Онлайн чтение книги Зодиак Zodiac
Глава 6

Предательство!

Это слово звучало так нелепо и чуждо, оно никак не могло быть связано с моей жизнью.

– Я вам не верю! – Я даже не говорила – я рычала. – Ракианцы не могут быть предателями!

Лысый толстяк нахмурился еще сильнее. А Криус по-военному отрывисто и резко добавил:

– Как и не могут бросать семьи. А она вас бросила.

После всего, что довелось пережить сегодня ночью, я думала, что терять уже нечего. Я ошиблась.

Я не вспоминала о маме очень давно. Никогда не задумывалась, что буду делать, если узнаю, что она жива. Меня обуяло отчаяние. Словно горячим потоком, пронеслось оно по венам. Я повернулась и посмотрела на Матиаса.

В его синих глазах полыхал огонь – даже когда мы бежали с Элары, он казался спокойнее. Но что его так взволновало? То, что со мной произойдет? Или же он возмущен и раскаивается, что пожалел меня? От боли и отчаяния земля уходила из-под ног. Мне казалось, будто я падаю ниже и ниже, в черную бездну, отрываясь от самой себя, от своей жизни, от всего, что знала и любила, даже от воспоминаний. Какая это была нестерпимая боль!

– Кассандра Грейс приговорена к казни, – продолжил Криус ледяным голосом, повергая меня каждым словом в еще большее отчаяние. – Если ты останешься Ракианцем, ее имя ляжет на тебя позорным пятном. Ты будешь отлучена от Дома и от друзей. Ты никогда не станешь Зодайцем.

Я погрузилась в пучину своей боли так глубоко, что едва расслышала, как он сказал:

– Мы здесь, чтобы предложить тебе выбор.

Надежда вспыхнула робким огоньком, но в кромешной мгле и он сиял ярко.

– Выбор?

Он коротко кивнул:

– Отрекись от нее. Мы отправим тебя работать на нас в Дом Овна, на Планетарном Пленуме. Ты можешь начать новую жизнь.

Адмирал положил передо мной на стол волнофон и предложил:

– Поставь свой отпечаток пальца, и тебя переведут без промедления.

Я смотрела на прибор в форме раковины моллюска, внутри которого словно жемчужина сиял сенсорный экран. На короткое мгновение я застыла, пронзенная шоком, точно молнией, а затем меня захлестнула волна жгучего, острого стыда. Я бы предпочла погибнуть на Эларе, чем сделать такой выбор. Что бы там моя мама ни натворила, мой ответ один: для меня нет никакого выбора.

– Я принадлежу Дому Рака вместе со своей семьей. – Мой голос звучал твердо, и это придавало мне сил. – Спасибо за ваше предложение, но я отказываюсь.

Адмирал так сильно и низко сдвинул брови, что они наползли на глаза.

– Ты понимаешь, что тебя изолируют от Ракианцев, навсегда запретят встречаться с теми, кого ты знаешь?

– Понимаю, – ответила я, поднимая из глубины памяти воспоминания, которые заглушала целых десять лет. На удивление, они хорошо сохранились и даже не потускнели. Удивительно, я смогла вспомнить и мамино лицо. – Вы позволите с ней увидеться? По нашим законам ей разрешено последнее свидание с семьей.

Он покачал головой:

– В этом нет необходимости. На самом деле мы никогда не встречали твою мать и вообще не знаем, где она. Это был… экзамен, и ты его прошла.

На миг меня охватило замешательство, и тут же пришло облегчение: мама – не предатель, моя жизнь продолжается. Но затем во мне вспыхнула ярость.

Еще один экзамен!

Седовласая леди сделала в мою сторону шаткий шажок, тяжело опираясь на трость.

– Я – Агата Клэйсс, а это мой коллега доктор Эмори Юста.

Она протянула мне руку, но я не коснулась ее так, как у нас традиционно заведено.

Ее губы сложились в печальную улыбку.

– Моя дорогая, прости нас. Мы обманули тебя самым варварским способом. Но лишь острая необходимость – эта жуткая трагедия заставила нас действовать так жестоко. Увы, ложь – самый быстрый путь получить ответы, которые нам нужны. Присядь, мы все объясним.

Я до боли закусила нижнюю губу. От ее извинений злость во мне вскипела еще сильнее – мне было бы проще вырваться отсюда, не будь она столь искренней в своих попытках оправдаться.

Лысый человек позади нее выглядел настолько реальным, что, только когда его рука прошла сквозь угол полки, я поняла, что он – голограмма. Поскольку в словах и движениях доктора Юста не проявлялось ни малейшей временной задержки, сам он, должно быть, находился где-то поблизости, откуда и проецировал свой образ.

Я опустилась в одно из четырех мягких кресел, расставленных вокруг квадратного стола. Криус сел напротив меня. Его смуглая кожа посерела от усталости, губы недоверчиво и даже сердито скривились.

– Перекусите немного, – кивнул он в сторону стоящего на столе подноса с водой и бутербродами.

При виде еды мой желудок пробудился.

– Нет, спасибо, – отказалась я, игнорируя протесты желудка.

Агата присела в кресло рядом со мной:

– Почему, как ты думаешь, тебе пришлось дважды сдавать экзамен в Академии?

– Потому что первый раз я провалила его.

Она снова грустно улыбнулась, а туманный взгляд ее серо-зеленых глаз стал отстраненным.

Адмирал Криус достал из кармана темный камень и положил на стол. Камень был гладкий и продолговатый, и, хотя поначалу его поверхность казалась просто черной и матовой, чем дольше я на него смотрела, тем более яркие цвета различала в его глубине. Сине-зеленый, аквамариновый, индиго, пурпурный и даже блики малинового. И вовсе он не матовый. Он сверкал и блестел.

– Черный опал, – сказал доктор Юста. – В нем эфемерид Хранителя Ориган.

– Насколько мы можем знать, – добавила Агата, – работает он идеально. Поэтому мы и в недоумении, почему вдруг он не смог показать приближение катастрофы.

Здесь, по крайней мере, мне не приходилось доказывать свою теорию о несовершенстве астралаторов. Хранитель и ее Совет настолько хорошо предсказывали будущее, что могли прочесть его, просто наблюдая за движениями звезд. Они не нуждались в астралаторе, чтобы различить, что реально, а что воображаемо. Для того чтобы развить такой навык, необходимо практиковаться десятилетиями.

Криус велел выключить свет, и комната погрузилась во тьму. Я вдруг смутилась.

– Коснись камня, – предложила Агата.

Странная просьба, но я выполнила ее. Мне тоже этого хотелось с того самого момента, как Криус достал опал. Когда я взяла камень, он оказался теплым. Я прокатила его между пальцами, ощущая крошечные трещинки на гладкой поверхности. Эти изъяны были настолько малы, что едва ощущались, но, как только я их обнаружила, в моей голове стали возникать смутные тени, будто я разгадывала код. Чем дольше я гладила кончиками пальцев грани камня, тем более четкими становились тени, обретая контуры. Наконец, точки и линии сложились в картину, и я увидела созвездие – Дом Рака.

Едва я распознала образ, из камня хлынул яркий поток света. Я вскрикнула, и этот свет рассеялся в воздухе, наполнив комнату звездами. Остальные замерли в молчании, потрясенные не меньше меня. Только поразила их, похоже, не сила камня, а я сама.

Опал спроецировал голографическую карту Вселенной. Огромная голограмма овальной формы – самый совершенный и самый детальный эфемерид, что я когда-либо видела. Я стояла внутри небесного сияния, вытянув руки и глядя, как отблески звезд сверкали на моей коже.

– Ты нашла ключ, – выдохнула Агата удивленно и вместе с тем одобрительно. – Грани на камне меняют форму каждый раз, когда закрывается эфемерид, поэтому меняется и код. Ключом всегда является недостающая часть карты, поэтому только у тех, кто превосходно знает нашу Солнечную систему, есть шанс суметь заполнить пробелы и открыть эфемерид.

– Вы хотите сказать, что это снова был тест? – констатировала я.

Голограмма доктора Юста двинулась сквозь эфемерид, словно тень из пикселей:

– Да.

Агата оперлась руками о набалдашник своей трости и устремила на меня взгляд:

– Святая Мать, бывало, говорила, что будущее – это дом с миллионами окон. Каждый Зодаец видит звезды по-разному, поэтому у всех и предсказания разные. Некоторые предсказания противоречивы. Другие полностью ошибочны. А некоторые могут намеренно вводить в заблуждение.

– Мы хотим услышать твою версию того, что случилось с нашими спутниками, – сказала мигающая голограмма доктора Юста.

– Вы хотите, чтобы я читала по звездам в эфемериде Святой Матери? – Моему удивлению не было предела. Я не могла поверить, что их интересуют мои предсказания. – У меня не так уж много опыта, и я не использую астралатор. И потом, я – единственная на нашем потоке, кто провалил экзамен в Академии.

– У тебя столько времени, сколько тебе понадобится, – продолжала Агата, будто не услышав моих слов.

Седовласая леди и адмирал Криус в ожидании откинулись в креслах. А голограмма доктора Юсты плавала по комнате, словно еще одно небесное тело на спектральной карте.

Я тяжело вздохнула и осмотрелась. Прежде я никогда не видела Зодиак так детально. Мягкие мерцающие огни вращались в воздухе с гораздо более высоким разрешением, чем в эфемериде Академии. Черные дыры, белые карлики, красные гиганты и все остальное сияло огнями с превосходной четкостью и точностью.

Только сейчас, внутри этой светящейся репрезентации нашего мира, я осознала, что моя душа не опустела. В ней живет Дом Рака. Как Матиас и сказал – он поддерживает нас.

Где бы я ни находилась, он всегда будет во мне, независимо от того, что случится с нашей планетой или с нашим народом. Пока мое сердце бьется, его ритм будет отстукивать мелодию моего Дома. Всегда. Эта мысль внушила мне такое острое осознание собственной личности и наполнила верой в свои силы, что я на самом деле почувствовала себя значительной и несокрушимой. Пусть Вселенная лишила меня сегодня очень многого, она никогда не сможет забрать то, что хранится в моем сердце и душе. Что бы ни происходило, оно навсегда останется моим.

В комнате стало так тихо, что я слышала собственное дыхание. Я смотрела на голубой шар планеты Рака. Его поверхность отливала синевой ярче, чем в любом другом эфемериде, с которым я работала прежде.

Я смотрела на него долго, неотрывно, пока не почувствовала, что моя душа устремляется к небу. Уже в астрале я увидела обширную область каменных обломков – все, что осталось от наших спутников. Я заметила, что обломки начали мерцать и вибрировать. Мой пульс участился, я придвинулась ближе. Эта карта оказалась настолько огромной, что мне впервые удалось ясно увидеть, что действительно происходит, когда спутники мерцают. Это были не колебания в Психоэнергетической Сети, как я втайне надеялась. На самом деле спутники вовсе не мерцали. Их поглощало нечто плотное, густое, черное и бурлящее. Смоляная субстанция до сих пор находилась здесь и каким-то образом управляла движениями обломков так же, как кукольник дергает за невидимые нити. Темная Материя.

– Это не метеорит, – прошептала я.

– Конечно, нет. Это были просто слухи, – пробормотал доктор Юста. – Наши астрономы уже установили, что никакие инородные тела по Тэбе не ударяли. Телескопы и спутники не зарегистрировали никаких объектов. А других данных мы найти не можем, потому что, как только произошел взрыв, все приборы вокруг Тэбы вышли из строя… как вы знаете, взрывная волна достигла даже Элары.

В моей памяти вспыхнул розовый скафандр. Похоже, он теперь навечно запечатлен там. Но на этот раз я не стала гнать от себя боль. Я не хочу забывать тех людей, которых мы потеряли сегодня вечером. В память о них я должна помочь всем, чем смогу. Я отошла назад на несколько шагов, чтобы не фокусироваться на одном созвездии, а рассмотреть Зодиак как единое целое.

Первое, что я заметила, – это мерцание в Доме Льва. Затем я увидела то же и в Доме Тельца. Хотя их мерцание было слабым и больше походило не на грядущую угрозу, а на отзвуки минувших бедствий. Психоэнергетическая Сеть показала мне, что Темная Материя коснулась и этих Домов.

– Это система, – сказала я вслух, сложив все увиденное вместе. – Пожары в Доме Льва, грязевые потоки в Доме Тельца – все эти трагедии взаимосвязаны.

При этих словах Криус и остальные опустили глаза, и я поняла, что они беззвучно общаются друг с другом. Наверняка они назовут мои предсказания абсурдом, как сделал декан. Только я им не позволю. Ниши была права: я не могу игнорировать свои видения, если есть хоть один шанс, что они могут чем-то помочь.

– Мы не спрашиваем про прошлое, – сказал адмирал Криус, после того как они закончили совещаться в Психоэнергетической Сети. – Нас сейчас волнует одно: что привело к нашей катастрофе?

Но я взяла себя в руки и не дрогнула от его жесткого тона:

– Темная Материя.

На этот раз они не стали деликатно скрывать свое недоверие и высказали все, что думают вслух.

– Темная Материя! – нервно вскричал доктор Юста, затем обратился к остальным. – Полагаю, мы закончили? Вам не кажется, что она уже достаточно потратила нашего времени и терпения?

Адмирал Криус тоже с трудом сдерживал злость.

– Где ты видишь Темную Материю? – спросила Агата, вглядываясь туда, где витали обломки спутников. Я указала, но она видела только пустое черное пространство.

Агата сомкнула веки и коснулась Кольца. Несколько минут спустя она открыла глаза и повернулась к мужчинам:

– Темная Материя – единственная субстанция, которая сильна настолько, что способна поглощать жизнь наших планет… и нарушать энергетические системы. И если она начала проявляться уже и в эфемериде, то…

Адмирал Криус затряс головой:

– Этого не может быть.

– Но это есть, – настаивала Агата, – и это означает, что она действует с помощью психоэнергии. Только очень могущественный Зодаец может так владеть психоэнергией.

Криус внезапно наклонился вперед, схватил меня за запястья и заглянул прямо в глаза. Руку заломило от его железной хватки. Он проверял меня на ложь. Гнев, который был готов вот-вот излиться из него, жег мои вены сквозь кожу, но я даже не моргнула.

– Так что это правда, – прошептала Агата, когда адмирал наконец отступил от меня ни с чем.

– Включите свет, – попросил он.

Когда в комнате стало светло, эфемерид все еще продолжал светиться, играя бликами на морщинистом лице Агаты. Ее губы шевелились очень быстро. Я догадалась, что она разговаривает через Кольцо. Криус тоже что-то торопливо нашептывал в свой волнофон. Они поглядывали друг на друга с какой-то таинственностью и посылали друг другу знаки легкими кивками. Затем Агата поднялась из кресла и улыбнулась мне:

– Думаю, мы готовы продолжить.

Она взяла опал из моей руки и положила на стол. Эфемерид тотчас закрылся, и голограмма доктора Юсты перестала распадаться на пиксели.

Волнофон Криуса спроецировал над нами голографический экран. Каждый файл содержал фото Зодайца в униформе, но я слишком нервничала, чтобы прочитать слова.

– С незапамятных времен наши кавалергарды прогнозируют рождение нового возможного Хранителя, – заговорила Агата мягким, успокаивающим голосом, таким же, как у мамы, когда та собиралась рассказать мне очередную историю.

– Твой отпечаток пальца оказался в этом длинном списке, и поэтому ты одна из кандидатов, кого мы рассматривали. К тому времени, когда ты поступила в Академию, ты уже выучила все, что можно, о Домах Зодиака. А некоторые преподаватели отметили в тебе острый интерес к нашему миру и жадность к познаниям, как у Стрельчан. В твоем волнофоне загружена обучающая версия эфемерида, чтобы в свободное время читать будущее своих друзей забавы ради. Ты даже знаешь Яррот, чему обучены только самые продвинутые Зодайцы нашего Дома. Ты всегда усердно работала на своих занятиях, и единственная трудность у тебя возникла с астралатором. Ты не осознавала, что после столь долгой и упорной работы по технике медитации и в предсказаниях по звездам в эфемериде твой навык стал естественным. Как и мы, ты просто не нуждаешься в астралаторе.

Агата еще не договорила, а Криус уже подскочил, показывая на голографические данные, заполонившие пространство:

– Это сведения о членах Королевской гвардии, тех, кто выжил. Их мы отобрали в качестве кандидатов в Консулы Совета. Они будут переданы на твой волнофон. Среди прочих в этом списке ты встретишь и одного из своих товарищей, кавалергарда Матиаса Тэйса.

Я резко вдохнула и оглянулась, только сейчас вспомнив, что все это время Матиас находился здесь. Мне стало легче, что рядом было хоть одно знакомое лицо.

Матиас стоял неподвижно, глаза его были устремлены прямо перед собой, как будто он даже не слушал наш разговор. А ведь когда Криус говорил о моем изгнании, Матиас напряженно внимал каждому слову. Я не могла понять, что изменилось, почему он стал таким отстраненным. Лишь когда я оглядывалась на него, он изредка бросал на меня ответный взгляд.

– Но из кавалергарда Тэйса выйдет гораздо лучший Консул, чем я, если вы это имеете в виду, – проговорила я.

– Простите? – Адмирал Криус наклонился вперед, и одно лишь выражение его лица вселило в меня дрожь. – Вам показалось, что мы хотим назначить вас Консулом?

– О… нет, конечно, нет. – Мне захотелось раствориться, провалиться сквозь землю, куда угодно от смущения.

Криус встал, поднялась и Агата. Доктор Юста тоже всплыл повыше, и все трое уставились на меня сверху вниз.

– Роума Грейс, – начал Криус, и его властный и величественный тон зародил во мне подозрение, что мы сейчас опять вернемся к вопросу о моем изгнании. – Пожалуйста, простите наши жестокие методы.

Затем он и остальные… низко мне поклонились. Я сидела в глубоком потрясении, не зная, что сказать.

– Звезды показали знамение, которое некоторые из нас сочли неправдоподобным, но мне кажется, мы должны принять его. С этой минуты мы будем чтить вас как Хранителя четвертого Дома, нашей любимой планеты Рак.