Онлайн чтение книги Вдали от дома A Long Way From Home
5

Я сдала наших детей в очередную чужую школу, но думать могла только о проклятом пропеллере. Очевидно, я не была нормальной матерью. И все же пропеллер представлял опасность для всех нас, не в последнюю очередь потому, что кто-то проснулся среди ночи и втащил чертову штуковину под навес. Я должна была решить, что он сам туда пришел? Что его перенесли эльфы? Или что мой муж все еще оставался рабом своего отца?

– От непогоды, – сказал Коротышка.

И взглянул на меня, расхлябав ртом.

От чертовой непогоды? Зачем мы утащили детей за сотню миль от всего, что им было знакомо? Не для того же, чтобы они смотрели, как их отец таскает пропеллер Дэна, словно крест господень. Я любила Коротышку, конечно же, любила, но мы не собирались возвращаться к былому холопству.

– Хочу сбросить его на свалку, – сказала я.

В ответ он поцеловал мою руку, и я увидела, что он бы пустил мой гнев на самотек. Как травяной пожар вдоль дороги, сказал бы он. Чертовски смешно. Ха-ха. Но не всякий травяной пожар остается на обочинах, как это всем известно. Он может бушевать на протяжении миль, акров, от Марша до Мордиаллока, уничтожая заборы на своем пути, и сжечь некий двор, принимающий утиль, дотла.

Мой свекор владел конюшней и службой такси и, возможно, продал много «фордов», но он никогда и близко не подобрался к франшизе. Его приятели в «Форде» пили с ним, слушали его байки о полетах, но он был искусный ловкач и сошел бы в могилу, так и не став официальным дилером чего бы то ни было. В семьдесят пять лет он все еще состязался с родным сыном.

Дэн боготворил Генри Форда донельзя. Коротышка страдал той же болезнью. Поэтому он был рад позволить «Форд Мотор Компани» ковыряться в нашем банковском счете, наших долгах, кредитной истории, а теперь, пока они решали, достаточно ли мы хороши, чтобы стать их официальным дилером, пока нам не давали новых автомобилей, Коротышка ездил на поезде до Балларата и покупал там подержанные машины у Джо Тэкера. Вы бы испугались за Коротышку, увидев, как он входит в паб, который Джо Тэкер называл «своим кабинетом»: все эти обветренные лица, владельцы молочных ферм, спекулянты со скачек, букмекеры, тараканы, выживающие на запахе разлитого пива и бычков сигарет. Я видела это только раз и решила, что его там пришлепнут, моего Коротышку. Он был слишком мал, слишком аккуратен, а его ботинки слишком элегантны, но меня убедили принять и понять, что он был свой в отеле «У Крэйга». Он был странным и непредсказуемым существом, вы и представить не можете: сдержанный и хорошо одетый, он становился безумным зверьком, когда выключали свет. Никто бы не поверил, если бы когда-нибудь узнал или услышал, силы небесные. Его рот.

Итак, я подвезла его на станцию, и припарковала машину, и вышла с ним за руку на платформу, и обернула клетчатый шарф вокруг его шеи, и застегнула его пальто из верблюжьей шерсти. Я поцеловала его. Он поцеловал меня. Возможно, это был не лучший момент говорить то, что я сказала, но я все же сказала это. Мы не должны ждать одобрения «Форда». Мы обойдемся без них. Мы перешли в эру «Настоящего австралийского автомобиля», «Дженерал Моторс Холден». Шла борьба «холдена» против «форда», и «форд» был обречен проиграть. Нужно сказать «Форду», чтобы он заткнулся, добыть дилерство «Холдена» в Бахус-Марше, пока оно еще было доступно.

Коротышка выслушал мое богохульство. Он не спросил, почему я так уверена в получении франшизы «Холдена». Он сказал, что подумает об этом, но, очевидно, ему не терпелось сбежать от моих речей. Он поцеловал меня в глаза и сказал, что любит, но его задело, что я назвала его «нервной Нелли».

Он сел на поезд. Я сначала заехала в кооператив, а затем к мяснику, где люди пытались разузнать, кто я. Они очень хотели доставить товар домой, но я не дала им адрес. Все хотят знать о твоих личных делах.

Я приехала домой, сразу встала под навес. А там пропеллер медным коком отбрасывал блики, словно какой-нибудь мерзкий католический святой. Вообще-то я не собиралась выбрасывать его на свалку, сегодня или когда-то еще, но теперь я забежала внутрь и сорвала пуховое одеяло с нашей брачной постели, и вернулась под навес, где накинула его на крышу «кастомлайна», прикрутив бечевкой через открытые окна. Мой отец продавал овец и скот, и все детство я провела в разъездах от фермы к ферме в сезон урожая. Я привязала одеяло крепко, словно тюк сена.

Вид розового стеганого одеяла сильнее бы огорчил Коротышку, чем грязь на покрышках, но это останется моим женушкиным секретом.

Пропеллер оказался тяжелее, чем я ожидала после того, как муж подкинул его в воздух. Но я бы передвинула его, дюйм за дюймом, по бетонному полу. Конечно, я понятия не имела, как подниму его на крышу. Но если бы меня было так легко привести в уныние, я бы еще оставалась девственницей-невестой. Я так дела не делала – не принимала поражение на старте. Менее чем через полчаса пропеллер уже аккуратно опирался на машину.

В действительности я не надеялась застать мистера Баххубера дома – он был учителем, будний день, – но я вошла в садовые ворота, встала у задней двери и постучала. Никто не ответил. Более воспитанная женщина сдалась бы, но я проскользнула сбоку и – каким потрясением для меня было обнаружить его, глядящего из окна своей спальни.

Мне никогда не приходило в голову, что такой вежливый, приятный человек скрывается от закона. Я подумала только: слава богу.

Он встретил меня у кухонной двери, выбритый и сверкающий, а я так спешила заполучить его помощь, что ему, должно быть, почудилось, будто произошел несчастный случай. Я дала ему бечевку и, как он после мне сказал, он так понял, что это для жгута, и даже когда я привела его под навес, не смотрел в сторону пропеллера.

– Вы не поднимете его? – спросила я.

– Это?

«Что же еще?» – подумала я.

– Вы не могли бы уложить его на крышу?

Он сказал, что может, но не двинулся.

Я спросила, не нужна ли ему помощь.

Нет, не нужна. Он обнял пропеллер, поднял горизонтально и уложил на одеяло, и я увидела, что винт оставил масляное пятно на его одежде, и мне стало стыдно, так что я промолчала об этом.

– Это все, что вы хотели?

– Я сама смогу привязать.

Но он провел длинными пальцами по пропеллеру, словно сам его чистил:

– Знаете, что это за древесина, миссис Бобс?

– Понятия не имею, – сказала я.

– Это клееный белый дуб. Видите, как тесно сжато волокно?

Я взглянула в эти странные немецкие глаза:

– Откуда вы знаете? – спросила я.

Конечно, я была совершенно не в курсе, что мой сосед прославился благодаря викторине. Он знал все, как оказалось: историю Египта и вулканов – и когда он увидел, что я хочу привязать пропеллер, то отверг мою бечевку, и я позволила ему взять собственную веревку – почему нет? – и узнала, что веревки делают из пеньки, хлопка, кокосового волокна, джута или соломы. И признаюсь, это было мило – с какой нежной простотой мы говорили о веревке. Я отошла в сторону и позволила ему закрепить винт.

Когда он закончил, я спросила, не сможет ли он сказать, где находится свалка.

– Свалка? – Он поднял брови. Уставился на меня. У меня покраснели щеки.

Я сказала, что он посадил пятно на красивую белую рубашку. Извинилась.

Он даже не взглянул на пятно.

– Нельзя везти винт на свалку, – сказал он.

Он был не виноват, что не знал мой характер. Я объяснила, что должна это выбросить. Без вариантов.

– Я присмотрю за ним, – ответил он. – Буду рад.

– Нет. Я должна от него избавиться.

Он сложил руки на груди и восхищался пропеллером, будто это была статуя Девы Марии. Я повторила, что мне жаль. Но так обстояли дела.

– А что думает мистер Бобс?

Я спросила его, где свалка.

– Кто-нибудь его подберет, – заметил он.

Я поняла, к чему он клонит. Нашла ножовку в большом зеленом ящике. Положила ее в кузов:

– Вы скажете, где свалка?

– Вы ведь не собираетесь его резать?

Теперь он улыбался, едва-едва. Его нос был чуть широковат, но в идеальной пропорции к челюсти. Его голова склонилась набок, он наконец начал понимать, кто я.

– Как вы снимете его с крыши?

– Я справлюсь.

Он явно думал, что я не смогу, поэтому залез на пассажирское сиденье. Не знаю, почему я ему поверила. Просто поверила. Я выехала со двора и остановилась на улице:

– Налево или направо?

– Налево.

Повернула в направлении католической школы, потом направо на Гисборн-роуд, где оставила шинный след. Он хорошо это принял.

– Мистеру Бобсу не нужна машина?

Наш сосед ничего про нас не знал, поэтому я сказала ему, как Коротышка с двенадцати лет продавал машины Генри Форда. Как он был лучшим сельским продавцом в штате. Именно он уговорил «Форд Мотор Ко» предложить весьма надежный дифференциал, который помогал фермеру одолевать грязную горку. Коротышка приехал в Марш, уверенный, что «Форд» назначит его дилером. Я не волновалась. Если этого не случится, «Форд» был не единственным камешком на пляже.

Сосед направил меня к краю овала Дарли, и я съехала на гравий, переключила передачу и выжала газ, чтобы посмотреть, что он скажет. Вскоре мы уже поднимались по голому холму с пыльной вырубкой. Открывался великолепный вид от коричневой травы на роскошные огороды и извилистые берега реки Лердердерг.

В самом центре находилась обнесенная забором яма, приют для ворон, мясных мух и двух мужчин.

– Приехали, – сказал он.