Онлайн чтение книги Власть книжного червя: Верхняя палата — Гайдэн Ascendance of a Bookworm: I'll do Anything to Become a Librarian! - Royal Academy Stories
1 - 1

События происходят во время второго тома четвёртой части (14 том по сквозной нумерации)

***

— Теперь очередь Корнелиуса, — сказала мама, наблюдая, как рыцари и слуги несут мой багаж к кругу перемещения. 

Сегодня был день, когда я должен отправиться в дворянскую академию. Розмайн не смогла прийти проводить меня, так как она проходила интенсивный курс подготовки с господином Фердинандом. Она грустно кивнула, когда все сообщили ей, что следует в первую очередь завершить приготовления к собственному отъезду в дворянскую академию, а не провожать меня. Так что меня провожала только мама и брат Экхарт.

— Я действительно не ожидал, что ты придёшь меня проводить, брат Экхарт.

«Я был уверен, что он предпочтёт оставаться с господином Фердинандом в качестве эскорта», — мысленно добавил я. Даже отец и брат Лампрехт — оба сейчас выполняли свои обязанности, а не провожали меня.

— Я здесь только потому, что господин Фердинанд приказал мне проводить тебя, чтобы заменить Розмайн.

То есть без приказа он бы вообще не пришел? Да, это действительно тот Экхарт, которого я знаю.

Я кивнул в ответ на его объяснение, после чего Экхарт сделал серьезное выражение лица и сказал:

— С этого дня ты будешь жить в общежитии не только как рыцарь, но и как старший брат. В академии твоя жизнь будет совсем другой. Вся она начнёт сосредотачиваться вокруг твоей госпожи.

— Я чувствую, что моя жизнь уже сосредоточена вокруг Розмайн, — ответил я.

С того дня, когда я не смог защитить её, я твердо решил изучить всё, что рыцарь сопровождения должен знать, и стать сильнее всех. Поэтому с тех пор Розмайн стала центром моей жизни. Когда я сказал об этом своему брату Экхарту, он покачал головой.

— Нет, пребывание в Эренфесте совершенно отличается от того, что тебя ждёт в академии. Поскольку Дамуэль не может отправиться туда, ты, как человек с более высоким статусом, чем у Ангелики, и к тому же родной брат Розмайн, станешь руководить её эскортом в дворянской академии.

— Я понимаю это…

— Нет, ты не понимаешь. Единственной взрослой, с которой ты сможешь обсудить свои дела в это время, будет её главная слуга Рихарда. Однако работа слуг отличается от нашей, поэтому Рихарда не сможет дать тебе совет, как для рыцаря. Если ты не будешь помнить об этом, то однажды примешь её совет как есть, и у тебя возникнут проблемы с выполнением своих обязанностей.

Мне стало немного не по себе, когда я узнал, что не смогу найти никого, с кем можно было бы поговорить о моей работе как рыцаря. Экхарт улыбнулся при этом и ностальгически взглянул на круг перемещения, словно вспоминая прошлое.

— Кроме того, по моему личному опыту, чем самоотверженнее ты хочешь служить своему господину в дворянской академии, тем труднее тебе будет. Но также просто избегать обязанностей, используя свои занятия как предлог. Так что это возможность подумать о том, каким рыцарем сопровождения ты хочешь стать. Жизнь в дворянской академии без родителей, на которых можно опереться, обязательно заставит тебя повзрослеть, — сказал брат Экхарт, сжав кулак и протянув его ко мне. — Удачи.

Я, протянув руку, стукнул по его кулаку своим. Голубые глаза Экхарта ярко светились, явно грозя мне: «Не ленись». Кажется, что дворянская академия является важным испытанием для рыцарей сопровождения. 

— Как брат Розмайн, я буду стремиться стать достойным рыцарем сопровождения, — заявил я, давая клятву рыцаря.

Брат Экхарт удовлетворённо улыбнулся и сделал шаг назад. Затем вперёд вышла мать.

— Розмайн только что проснулась после двухлетнего сна, и её разум остался в восьмилетнем возрасте. Хоть все и согласны с тем, что для неё лучше отправиться в академию сейчас, нежели носить клеймо поступившей на год позже, я всё равно очень беспокоюсь. В конце концов, она, скорее всего, будет уступать во многом другим кандидатам в аубы.

Если отложить поступление на год, то и выпустится на год позже, что приведёт к аналогичной задержке в получении статуса взрослого дворянина. Хоть это всего лишь год, окружающие начнут бросать нелестные взгляды. Из этих соображений лучше поступить в академию сейчас, даже если это негативно скажется на оценках.

Однако, в отличие от моей матери, я не беспокоюсь об оценках Розмайн. Она смогла указать на недостатки образования господина Вильфрида сразу после крещения, продавала собственные учебные материалы и даже ради Ангелики прочитала материалы курса рыцарей, многое запомнив. Я не думаю, что занятия первого курса в дворянской академии вызовут какие-либо трудности для неё.

— Теперь, когда господин Фердинанд также начал помогать с её образованием, я не думаю, что стоит беспокоиться насчёт теоретических занятий... Меня беспокоят практические, ведь она так слаба. 

Я перечислил всё, что Розмайн сделала всего за год после крещения. Мама выслушала, задумалась на мгновение, а затем облегчённо улыбнулась.

— В таком случае, служа Розмайн в качестве рыцаря сопровождения, не забывай уделять внимание в первую очередь её здоровью. Главная цель — окончание ею первого курса целой и невредимой. 

— Знаю, я не хочу подвергать Розмайн ещё большей опасности.

— Она скоро выберет себе последователей, но, поскольку это произойдет в год поступления в дворянскую академию, я, как мать, уже не смогу повлиять на решение. 

Я думаю, что Лейзеганская знать что-нибудь предпримет. Когда прибудешь в академию, внимательно следи за действиями фракций и докладывай мне о них.

Это было похоже на очередное хлопотное поручение. Я еле сдержался, чтобы не застонать, вспомнив, как Хартмут стремился стать последователем Розмайн.

— Не только наша семья не намерена делать Розмайн следующим аубом, но и у неё самой нет никакого желания им становиться. Жаль, что Лейзегангские дворяне этого не понимают...

— Это слишком много, чтобы вынести мне одному.

Я поморщился при мысли о том, что у всех особенно упёртых дворян Лейзеганга одно желание, на что моя мать горько улыбнулась.

— Ну, пока ты заботишься о Розмайн, всё будет хорошо.

— Почему ты так смело утверждаешь подобное?

— Корнелиус, я твоя мать. Я видела, как усердно ты работал последние два года. Ты брат, которым Розмайн могла бы гордиться.

Слова моей матери вдохновили меня. Ощущая одновременно счастье, гордость и смущение я уверенно ступил в круг перемещения.

***

Мне нужно дождаться, пока мои вещи не занесут в комнату, и она не подготовят её для меня. Некоторые низшие и средние дворяне, похоже, сами занимаются вещами, но я оставляю это своему слуге. Как и в предыдущие годы, я сразу отправился в общий зал.

— Корнелиус, наконец-то пришло время для госпожи Розмайн официально назначить меня своим последователем, — заявил Хартмут, подойдя ко мне с широкой, не скрывающей радости, улыбкой на лице.

Его можно было назвать опьянённым радостью, или, возможно, “эйфория” была более подходящим словом. Так или иначе его вид вызывал у меня отвращение. Без преувеличения, Хартмут был счастливее, чем когда-либо прежде в жизни. Меня охватило желание выбежать из общего зала, но я сдержался, чтобы со стороны это не выглядело как побег.

Хартмут, которого я знал раньше, не был таким странным...

Он безукоризненно выполнял свою работу и безупречно скрывал свои эмоции, как полагается истинному высшему дворянину. Однако, похоже, он был крайне потрясён благословением Розмайн на церемонии крещения и стал после этого просить свою мать Оттилию о помощи, чтобы незамедлительно стать последователем Розмайн.

К счастью, Оттилия остановила его...

Оттилия была слугой Розмайн, и если она порекомендует его, надежды Хартмута, вероятнее всего, оправдаются. Но, как я слышал, неожиданные изменения в сыне напугали её, и она попросила Хартмута сначала подождать год, чтобы его эмоции немного улеглись.

Я также думал, что важно дать ему время успокоиться, и очень благодарен Оттилии за то решение. Однако после целого года, предоставленного для успокоения, энтузиазм Хартмута ничуть не утих. Даже после двухлетнего сна госпожи Розмайн в юрэ́ве, он, кажется, стал ещё более фанатично преданным, чем раньше.

— Хартмут, почему ты так уверен, что тебя изберут в свиту? Даже если Оттилия порекомендует тебя, я буду возражать.

Поведение Хартмута вызывает у меня предчувствие будущих проблем из-за него, поэтому, как старший брат, я хочу держать его как можно дальше от Розмайн. Но Хартмут проигнорировал мой настороженный взгляд и уверенно ударил себя в грудь.

— Корнелиус, что бы ты ни говорил, я буду избран в свиту госпожи Розмайн. Потому что я, как служащий из высших дворян, преуспел настолько, что и господин Вильфрид, и госпожа Шарлотта спрашивали меня, не хочу ли войти в их свиту. К тому же, моя мать — слуга госпожи Розмайн. Теперь, когда все остальные дворяне, добившиеся хороших результатов, стали последователями господина Вильфрида или госпожи Шарлотты, вполне естественно, что я буду первым среди кандидатов на место служащего-ученика в её свите.

Хотя Хартмут был высокомерен и раздражал меня до невозможности, он совершенно прав. Многие дворяне близкого с ним возраста уже были взяты на службу господину Вильфриду или госпоже Шарлотте, поэтому Розмайн было не из кого выбирать. При таком ограниченном выборе Хартмута бы выбрали уже только за то, что он сын Оттилии. Не говоря уже о том, что у него отличные оценки и, по мнению большинства… Эм, он добрый и дружелюбный. Мало кто знает истинное лицо Хартмута.

— И ты будешь моим коллегой, ха… Досадно.

— Я тут задумался, как лучше всего распространить славу святой Эренфеста в других герцогствах? До сих пор все были глухи к моим словам, но теперь, когда она здесь лично, я уверен, что её авторитет резко возрастёт. Не могу дождаться.

— Прошу, хватит!

Это невыносимо. Пока Розмайн спала, Хартмут уже во всю распространял в академии легенду о рождении святой в Эренфесте. Из-за него повсюду ходили слухи, что я старший брат святой, и меня этим дразнили. И впредь будет только хуже. 

— Розмайн только что поправилась. Подобное станет лишь дополнительным бременем для неё. Ты действительно думаешь, что так следует вести себя её последователю? Для Розмайн первоочередная задача — безопасно окончить первый курс. Как её рыцарь сопровождения, я остановлю тебя

— Я позабочусь о том, чтобы это не стало для неё обременительным и не доставило слишком много проблем, — ответил Хартмут. Он не отказался от своих намерений, но выглядел задумчивым, когда покидал общий зал.

***

В дальнейшем я следил за каждым шагом Хартмута, но заметил, что он не просто с нетерпением ждал момента, когда его выберут в свиту. Он также усердно учился по собственной инициативе, говоря «если ты хочешь быть последователем госпожи Розмайн, то и твои оценки должны соответствовать этому статусу». Через несколько дней Розмайн прибудет в дворянскую академию, и мне нужно перечитать материалы моего курса. Я говорю «перечитать», а не «изучить», потому что, когда формировался «Комитет по повышению оценок Ангелики» под руководством Дамуэля, мы уже изучили многие темы рыцарского курса. Я думаю, что смогу получить хорошие оценки, даже когда перейду на 6-й курс.

Но справится ли Ангелика?..

Мысли о ней пронеслись у меня в голове. В последнее время Ангелика почти каждый день работала в группах с другими рыцарями, сопровождая служающих-учеников и слуг-учеников, что собирали ингредиенты для занятий по смешиванию. Однако в этом году Розмайн, как её госпожа, также будет присутствовать в дворянской академии. Мне не нужно будет за ней присматривать, Розмайн прямо прикажет Ангелике читать — просто и действенно. Я решил перестать думать об Ангелике.

***

Затем наступил день, когда первокурсники прибывают в дворянскую академию. Задачей старшекурсников было провести юных и нервно оглядывающих общежитие первокурсников в общий зал и оказать им радушный прием. В этом году, когда Розмайн и господин Вильфрид также поступили в академию, очевидно, что подготовка учеников была куда лучше, чем обычно.

Брюнхильда наверняка захочет войти в свиту Розмайн...

Брюнхильда — дочь гиба Грешеля, которая, как мне говорили, с юных лет воспитывалась как наследница. Должно быть, она планировала стать её слугой, чтобы наладить хорошие отношения с семьёй ауба и найти мужа, с которым можно было бы вместе управлять землями. В конце концов, она была благородной представительницей древнего рода Лейзегангов, и её отец, и другие родственники могли просто приказать ей действовать подобным образом.

Я наблюдал за обстановкой в общем зале, когда вошёл высший дворянин, учащийся на первом курсе. Увидев его, я вместе с Ангеликой отправился в зал перемещения — настала очередь Розмайн.

— Добро пожаловать в дворянскую академию, госпожа Розмайн.

Когда мы провожали Розмайн в общий зал, вышли последователи господина Вильфрида, чтобы встретить его. И как только мы, рыцари сопровождения, подвели Розмайн к приготовленному для неё месту, тут же подошли желающие войти в её свиту, ища её расположения. Я наблюдал за ними и предупредил не приближаться слишком близко. Однако Хартмута, так желавшего войти в свиту, нигде не было.

Чем он вообще может быть занят?

Я с подозрением огляделся и обнаружил, что Хартмут стоит поодаль и с полной уверенности ухмылкой смотрит сюда. Его поведение несколько раздражало меня, но это длилось недолго, поскольку я переключил внимание на Розмайн, которая внезапно проявила интерес к дворянам из бывшей фракции Вероники, собравшимся в углу зала. Я чётко дал понять роль двух фракций, но по тону её ответа было ясно, что она не совсем убеждена. Мне хотелось схватиться за голову.

Прошу, только не это!.. Пусть лучше моим соратником будет Хартмут, чем дворянин из бывшей фракции Вероники.

Неужели Розмайн не понимает, что причиной того, что она проспала два года, была фракция Вероники? Нет, этого не может быть. Господин Фердинанд должен был предупредить её. И всё же, хочет ли она взять этих дворян в свою свиту? Я был совершенно сбит с толку, не понимая, о чём она думает. Будучи мужчиной я не мог сопровождать Розмайн до её покоев, и с тревогой шёл рядом, кусая губы.

Я думаю, Рихарда сможет её вразумить, но мне всё равно тревожно…

***

Я просматривал записи Экхарта и переходил к плану, составленному Дамуэлем к занятиям Ангелики, когда Рихарда пришла сообщить мне о кандидатах в последователи.

— Кандидаты в свиту определены. Я хотела бы попросить тебя, Корнелиус, помочь с кандидатами-мужчинами.

— Мне сообщить им?

— Да. По идее это работа служащих, но у юной леди ещё нет их в свите. Я также хотела попросить Ангелику проинформировать будущих последовательниц, но я опасаюсь поручать ей такую задачу. Поэтому я займусь этим сама.

Я могу понять опасение Рихарды. Кто знает, какая оказия может произойти. 

— Что касается кандидатов, которых следует опросить, то из рыцарей сопровождения — это Леонора, Трауготт и Юдит, из слуг — Лизелетта и Брюнхильда, а из служащих — Хартмут и Филина.

— Полагаю, присутствие Хартмута в свите было неизбежно…

— Он сын Оттилии и имеет отличные оценки, а юная леди, кажется, твёрдо стоит на том, чтобы Филина вошла в её свиту, так что госпоже Розмайн нужен служащий из высших дворян, чтобы он присматривал за Филиной, не так ли?

Рихарда, по всей видимости, была против решения Розмайн взять в последователи Филину. В конце концов, ни один кандидат в аубы никогда бы не захотел взять на службу низшего дворянина с малой магической силой. Даже то, что Розмайн не собиралась освобождать Дамуэля от обязанностей рыцаря сопровождения, сильно всех удивило.

— Она низшая дворянка, и это обязательно привлечет нежелательное внимание. В результате на её плечи возляжет слишком тяжёлый груз. Дамуэлю приходилось каждый день ездить в храм, потому что он был наказан, но затем он получил признание за свою работу, однако с Филиной другая ситуация. Сможет ли она справиться с этим? Я опасаюсь, как бы юная леди не разрушила тем самым жизнь юной девушки.

— Я не отрицаю, что Филине придётся нелегко, но независимо от того, войдёт она в свиту или нет, эта девушка уже поклялась в верности Розмайн. Я уверен, что она сможет это вынести.

Ранее, в детской комнате, Розмайн похвалила Филину, когда прочла истории, которые та записала за прошедшие два года. Я до сих пор живо помню образ Филины, которая была настолько тронута, что при всех поклялась в верности Розмайн.

— Список кандидатов отличается от того, что я ожидал, и, похоже, не в пользу Лейзегангов. Но ведь большинство людей, заинтересованных в том, чтобы стать последователями должны быть Лейзеганскими дворянами?

— Это была просьба госпожи Эльвиры, она хотела набрать как можно больше нейтральных дворян. Также, по собственным соображениям, я рекомендовала Трауготта.

Трауготт? Я знаком с ним с самого детства, но наши отношения нельзя назвать дружескими. Изменится ли что-то в будущем?

Трауготт тоже был внуком Бонифация. Возможно, в силу одного со мной возраста он провоцировал меня на каждом шагу. Боюсь, работа с ним будет в тягость, если он будет так себя вести в качестве рыцаря сопровождения. Хотя, конечно, он не должен смешивать личные чувства и работу.

— Значит, он не захотел служить господину Вильфриду. Я слышал, что госпожа Гудрун служила госпоже Георгине до женитьбы. Мне казалось, что он больше склонялся к бывшей фракции Вероники. К тому же, Трауготт так хорошо ладил с господином Вильфридом в детской комнате, что я подумал, что он станет его рыцарем...

Мать Трауготта Гудрун — дочь Рихарды. Они не являются Лейзегангами, при этом имеют родство с аубом, и, хотя они принадлежат к нейтральной фракции, я думаю, что они больше склоняются к бывшей фракции Вероники.

— Если ты так говоришь, то тебе следует знать, что раньше я служила и госпоже Веронике, и госпоже Георгине, и господину Карстеду.

— А? Моему отцу тоже?

— Именно. Но я никогда не причисляла себя ни к одной из фракций. В нас течёт кровь аубов, и моя семья верна Эренфесту. Я высшая дворянка, не принадлежащая к фракциям, и по приказу ауба служу разным господам.

Рихарда сказала, что по этой же причине она служит и Розмайн. Так что её реальным господином является ауб, нежели тот, кому она служит в данный момент.

— Приняв решение, Трауготт будет служить всем сердцем. Мы потомки аубов, и нас учили помогать и укреплять Эренфест. Конечно, родители Трауготта учили его тому же.

После краткого объяснения причин выбора Рихарда вышла из комнаты. Мне следовало проинформировать Хартмута и Трауготта о том, что их выбрали. Я вызвал ордоннанц и начал говорить:

— Хартмут, Трауготт, госпожа Розмайн хотела бы предложить вам обоим войти в её свиту. Моя госпожа выросла в храме и проспала два года, так что она может иметь много недостатков, по сравнению с другими кандидатами в аубы. Будете ли вы служить ей, несмотря на это?

Хартмут не скрывал радости, в то время как голос Трауготта звучал серьёзно, но оба они в унисон ответили: 

 «Мы будем служить госпоже Розмайн верой и правдой.»

***

Жизнь в качестве рыцаря сопровождения началась очень гладко. Хорошо, что Леонора помогла мне с распределением работы по сопровождению Розмайн в отсутствии Дамуэля, который до сих пор был постоянным источником советов.

— По сравнению с господином Вильфридом, у госпожи Розмайн не так много рыцарей-учеников в свите. Возможно, будет трудно организовать сопровождение, пока все не закончат свои занятия.

Когда я подумал, что мне, возможно, придется провести ещё несколько смен в одиночку, Леонора одарила меня улыбкой и сказала:

— Думаю, мы справимся. Так что тебе не стоит сильно волноваться, потому что я смогу сдать большинство предметов в первый день.

— Это замечательно. Я уверен, что также сдам всё в первый день, потому что занимался обучением Ангелики.

Работа в паре сгладит сложности. Трауготт также был высшим дворянином, и он должен быть уже знаком с содержанием курса, если он хотел добиться хороших оценок, потому я уверен, что он скоро сможет начать выполнять свои обязанности по сопровождению.

— Проблема в Юдит…

— Её избрание в последователи было неожиданностью для неё самой. Я думаю, что для неё будет лучше, если она начнёт усердно учиться, чтобы получать хорошие оценки на занятиях, а не работать в эскорте. Пока что ей в основном поручено охранять Розмайн в общежитии, а также покоях.

Ангелика совершенно не заслуживала доверия, при этом в общежитие к Розмайн допускались только женщины, так что я почувствовал облегчение от присутствия Леоноры. Но именно Ангелика порекомендовала Леонору, за что я должен её поблагодарить.

Обсудив всё с Леонорой, я решил, что, даже если рыцарей сопровождения будет немного, мы сможем с этим справиться. Но как раз в этот самый момент господин Вильфрид сказал то, что ни в коем случае не следовало. Кажется, в голове Розмайн что-то щелкнуло, и она начала рвать и метать, лишь бы добраться до библиотеки. Когда она заставила всех первокурсников сдать экзамены в первый день, я не мог отделаться от мысли, что должен защитить Филину и принести извинения за разбушевавшуюся младшую сестру. Держать Розмайн в узде оказалось гораздо труднее, чем возглавлять рыцарей сопровождения.

А Розмайн, казалось, совершенно не обращала внимания на реакцию окружающих, рассчитывая, что все сдадут всё с первого раза. Она казалась упрямой и одновременно необъяснимо беспокойной, как будто бы она полагала, что библиотеку кто-то украдёт, если она не поспешит. Впоследствии Розмайн не только рассердила учителя Фраулерм на занятии по созданию ездовых зверей, но и пересеклась с принцем Анастасием на занятиях по танцу посвящения. Однако оценки Розмайн не вызывали опасений, и она сдавала экзамены один за другим.

— Что?! Ты хочешь пойти в библиотеку одна? Не говори глупостей!

После того, как Розмайн наконец смогла пойти в библиотеку, закончив с занятиями, и задумалась о недопонимании между ней и госпожой Соланж, а затем вдруг заявила, что «хотела бы пойти в библиотеку одна». Я не мог поступить иначе, кроме как поговорить с ней напрямую, как старший брат, а не как её рыцарь сопровождения. Теперь, когда я был в общежитии, никто не станет меня отчитывать.

— Мне неловко просить тебя пойти со мной в библиотеку, потому что у вас у всех занятия.

— Если ты стесняешься, почему бы тебе просто не отказаться от похода в библиотеку?

— Я не могу. Я прибыла в дворянскую академию только ради этого. Господин Фердинанд согласился, что я могу отправиться в библиотеку, как только закончу занятия.

Я прекрасно знал, что моя сестра никогда не отступит, если дело касается библиотеки. Так было и до крещения. Тогда в награду за её успехи в обучении я предложил отвести её в домашнюю библиотеку, но она была так взволнована, что, не дойдя, потеряла сознание. Она даже пыталась на следующий день встать с постели с температурой и доползти до библиотеки. Теперь, когда она не только выполнила условие господина Вильфрида, но и получила разрешение господина Фердинанда, её никак нельзя было остановить.

— Розмайн, хотя ты и говоришь, что тебе жаль своих рыцарей, вполне естественно, что, как член герцогской семьи, ты должна иметь при себе эскорт. Будет хуже, если ты будешь действовать в одиночку, тогда проблем для нас будет только больше. На тебя напали два года назад, разве ты этого не понимаешь? 

— Но вам всем нужно посещать занятия...

— Именно поэтому у тебя так много последователей, мы все должны корректировать своё расписание, чтобы иметь возможность сопровождать тебя в библиотеку. Если ты действительно думаешь о своей свите, даже не думай о том, чтобы пойти одной. От одной мысли о том, что подобное может повториться, нас бросает в дрожь.

— Дорогой брат Корнелиус, прости меня. 

Казалось, что Розмайн сдалась и наконец-то прислушалась к моему совету. Похоже, вместо того, чтобы объяснять почтительно, как рыцарь сопровождения, лучше обращаться к ней как брат и быть более прямым, чтобы Розмайн лучше понимала. С тех пор как я это понял, я старался вести себя, как брат, насколько это было возможно в общежитии.

Я почувствовал облегчение от того, что Розмайн больше не намеревалась действовать в одиночку. Но потом произошло чаепитие в библиотеке, чаепитие с учителями музыки, вызов от королевской семьи и многое другое. Каждый день не походил на предыдущий, и я выбивался из сил, пытаясь уследить за всем происходящим.

Брат Экхарт однажды сказал: «Если ты хочешь серьезно служить своему господину в качестве рыцаря сопровождения, ты неизбежно должен будешь повзрослеть в дворянской академии, где у тебя не будет родителей, на которых можно опереться», и теперь я глубоко понимаю это. В то время, пока Розмайн спала, я думал, что у меня более чем достаточно мотивации, чтобы стать таким же сильным, как мой учитель. Я даже думал, что на этот раз я защищу Розмайн от любой угрозы и буду таким последователем кандидата в аубы, которым можно годиться. Однако запросы Розмайн всегда превосходили все мои ожидания.

Что ещё хуже, не имея возможности до конца разобраться с ситуацией Розмайн, мне приходилось помогать координировать взаимодействия Лейзеганской знати и господина Вильфрида. Брат Лампрехт сообщил мне, что после инцидента в Белой Башне господин Вильфрид считал себя частью фракции ауба и Флоренции, но дворяне в герцогстве были иного мнения.

У меня полно забот со своей госпожой, а мне ещё присматривать за другим кандидатом в аубы?! 

Если бы я мог, я бы кричал об этом. Но даже мои отец и мать говорили мне: «Розмайн не хочет быть следующим аубом, поэтому сделай всё возможное для продвижения господина Вильфрида». Но, честно говоря, Розмайн настолько великолепна, что я думаю, это лишь вопрос времени, когда люди вокруг неё станут её сторонниками. И хотя у меня не было времени обращать внимание на Хартмута, он, кажется, тайком что-то предпринимал.

...Хм? Кажется, я понял нечто ужасное!

В этом году Розмайн только-только очнулась от своего сна, и библиотека привела её в неистовство, из-за чего в общежитии не было ни минуты покоя. Она была кандидатом в аубы, руководящим студентами Эренфеста, и на фоне этого было легко забыть, что на самом деле Розмайн ещё не полностью восстановила свое здоровье.

...Всё это произошло, когда она только оправилась от тяжёлой болезни, не имея возможности свободно передвигаться? Как будет выглядеть следующий год?

У меня заболела голова. Но сейчас нет смысла думать о следующем курсе, для этого нет времени. Размышляя о том, кого попросить быть в эскорте завтра, я последовал за своей лучезарно улыбающейся сестрой в библиотеку в качестве рыцаря сопровождения.