Онлайн чтение книги Три жизни, три мира: личный дневник Three Lives, Three Worlds: The Pillow Book
Первая половина - Возрожденные виноградные лозы Бодхи (часть 1)

Настал тот день, когда среди дивных цветов, которые висели над стенами дворца Тайчэн, изнутри покрытого, подобно плавающим облакам, Бодхи, Дун Хуа думал о первой встрече с Фэн Цзю.

В то время у него не создалось никакого впечатления о ней. Будучи божеством, остававшимся уединенным во дворце Тайчэн, он не замечал ничего, кроме изменений времен года, восхода и захода луны и солнца, судеб и неудач мироздания.

Тяньцзюнь настойчиво напоминал ему о том, что пора покинуть дворец Тайчэн, чтобы сопроводить свадебную процессию наследного принца Е Хуа, но его это не особо интересовало. Из-за этого он не очень хорошо помнил девицу, которая взошла на волнах озера Вангшен, или ее голос, который был звонок, подобно весенним дождям. Он также не мог вспомнить, как этот красивый голос заставил его улыбнуться, когда она повернулась, чтобы спросить Сымина: «Разве этой леди Цинь с горы Чжунху действительно нравится мой дядя?» 

Истинно первое впечатление Дун Хуа о Фэн Цзю было на свадьбе Е Хуа. 



Наследный принц Небесных женился. Кроме того, он женился на Высшей Богине Бай Цянь, которую все почтительно называли «Тетушка». Естественно, что их свадьба будет отличаться от других. Бессмертные на Небесах были разделены на девять рангов. Не считая членов семьи Небесных, тех, кому посчастливилось быть приглашенными, были пятого ранга и выше, всего десять Чжэньхуан, Женьен и около тридцати Лингсиан.[1]



 [1] 真皇 zhenhuang (истинно возвышенные), 真人 zhenren (истинные мужья), 靈仙 lingxian (божественные бессмертные).

Дворец Цзицин утопал в свете. Пир был почти готов. 



Действующий Тяньцзюнь был довольно претенциозным. Независимо от празднества, он всегда извинялся после трех напитков, ссылаясь на слабую переносимость алкоголя; даже свадьба его собственного внука на этот раз не стала исключением. 



С другой стороны, у жениха Е Хуа всегда была слабая переносимость; сегодня это было особенно заметно. Они еще не дошли до третьего круга, когда молодой помощник должен был сопроводить его обратно во Дворец Сиу. Тем не менее, Дун Хуа мог видеть, что почти потерянный наследный принц все же сумел идти, соблюдая равновесие.

Вскоре после того как эти двое покинули Цзицин несколько Чжэньхуан также искали причины, чтоб покинуть мероприятие. Напряженная атмосфера в комнате мгновенно рассеялась. Дун Хуа Дидзюн покрутил пустую чашку вина в руке и также намеревался уйти, чтобы нервная молодежь могла наконец выпить. 

Поставив чашку вниз и вставая со своего места он увидел появление цветочного горшочка у входа в зал. Девушка в белом одеянии едва ли могла быть замечена позади него, ее голова наклонилась, когда она попыталась поднять юбку одной рукой, пока держалась за цветочный горшок - другой. Она неуверенно нашла дорогу вдоль колонн в углу, изо всех сил стараясь маневрировать между столами, не обращая внимания на себя. 

Дун Хуа облокотился на руку в поисках наиболее удобного положения и сел. 

Для танцоров на сцене наступил перерыв. Девушка в белом постоянно натыкалась на одного человека за другим, когда наконец обнаружила пустое место. Она осторожно огляделась и быстро вылезла из-за горшка. Воспользовавшись аплодирующей толпой, она небрежно села и присоединилась к аплодисментам, в то же время зацепив ногами цветочный горшочек, чтобы спрятать его под столом.

Она не смогла спрятать его и пнула еще раз. 

Снова неудача и очередной пинок.

При последней попытке она ударила слишком сильно и отправила несчастный цветочный горшок в полет через танцовщиц на сцене, прямо к тому же Дун Хуа Дидзюну, который как раз собирался уходить.

Бессмертные вскрикнули, когда цветочный горшок остановился в трех дюймах ото лба Дун Хуа . 

Подперев щеку одной ладонью, Дун Хуа поднял другую, чтобы поймать горшок в воздухе. Он обратил взгляд в сторону виновника. 

В целом все смотрели в том же направлении. 

Вредитель застыл на мгновение, прежде чем почти мгновенно повернуться к мужчине в песочной одежде, стоящему рядом с ней.

Напустив важный вид, она искренне спросила: «Мигу, почему ты так любишь нарушать порядок? Как ты можешь бить кого-то по голове?» 

Когда банкет закончился, управляющий Дун Хуа сказал ему, что девушка в белом со шпилькой - Фэн Цзю. Она была той самой молодой королевой, которая унаследовала трон Цинцю. 

Свадебное празднование наследного принца Е Хуа длилось семь дней. 

В свою очередь, через семь дней был Фестиваль цветов Лорда Лиасона, который проходил только раз в 60 лет. [2] По этой причине многие, кто посетил свадьбу, отложили отъезд и решили остаться подольше.

[2] (п.п. в ориг. 甲子 Jiazi - 60-летний цикл, названный в честь первого года, и иногда используется для обозначения полной продолжительности жизни.)

На Девяти небесах, ранее известных своей священной чистотой, в настоящее время осталось несколько мирных мест. Вероятно, пруд Лотоса [3] на 13-ом небе являлся одним из последних оставшихся. Видимо, из-за того, что этот пруд располагался рядом с дворцом Тайчэн, резиденцией Дун Хуа, очень немногие осмеливались туда вторгаться.

[3] (п.п. в ориг. 芬陀利 Fentouli: китайское произношение "пундарика". Пундарика (санскр. Pundarîka = лотос) — в индийской мифологии один из восьми священных слонов, стоящих стражами на восьми концах света. П. охраняет юго-восток, и от него в народном представлении ведут свое начало те из современных слонов, которые обладают большой головой, длинными ушами, гордым и отважным характером и широко расставленными веками.)

К сожалению, эта группа «очень немногих» не включала в себя Высшую Богиню Бай Цянь, которая недавно вошла в семью Небесных после свадьбы.

Теплым ветреным днем, 17го Апреля, Бай Цянь помогла своей племяннице Фэн Цзю организовать два небольших пикника на берегу пруда Лотоса.

Бай Цянь вышла за Е Хуа в свои 140.000 лет. Она всегда верила, что ее брак состоялся в самое благоприятное время, и постоянно использовала его в качестве образца, чтобы оценить удачу остальных. Поразмышляв немного, она с сожалением обнаружила, что ее племяннице Фэн Цзю едва исполнилось 30 000 лет; она еще слишком юна, чтобы говорить о браке. Но так как это был отец Фэн Цзю, ее брат Бай И, который просил ее о помощи, она никак не могла отказаться.

В последнее время, в разгар празднеств, невозможно было найти тихое место на Девяти небесах для приватной встречи. В то же время она слышала, что Дун Хуа Дидзюн постоянно оставался внутри дворца Тайчэн и редко покидал его стены. Прямо на лужайке перед дворцом могло случиться как убийство, так и поджог, но все равно это бы никого не волновало. Бай Цянь обдумывала полдня и с полной уверенностью, наконец, подготовила небольшой пикник у пруда Лотоса, рядом с дворцом Тайчэн.

Соответственно, одно за одним, были организованы два свидания вслепую.

К сожалению, сегодня все пошло не по плану. Дун Хуа Дидзюн не только покинул свой дворец, он был поблизости. Всего в пятидесяти шагах от пикника и скрытый от глаз свисающей ивой, он лениво лежал, закрыв глаза, на бамбуковом стуле, ловил рыбу с сутрой, покрывающей лицо, его нога опиралась на фиолетовую бамбуковую палку.

Фэн Цзю позавтракала, выпила чаю и слонялась без дела, прежде чем отправиться на 13-ые небеса. Бесконечное число белых лотосов плыли по лазурной водной глади.Напоминая чистые белые облака, они создавали изысканно вышитую сцену.

Ожидающий за столом небожитель, одетый в синее, помахивал веером. Когда он увидел ее приближение, он сложил веер, а его глаза изогнулись в улыбке.

Фэн Цзю на самом деле не была знакома с этим божеством. Она только знала, что он был молодым лордом из некой ветви Небесного клана, что он совершенствовался на некой горе в царстве смертных, и что он был дружелюбным и вежливым. Его единственным недостатком была его дотошность. Он не выносил невоспитанных и непунктуальных людей. Именно поэтому она пришла на полчаса позже.

Но теперь она подумала, что ей следовало опоздать еще на полчаса, поскольку этот привередливый небожитель все еще терпеливо ждал ее.

Так как это был небольшой пикник, они не придерживались слишком большого количества формальностей между собой. Они сели и начали говорить.

Потревоженный их любезностями, Дун Хуа убрал книгу со своего лица и взглянул на силуэты за ивами. В пятидесяти шагах Фэн Цзю слегка склонила голову и нахмурилась, глядя на веерообразный лакированный поднос.

Поднос был загроможден едой. На нем была бутылка вина из нефрита Донлин и несколько роскошных блюд.

Еда на небесах традиционно подавалась в наборах, и у каждого человека был свой поднос. Хотя блюда и были одинаковыми, вино подавалось индивидуально, в зависимости от вкусовых предпочтений.

Небожитель в синем, закрыв веер, заговорил первым. «Ну что за совпадение, моя семья с древних времен руководила обрядами Небесного Клана. В разговоре с леди Бай Цянь она упомянула, что в понимании этикета ваше высочество также достигло...»

Слова «вершины совершенства» застряли в горле, когда он увидел, что Фэн Цзю уже прикончила свиную ногу с ошеломляющей скоростью. Она соскребла остатки соуса палочками и спросила его, икнув: «Достигло чего?»

Уголки ее рта все еще были в соусе.

Небожитель в синем одеянии с превосходным пониманием этикета посмотрел на нее с толикой недоверия.

Фэн Цзю достала из рукава маленькое зеркальце. «На моем лице что-то есть? - пробормотала она, поднеся зеркальце к лицу. Пауза. - О, есть. »

Она решительно вытерла рот рукавом, оставив на белой такни масляное пятно.

Небожитель в синем, который был одержим чистотой, побледнел.

Фэн Цзю снова осмотрела себя в зеркальце и, как будто ничего не случилось, сунула его обратно в рукав. Деревянная ручка зеркала была измазана отпечатками пальцев.

И без того бледное лицо небожителя в синем стало приобретать фиолетовый цвет.

В этот момент две капли соуса с ее палочек упали на мраморную столешницу.



Фэн Цзю держала палочки для еды во рту и использовала ногти, чтобы соскрести пятно. Не в силах стереть, она протерла его рукавом; на этот раз все получилось.

Рука с шелковым платком, протянутая небожителем в синем, повисла в воздухе.

Они смотрели друг на друга в течение полудня. В этот момент лицо небожителя в синей одежде почернело. Он хрипло сказал: «Ваше Высочество, пожалуйста, продолжайте трапезу. Я только что вспомнил, что у меня еще есть дела, так что я откланиваюсь первым. Мы продолжим нашу беседу в другой день. Он ушел, как только закончил говорить; он шел так быстро, что мог бы с таким же успехом бежать.

Дун Хуа Дидзюн снял сутру со своего лица и посмотрел на Фэн Цзю. Она с грустным видом махала на прощание, все еще держась за палочки для еды. Ее яркие глаза сияли безграничными эмоциями, но за ними таилась улыбка.

С неким сожалением она сказала: «Прощай, не заставляй меня долго ждать~~~», пока небожитель в синем полностью не скрылся из виду.

Когда это произошло, она рассмеялась и неторопливо достала носовой платок, чтобы вытереть руки и рукава.

После двухсот лет практики способность Фэн Цзю пугать других людей действительно достигла совершенства. Второй небожитель, пришедший к ней на встречу, также был полон уверенности, но потерпел поражение. [п.п. Не удержалась, но это фиаско братан(ы)] К этому моменту на столе осталась только столовая посуда.

Менее чем через час Фэн Цзю, наконец, почувствовала себя сытой после двух порций свиных ножек. Она взяла свою чашку и повернулась к пруду Лотосов.

Она сидела там, чтобы насладиться величественностью дворца Тайчэн, ожидая, когда съеденное уляжется.

Дун Хуа поймал двух рыбок. В это время его книга на 7788 страниц также была закончена. Он смотрел наверх, где солнечный свет с каждой минутой становился все ярче. Он собрал свои вещи и поднялся, чтобы идти домой, естественно проходя мимо пикника на другой стороне пруда.

Подобно старой бабуле, Фэн Цзю сидела рассеянная и держала свою чашку. Когда она услышала приближающиеся шаги, то подумала, что это Мигу. Он был еще более вялым, чем престарелый дедуля. Отогнав мысли в сторону, она спросила: «Почему ты пришел так скоро? Ты беспокоился, что я буду их изводить?»

Она подошла к другому стулу и пробормотала: «Вкус тёти на парней стал странным в эти дни. Не могу поверить, что на этот раз она выбрала эту парочку слащавых детей. У меня не было желания избивать их, поэтому я лишь спугнула этих двоих. Но теперь я устала, - она на мгновение придержала чашку. - Побудь со мной некоторое время. Прошло так много времени с тех пор, как я в последний раз наблюдала, как солнце восходит и садится здесь, я немного скучаю по этой картине».

Услышав ее слова, Дун Хуа остановился, а затем неторопливо сел позади. Он выбрал один из двух чайников на столе и налил себе чашку чая, чтобы промочить горло.

Фэн Цзю замолчала на мгновение. Казалось, белые лотосы что-то зажгли в ее мыслях. Она покрутила чашку в руке и с изумлением сказала: «Говорят, что каждый из белых лотосов в этом пруду был создан из сердца человека; хотя мы не знакомы со многими смертными, Мигу, скажи мне... как ты думаешь, есть ли у Цин Ци здесь свой белый лотос?» Она сделала паузу и продолжила со скептицизмом: «Если да, то какой из них, по-твоему?» Затем она устало вздохнула, словно преждевременно постарела: «Тот, что похож на него…». Ее слова сопровождались вздохом, в то время как она потягивала чай.

Дун Хуа молча наполнил свою чашку. Мигу, как он теперь смутно вспоминал, может быть бессмертным, который был с Фэн Цзю в тот день. Казалось, что она их перепутала. Что касается Цин Ци, он никогда не слышал этого имени.

Дерево отбрасывает тень на землю. Ее голос звучал отстраненно: «Пол месяца назад Су Мойе из Западного моря пригласил моего четвертого дядю выпить. Я заставила моего дядю взять меня с собой. Когда мы проходили мимо этого места в царстве смертных... - она на мгновение остановилась, - оказалось, что положение Цзинь пошло на спад через семь лет после смерти Цин Ци. Она поколебалась, а затем добавила: «Я знала, что это не продлится долго».

Она снова вздохнула и обернулась, чтобы налить себе еще чая, продолжая бормотать: «Я слышала, что Су Мойе только что изобрел новый вид чая. Как его назвали? Ах, Изменчивая Голубая Весна. Довольно неплохо. Помоги мне сплести бамбуковую корзину. В следующий раз, когда я отправлюсь в Западное море, я... »

Когда она подняла голову, последующие слова застряли в горле. Она зашлась в приступе кашля. После того, как кашель прошел, она заняла прежнее положение и продолжила наливать чай. Прошло полдня, но она не смогла произнести ни слова.

Дун Хуа взял голубую фарфоровую чашку в свои длинные тонкие пальцы. Его равнодушные глаза задержались на запятнанных рукавах Фэн Цзю. Затем его взгляд переместился к ее покрасневшему лицу, которое было багровым из-за удушающего кашля. Ее лицо было почти такого же оттенка, что и кленовые листья.

Когда она пришла в себя, на ее лице постепенно появилась улыбка. Она была неестественная, но это все еще была улыбка. Она сказала с предельной вежливостью: «Я не знала, что вы здесь, ваше величество. Как небрежно с моей стороны. Я Фэн Цзю из Цинцю, пожалуйста, позвольте вас поприветствовать».

Дун Хуа выслушал приветствие и пристально посмотрел на нее.

Он подождал, пока она закончит, склонив голову, и сел обратно, прежде чем безразлично спросить: «Вы были удивлены, увидев меня?»

Каждый ее шаг был великолепно просчитан. Она казалась искренне удивленной, даря ему свою сдержанную вежливую улыбку. «Я не могу поверить, что смогла увидеть вас снова. Слова не могут описать моей радости. Но вы осуждаете меня».

Дун Хуа, кивнув, подумал, что ее слова очевидны. Было сложно найти «радость» в этой застывшей улыбке. Он налил ей еще одну чашечку чая.

Двое продолжали сидеть в неловком молчании. Вскоре Фэн Цзю закончила свой напиток и странным образом потянулась к чайнику, чтобы налить себе еще. Дун Хуа посмотрел выше и увидел, что чашка наклоняется все больше и больше. Когда чашка наполнилась, горячий чай разлился по всей ее белой юбке. Теперь она была похожа на жареный пельмень.

Дун Хуа опустил руки на каменный стол, пристально наблюдая за ней.

Сначала ему было просто любопытно, когда он увидел, как она поглощена закатом. Он подумал, что, возможно, пейзаж с этого места был другим. И так как она попросила его сесть, он это сделал. Теперь он внезапно почувствовал удивление, когда понял, что она все еще может двигаться. Она, вероятно, думала, что он также был еще одним из ее свиданий вслепую, но поскольку она думала о его происхождении, она не могла просто так прогнать его, как она сделала с двумя предыдущими. Вот почему она ловко прибегла к этой отчаянной мере, не стесняясь облить свою одежду, чтобы извиниться. С ее юбки все еще струился пар от разлитого чая, показывая, что он действительно был горячим, и она поставила перед собой изнурительную задачу.

Он положил свою щеку на ладонь и подумал, не попытается ли она сбежать.

Конечно же, она продемонстрировала ему свое фирменное выражение лица, которое было сочетанием сожаления, уважения и вежливости, скрывая при этом ее радость от прощания.

«Как небрежно с моей стороны пролить чай. Какой беспорядок! Прошу прощения, но я покину вас первой. Я приду в другой день, и мы с вами поговорим о религии».

Ветер принес с собой аромат белых лотосов. Дун Хуа поднял глаза и протянул ей чайник, и небрежно обронил: «Одна чашка была ничем; Вы могли бы также использовать это. Когда я в последний раз держал его, чай был остывший. Вылейте все это на себя, и тогда это уже можно назвать настоящим беспорядком».

«...»