Оцените Том 1. Авиация превращений

Второй том Собрания сочинений составляет проза Д. Хармса.

Книга “Полет в небеса” является первым собранием произведений Даниила Хармса, в котором представлены стихи, проза, драматические сочинения, а также произведения для детей.

Мир удивился, узнав Даниила Хармса, впервые прочитав его в конце 60-х - начале 70-х годов. До тех пор мир считал родоначальником европейской литературы абсурда Эжена Ионеско и Сэмюела Беккета. Но, прочтя наконец неизвестные дотоле прозаические и стихотворные произведения Даниила Хармса, а также пьесу "Елизавета Бам" и стихотворения А. Введенского, он увидел, что эта столь популярная ныне ветвь литературы появилась задолго до Ионеско и Беккета. В. Глоцер Первая пьеса Хармса «Елизавета Бам» — мистическое действо, наполненное отнюдь не светлыми аллюзиями. Приходит повестка, в которой сообщается, что гражданке Елизавете Бам надлежит явиться к следователю… для допроса в качестве… в случае неявки будет…

Роман «Путешествие слепого змея за правдой» написан в соавторстве с Францем Белером. В отличие от остальных произведений Клима, этот роман был написан на немецком языке. Полный перевод романа на чешский вышел только в 2002 году. Эта книга подтверждает репутацию Ладислава Клима как одного из пионеров абсурда в европейской литературе. Если вспомнить, что Клима исповедовал солипсизм, благодаря которому мир существует только внутри каждого отдельного индивида, а объективная реальность воспринимается как виртуальная, то этот роман - отличная иллюстрация философских пристрастий писателя. Наконец, если кто-то вспомнит, что Ладислав Клима слыл богемным пьяницей, бездельником и гедонистом, то этот роман…

Еще каких-то десять лет назад трудно было бы поверить, что турецких писателей будут с восхищением читать во всем мире. Еще одно новое имя турецкой литературы – Перхан Магден. Роман «Убийства мальчиков-посыльных» - необычный, в своем роде уникальный. Фантастическое сплетение Борхеса и Кафки, турецкий Мо Янь. Абсурдный детектив, притча абсурда, необычно и талантливо Сбежавший из консерватории герой, после долгих странствий, возвращается в родной город, город богатый и очень странный. А в городе беда, в нем убивают мальчиков-посыльных одного за другим. Эти мальчики – гордость города. Фиолетово-желтые полосатые штанишки до колен, белые с помпонами носочки, лакированные туфельки, белые кружевные манжеты…

Настоящее издание являет собой наиболее полное собрание художественных произведений Д. Хармса (1905-1942), представителя советского литературного авангарда 1920-х-1930-х годов. Впервые произведения Д. Хармса издаются в последовательности их создания, без различия жанров, что дает возможность синхронно представить творческий процесс писателя.

Героя этого рассказа зовут Осино Хандзабуро. Ему около 30 лет и он служащий пекинского отделения «Мицубиси». Человек он ничем не примечательный, но был женат. Как-то раз, сидя за столом на работе, он умер и оказался в непонятном месте, где 2 китайца из-за ошибки были вынуждены приделать ему лошадиные ноги. Очнувшись на своих похоронах, он должен был жить дальше с лошадиными ногами. © Pupsjara

Этот роман занимает особое место в творчестве мастера приключенческой прозы Т. Майн Рида. В предисловии к посмертному изданию этого романа в 1888 году вдова автора Элизабет Рид написала: «Большинство событий, изложенных в этой книге, происходило в жизни автора или он был их свидетелем».Художник О. Иванов

Номинант «Нацбеста» и ветеран клубного движения Илья Стогоff рассказывает вам о самых культовых героях, явлениях и событиях российской рейв-культуры, родившейся в самом сердце Петербурга. Виктор Цой, Сергей Курехин, Борис Гребенщиков, Джоанна Стингрей, Владик Монро, DJ Грув, клубы «Тоннель», «Money-Honey», «Грибоедов», кафе «Сайгон», журнал «Птюч», сквоты на Фонтанке и Обводах – воспоминаниями об этом с вами поделятся промоутеры и диджеи, стоявшие у колыбели российских клубов и российского рейва.

От автора: Девяностые — мое десятилетие. Это было время, когда самой собой стала моя страна, и я сам тоже был сформирован именно тогда. Сперва я думал, что эта эпоха стала счастьем и кошмаром для меня одного. Мне казалось, будто у остальных все иначе. А потом я начал писать эту книжку и понял: таких, как я, — целое поколение. Это чертово десятилетие танковыми гусеницами проехалось по моей биографии и по биографиям моих ровесников. Практически все, кто начинал эту последнюю русскую революцию, уже мертвы. А те, что уцелели, выглядят так, будто только что выбежали с пожара: огонь уже потушили, а на лице еще видны сполохи. Счастливым из этих людей не выглядит никто.