Онлайн чтение книги Том 4. Повести и рассказы, статьи 1844-1854
Степан Семенович Дубков и мои с ним разговоры

Печатается по черновому автографу, единственному источнику текста.

Черновой автограф — отрывок, без даты, 3 лл. (на лицевой стороне первого листа, под заглавием, Тургеневым нарисован карикатурный портрет Дубкова и набросана биографическая канва его жизни; на втором листе — незаконченный текст отрывка). Хранится в отделе рукописей Bibl Nat, Slave 3; описание см.: Mazon, с. 55; фотокопия — ИРЛИ, P. I, оп. 29, № 141.

Впервые опубликовано: Лит Насл, т. 73, кн. 1, с. 22–24.

В собрание сочинений включено впервые в изд.: Т, ПСС и П, Сочинения, т. XIII, с. 315–318.

Набросок был сделан Тургеневым, по всей вероятности, в первой половине 1840-х годов. Такое предположение позволяют высказать как последняя хронологическая запись в «биографической канве» Дубкова («Поселяется в уездном городе в 1840, где живет до сих пор»), так и юмористическая гоголевская манера, в которой написан отрывок. К 1841–1842 годам относится пора личного знакомства Тургенева с Гоголем (см. очерк «Гоголь» в «Литературных и житейских воспоминаниях» — наст. изд., т. 11) и период наиболее сильной зависимости молодого Тургенева от прозы Гоголя. В июне 1842 г. Тургеневым был написан шуточный фантастический шарж «Похождения подпоручика Бубнова», напоминающий повести Гоголя «Нос» и «Записки сумасшедшего» (см.: наст. изд., т. 1, с. 558).

Отрывок «Степан Семенович Дубков и мои с ним разговоры» построен в форме диалога между рассказчиком и героем, отставным исправником, провинциальным «скептиком». Колоритная речь Степана Семеновича, его примитивные грубо-материальные суждения, полуиронические интонации в обращенных к нему репликах собеседника — все эти художественные приемы способствовали созданию персонажа, напоминающего гоголевские типы, в частности Коробочку и Собакевича.

Замысел не был реализован Тургеневым до конца. Однако позднее в творчестве Тургенева 50-х годов встречается образ, в котором писатель психологически развивает ряд черт того же типа. Африкан Семенович Пигасов, один из персонажей «Рудина» (1856), «взъерошенный и седой» господин, «с смуглым лицом и беглыми черными глазками», превосходящий Дубкова образованием и потерпевший неудачу на научном и житейском поприще, также озлоблен «противу всего и всех»; «всё его существо, — отмечает автор, — казалось пропитанным желчью» (наст. изд., т. 5). Он, подобно Дубкову, отрицает значение философии и каких-либо общественных идеалов, противопоставляя им узкий практицизм и голые факты (там же). Дубков оттеняет свое презрение к серьезным рассуждениям подчеркнуто архаической окраской произносимых им слов; «Ф<анаберик>а-с, — повторил он, возвысив голос. — Всё, что вы изволили говорить-с, фанаберика-с. Это всё филозофия-с…» К подобной же форме выражения своего отношения к философии прибегает и Пигасов, который по поводу ожидаемого приезда барона с научной статьей иронизирует: «Он, говорят, великий философ: так Гегелем и брызжет» (там же) Наконец, диалог между Пигасовым и появившимся в гостиной Ласунской Рудиным напоминает беседу Дубкова с рассказчиком: та же вражда к «убеждениям», то же отрицание необходимости верить во что-либо, кроме вульгарно-материалистических истин, и такая же бравада собственным эгоизмом.

Конечно, в портрете Степана Семеновича Дубкова преобладают сатирические краски, образ же «скептика» в первом романе Тургенева богаче индивидуализирован и предстает перед читателем в различных жизненных аспектах.