меня принимаете, — сказал Сноу.

Ее задело, что он себя держал так непринужденно. Мало надежды на успех может иметь мужчина, который так беспечно относится к своему позорному прошлому.

— Я… Я вам осталась должна эту встречу, — ответила она. — Я хотела бы… — она запнулась.

— Да? — Сноу поднял голову. — Что вы хотели?

— Нет, ничего, — ответила она, чувствуя, что краснеет.

— Вы хотели бы мне помочь, — сказал он улыбаясь, — но, мисс Сеттон, полсвета хотело бы мне помочь, но я безнадежно погиб, я неисправим, так и смотрите на меня…

Как бы легко он ни относился к вопросу о своей реабилитации, все же его интересовало, какое впечатление на нее произведет его отказ от помощи. Ему стало легче на душе, но с другой стороны ему это несколько мешало, когда он увидел, что его самооценка ее удовлетворила.

— Я пришел сегодня к вам, — продолжал он, — в связи с одним делом, которое имеет для вас огромное значение. Не будете ли вы так добры ответить мне на несколько вопросов?

— Пожалуйста, — просто ответила она.

— Ваш отец был исследователем?

— Да.

— С Центральной Африкой он был знаком очень хорошо?

— Да… очень хорошо!

— Он открыл россыпь… алмазную, кажется?

Она, смеясь, покачала головой.

— Это еще требуется доказать, — сказала она. — Он слышал от туземцев об изумительной реке… они ее называли «Потоком алмазов», потому что ее русло было усеяно алмазами, которые под воздействием воды были отшлифованы и блестели… Это были, вне всякого сомнения, настоящие алмазы, так как мой отец приобрел некоторое количество у местного населения…

— Затем, как я предполагаю, — сказал Сноу, — он возвратился домой и вступил в переговоры с Ламбэром?

— Да, это так, — сказала она, удивляясь, какой оборот принял их разговор.

Сноу задумчиво кивнул.

— Конец этой истории мне известен, — сказал он. — Я постарался узнать обстоятельства, при которых скончался ваш отец. Вы получили от тамошнего наместника план?

— Да… но…

Он улыбнулся.

— У меня нет никаких тайных целей, но я бы с удовольствием взглянул на этот план… и прежде чем вы мне откажете, мисс Сеттон, разрешите вас заверить, что я не любопытен, не тщеславен и не корыстен.

— Я вам верю, мистер Сноу, — сказала она, — подождите, я вам его сейчас принесу…

Через минуту она вернулась со свертком, из которого достала грязный клочок бумаги и вручила его бывшему арестанту.

Он подошел к окну и внимательно стал его разглядывать.

— Я вижу, что исходная точка помечена названием Таченгли… Где это?

— В джунглях Алеби, — ответила она, — до Таченгли дорога обследована. Отсюда мой отец стал зарисовывать местность, собирая данные у туземцев, — этот план он лично составил…

— Я вижу, — ответил он и снова стал изучать план. Затем он вынул из кармана компас, который нашел у Ламбэра. Он его положил на стол рядом с планом, вынул второй компас и положил рядом с первым.

— Вы замечаете разницу, мисс Сеттон?

Она взглянула на инструменты.

— Один со стрелкой, у второго же она отсутствует, — ответила она.

— Да, верно, вращается весь циферблат, — подтвердил он. — А больше вы ничего не замечаете?

— В остальном я не вижу разницы, — заметила она, покачав головой.

— Где север на циферблате?

Она указала на букву N.

— А где стрелка показывает север?

Она задумалась, так как тонкая чувствительная стрелка маленького компаса указывала север гораздо восточнее, чем он был на циферблате большого компаса.

— Что это означает? — спросила она и их взгляды встретились.

В этот момент Фрэнсис выходил из гостиной в сопровождении Ламбэра и Уайтея.

— Не сердитесь на мою сестру, — говорил он, — через некоторое время она согласится со мной! Что поделаешь, женщина есть женщина!

— Понимаю, мой мальчик, понимаю, — сказал Ламбэр. — Мы оба понимаем, не так ли Уайтей?

— Конечно, — подтвердил тот.

— Но несмотря на это, она, по всей вероятности, обидится, если вы уйдете не попрощавшись… Где мисс Сеттон? — спросил он горничную.

— В маленькой библиотеке, мистер Сеттон.

— Идемте! — сказал Сеттон. Они направились к библиотеке, и он открыл дверь.

— Цинтия, — начал было он.

Мисс Сеттон и Сноу стояли, наклонясь над столом, перед ними лежали оба компаса. То, что увидел Сеттон, увидели и те двое. Ламбэр стрелой промчался мимо молодого человека к столу и, схватив свою собственность, сунул ее в карман.

— Так вот что вы замышляете! — зашипел он. — Этому человеку мало меня шантажировать, мало вломиться в мою контору и украсть ценные чертежи…

— Что это значит, Цинтия? — спросил Фрэнсис.

Он побледнел от злости и голос его звучал сурово.

Сноу пришел на помощь Цинтии.

— Разрешите мне, — сказал он.

— Ничего я вам не разрешу, — неистовствовал юноша, — если вы сейчас же не уберетесь, я прикажу вас выбросить! Я не потерплю в своем доме арестанта!

— Дело вкуса, — невозмутимо ответил Сноу. — Если вы в своем доме терпите Ламбэра, то вы должны терпеть кого угодно.

— Я с вами потом разочтусь, — угрюмо пообещал Ламбэр.

— Чего же вы медлите? — улыбнулся Сноу. — Мистер Сеттон, — продолжал он серьезно, — этот человек убил вашего отца, он убьет и вас.

— Я не нуждаюсь в вашей лжи, — ответил Сеттон, — вот дверь!

— Очень красивая дверь, — заметил Сноу, — но я сюда явился не для того, чтобы любоваться дверями. Предложите Ламбэру показать вам компас, который он приобрел для экспедиции вашего отца. Отправьте его в Гринвич и попросите астрономов сказать вам, на сколько градусов он отклоняется от нормы. Это отклонение будет равняться приблизительно одной миле. На такое же расстояние отклонится и человек, пользуясь таким компасом, если, возвращаясь из джунглей, захочет сократить расстояние!

— Фрэнсис, ты слышишь? — воскликнула его сестра.

— Глупости, — презрительно заметил Сеттон. — Какую же цель мог преследовать Ламбэр? Не для того же он затратил целое состояние, чтобы потерять отца в джунглях! Эта история неубедительна, так как если бы мой отец не возвратился с планом, то и вся экспедиция была ни к чему!

— Правильно! — зааплодировал Ламбэр и торжествующе улыбнулся.

Сноу ответил на улыбку улыбкой.

— Насколько я понимаю, суть дела заключалась не в возвращении вашего отца, — сказал он, — а в том, что мог ли кто-либо после того, как россыпь была найдена, снова найти туда дорогу без патентованного компаса Ламбэра!

Тонкие нити заговора понемногу распутывались в глазах Цинтии. Она смотрела то на Сноу, то на Ламбэра.

— Понимаю, понимаю, — шептала она. — Фрэнсис, — вскрикнула она, — неужели ты не понимаешь, что все это означает?!

— Я понимаю, что ты глупа, — ответил он грубо, — если вы завершили свою ложь, то можете идти, Сноу!

— Я имею еще кое-что добавить, — сказал Сноу, беря свою шляпу, — если вы не хотите понять, что Ламбэр — величайший злодей, гуляющий на свободе, я бы хотел еще добавить для вашего вразумления, что он пресловутый член шайки «Пять голов», фальшивомонетчик, фальсификатор как банкнот, так и континентальных ценных бумаг…

— Вот дверь, — сказал Сеттон.

— Ваш разговор удивительно однообразен, — улыбнулся Сноу и, учтиво поклонившись Цинтии, вышел.