Онлайн чтение книги Черепахи - и нет им конца Turtles All the Way Down
Глава 4

Лайл усадил нас в гольфкар и повез по асфальтовой дорожке вдоль поля, на краю которого стоял большой дом из бревен с деревянной вывеской «КОТТЕДЖ».

Я не бывала у Пикетов много лет и уже забыла все это великолепие. Песчаные «ловушки» на поле недавно разровняли граблями, на дороге не попадалось ни трещин, ни выбоин, а вдоль нее посадили клены. Однако больше всего мой взгляд притягивали бесконечные ромбы подстриженной травы. Поместье было стерильным, огромным и тихим, как новенький квартал, ожидающий первых жильцов. Мне здесь очень нравилось.

Пока ехали, моя подруга завела недвусмысленный разговор.

– Так значит, вы начальник охраны?

– Охранник.

– Давно здесь?

– Порядочно. И поэтому знаю, что вы не дружите с Дэвисом.

Дейзи, которой было чуждо смущение, и глазом не моргнула.

– Его знает Холмси. А вы работали в день, когда исчез мистер Пикет?

– Он не любит, если кто-то из служащих остается до утра.

– А сколько у вас сотрудников?

Лайл остановил машину.

– Надеюсь, вы и правда знакомы с Дэвисом, иначе я отвезу вас в город и сдам в полицию за вторжение на частную территорию.

Мы свернули за угол, и я увидела бассейн – голубую ширь и знакомый с детства островок. Правда, сейчас над ним построили стеклянный купол. Водяные горки – извилистые, переплетенные трубы – тоже остались на месте, но теперь они были сухими.

Рядом, на террасе, стояли кресла, укрытые белыми полотенцами. Мы обогнули бассейн и доехали до другой террасы, где лежал в шезлонге Дэвис Пикет в школьной рубашке-поло и шортах цвета хаки. Он читал книгу, заслоняясь ей от солнца.

Дэвис услышал шум мотора и привстал. У него были худые обгоревшие ноги, острые колени. На носу – очки в пластиковой оправе, на голове – кепка с логотипом бейсбольной команды «Индиана пейсерз».

– Аза Холмс? – спросил он, поднимаясь нам навстречу.

Солнце слепило мне глаза, и разглядеть лицо Дэвиса не получалось. Я вылезла из машины, подошла и сказала:

– Здравствуй.

Я не понимала, нужно ли его обнимать. Дэвис, видимо, тоже не знал, надо ли обнимать меня, поэтому мы просто стояли друг напротив друга, а это, если честно, моя любимая форма приветствия.

– Чему обязан удовольствием? – спросил он без всяких эмоций в голосе.

Дейзи подошла и энергично пожала ему руку.

– Дейзи Рамирес, лучшая подруга Холмси. У нас тут каноэ треснуло.

– Налетели на камень. Пришлось высадиться на Пиратский остров, – сказала я.

– Знаете этих девушек? – уточнил охранник.

– Да, все в порядке, спасибо. Хотите что-нибудь выпить? Воды или «Доктора Пеппера»?

– «Доктор Пеппер»? – смутилась я.

– Кажется, это твоя любимая газировка.

Я поморгала и кивнула:

– Да.

– Можно нам три банки «Пеппера», Лайл?

– Конечно, босс, – ответил мужчина и уехал.

Дейзи пошла пройтись, бросив на меня взгляд, говоривший: Вот видишь, он тебя помнит . Дэвис, по-моему, ничего не заметил. Он поглядывал на меня с какой-то милой застенчивостью. Сквозь стекла очков его карие глаза казались просто огромными. И глаза, и нос, и рот были ему великоваты, словно выросли, а само лицо еще оставалось детским.

– Не знаю, что и сказать, – начал он. – Не силен в светских беседах.

– Попробуй говорить, что думаешь. Лично я так никогда не поступаю.

Он улыбнулся, пожал плечами.

– Ладно. Я думаю: хоть бы она приехала не из-за награды.

– Какой награды? – неубедительно удивилась я.

Мы сели в кресла друг напротив друга. Дэвис наклонился вперед, поставив острые локти на острые коленки.

– Я думал о тебе пару недель назад, когда отец исчез. Про него говорили в новостях и называли полное имя – Рассел Дэвис Пикет. Нас ведь зовут одинаково, и так странно, когда слышишь, что Рассел Дэвис Пикет пропал. Я же здесь!

– И поэтому ты подумал обо мне?

– Да. Я однажды спросил, почему тебе дали такое имя, и ты сказала, что его выбрала мама. Она хотела, чтобы его звучание стало только твоим.

– Вообще-то, меня назвал папа.

Я помнила его слова: В твоем имени – весь алфавит, от A до Z, чтобы ты знала: ты можешь стать кем захочешь .

– А твой отец… – начала я.

– Правильно, определил меня на должность младшего.

– Но ты – не имя.

– Конечно же, да. Я не могу не быть Дэвисом Пикетом. Не могу не быть сыном своего отца.

– Наверное.

– И я не могу не быть сиротой.

– Извини.

Он посмотрел на меня усталыми глазами.

– В последние дни мне все звонят и пишут. Я не дурак и понимаю, зачем. Но я не знаю, где отец.

– На самом деле… – сказала я, и тут на нас упала тень.

Я обернулась: за спинкой моего кресла стояла Дейзи.

– На самом деле, – продолжила она, – мы услышали по радио новости, и Холмси сказала, что в детстве была в тебя влюблена.

– Дейзи! – возмутилась я.

– И я, такая, говорю, поехали к нему, это точно настоящая любовь. И мы договорились устроить кораблекрушение, а потом ты вспомнил, что она любит «Доктор Пеппер», и да, ЭТО НАСТОЯЩАЯ ЛЮБОВЬ. Как в шекспировской «Буре». В общем, я вас покину. Можете жить долго и счастливо.

Тень Дейзи ушла, и ее сменил золотистый солнечный свет.

– Это что, правда? – спросил меня Дэвис.

– Ну, не прям как у Шекспира. – Однако я так и не нашла в себе мужества признаться. Но, в любом случае, не соврала. Почти. – Мы же были еще детьми, – добавила я.

Он помолчал.

– Ты очень изменилась с тех пор.

– Как?

– Была такой маленькой худющей молнией, а сейчас…

– Что?

– Ты другая. Взрослая.

Желудок отчего-то заурчал. Никогда не понимала, что чувствует мое тело – страх или радость?

Дэвис смотрел мимо меня, на полосу деревьев у реки.

– Мне очень жаль, что так вышло с твоим отцом, – сказала я.

Он пожал плечами.

– Мой папа большой засранец. Сбежал накануне ареста, потому что он – трус.

Я не находила слов. Если послушать, что люди говорят об отцах, можно чуть ли не радоваться, что у тебя его нет.

– Я правда не знаю, где он, Аза. А те, кто знает, ничего не скажут, потому что он может дать им гораздо больше сотни. Что такое сто тысяч? Ерунда. – Я удивленно смотрела на него. – Прости… Наверное, так нельзя говорить.

– Наверное?

– Ну да. В общем, ему ничего за это не будет. Он всегда выходит сухим из воды.

Я хотела ответить, но тут вернулась моя подруга. С ней пришел какой-то парень – высокий, широкоплечий, в рубашке цвета хаки и таких же шортах.

– Мы идем смотреть на туатару, – похвалилась Дейзи.

Дэвис встал.

– Малик Мур, наш зоолог.

Он сказал «наш зоолог» так, будто это в порядке вещей, и все, достигнув определенного положения, приобретают себе зоолога.

Я поднялась и пожала руку Малика.

– Я ухаживаю за туатарой, – сообщил он.

Все, похоже, решили, что я прекрасно знаю такого зверя. Малик встал на колени у бассейна, открыл люк, замаскированный плиткой, и нажал на кнопку. Из бортика выполз хромированный решетчатый мост и протянулся к островку.

– Это все по правде? – прошептала Дейзи, вцепившись в мой локоть.

Зоолог театрально повел рукой, приглашая нас идти первыми.

Мы подошли к двери стеклянного купола. Малик провел пластиковой карточкой по замку, тот со щелчком открылся. Я шагнула внутрь и оказалась в тропиках: тут было градусов на двадцать теплее, чем снаружи, и намного больше влаги в воздухе.

Мы с Дейзи остались у входа, а Малик, пробежавшись по островку, вернулся с большой ящерицей, длиной фута два и высотой – три. Ее драконий хвост обвился вокруг его руки.

– Можете погладить.

Дейзи так и сделала, но я заметила на коже зоолога царапины, говорившие о том, что ласка может и не понравиться рептилии. Поэтому, когда Малик повернулся ко мне, я сказала:

– Не люблю ящериц.

Потом зоолог в мучительных подробностях объяснил, что Туа (да, у нее оказалось имя) – не ящерица, а совсем другое с генетической точки зрения существо. Появилось оно двести миллионов лет назад, в Мезозойскую эру, так что это – практически живой динозавр. Я узнала, что туатары могут жить сто пятьдесят лет и дольше, что они – единственный выживший вид из отряда клювоголовых. На родине, в Новой Зеландии, они находятся под угрозой вымирания, а Малик написал докторскую по их молекулярной эволюции. Он говорил и говорил, пока не явился Лайл.

– «Доктор Пеппер», босс.

Я взяла баночки и вручила по одной Дэвису и Дейзи.

– Точно не хочешь ее потрогать? – спросил Малик.

– Динозавров тоже боюсь, – ответила я.

– У Холмси есть почти все основные фобии, – сообщила Дейзи, поглаживая туатару. – Ну, нам пора. Мне еще нужно посидеть с ребенком.

– Я вас отвезу, – предложил Дэвис.

Ему понадобилось зайти домой. Я хотела подождать снаружи, но Дейзи подтолкнула меня с такой силой, что я едва не выбежала вперед.

Дэвис открыл входную дверь – огромное стекло высотой не меньше десяти футов, и мы вошли в просторный зал с мраморным полом. Слева стоял диван, на нем устроился Ноа Пикет. Он играл в космическую битву на гигантском экране.

– Ноа, – сказал Дэвис, – помнишь Азу Холмс?

– Привет! – отозвался он, не отрываясь от игры.

Дэвис убежал наверх по мраморной лестнице, оставив меня наедине с братом. То есть я думала, что мы одни, пока не услышала женский голос:

– Это настоящий Пикассо.

В ослепительно-белой кухне стояла женщина, одетая с ног до головы в белое, и резала ягоды.

– Ого! – выдохнула я, проследив за ее взглядом.

Речь шла о картине, на которой человек из волнистых линий ехал верхом на такой же волнистой лошади.

– Будто в музее, – сказала женщина.

Я посмотрела на нее и вспомнила рассуждения Дейзи о рабочей форме.

– Очень красивый дом, – согласилась я.

– У них и Раушенберг есть. На втором этаже. – Я кивнула, хотя не имела понятия, кто это. Наверное, Майкл знал. – Если хочешь, поднимись.

Женщина махнула в сторону лестницы, и я пошла наверх. Там на стене висела картина, сделанная из переработанного мусора, но я не стала ее рассматривать и вместо этого заглянула в первую же открытую дверь. Комната, судя по всему, принадлежала Дэвису. Безупречно чистая – на ковре еще остались линии от пылесоса. Огромная кровать, на ней – множество подушек и синее одеяло. В углу, рядом с окнами во всю стену – телескоп, нацеленный в небо. Фотографии родных на столе – все старые, тех лет, когда он еще был ребенком. На стенах постеры в рамках – «Битлз», Телониус Монк, Отис Реддинг, Леонард Коэн, Билли Холидей. Книжный шкаф, заполненный книгами в переплетах, и целая полка с комиксами. А на столике у кровати, рядом со стопкой книг – Железный человек.

Я взяла его и повертела в руках. Пластик на одной ноге треснул, открыв пустоту внутри, но ручки и ножки еще поворачивались.

– Осторожнее, – сказал Дэвис. – Ты держишь единственный физический объект, который я люблю по-настоящему.

Я поставила фигурку на место и повернулась.

– Прости.

– Мы с Железным человеком вместе прошли через серьезные испытания.

– Должна тебе признаться: всегда думала, что Железный человек – неудачник.

Дэвис улыбнулся.

– Вместе было весело, Аза, однако нашей дружбе конец.

Я рассмеялась и пошла за ним на первый этаж.

– Роза, побудешь тут, пока я не вернусь? – спросил он женщину.

– Конечно, – отозвалась та. – Я тебе оставила в холодильнике курицу и салат на ужин.

– Спасибо. Ноа, дружище, я приеду через двадцать минут, идет?

– Идет, – ответил Ноа из открытого космоса.

Пока мы шли к «Кадиллаку-Эскалада», возле которого стояла Дейзи, я спросила:

– Это ваша домработница?

– Управляющая домом. Она здесь, сколько я себя помню. А теперь вроде как заменяет нам маму.

– Но она с вами не живет?

– Нет, уезжает в шесть, так что, все-таки, не совсем мама.

Дэвис разблокировал дверцы машины. Дейзи села назад, а меня отправила на место рядом с водителем.

Возле гольфкара стоял охранник. Он разговаривал с мужчиной, сгребавшим первые осенние листья, однако внимательно следил за нами.

– Я только отвезу их, – объяснил Дэвис.

– Будьте осторожны, босс.

– Все за мной наблюдают. Как достало! – сказал Дэвис, захлопнув дверцу.

– Сочувствую, – отозвалась я.

Он открыл рот, передумал, но потом все-таки продолжил:

– Вот знаешь, как в средней школе кажется, что на тебя все смотрят и тайно обсуждают? У меня сейчас такое же чувство, только люди на самом деле смотрят и шепчутся.

– Может, они думают, что ты знаешь, где твой отец, – вставила Дейзи.

– Но я не знаю. И знать не хочу.

Дэвис говорил твердо, с уверенностью.

– Почему? – поинтересовалась Дейзи.

В его глазах мелькнуло какое-то непонятное чувство.

– Если он не вернется, так будет лучше всего. Он все равно никогда о нас не заботился.

Наши дома разделяла только река, но мы ехали десять минут, потому что мост в округе всего один. Все молчали, лишь я иногда говорила, куда поворачивать. Наконец добрались. Я взяла у Дэвиса телефон и добавила в него свой номер. Дейзи вышла, не попрощавшись, и я хотела сделать то же самое, но когда возвращала смартфон, Дэвис вдруг взял мою руку и повернул ладонью вверх.

– А я помню, – сказал он, глядя на пластырь. Я вырвалась и сжала пальцы в кулак. – Больно?

Мне почему-то захотелось сказать ему правду.

– Больно или нет, не имеет значения.

– Хороший девиз.

Я улыбнулась.

– Ну, не знаю. Ладно, мне пора.

Я уже закрывала дверь, и тут он сказал:

– Рад тебя видеть, Аза.

– Да. И я тебя тоже.