Онлайн чтение книги Зодиак Zodiac
Пролог

В моих воспоминаниях о доме много синего: бирюзовые волны моря, безбрежная небесная лазурь, сияющий взгляд голубых маминых глаз.

Иногда я задаюсь вопросом, были ли ее глаза и вправду голубыми или, может, мне так запомнилось из-за того, что синим был цвет нашей планеты – Дома Рака. Теперь уж не узнать наверняка. Отправившись на Элару, самый большой спутник в нашем созвездии, я не взяла с собой ни одной ее фотографии. И единственное, что осталось на память о маме, – ее ожерелье…

Когда моему брату Стэнтону исполнилось десять, папа взял нас на борт своего «Страйдера» на добычу жемчуга. В отличие от нашей семейной шхуны, предназначенной для длительных путешествий, папин «Страйдер» был невелик и формой напоминал половинку раковины. Внутри – ряды поднимающихся сидений, множество ящичков для раковин моллюсков, голографический навигационный экран и трамплин для прыжков в воду, который торчал спереди, как язык. Снизу днище судна было покрыто миллионами микроскопических ресничек-ножек, что стремительно несли нас по волнам Ракианского моря.

Мне всегда нравилось, перегнувшись через борт и наклонив голову, наблюдать за крохотными водоворотами, что хаотично закручивались и переливались всеми оттенками синего, словно под нами краски, а не вода.

Мне было только семь. В этом возрасте добывать жемчуг еще не разрешалось, поэтому я оставалась наверху, вместе с мамой, пока папа и Стэнтон ныряли за раковинами моллюсков – жемчужницами.

Мама сидела на краю трамплина, пока мы ждали наших мужчин с добычей. В тот день она походила на сирену – длинные светлые волосы рассыпались по спине, солнечные блики скользили по молочной коже и блестели искорками в глазах. Я откинулась на пружинистом сиденье и, пригревшись на солнышке, попыталась расслабиться. Но все равно каждую секунду чувствовала ее присутствие и была готова рассказать все, что знала о Зодиаке, если она вдруг попросит.

– Роу. – Мама грациозно соскочила с трамплина на дно лодки с ракушечным рисунком.

Я тотчас выпрямилась.

– У меня для тебя кое-что есть. – С этими словами она выудила из сумки мешочек.

Мама была не из тех, кто покупает подарки или помнит всякие особые случаи; эти обязанности у нас традиционно выполнял папа.

– Но сегодня не мой день рождения.

Мимолетная тень набежала на ее лицо, а взгляд сделался отстраненным. Такое я уже видела не раз и тотчас пожалела о своих словах.

Я раскрыла мешочек и вытащила ожерелье – двенадцать крупных жемчужин, нанизанных на серебряную нить из волоса морского конька. Все разного цвета и на равном расстоянии друг от друга. При этом на каждой жемчужине в изящной маминой манере были вырезаны знаки всех двенадцати Домов Зодиака.

– О! Ничего себе! – вымолвила я и надела ожерелье.

Мама улыбнулась, что случалось очень редко, и присела на скамейку рядом со мной. От нее, как обычно, пахнуло водяными лилиями.

– Давным-давно, – прошептала она, и ее взгляд устремился в манящую синь горизонта, – Хранители правили Зодиаком вместе.

Ее рассказы всегда успокаивали меня. Я устроилась поудобнее, чтобы не упустить ни единого слова.

– Однако каждый из них был наделен особенной силой. Именно благодаря этому наша Вселенная пребывала в безопасности, но это же вызывало разногласия и споры между ними. И вот однажды появился незнакомец, который пообещал восстановить равновесие. Имя его было Окус.

Легенда об Окусе была известна у нас каждому, даже ребенку, но мамина версия сильно отличалась от той, что изучали в школе. В ее устах она не звучала подобно мифу – наоборот, казалось, что мама рассказывала мне о далеком прошлом, будто это был урок истории.

– Каждому Хранителю Окус явился в разных обличьях, предлагая принять особый дар – тайное могущественное оружие, с помощью которого можно получить преимущество для своего Дома и превознести себя над остальными. Философу-Водолею коварный Окус пообещал старинные письмена, содержащие ответы на самые важные вопросы. Правителям Близнецов, наделенным богатым воображением, он посулил магическую маску, которая способна творить такие чудеса, в какие и поверить трудно. Мудрейшего Хранителя Дома Козерога он прельстил сокровищницей с истинами, накопленными иными мирами, мирами намного более древними, чем наш, и только с позволения Бога Солнца – Гелиоса можно было проникнуть туда.

Я открыла глаза. Светлый завиток упал на мамино лицо и тихонько колыхался на ветру. Я с трудом подавила порыв откинуть его назад. Так делать уж точно не следовало. Не то что бы мама была неприступной, но какой-то… отрешенной.

– Коварный Окус предложил каждому из Хранителей встретиться в тайном месте, где бы он и передал свой дар. Но каждого ждал неприятный сюрприз: в назначенное место явились все двенадцать Хранителей. Еще большее потрясение они испытали, когда попытались описать Окуса, что соблазнял их своими дарами. Козерог видел морского змея, к правителю Рыб явился бесплотный дух, Стрелец встречался с путником, чье лицо скрывал капюшон и так далее. Каждый видел и утверждал абсолютно разное, и никто из них не верил друг другу. Пока продолжался этот спор, Окус незаметно ускользнул, забрав главную магическую силу Зодиака: взаимное доверие. И напоследок бросил: «Берегитесь! Я еще вернусь, когда все будет пылать в огне».

– Окус отнял у нас доверие, и его уже не вернуть, – вставила и я свое слово, вспомнив, чему нас учили в школе.

Вот уже неделя, как я ходила в школу, и мне хотелось впечатлить маму своими познаниями.

– Окус был первым сыном Зодиака, – вдохновенно продолжила я. – У него не было своего Дома, поэтому он завидовал и злился на всех остальных в нашей Галактике. Вот потому на нашей планете мы всегда заботимся, чтобы у нас не было бездомных.

Мама нахмурилась:

– Выходит, ты считаешь, что добрым сердцем наделен лишь тот, кто был счастлив дома? Роу, ты как никто должна понимать… Я ведь рассказывала тебе о великих людях, которые вышли из неблагополучных семей. Например, Галилео Спрок с планеты Скорпион, который много веков назад первым изобрел голограмму, или всеми почитаемый Хранитель Дома Весов, прославленный миротворец лорд Ваз.

Мама выглядела удрученной.

– Если ты позволяешь учителям промывать себе мозги, может, тебе еще рано ходить в школу?

– Нет, я всего лишь повторила, что слышала на уроке, – робко возразила я.

Мама всегда с опаской относилась к нашей образовательной системе, считая, что в школе изрядно искажают действительность. Поэтому она и не отправила меня учиться с пяти лет, как отправляли всех других детей, а решила обучать сама.

Я вглядывалась в мамино лицо, ожидая, когда ее недовольство ослабеет, и перебивать больше не осмеливалась. Я знала, что мама не прочь и дальше заниматься моим образованием, но мне слишком нравилось играть с детьми своего возраста, чтобы снова вернуться к домашнему обучению.

– Беда в том, – продолжила она, – что древние Хранители решили сражаться друг с другом, вместо того чтобы признать, что напугал их один и тот же враг.

Я поймала мамин взгляд. Ее лицо вдруг стало жестким, точно окаменело.

– Ты не раз столкнешься со страхами в своей жизни. Возможно, кто-то будет пытаться избавить тебя от этих страхов, убеждая, что все это выдумка, но ты не должна этого допускать.

Ее блестящие глаза, казалось, впитали синеву неба и морских волн.

– Всегда прислушивайся к своим страхам, Роу. Будешь начеку – убережешься от многих несчастий.

Она смотрела на меня в упор таким немигающим, напряженным взглядом, что мне стало не по себе, и я инстинктивно отодвинулась. Мне подумалось, не связано ли ее предостережение с теми периодами, когда она по двое суток, не спускаясь вниз, медитировала на крыше нашего бунгало, или же она прочла это по звездам.

Чтобы не смотреть на маму, я уставилась на воду и заметила на поверхности крошечные пузырьки воздуха. Я вытянула шею, пытаясь разглядеть на глубине папу или Стэнтона, но никто не появлялся.

– Давай-ка искупаемся, – неожиданно предложила мама уже другим, мягким, тоном.

Она встала на трамплин и плавно скользнула в воду. Недаром папа всегда говорил, что она русалка, просто скрывает это.

Я нацепила навигационные очки отца и принялась наблюдать за ней. Мама плавала вокруг «Страйдера», и ее движения, точно танец, завораживали своей грациозностью.

В тот миг, когда ее голова появилась над водой, показались и Стэнтон с папой. Папа поднял сеть, полную жемчужниц, на трамплин, и я затащила дневной улов в лодку.

Все они еще оставались в море, когда я опять боковым зрением увидела пузырьки воздуха на воде. Папа и Стэнтон стянули с себя маски.

– Ох и тесная эта штука, – пожаловался Стэнтон, торопливо расстегивая костюм и пытаясь высвободить руки.

Мокрую маску он швырнул в лодку и едва не угодил в меня, однако я успела пригнуться, и та упала с глухим шлепком. Мои очки слетели в воду, я прыгнула за ними, как вдруг нечто черное взметнулось над водой. Морской змей. Пять футов длиной, с чешуйчатой кожей и красными глазами. Мама рассказывала, как опасен его ядовитый укус.

– Морской змей! – завопила я, показывая в его сторону.

Стэнтон вскрикнул, змей бросился на него, и, прежде чем родители успели добраться до брата, морское чудовище вонзило зубы ему в плечо.

Стэнтон громко кричал от боли. Мама нырнула и устремилась к нему, рассекая воду. Она схватила его за здоровую руку и толкнула к папе. Я же только смотрела во все глаза, оцепенев от ужаса, не в состоянии даже сообразить, чем же могу им помочь.

Специальные линзы навигационных очков позволяли наблюдать за змеем, который кружил поблизости, ожидая, когда яд подействует и парализует жертву и он сможет ее съесть.

Сверкающие красные глаза этих тварей могут видеть сквозь толщу океана на глубине в сотни метров, с самого дна, где они и обитают, прячась в темных расщелинах. Я и не думала, что они могут всплывать на поверхность.

Папа уложил Стэнтона в лодку.

Я взглянула на маму. Ее глаза вспыхнули ослепительной синевой, губы изогнулись. Прежде я никогда не видела ее такой яростной и беспощадной . Затем она нырнула и скрылась под водой.

– Мама! – В отчаянии я повернулась к отцу, но тот был занят Стэнтоном. Он склонился над братом, пытаясь отсосать яд из раны на плече.

Мама вновь выплыла на поверхность. Она уводила от нас змея, который преследовал ее, собираясь напасть. Я не могла пошевельнуться, не могла издать ни звука. Только стояла и в полном оцепенении смотрела на них. Пальцы судорожно вцепились в борт «Страйдера». Сердце колотилось бешено и гулко, и, казалось, еще немного – и я просто не выдержу.

Затем мама остановилась и резко развернулась лицом к змею.

В ее руке сверкнуло что-то тонкое и серебристое, похожее на нож, которым папа вскрывал раковины моллюсков. Он всегда брал его с собой, когда нырял за жемчужницами. Должно быть, она вытащила нож у него из-за пояса. Когда змей, ощерив пасть, бросился на маму, она взмахнула рукой и рассекла его туловище пополам.

У меня перехватило дыхание.

– Роу! – позвал отец. – Где мама?

– Она жива, – едва дыша, выговорила я. – Она возвращается.

Затем я посмотрела на Стэнтона, тот был бледен и лежал неподвижно. Меня вновь охватила паника.

– Он?..

– Я высосал яд, но ему срочно требуется помощь, – ответил папа, заводя «Страйдер» и подплывая к маме.

Она с легкостью взобралась на трамплин, спрыгнула в лодку. Убедившись, что с ней все в порядке, папа сразу же включил полную скорость.

Мама присела рядом со Стэнтоном, положив ладонь ему на лоб. Я ожидала, что она расскажет папе, как разрезала змея надвое, но мама сидела молча. Мне не верилось, что она оказалась такой храброй. Она спасла нас.

– Как, во имя Гелиоса, морской змей оказался на отмели? – размышлял папа вслух. Он все еще не пришел в себя: остекленевший взгляд, дыхание тяжелое и прерывистое.

Больше он ничего не сказал, папа всегда был немногословен.

Я помогла маме разложить раковины моллюсков по ящичкам, а когда мы закончили, снова уселись возле Стэнтона.

– Мама, прости, – пробормотала я и разрыдалась, – я не знала, что нужно делать…

– Все нормально, Роу. – Мама протянула руку, чтобы поправить мне ожерелье. Теперь жемчужина со знаком Рака была ровно посередине груди. – Ты еще слишком мала. Вполне естественно, что мир пугает тебя.

Затем она пристально посмотрела на меня, точно пытаясь заглянуть в самый дальний уголок моей души. В тот миг я видела лишь ее глаза, все остальное, казалось, утратило цвет и очертания.

– Прислушивайся к своим страхам, – прошептала она. – Они реальны.