Глава 8. Ханна

Онлайн чтение книги Тишина моих слов Die Stille meiner Worte
Глава 8. Ханна

ИНОГДА МЫ ХОТИМ СОВСЕМ НЕ ТОГО,

ЧТО НАМ НУЖНО

Вытаскивая из машины чемодан с привязанным спальным мешком и плюхая его на асфальт, я невесело смеюсь. Всего несколько недель назад я достала из коробок то немногое, что у меня есть, а сейчас все снова упаковано в этот чемодан. Я чувствую себя марионеткой из кукольного театра, и жизнь дергает меня за ниточки, туда-сюда, словно не может решить, что со мной делать.

Папа хочет помочь, но я не замечаю его и, поджав губы, волоку за собой эту тяжесть. Колесики отказывают, чемодан очень старый, а дорога порядком разбита. На парковке и у маленького желто-белого автобуса с надписью «Святая Анна» с уже работающим двигателем всего несколько родителей. Последние подростки садятся в автобус, и, когда я подхожу ближе, их взгляды обращаются на меня, потому что у меня уж очень большой багаж, а колесики визжат и трещат чересчур громко. Мне все равно. Я слишком взбешена. Слишком разочарована. И все же чувствую, как кровь приливает к щекам. Родители не отстают ни на шаг, и раз они хотят от меня избавиться, то и во мне растет желание избавиться от них. Это так по-детски, иррационально и просто глупо, но я не могу ничего изменить.

Рюкзак я осторожно несу перед собой, а не за спиной, и молния застегнута не до конца. Я придерживаю ее левой рукой. Нужно быть начеку! Пот уже струится у меня по лбу, и, остановившись у автобуса, я пытаюсь подавить панику.

Нас приветствует немолодой сухощавый человек с седой бородой. Он выше папы и, внушая определенное уважение, не кажется страшным. Я недолго изучаю его и стоящую рядом с ним женщину, а затем опускаю взгляд и жду.

Силы бороться у меня закончились. Я могла бы убежать, но куда?

– Приятно познакомиться, господин Франке, – говорит мама, и они пожимают друг другу руки. Следом это делает и папа.

– Спасибо, что взяли Ханну в школу почти перед самым началом учебного года.

При этих словах я скрежещу зубами.

– Добро пожаловать, Ханна. Меня зовут Бен, я директор «Святой Анны». Если ты захочешь о чем-нибудь поговорить, заходи в любое время. – Его дружелюбный голос способствует тому, что я поднимаю голову и смотрю в темно-голубые глаза. И ничего там не нахожу. Ни каких-то ожиданий, ни враждебности, ни дистанции. И это открытие придает мне смелости протянуть ему руку и коротко кивнуть. Кивок, на который он отвечает, прежде чем обратиться к родителям.

– Яна – одна из вожатых в лагере, самого меня там не будет. Через три недели ученики вернутся, и у них будет еще неделя, чтобы обжиться здесь, перед тем как начнутся занятия.

– А как с …?

– Все остальное устроится, – прерывает Бен папу, который, судя по всему, понимает больше, чем я.

– Чудесно, что ты едешь с нами, Ханна, – говорит Яна, ей явно не больше двадцати, и у нее располагающая улыбка. Ее длинная грива напоминает мне о моей прежней прическе, о прическе Иззи. – Все остальные ребята, которые начнут учебный год в этой школе вместе с тобой, уже в автобусе. Может, ты тоже сядешь? Тогда мы сможем отправиться. Я позабочусь о твоем чемодане.

Мне очень хочется что-нибудь сказать. Сказать, что у меня все равно нет выбора, но это ничего не изменит. Взгляд мой перескакивает на маму с папой, и от всех клокочущих во мне чувств подступает тошнота. Простите, я ничего этого не хотела, я все еще я, почему вы меня отбрасываете, простите. Все это мне хочется прокричать. Но как бы мне ни хотелось сказать им «до свидания», обнять их на прощание, как ни больно видеть протягивающую мне руку маму, я совершенно не в состоянии сделать это.

Я позволяю Яне взять у меня чемодан и, крепко обхватив рюкзак, просто отворачиваюсь. Это происходит на полпути. Он шевелится. Я резко поднимаю глаза, и единственный, с кем встречаюсь взглядом, – Бен. Но он ничего не говорит, хотя губы его трогает лукавая улыбка. Быстро отведя взгляд, я низко склоняюсь над рюкзаком и поднимаюсь по трем ступенькам в автобус.

Водитель – женщина с миловидным лицом и большими, как у хомяка, щеками. Каштановые кудряшки торчат у нее на голове во все стороны. Пульс у меня бешеный, во рту пересохло. Автобус маленький и все равно полупустой. Впереди, слева от меня, кто-то сидит, надвинув на лицо бейсболку, и, похоже, спит, ноги у него перекинуты через спускающиеся к двери поручни, я вижу несколько татуировок, драные джинсы, рваные кеды. Дальше я замечаю девчонку, которая смотрит на меня, угрожающе прищурившись, волосы у нее коротко подстрижены, под глазами огромные круги. На вид совсем ребенок! За ней сидят двое мальчишек, очень похожих друг на друга, светлые волосы, кудрями спадающие на плечи, дружелюбные лица. Они кажутся робкими. С другой стороны от прохода на меня смотрят еще шесть пар глаз, один взгляд – с последнего ряда, на значительном расстоянии от всех. Сидящая впереди справа женщина, кивнув мне, говорит:

– Найди место, где тебе будет удобно. Ехать нам около часа. – Видимо, это еще одна вожатая, как и Яна.

Глубоко вздохнув, переставляю одну ногу за другой, стараясь не замечать изучающие взгляды остальных ребят. С бьющимся сердцем и адским шумом в ушах я, убрав с лица прядь коротких волос, иду, пока есть куда идти, в конец автобуса. Опускаюсь на заднее сиденье на противоположной стороне от сидящей позади всех девчонки. Она, не обращая на меня внимания, смотрит в окно и только все больше натягивает на ладони рукава свитера. Как она это выдерживает? Маленькие фрамуги откинуты, но ветра нет, жара, по ощущениям, градусов тридцать пять, душно, и я в топике и длинных джинсах вот-вот расплавлюсь. Даже знать не хочу, какой мокрый у нее затылок, там, где веером расходятся по плечам густые, тяжелые каштановые волосы.

Я смотрю мимо нее в окно и вижу, что родители все еще разговаривают с директором школы. Зато мое внимание привлекает Яна, которая в эту минуту заходит в автобус. Сказав несколько слов женщине за рулем, она садится в первом ряду рядом со спящим парнем. Ревет мотор, и двери плавно закрываются.

Я с облегчением и в то же время судорожно делаю вдох и выдох, крепко сжимая рюкзак на коленях, еще немного приоткрываю молнию и молюсь, чтобы все прошло хорошо.

Автобус, дернувшись, приходит в движение, а у меня все мышцы болят от напряжения. Я изо всех сил стараюсь не смотреть на маму с папой и откидываюсь на спинку сиденья, лишь когда «Святая Анна» скрывается из виду.

И все же я еще долго не в состоянии дышать спокойно. Внезапно из рюкзака раздается громкое мяуканье, и я вздрагиваю, инстинктивно закрываю глаза и не двигаюсь. Господи, сделай так, чтобы никто этого не услышал! Опасливо приоткрыв глаза, я озираюсь. Все заняты собой. Все, но не девчонка на другом конце заднего сиденья, которая с интересом наблюдает за мной. Мой план, нужно признать, продуман плохо. Выход у меня только один, и стоит рискнуть, потому что здесь слишком жарко. Я открываю молнию с другого конца и достаю Мо, который тут же принимается урчать. Он укладывается рядом со мной.

Я выжидающе смотрю на девчонку, взглядом умоляя ее не выдавать меня. Кажется, проходит целая вечность, я чувствую, как по виску струится пот и Мо расслабляется под моей рукой. Целая вечность, но вот наконец она улыбается и робко кивает. Я тоже улыбаюсь и киваю, безмолвно благодаря за это одолжение.

Мо устроил мне нелегкую жизнь. Когда я начала собирать сумку, он снова и снова укладывался в нее, и мне постоянно приходилось вынимать его оттуда. Положу одну-единственную футболку, достаю кота, положу брюки, достаю кота, положу бюстгальтер, опять достаю кота… Он мяукал и залезал снова. Под конец он улегся в рюкзак, глядя на меня мрачным взглядом. Насколько у кошек может быть мрачный взгляд. Взглядом, который говорил: как ты можешь уйти, когда и так ушла Иззи? Как ты можешь оставить меня одного? И я спросила себя, как же я за это отвечу перед Иззи? Глядя, как он лежит там, в рюкзаке, слишком большом для него, я приняла решение. Раз Мо хочет ехать со мной, я его возьму.

И вот сегодня утром почти все, что еще должно было уместиться в рюкзаке, я кое-как затолкала в чемодан, а незадолго до отъезда из дома сунула в маленькое наружное отделение рюкзака миску для корма вместе с бутылкой воды, мою музыку, блокнот для записей, ручку и спички. Мо самостоятельно забрался в большое отделение. Понимая, что при такой погоде ему скоро потребуется выбраться, сверху я рюкзак не застегнула, чтобы ему было чем дышать. В машине все как-то обошлось, на полную мощность работал кондиционер, и в рюкзаке было прохладно. Здесь, в автобусе, он бы в нем целый час не высидел.

Расслабившись оттого, что наш с Мо отчаянный, вообще-то не существующий план худо-бедно сработал, я наблюдаю, как он спит.

В автобусе тихо, слышен только громкий, размеренный гул мотора и шум проезжающих мимо машин. Кроме меня и моей соседки тут еще одиннадцать человек, включая вожатых.

Я задаюсь вопросом, по какой причине здесь все остальные. Был ли у них выбор. Им приходится сюда ехать, или они сами этого хотят. И есть ли разница.

Я осторожно вытаскиваю из кармана брюк МР3-плеер и вставляю в уши наушники. Нажимаю на «пуск», мысли мои уплывают вдаль, взгляд скользит по деревьям, что тянутся мимо по обочине дороги, а рука покоится на спине Мо, который чуть подрагивает. Мне нужно написать Иззи. Надеюсь, там, куда мы едем, за эти три недели у меня будет достаточно времени для себя самой. Надеюсь, я найду возможность посылать Иззи свои слова. А что, если они застукают меня? Этого случиться не должно! Ни за что.


Читать далее

Фрагмент для ознакомления предоставлен магазином LitRes.ru Купить полную версию
Глава 8. Ханна

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть