Глава 6

Онлайн чтение книги Черепахи - и нет им конца Turtles All the Way Down
Глава 6

На следующий день после уроков я присоединилась к толпе учеников, устремившейся к выходу по переполненным коридорам школы, и добралась до Гарольда. Нужно было сменить пластырь, и это заняло несколько минут, но я все равно решила подождать еще немного, пока народ не разъедется. Чтобы убить время, я отправила сообщение Дейзи и пригласила ее в «Эплби», ресторанчик, куда мы ходили делать уроки.

Несколько минут спустя она ответила: Работаю до восьми. Встретимся после?

Я: Тебя отвезти?

Она: Нет, уже еду с папой. Дэвис тебе писал?

Я: Нет. Написать самой?

Она: НИ ЗА ЧТО!

Она: Жди от 24 до 30 часов. Очевидно. Ты заинтригована, а не одержима.

Я: Поняла. Не знала, что существуют заповеди для пишущих эсэмэс.

Она: Существуют. Мы почти приехали, мне пора. Сейчас будем спички тянуть, кому надевать костюм Чака. Молись за меня.

Мы с Гарольдом отправились домой, но я вдруг поняла, что могу поехать куда угодно. Не совсем куда захочу, но почти. Могу сгонять в Огайо или Кентукки и все равно вернуться домой, когда положено. Средний Запад – всего пара сотен квадратных миль[3]200 квадратных миль равны 518 квадратным километрам. – Примеч. ред. , и благодаря Гарольду они в моем распоряжении. Словом, вместо того чтобы повернуть домой, я продолжила путь на север по Меридиан-стрит, оттуда выехала на окружную дорогу. По радио заиграла моя любимая песня, «Все время думаю о тебе», и я прибавила громкость. Басы дребезжали в старых динамиках Гарольда, а в глупом и детском тексте было все, что мне нужно.

Иногда по радио все песни как на подбор – отличные. Во время рекламы ты ловишь другую волну, а там играет песня, которая тебе очень нравится, но ты ее почти забыла, песня, которую ты никогда бы не выбрала, но она, оказывается, отлично подходит, чтобы распевать ее во все горло. Вот под один из таких чудесных плей-листов я и ехала в никуда. Сначала – на восток, потом – на север и вновь на восток, пока снова не очутилась у того самого выезда с Меридиан-стрит, откуда и начала свой путь.

Если посчитать расходы на бензин, путешествие по Индианаполису обошлось примерно в семь долларов. Сплошное расточительство, но зато мне стало намного лучше.

Я припарковалась у гаража и увидела, что пришло несколько сообщений от Дейзи:

Мне досталась короткая спичка, придется лезть в дурацкий костюм.


Увидимся, если выживу.


Если умру, плачь на моей могиле каждый день, пока из земли не поднимется росток, а потом плачь еще, пока он не превратится в прекрасное дерево, чьи корни будут оплетать мое тело.


Меня уводят забирают телефон ПОМНИ ОБО МНЕ ХОЛМСИ.


Новости: я выжила. В «Эплби» меня подвезут. Увидимся.

В гостиной мама проверяла тесты, положив ноги на кофейный столик. Я села рядом, и она сказала, не глядя:

– Днем заехал какой-то Лайл из поместья Пикетов и привез наше каноэ. Его отремонтировали. Он сказал, что вы с Дейзи спускались по Уайт-Ривер и налетели на камень.

– Да.

– Вы с Дейзи. Спускались по Уайт-Ривер.

– Да.

Мама наконец посмотрела на меня.

– Думаю, сделать это вы могли только в одном случае. Если хотели встретить Дэвиса Пикета. – Я пожала плечами. – У вас получилось?

Я пожала плечами снова, но она смотрела на меня, пока я не сдалась.

– Я просто вспомнила о нем. Наверное, искала предлог, чтобы навестить.

– Как он теперь, без отца?

– Думаю, нормально. Кажется, почти все не очень любят отцов.

Мама прижалась ко мне плечом. Я знала, мы обе думаем о папе, но говорить о нем у нас никогда толком не получалось.

– Интересно, были бы у тебя стычки с отцом? – Я промолчала. – Он нашел бы к тебе подход, я уверена. Он понимал тебя гораздо лучше, чем я. Но волновался по любому поводу. Наверное, из-за этого тебе пришлось бы нелегко. Мне иногда бывало.

– Ты тоже волнуешься, – сказала я.

– Да. В основном из-за тебя.

– Я не обращаю внимания на тревоги. Волноваться – естественно. Жизнь сама по себе тревожна.

– Ты совсем, как он. – Мама грустно улыбнулась. – До сих пор не могу поверить, что он ушел.

Она говорила так, будто папа сам так решил. Косил траву и подумал: А сейчас я упаду и умру .


В тот вечер я приготовила макароны с консервированными овощами и сыром. За ужином мы смотрели реалити-шоу про обычных людей, которые стараются выжить в лесу. Когда мы с мамой взялись мыть посуду, Дейзи наконец написала, что приехала в «Эплби». Я сказала маме, что вернусь к полуночи, и воссоединилась с Гарольдом, который, как всегда, был великолепен.

«Эплби» – сеть средненьких ресторанов, где подают «американскую кухню». Это, главным образом, означает, что во всех блюдах будет сыр. В прошлом году на пороге нашего дома появился какой-то парень. Он уговорил маму купить огромную книгу с купонами в поддержку его бойскаутского отряда или что-то вроде того. В книге оказалось шестьдесят купонов на скидку в «Эплби» – два бургера за одиннадцать долларов. С тех пор мы с Дейзи активно ими пользовались.

Подруга ждала меня в отдельной кабинке. Она уже сменила рабочую рубашку на голубую футболку с круглым вырезом. Дейзи углубилась в свой телефон. Компьютера у нее не было, поэтому все – от сообщений до фанатских рассказов – она писала на смартфоне. Она умела печатать на нем быстрее, чем я – на обычной клавиатуре.

– Ты когда-нибудь получала фотографию члена? – спросила она вместо приветствия.

– Ну, я его видела, – ответила я, усевшись напротив.

– Конечно, видела, Холмси. Я же не спрашиваю, не монашка ли ты из семнадцатого века? Ты получала когда-нибудь фотку члена, которую тебе присылали без спроса и всякого объяснения? Типа, как приветствие.

– Нет.

– Смотри.

Она протянула мне смартфон.

– Ага, пенис, – сказала я, прищурившись и повернув телефон немного против часовой стрелки.

– Вот именно. И хотелось бы это обсудить.

– А может, не надо?

Я быстро опустила телефон, потому что к столику подошла Холли, официантка. Она обслуживала нас практически всегда, однако не принадлежала к числу поклонников Дейзи и Холмси. Возможно, причиной тому была наша купонная стратегия и ограниченные средства – мы не оставляли ей чаевых.

Дейзи, как всегда, заговорила громче.

– Холли, ты когда-нибудь получала…

– Нет, – перебила я. – Нет, нет, нет. – Я посмотрела на Холли. – Мне только воды, но без пятнадцати десять принесите мне, пожалуйста, вегетарианский бургер без майонеза и приправы. Простой вегетарианский бургер и булочку в коробке навынос. С картошкой фри.

– А тебе бургер «Пылающий техасец»? – спросила официантка у Дейзи.

– И бокал красного вина, пожалуйста. – Холли молчала. – Ну ладно. Воды.

– Полагаю, у вас купон?

– Как ни странно, да, – ответила я и придвинула к ней талончик.

Едва Холли отвернулась, Дейзи вновь посмотрела на меня.

– Как реагировать на пенис в качестве комментария? Это должно меня заинтриговать?

– Он, наверное, думает, что дело закончится свадьбой. Вы встретитесь в реале, влюбитесь и будете рассказывать детям, что все началось с фотографии члена.

– Странный такой отклик на мою историю. Типа: «Мне очень понравилось романтическое приключение Рей и Чубакки, когда они обыскивали потерпевший крушение на Эндоре тулгахский корабль в надежде раздобыть знаменитый эликсир терпения. И в качестве благодарности я пошлю автору фотографию своего члена». Как это связать воедино, Холмси?

– Парни отвратные. Все отвратные. И сами люди, и тела. Меня от них тошнит.

– Наверное, просто какой-то неудачник, повернутый на Кайло, – пробормотала она.

Я не понимала, что она имеет в виду.

– Давай о чем-нибудь еще поговорим. Пожалуйста.

– Хорошо. Во время перерыва на работе я стала экспертом по завещаниям. И вот смотри: ты не можешь оставить деньги животному, но можешь завещать их корпорации, которая существует с единственной целью – обеспечивать животное всем необходимым. Короче, штат Индиана не признает людьми животных, но признает людьми корпорации. Таким образом, деньги Пикета пойдут компании, которая ухаживает за туатарой. Оказывается, оставлять своим детям наследство ты не обязан. Даже если ты очень богат – ни дом, ни деньги на обучение, ничего.

– А что случится, если их отца посадят в тюрьму?

– Им назначат опекуна. Домоправительницу, члена семьи или кого-то еще, и этот человек получит деньги на оплату их расходов. Если я не сделаю карьеру на розыске беглецов, пойду в опекунши к детям миллиардеров. Ладно. Теперь ты начинай собирать досье по делу Пикетов, а мне нужно раздобыть полицейский рапорт и сделать алгебру, потому что день не резиновый, а я провожу большую его часть в «Чак-и-Чиз».

– И как ты собираешься достать рапорт?

– Ну, ты знаешь. Хитростью.


По стечению обстоятельств мы с Дэвисом были друзьями в «Фейсбуке», и хотя его страница представляла собой давно заброшенный город-призрак, я нашла там один из его никнеймов – dallgoodman, который привел меня в «Инстаграм».

Там не было фотографий, только цитаты, напечатанные шрифтом пишущей машинки на фоне, имитирующем помятую бумагу. Первая, опубликованная два года назад, принадлежала Шарлотте Бронте: «Мне есть до себя дело. И чем меньше у меня друзей и поддержки, тем больше я стану уважать себя».

Последняя цитата была: «Тот, кто не боится смерти, умирает лишь один раз». Возможно, Дэвис намекал на своего отца, но я не смогла понять, какая именно тут связь. (И кстати, тот, кто боится смерти, тоже умирает лишь однажды, но ладно.)

Пролистывая цитаты, я заметила нескольких пользователей, которые постоянно ставили «лайки» под его постами. Среди них была некая annibellcheers. Ее публикации, по большей части, касались чирлидинга, но когда я дошла до фотографий, сделанных год назад, там обнаружились такие, где она была вместе с Дэвисом, а под ними стояло множество сердечек.

Похоже, их отношения начались летом между девятым и десятым классами и продлились несколько месяцев. В ее профиле в «Инстаграме» была ссылка на ее «Твиттер», где она все еще следовала за пользователем nkogneato. Оказалось, что это Дэвис – я поняла по фотографии, на которой его брат «бомбочкой» прыгал в бассейн.

Ник nkogneato привел меня в профиль на «Ютьюбе» – пользователь интересовался, в основном, баскетболом и длинными видео с прохождением какой-нибудь компьютерной игры. Наконец, пролистав множество страниц в поисковике, я нашла один блог.

Сначала я не могла понять, принадлежит ли он Дэвису. Каждая публикация начиналась цитатой, затем шел короткий абзац, в котором было мало личной информации. Например:

В определенный момент жизни красоты мира становится достаточно. Тебе не нужно больше фотографировать, рисовать или даже запоминать. Ее хватает .

Тони Моррисон

Прошлой ночью лежал на холодной земле и смотрел в небо – чистое, только немного подпорченное световым загрязнением и туманом моего дыхания. Ни телескопа, ничего, только я и широкое открытое небо. И я думал: о небе говорят в единственном числе, будто бы это что-то одно. Но небо – не одна вещь. Небо – всё. И прошлой ночью его было достаточно.


Я сомневалась, Дэвис ли это пишет, пока не заметила, что многие из цитат повторяются в его «Инстаграме». В том числе слова Бронте:

Мне есть до себя дело. И чем меньше у меня друзей и поддержки, тем больше я стану уважать себя .

Шарлотта Бронте

В конце, когда устали ходить, мы с ней сели на скамейку и стали смотреть на обмелевшую реку. И она сказала, что красота, главным образом, зависит от твоего внимания. «Река красива, потому что ты на нее смотришь» – вот какими были ее слова.


Еще одна запись, сделанная в прошлом ноябре, примерно тогда, когда они с anniebellcheers перестали отвечать друг другу в «Твиттере», была такой:

По общему согласию – горя́чее, по общему согласию – холодное, по общему согласию – обладающее цветом, но в действительности же – атомы и пустота .

Демокрит

Когда наблюдение не совпадает с правдой, чему ты веришь – своим чувствам или правде? У греков даже не было слова для голубого цвета. Он для них не существовал. И без слова они не могли его увидеть.

Я думаю о ней все время. Вздрагиваю, когда вижу ее. Но любовь ли это, или нечто такое, для чего у нас нет названия?


От следующей записи я похолодела:

Величайшее средство от стресса – это наша способность предпочесть одну мысль другой .

Уильям Джеймс

Не знаю, какой сверхсилой обладал Уильям Джеймс, но я способен выбирать свои мысли не больше, чем способен выбрать свое имя.


Он писал о мыслях именно так, как я их переживала – для меня это был не выбор, а судьба. Не каталог сознания, а нечто противоположное.

В детстве я жаловалась маме на обсессивные мысли, и она говорила: «Просто не думай об этом, Аза». Но Дэвис понимал. Выбора нет. Вот в чем проблема.

Была еще одна интересная деталь – все публикации Дэвиса в Интернете прекратились, когда его отец пропал. Больше двух лет он делал записи ежедневно, а на следующий день после исчезновения Пикета-старшего написал:

Спокойной ночи, кретины.

Дж. Д. Сэлинджер

Думаю, нам пора проститься, друзья, хотя, с другой стороны, никто не говорит до свидания, если не хочет увидеть тебя снова.


Все ясно. Должно быть, люди начали вынюхивать, как у него дела. Если уж я нашла тайный журнал Дэвиса, это могли сделать и полицейские. Однако ушел ли он насовсем или только перебрался на более далекий берег?

Я сбилась со следа. Потерялась среди похожих имен и в итоге узнала о множестве других Дэвисов. Мне попался Дейв Пикет, водитель грузовика из Висконсина, которому было пятьдесят три года; Дэвис Пикет, умерший от паралича, – он много лет публиковал короткие записи, сделанные с помощью программы, которая отслеживала взгляд. Еще был пользователь «Твиттера» с ником dallgoodman, чей блог полностью состоял из ядовитой брани в адрес членов конгресса. На сайте «Реддит» я нашла страницу с отзывами о матчах нашей баскетбольной команды. Возможно, их писал мой Дэвис, но, опять же, со дня, когда пропал Пикет-старший, в комментариях не появилось ничего нового.

– Я близко, – сказала вдруг Дейзи, – очень, очень близко. Вот бы и в жизни ориентироваться так же хорошо, как в Интернете.

Я подняла взгляд и вернулась в измерение «Эплби». Дейзи стучала по экрану телефона пальцами одной руки, а в другой держала стакан воды. Вокруг было шумно, горел яркий свет. Народ у стойки бара кричал, жарко обсуждая какое-то спортивное событие.

– Что у тебя? – спросила Дейзи и поставила стакан на стол.

– У Дэвиса была подруга, но они расстались где-то в прошлом ноябре. Он вел блог, потом забросил, когда пропал отец. Не знаю. В блоге он кажется… милым, наверное.

– Я рада, что ты употребила свой талант детектива, чтобы выяснить, что Дэвис милый. Холмси, я тебя люблю, но найди информацию по делу.

И я нашла. В «Звезде Индианаполиса» много писали о Расселе Пикете, поскольку его компания была одним из крупнейших работодателей штата, но еще – потому что с ним постоянно кто-то судился. Он заключил очень крупную сделку с недвижимостью в центре города, которая вылилась во множество исков; его бывшая секретарша и директор по маркетингу обе предъявили ему обвинения в домогательствах, а садовник, работавший в поместье, хотел привлечь за нарушение прав инвалидов. Списку не было видно конца.

Во всех статьях цитировали адвоката по имени Саймон Моррис. На странице его компании говорилось, что это «небольшая юридическая фирма для клиентов с высоким доходом».

– Можно от тебя подзарядиться, кстати? – Дейзи сунула руку в сумку, вытащила USB-шнур и протянула его мне, не отрываясь от телефона. Я подключила его к ноутбуку, и она вполголоса сказала: – Ну вот, спасибо. Я почти закончила.

Холли принесла мой заказ. Я с треском открыла пластиковый контейнер, схватила пару кусочков картошки и вернулась к своему расследованию. Я набрела на сайт под названием «Стеклянная дверь» с анонимными отзывами сотрудников о компании. Среди комментариев, касавшихся Рассела Пикета, были такие:

«Директор – жуткий извращенец».

«У Рассела Пикета явная мания величия».

«Я не говорю, что руководство заставляет нарушать закон, однако наши директора частенько начинают разговор с фразы “я не говорю, что вам нужно нарушать закон…”».

Вот каким человеком оказался Рассел Пикет. И хотя он сумел уладить проблемы с мелкими исками, следствие по уголовному делу продолжалось. Как я поняла, компания подкупила нескольких чиновников, чтобы получить контракты на строительство новой системы водоотведения для городской канализации.

Пятнадцать лет назад правительство отложило эти деньги на очистку Уайт-Ривер. Планировали построить больше отстойников, расширить систему тоннелей, которые проходят под центром города, и направить по другому пути ручей Погз-Ран. В течение десяти лет реку собирались избавить от канализационных отходов, которые попадали туда каждый раз во время дождя. «Пикет инжиниринг» получила контракт, но превысила бюджет, не закончив строительство. Тогда правительство расторгло договор и объявило конкурс для желающих завершить работу.

И тут, несмотря ни на что, «Пикет инжиниринг» выиграла контракт – очевидно, с помощью подкупа чиновников. Двух людей из руководства компании уже арестовали, и они, по слухам, сотрудничали с полицией. Самому Пикету обвинение так и не предъявили, хотя в статье, опубликованной за три дня до его пропажи, возмущались: «У нас достаточно доказательств, чтобы привлечь к суду Рассела Пикета, почему же бездействуют власти?»

– И вот. Так. Еще немного, еще. Сейчас, грузится архив, открываем, и… все!

Дейзи посмотрела на меня и улыбнулась. Ее передние зубы были немного кривыми, и поэтому она редко улыбалась во весь рот. Но сейчас я видела даже ее десны.

– Можно я подмигну, типа, как Скуби-Ду в конце мультика, и расскажу тебе, как у меня получилось? – Я кивнула. – В общем, первая статья о Пикете ссылается на полицейский рапорт, который раздобыла «Звезда Индианаполиса». Написала статью Сандра Оливерос при участии некоего Адама Биттерли. Фамилия отстой, но ладно. Биттерли явно работает в газете на побегушках, и в «Гугле» сказано, что он совсем недавно окончил Индианский университет.

Короче, я сделала фальшивую электронную почту, которая выглядит почти как адрес Сандры, и приказала ему выслать мне копию рапорта. Он ответил, что не может – этого документа нет на его домашнем компьютере. Я сказала ему, чтобы метнулся в офис и отправил оттуда. И он такой: «Сейчас же пятница, и вечер уже». А я: «Знаю, что пятница, однако новости не ждут. Работай, или я найду кого-нибудь тебе на замену». И тогда он поехал в офис и выслал мне сканы рапорта.

– Господи.

– Добро пожаловать в будущее, Холмси. Мы больше не взламываем компы, мы взламываем человеческие души. Файл у тебя в почте.

Иногда мне казалось, что Дейзи дружит со мной только потому, что ей нужен зритель.

Пока загружался рапорт, я смотрела сквозь щели в жалюзи на парковку. Прямо нам в окно светил фонарь, а вокруг него было черным-черно.

Я старалась отогнать одну мысль, но когда открыла файл и начала читать, она стала мучить меня еще сильнее.

– Что с тобой? – спросила Дейзи.

– Ничего. – Я снова отмахнулась от мысли, но безуспешно. – А у него не будет неприятностей? Когда в понедельник он придет на работу, он ведь спросит Сандру, зачем ей понадобился тот файл. Она удивится: какой еще файл? И тогда ему достанется. Его могут уволить.

Подруга закатила глаза, но я уже попала в спираль и начала волноваться, что журналист отыщет Дейзи, ее арестуют, и меня, вероятно, тоже, потому что я, наверное, соучастница. Мы всего лишь играем, но люди попадают в тюрьму и за менее серьезные проступки. Я представила выпуск новостей – девушки-хакеры в погоне за сыном миллиардера.

– Он нас найдет, – сказала я, помолчав.

– Кто?

– Биттерли.

– Нет. Я выхожу в Интернет с общественного Wi-Fi и, судя по IP-адресу, нахожусь в Белу-Оризонти, Бразилия. Но если он меня и найдет, я скажу, что ты понятия не имела, чем я занимаюсь, и сяду ради тебя в тюрьму. А ты в благодарность сделаешь на плече татуху с моим портретом. Будет супер!

– Я серьезно.

– И я серьезно. Твоей тощей ручонке просто необходим мой портрет. И к тому же того парня не уволят. И он нас не найдет. Зато научится, как добывать информацию с минимальным риском. Успокойся, ладно? А мне еще нужно доказать кое-кому в Сети, что Чубакка – личность.

Холли принесла счет – недвусмысленный намек на то, что мы засиделись. Я положила на стол дебетовую карту. У Дейзи вечно не было денег, и мама разрешала мне снимать раз в неделю двадцать пять долларов, если я получаю в школе одни пятерки. Под столом я потерла свою болячку. Наверное, Дейзи права, и все будет хорошо. Наверное.

Дейзи не подняла головы, но сказала:

– Серьезно, Холмси. Я не допущу никаких неприятностей. Даю слово.

– От тебя зависит не все, вот в чем штука. Жизнью сложно управлять.

– Да, черт побери, – пробормотала она, все еще глядя в телефон. – Ну вот, теперь этот парень говорит, что я пишу о зоофилии.

– О чем?

– В моем рассказе Рей и Чубакка любят друг друга. И это – я цитирую – «преступление, потому что речь об отношениях между видами». Там даже секса нет, потому что могут прочитать дети. Только любовь!

– Но Чубакка – не человек, – возразила я.

– Не важно, человек он или нет, Холмси. Важно – личность ли он. – Она почти перешла на крик. Дейзи относилась к «Звездным войнам» очень серьезно. – А он – личность, несомненно . Что делает тебя личностью? У него есть душа и чувства, он умеет говорить, он взрослый, и если между ним и Рей вспыхнула горячая, лохматая, контактная любовь, нужно просто поблагодарить Бога за то, что два разумных существа, достигших возраста согласия, нашли друг друга в темной и разоренной галактике.

Меня часто преследовал непреодолимый страх, но иногда спасением от него было просто послушать Дейзи. Она выпрямила что-то у меня внутри – мне больше не казалось, будто я попала в водоворот или двигаюсь по спирали, которая вечно сжимается. Больше не нужно сравнений. Я снова вернулась в себя.

– Значит, он – личность, потому что достиг возраста согласия?

– Никто не жалуется, когда мужчины-люди обжимаются с женщинами тви’леков! Потому что, конечно, мужчинам можно выбирать, с кем переспать. Но женщина-человек, влюбленная в вуки, – такой кошмар! Я понимаю, что просто кормлю троллей, Холмси, но я не могу такое поддерживать.

– Я только хотела сказать: младенец неразумен, но он все-таки личность.

– Никто ничего не говорит о младенцах. Это история о любви одного взрослого, который волею судьбы оказался человеком, и другого взрослого, который оказался вуки.

– А Рей вообще говорит на вуки?

– Немного досадно, что ты не читаешь мои рассказы, но больше всего раздражает, что ты вообще не читаешь никаких рассказов о Чубакке. Иначе знала бы, что вуки – не язык, а вид. У них было, по меньшей мере, три языка. Рей выучила шайривук от вуки, которые прибыли на Джакку, но мало им пользовалась, потому что почти все вуки понимали основной язык.

Я рассмеялась.

– А почему все в прошедшем времени?

– Потому что это случилось давным-давно в далекой-далекой галактике, Холмси. О «Звездных войнах» надо всегда говорить в прошедшем времени!

– Погоди, а люди могут говорить на шайри… языке вуки?

В ответ моя подруга очень достоверно изобразила Чубакку, а потом перевела саму себя.

– Я спросила, будешь ли ты доедать свою картошку.

Я подвинула ей коробочку, Дейзи взяла горсть и с набитым ртом снова издала звук Чубакки.

– А это что значит? – спросила я.

– Прошло больше суток. Пора написать Дэвису.

– У вуки есть эсэмэски?

– Были, – поправила она.


Читать далее

Фрагмент для ознакомления предоставлен магазином LitRes.ru Купить полную версию
Джон Грин. Черепахи – и нет им конца
1 - 1 07.02.19
Глава 1 07.02.19
Глава 2 07.02.19
Глава 3 07.02.19
Глава 4 07.02.19
Глава 5 07.02.19
Глава 6 07.02.19
Глава 7 07.02.19
Глава 6

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть