Онлайн чтение книги Беременный Император The Emperor is Expecting!
Император в ожидании (BL) (Перевод завершен) Глава 102

Глава 102

Лицо Янь Ши слегка опустилось: "Скажи правду, как это получилось?".

Опасаясь, что он может рассердиться, Хуа Лин тут же выложил всю историю.

После того, как Янь Ши прибыл на южную границу, он также написал несколько меморандумов в суд, чтобы проинформировать их о военной ситуации здесь. Он почувствовал, что настало время сообщить императору Чоньцзи, что дед Хуа Линь, маршал Цинь, был заключен в тюрьму Южным королем, поэтому он написал об этом записку.

Эта новость потрясла суд, и все старые служители были так взволнованы, что некоторые из них плакали на месте. Он отправился во дворец к императору и со слезами на глазах сказал, что думал, что у него больше нет родственников на свете, но он и представить себе не мог, что его дед и дядя еще живы, поэтому он хочет приехать на южную границу, чтобы забрать их обратно.

Император сначала не согласился, но не смог устоять перед мольбой Хуа Лина. Хуа Лин очень сильно плакал, говоря, что он только хотел поскорее увидеть их и что у него больше нет родственников. Сердце императора смягчилось, так как он уже очень любил Хуа Лина, и он приказал казнить семью. Кроме того, Хуа Лин был простым человеком и не мог сделать ничего особенного, поэтому он позволил ему это.

Хуа Лин несказанно радуется, тут же собирает вещи и отправляется вместе со своей немой сестрой. Он хотел пойти один, но потом подумал, что Янь Ши вот-вот родит, а он и Цю Лиушан - люди не такие осторожные, как Немая, поэтому он попросил Немую пойти с ним.

"Вы пришли только с Немой сестрой?". Как эта старушка и этот молодой парень добрались сюда целыми и невредимыми? К счастью, ничего не случилось, но если бы что-то случилось, что бы он сделал?

На самом деле вы можете найти множество людей, которые не в состоянии добраться до вершины списка. Из-за того, что я ванфэй, они не смеют меня ослушаться, естественно, они также должны защищать мою безопасность, если со мной что-то случится, они все должны потерять голову". Они с Немой ехали сюда днем и ночью, но меняли повозки только при въезде на южную границу, на случай, если Янь Ши заметит.

Услышав слова Хуа Лина, Янь Ши слегка покраснел и послушно склонился в объятия Хуа Лина.

Хуа Лин сразу заметил, что обувь на ногах Янь Ши была больше, чем та, которую он обычно носил: "Брат, почему ты носишь такие большие ботинки?".

"Ничего страшного, мне в них удобнее". Янь Ши промелькнул в его словах.

Он убрал руки с талии Янь Ши и медленно опустился на колени.

"Минтин..." Янь Ши попытался убрать ногу, но Хуа Лин схватил его.

"Не двигайся, брат, дай мне посмотреть".

Он взял ногу Янь Ши в руки, как будто уговаривал ребенка, и, стоя перед ним на коленях, очень осторожно снял обувь, как будто заботился о хрупком сокровище, обнажив распухшую ногу Янь Ши.

"Брат, почему эта нога так распухла?". Глаза Хуа Лина внезапно покраснели.

Янь Ши втянул ногу: "Не о чем беспокоиться, это нормальная реакция на беременность".

"Доктор Цю!" Хуа Лин крикнул.

Как раз в это время вошел Цю Лиушан с лапшой: "Ваше Высочество, лапша готова...".

Он посмотрел на красные глаза Хуа Лин, а затем на Янь Ши, который осторожно покачал головой: "Что случилось, Ваше Высочество?".

"Ноги брата распухли".

Цю Лиушан думал, что это что-то другое: "Это нормально, у многих такое бывает во время беременности, после рождения ребенка все пройдет".

"Есть ли какое-нибудь лекарство, которое я могу использовать?"

"Лекарств нет", - сказал Цю, - "а слишком много принимать вредно".

Янь Ши сменил тему: "Я чувствую, что лапша очень вкусная, Минтин, я тоже голоден, давай поедим вместе".

Когда Хуа Лин услышал, что Янь Ши голоден, он принес лапшу Янь Ши. На самом деле, Янь Ши не был голоден и не мог больше есть после нескольких укусов.

Когда Хуа Лин закончил есть, Цю Лиушан убрал посуду, но не ушел: "Как поживает принц Цинъюэ, Ваше Высочество?".

"Принц Цинъюэ в порядке". Это было все, что сказал Хуа Лин.

"Он упоминал обо мне?" Цю Лиушан снова спросил, не теряя надежды.

"Нет. О да, брат, Лорд Цинъюэ попросил меня передать тебе сообщение". Хуа Лин повернулась к Янь Ши и сказала: "Он сказал, что охраняет Императорский город за тебя, так что ты можешь просто расслабиться".

Янь Ши испустил долгий вздох: "ЦинЮэ действительно тяжело".

"Подумайте еще раз, Ваше Высочество, действительно ли принц Цинъюэ не упомянул меня?" Цю Лиушан все еще отказывался сдаваться.

Хуа Лин совсем сдалась: "Нет, ничего".

Цю спустился вниз с грустным лицом.

Хуа Лин сидел напротив Янь Ши и пристально смотрел на человека, о котором он думал.

"Брат, твой живот снова сильно вырос". Хуа Лин осторожно коснулся его живота. Ребенок, казалось, почувствовал появление другого отца и ворочался в животе Янь Ши, выглядя очень счастливым.

Глаза Хуа Лина расширились и округлились, его переполняла радость. Но суета ребенка была слишком тяжела для Янь Ши, поэтому он не мог не издать приглушенный звук.

Хотя звук был небольшим, Хуа Лин мог его отчетливо слышать: "Брат, что с тобой?".

"Ничего, просто пинок ребенка немного болит". Янь Ши одной рукой потирал живот.

Лицо Хуа Лин мгновенно изменилось: "Молодец, малыш, ты еще даже не вышел, а уже создаешь проблемы своему папе».

Рука Хуа Лина нежно погладила живот Янь Ши и уговаривал его после угрозы: "Будь хорошим мальчиком, не заставляй папу чувствовать себя плохо, папе сейчас тяжело, ты должен быть хорошим".

Было ли это совпадением или ребенок действительно мог слышать слова Хуа Лин, но он постепенно перестал суетиться под заверениями Хуа Лин, и хмурый взгляд Янь Ши постепенно ослабел.

"Брат, он всегда так с тобой возится?". Хуа Лин был очень обеспокоен.

"Ну, теперь, когда он стал старше, он немного активнее, чем раньше". Янь Ши опустил голову и обеими руками погладил свой живот: "Но он никогда не шумел так, как сейчас, может быть, он знает, что ты здесь, и он счастлив".

Хуа Лин несколько раз рассмеялся и на некоторое время приложил ухо к животу Янь Ши, а затем сердечно обнял его.

Они разговаривали еще некоторое время, после чего Хуа Лин, увидев, что уже поздно, решил принять ванну.

"Минтин, я тоже хочу принять ванну". Янь Ши окликнул Хуа Лина, который собирался выйти на улицу.

Хотя Цю Лиушан предложил ему помощь, он все еще не мог прийти в себя, поэтому каждый вечер вытирался только полотенцем для рук.

Теперь, когда Хуа Лин был здесь, Янь Ши чувствовал себя особенно неуютно из-за липкости своего тела.

Когда он добрался до ванны, он держался одной рукой за живот, а другой поддерживал Хуа Лин, но все равно не мог залезть в ванну.

Хуа Лин взял его за талию и положил в ванну.

Когда вода остыла, Хуа Лин снова вытащил Янь Ши.

В прошлом Янь Ши и представить себе не мог, что ему будет прислуживать ванфэй.

Хуа Лин вымыл Янь Ши в той же воде, которую использовал сам, а затем осторожно помог ему вернуться в комнату.

Янь Ши теперь ходит с животом на руках, и кажется, что ему очень тяжело, а когда Хуа Лин видит, что его ноги распухли, ему становится еще больнее.

Янь Ши был с ним так долго, что знал, о чем он думает в данный момент.

Забравшись в постель, он нежно поцеловал его в губы: "Минтин, хотя сейчас это может показаться трудным, я готов принять это как плазму. Потому что здесь есть ребенок для нас. Через некоторое время родится наш ребенок".

Хуа Лин осторожно накрыл его одеялом, боясь, что оно может причинить ему боль, и не отпускал его.

Он позволил Янь Ши опереться на его плечо и сцепил пальцы: "Наш малыш будет самым счастливым ребенком на свете, мы дадим ему много-много любви".

Янь Ши улыбнулся: их с Хуа Лин детство было очень плохим, поэтому их ребенок всегда должен быть счастливым.

Хотя Хуа Лин долго ехал, он был в хорошем настроении и не чувствовал сонливости, поэтому он разговаривал с Янь Ши о своем будущем ребенке и о том, что он видел по дороге.

После долгого разговора Янь Ши спросил: "Кстати, Минтин, как дела в Имперском городе в эти дни? Что-нибудь случилось?"

Хуа Линг задумался на некоторое время: "Если говорить о том, что произошло, то действительно есть один инцидент".

"Что это?"

"Четвертый брат болен".

"О? Что за болезнь?"

"Я слышал от лорда Шена, что отец был так зол, когда узнал об этом, что разгромил кабинет". Император больше не мог быть императором, если у него была болезнь.

Что касается того, почему король Му заразился болезнью, то это, естественно, дело рук Хуа Лина. Хотя король Му был похотливым человеком, он заставлял императорского врача осматривать каждого, кого приводил в свой дом, на случай, если у того была какая-нибудь дурная болезнь, которая могла передаться ему.

В тот день, после того как он вернул Цзян Цинъюэ во дворец, Хуа Линь приказал заменить человека, который был болен болезнью цветочной ивы (сифилисом).

Чтобы убедиться в этом, он также заранее дал Цзян Цинъюэ пару пилюль и попросил его тайно подсыпать их в вино.

Цзян Цинъюэ, зная, насколько похотливым был король Му, положил лекарство в свой бокал с вином, только он принял его заранее.

Король Му никак не ожидал, что Цзян Цинъюэ накачает себя наркотиками, и пил из бокала Цзян Цинъюэ без всяких предосторожностей.

Человек, заменивший Цзян Цинъюэ, был, мягко говоря, бедняком. Его семья жила в императорском городе, и он был простолюдином без отца и матери, но ранее его приютил король Му.

После того, как Король Му вернул его в особняк, он сопротивлялся до смерти, но никогда не спал с королем Му. Закончив дело, он хотел убить Короля Му с ненавистью, но Короля Му было так легко убить. Это его действие также полностью разозлило короля Му, который в приступе гнева отправил его в павильон Наньфэн (бордель).

Болезнь цветочной ивы на его теле была приобретена в павильоне Наньфэн. Когда люди из Секты Десяти квадратов подошли к нему, они рассказали план, и он сразу же согласился.