Онлайн чтение книги Бугипоп Boogiepop and Others
4 - 3

«Талант» Нананэ Кёко — «Аромат». Даёт возможность чувствовать запахи будущего.

Нананэ лгала остальным пятерым, говоря, будто ходит в некую школу, тогда как на самом деле вообще не училась. Отказываясь назвать свой настоящий возраст, она настаивала на том, что ей нет двадцати. И никому даже в голову не приходило, что Нананэ — младшая из них. Всё дело было в росте, достаточно высоком для её возраста.

Самой же большой её ложью были слова о том, что она из нормальной семьи среднего класса и живёт где-то поблизости. В реальности всё это было чистейшей воды вымыслом.

***

Иногда, видя, что Мицуо явно доволен собой, я схожу с ума. Нет, я не питаю к нему ненависти или иных сильных негативных чувств. Банальное желание: «хорошо было бы встретиться с ним немного позже», вот и всё.

Касуми и я — первые, из нашей группы, познакомившиеся друг с другом. Пусть раньше мы и были просто активным дуэтом, наша «банда» началась именно с нас двоих.

И иногда мне интересно: останься мы с Касуми вдвоём до сих пор, стал бы он ближе ко мне?

Я влюблена в него.

Но, независимо от того, сколько намёков адресуется ему, он просто думает, что это всё шутки, поэтому я всегда за компанию смеюсь над тем, что говорю и делаю. Конечно, на самом деле я не пробовала по-настоящему дать ему понять о своих чувствах. Просто не в силах заставить себя сказать ему в лицо: «Я люблю тебя».

Наша шестёрка использовала пейджеры для связи друг с другом. Все устройства были зарегистрированы на имя Комото Кодзи. Заплатил за них тоже он. Сейчас у всех нас денег куры не клюют, но когда мы встретились, наши средства были скудны, под стать нашему возрасту, поэтому Комото можно назвать действительно щедрым парнем. По крайней мере, он провёл много времени в раздумьях о том, как поддерживать постоянную связь между нами.

Для нашей тройки — Мицуо, Касуми, и меня — нахождение Комото и Нозоми было делом случая.

Встретившись в субботу, мы болтались в кафе у станции, наблюдая за протекающей мимо толпой и задаваясь вопросом, бредут ли в этой массе людей три будущих члена нашей группы. И они были в ней!

— О! Там, — Касуми ткнул куда-то указательным пальцем.

Наши головы машинально повернулись в том направлении. По противоположной стороне улицы шли двое: парень и девушка. Причём они не шибко смахивали на пару. Скорее на брата и сестру.

— Гм, да, — кивнул Мицуо.

Я ума приложить не могла, как работала его сила или как он с её помощью получал информацию, поэтому мой вопрос был вполне логичен:

— Уверен? Тебе можно доверять?

Мицуо в один миг расстроился.

— Э-это правда! Я не знаю, как… я просто знаю! — буквально заорал он.

— Ш-ш-ш! Тише! — зашипел Касуми-кун.

Поздно. Все уставились на нас.

— Ух… ах-ха-ха, извините! Ничего такого! Не обращайте на нас внимание! — я широко улыбалась всем, отрицательно качая головой.

Окружающие похихикали и продолжили идти, куда шли. Пунцовая, я прошептала:

— Из-за тебя попала в неловкое положение. Мицуо-кун, ты получишь за это!

— Я... я не хотел!

Он тоже залился краской. Касуми не говорил ничего. Я проследила за его взглядом. Пара на другой стороне улицы тоже смотрела на нас.

— Йо, — махнул рукой Касуми.

Парень посмотрел на девушку. Та утвердительно кивнула.

А потом они подошли к нам, и я почувствовала тот же запах, коим был пропитан Касуми, но их действие всё равно удивило меня.

— Похоже, вы знаете нас, — сходу заметил парень, чьё имя — Комото Кодзи — нам только предстояло узнать.

— Похоже, вы знаете, чем мы занимаемся, — ответил Касуми.

Девушка — Цудзи Нозоми — смотрела на Мицуо.

— Я слышала твой голос раньше. Те слова, что ты только что кричал.

Тогда она имела в виду, что «Шёпот» Комото ретранслировал вопль Мицуо. Его друг, Нозоми, слышала эти слова и сейчас вспомнила голос.

Позже они объяснили эти детали, но в тот момент происходящее обескуражило меня.

— Почему мы вдруг собрались в группу после всего того времени, что болтались по одиночке? — задала вопрос я.

Касуми пожал плечами.

— Каждый из нас пробовал предсказать будущее, и предсказал, что мы встретимся. Наши пророчества в чём-то сходятся.

— Может быть, — сказал Комото. -— А вы кажетесь уравновешенными.

Оглядываясь назад, наша величайшая проблема заключалась не в сверхъестественных силах, которые мир не мог принять, или в том, что самоуверенность опьянила нас, заставив откусить больше, чем могли прожевать, нет.

Просто мы слишком легко нашли друг друга. Легко подружились. Всё шло аномально гладко. Абсолютно никаких проблем. Те же сто двадцать миллионов иен тому наглядный пример. Их добыча не вызвала трудностей. Среди нас отсутствовали люди, способные превратить вопрос с огромной кучей денег в проблему: мы просто разделили её, как карманные деньги. Всё получалось слишком легко...

***

Кто-то приближался. Чувствуя это, он вышел из режима ожидания.

Как оружие для разрушения, его тело было оснащено функцией гибернации.

В затяжных истощающих битвах, или когда поступал приказ подождать до возможного задания, эта способность позволяла ему годами выживать без пополнения запасов.

"Что-то попалось в мою ловушку?" — его вопрос был адресован самому себе.

За долгие годы изоляции он выработал привычку беззвучного разговора с самим собой. Его миссии — всегда одиночны, как следствие — крайне редкие контакты с иными мыслящими индивидами.

Он начал беззвучное движение. Путь пролегал не сквозь джунгли, и не сквозь поле боя, но сквозь коридоры обычной высотки в самом обычном городе. Много денег в здание явно не вкладывали: не было высокотехнологичных систем безопасности или чего-то подобного. Обычная, ничем не отличающаяся от других многоэтажка.

Он поднялся на вершину винтовой лестницы, приблизившись к обычно закрытому аварийному выходу, где была заложена ловушка, срабатывания которой он так долго ждал.

Приманка — сто двадцать миллионов йен.

Но обычный человек не способен раскрыть её местоположение, в отличии от человека экстраординарного.

Человека, контролируемого системой, создавшей его. Организацией Това.

Тип людей, что знает вещи, о которых ему не должно знать.

Им было под силу то, на что обыватель не способен. Таких людей в Организации называли MPLS, но он не знал происхождения и расшифровки данного названия.

«Они здесь».

Свет разогнал тьму. Кто-то щёлкнул выключателем внизу.

Он прятался в тени, где коридор от аварийной лестницы присоединялся к центральному зданию, и был совершенно невидим с лестницы.

Шаги приближались.

«Трое мужских особей, две женских...все молодые. Средний-поздний подростковый возраст».

Крошечные изменения в отголосках их шагов говорили ему о высоте и весе приближающихся, и даже давали грубое представление о любых болезнях, которые те могли иметь.

Послышались голоса.

— М-м-м, вот! Я помню это головокружительное чувство.

— Я определенно чувствовала эту пыльную плесневелую вонь.

— Так это действительно здесь? Это сокровище или что? М-м, Комото?

— Я не могу слышать свою собственную силу, поэтому тебе придется судить об этом.

— Я знаю, но...

— Черт, какие же эти лестницы длинные.

— Ты можешь подождать здесь, Нозоми.

— Всё нормально. Не беспокойтесь обо мне.

Мало кто из слушателей мог бы понять, о чём они говорят.

«Произнесено слово «сила»».

Он кивнул самому себе.

Эта группа предсказывала свои действия и знала о своём приходе сюда...

Прибыли ли они, так как знали, что придут, или пришли, потому что считали, что так должно произойти? Предсказали ли они это или склонили будущее к такому варианту развития событий? Это был парадокс, причём тот, где правда никогда не будет раскрыта.

В любом случае, это — не его проблема.

Проблема в том, что делать.

Если они опасны, он должен немедленно устранить их. Если нет, то нужно провести захват. Убить, или захватить...

Он молча подождал, пока пятёрка прошла мимо, не заметив его.

Они нашли сумку на полу этажом выше.

— Вау!

Донеслись ликующие возгласы.

— Твою мать, это реально... Сколько там?

— Я думаю, тянет на сокровище. Не совсем то, о чем я мечтал, но...очень... реальный мир.

— Ах... Касуми-кун, я уже слышала это.

— Ох.

— Эту фразу я предсказал?

— Так странно! Слышать свои слова, до того как произнесёшь их!

— Теперь ты понимаешь, как странно я себя чувствую все время.

— Ты просто чудак, Мицуо!

— Не будь злым!

Они явно взволнованы, однако не отреагировали на деньги так, как он предполагал. Скорее, эти подростки просто наслаждались моментом.

— Но как они оказались здесь? Я, конечно, слышала истории о больших суммах, которые прячут в бамбуковых рощах, но...

— Это деньги не кажутся спрятанными.

— Средства заброшенной компании?

— Такая история происхождения была бы самой скучной.

Он двигался тихо, приближаясь. Люди увлеклись разговором и никто из них не смотрел на лестницу.

«Вопрос в числе… Пять — это много. И они скоординированы друг с другом. Я должен расценивать их как серьёзную угрозу».

Решение пришло незамедлительно.

Он должен использовать достаточно силы, чтобы отключить их, и убить, если это необходимо.

«Правильно...!»

Он приготовился прыгнуть, собираясь разделаться со всеми пятью одновременно.

И только тогда… Один из людей посмотрел прямо на него. Высокая девушка.

Её глаза встретились с его.

— !

Мгновение он колебался.

Девушка нахмурилась, а затем сделала кое-что, во что он не мог поверить.

— Ах! — воскликнула она, указывая прямо в его сторону. С улыбкой, излучающей чистую радость и доброжелательность, девушка воскликнула:

— Я знаю тебя!

— Хм?

Он моргнул, полностью сбитый с толку этим теплым приветствием. Никогда в жизни ему никто не улыбался.

***

Все обернулись на мой крик.

— Ох, ты права! Это он! — сказал Касуми.

Он видел новичка в глазах Мицуо. Нозоми отразила описанное лицо в своём скетче, потому мы все знали, как он выглядит. Незнакомец — парень с очень красивым лицом.

— Эм...

— Ты тоже знаешь нас? — спросил Комото.

— Н-нет, я, эм… — он запинался, сбитый с толку. — Почему вы здесь? Это чьи-то деньги?

Мицуо-кун разразился смехом.

— Нет! Они принадлежит шестерым из нас.

— Шестерым?

— Включая тебя, — уголки рта Нозоми потянулись вверх.

Обычно она носила маску непроницаемого лица, но редкие озарения улыбки делали её невероятно милой.

Всё ещё глядя на нас, незнакомец моргнул.

Мы спустились по лестнице и окружили его.

— Не хочу давить на тебя, но сейчас ты — один из нас, — начал Комото.

— О-один из вас?

— Твои слова звучат подозрительно, и я не виню тебя в этом. Но ты ведь не похож на других людей? Это и привело тебя сюда, верно?

— Э-э-э...

— Не надо это скрывать! — принялся утешать незнакомца Мицуо. — У всех нас есть «таланты». Мой зовётся «Детским Лепетом». Славное название, да?

— Мой — «Шёпот».

— Ух, так...вы можете...предсказывать будущее? Как...

— Ага, — кивнул Касуми.

— В самом деле?

— Будь это не так, никто бы не стоял тут сейчас, — пожал плечами Касуми.

Видимое безразличие ко всему — это так похоже на него.

— Так вы...друзья?

— А ты? — спросила я, счастливая. — Хочешь быть нашим другом?

Он удивлённо взглянул на меня.

— Я? Ваш друг?

— Плохо, что ли?

— Н-нет, просто... Я, вы знаете… Вы просто никак не можете доверять мне, — он бормотал, опустив голову.

Мы переглянулись.

А потом все разом прыснули смехом.

— Ч-что?

— А у тебя есть чувство юмора, приятель, — сказал Комото. — Не беспокойся. Тут никто не доверяет друг другу.

— Мы все держим свою личную жизнь в тайне, — добавила Нозоми. — Тебе не нужно ничего нам рассказывать.

— Но...

Я подмигнула ему.

— Но мы всё ещё друзья. В этом можно быть уверенным.

— Да уж.

— И довольно долго, — вмешались Касуми и Мицуо.

— Друзья... — робкое слово слетело с губ мальчика, похожего на заключенного, впервые за десятилетие увидевшего солнечный свет.

— Как тебя зовут? Меня — Комото Кодзи.

Мы все назвали свои имена.

— Меня… Меня зовут Ю. Тэндзики… Ю.

Он казался крайне смущенным тем, что ему приходится представляться.

— Восхитительное имя же! Касуми-кун, теперь ты не одинок!

Касуми насупился, а Тэндзики ещё больше покраснел.

***

Таким образом, нас стало шестеро.

Много событий произошло до сегодняшнего дня, но почти все они — малозначимы и не стоят упоминания.

Комото помогал людям, спас ребёнка, предупредил огонь за пять минут до того, как начался пожар, и всё в таком духе. А что я? Мне просто было весело.

Мы встречались три раза в неделю. Без какого-либо установленного графика. Если кто-нибудь делал прогноз, он давал остальным знать через пейджеры. Нашей основной точкой сбора были караоке-клубы.

— Похоже на пустую трату времени, — однажды пробормотала я.

— О чём ты? — недоумённо спросил Комото.

— Имею ввиду, что мы никогда не пели! Всё это время ходили в караоке, но... — я махнула рукой в сторону машины, которая выплёскивала из себя песни жанра энка.

— Ты хочешь петь? Вообще не знаю ни одной песни, но если желаешь, то составлю тебе компанию. Кто ещё? — спросил Комото.

— О-оставь меня в покое, — ответил Мицуо, тряся головой. — Я не люблю петь.

— Медведь на ухо наступил? — хихикнул Комото.

Мицуо-кун покраснел и взорвался:

— Я просто не люблю петь!

— Аналогично, — заметила Нозоми.

— Хм? — мои уши явно обманывали меня, — Но у тебя же красивый голос.

— Ну извините, — она развела руками и бросила взгляд на Комото. Проверяла ли Нозоми его реакцию? Тот же был слишком занят, подтрунивая над Мицуо.

— Ладно, Касуми-кун? Тэндзики-кун?

— Я не против, но... — сделав усилие, согласился Тэндзики, весь дрожащий от смущения. Нет, он физически не сможет петь.

— Не беспокойся, я не заставляю тебя, — мой взгляд переключился на Касуми.

Затянулась неловкая пауза.

— Эм...

— Они не получили их, — пробормотал он.

— Хм?

— Нет Боба Марли, нет «Steel Pulse», — в его голосе чувствовалось отвращение.

— Это кто? — спросил Комото, явно озадаченный.

Я никогда не слышала таких имён раньше.

— Иностранные музыканты? Я думаю, Боб...

Касуми проигнорировал вопрос Мицуо.

— Чушь всё это, — выплюнул он. Его тон был враждебным, как никогда.

Я была озадачена.

— Ч-что такое, Микагэ? Что на тебя нашло? — ещё раз обратился к нему Мицуо.

Касуми не ответил, вместо этого холодно отрезав:

— Пение — глупость. Я не занимаюсь глупостями.

Он посмотрел на меня так, будто это моя вина. Я лихорадочно пыталась придумать подходящий ответ, но ничего путного в голову не приходило.

— Не нужно говорить в таком тоне, — вступился Комото. — Нананэ просто думает, как сделать обстановку веселее.

— И я сказал, что этого не будет.

— Блин, чувак...

— Слушай, всё в порядке, хорошо? Прости, что заговорила об этом.

Настроение мгновенно испортилось.

— Умей я петь, то присоединился бы к тебе, но… Прости, — Комото бросил на меня извиняющийся взгляд.

— Н-нет, ничего такого! Серьёзно!

Касуми замолчал и погрузился в свои мысли.

Остаток дня мы потратили на то, чтобы сделать очередные бесполезные прогнозы, и ни о чем не болтали, пока не пришло время уходить. Как всегда, на момент нашего выхода начало смеркаться.

— Доброй ночи, — помахала я всем на прощание, предусмотрительно задержавшись до того момента, когда совершенно точно группа разошлась по домам в полном составе.

Если кто-нибудь увидит место моего ночлега… Это может быть проблемой.

Моё текущее жильё располагалось рядом с этим караоке. Я регулярно меняла своё расположение в течении последних нескольких месяцев: останавливалась в квартирах с еженедельной арендой, в бизнес-отелях, в круглосуточных саунах.

Будучи достаточно высокой, чтобы сойти за бизнесмена, плюс надевая мужскую одежду и солнцезащитные очки, я могла получить комнату практически в любом месте. Свою профессию я обозначила как «писатель-фрилансер».

Держу пари, у меня получается выжимать наибольшую пользу из этих ста двадцати миллионов иен. Когда мы нашли их, сэкономленные мною перед уходом из дома запасы денег почти истощились... Не найди мы ту сумку — спала бы на улице.

Прямо сейчас я стояла возле дешёвого отеля у станции. Не один из «тех» отелей, но, вероятно, отель, который в основном использовался для «этого». Пока у тебя есть деньги, никто не заботится о том, кем ты являешься и какова твоя цель.

«Но если бы кто-нибудь из них увидел, куда я иду, то...»

Поэтому я и выждала несколько минут, прежде чем медленно уйти.

Ночью город пахнет остатками грязного дня. И у меня возникает чувство, будто этот запах въедается в мою плоть. Есть не хочется, поскольку во время нашей встречи мы умяли несколько закусок.

— Агрх… — не знаю, почему, но самочувствие было дерьмовым. — Я разбита.

Отель был в двух минутах ходьбы.

Стоило мне только подойти к нему, как позади меня раздался голос.

— Йо, Нананэ, — слишком знакомый голос.

— ......?!

Я застыла.

Он видел меня? Он знает, что я направляюсь к отелю?

Есть только одна причина, по которой бы высокая школьница шла в отель. Во всяком случае, об этом мог подумать любой человек.

Дерьмо. Как объяснить это? Что нужно сказать?

Я словно пустила корни там, где стояла, погрузившись в тишину.

Он подошёл ко мне.

— Ну, э-э-э...

— Ч-что?

Повернулась к его лицу. Моё сердце подобно «Джеку-из-ящика», что пытается выпрыгнуть из закрытой коробки.

— Что ж... — он колебался.

Конечно же, сейчас прозвучит вопрос насчёт того, что я делаю в этом месте. «Нет, это не то, что ты подумал!» было готово сорваться с моего языка, но слова стали поперёк горла, и только короткое «ах...» шёпотом пробралось наружу.

— Просто, это… Прости меня, — выпалил Касуми.

Ошарашеннная, я уставилась на него.

— За что?

— За сегодняшнее. Я… Разозлился.

Он старался не встречаться со мной взглядом, постоянно глядя в одну точку мимо меня.

— Ох, ты о том?! Забудь об этом, — сказала я, изо всех сил стараясь успокоиться. — Так ты пошёл за мной только ради извинений?

— Ну не знаю. Ты выглядела такой подавленной...

— Всё отлично, я в порядке.

Я обрадовалась из-за того, что Касуми не заметил направление моего маршрута.

—Х-хочешь чаю? Понятно, что не здесь, — произнесла я, отчаянно пытаясь увести его отсюда.

— Не здесь? — переспросил он, только сейчас осознавая тот факт, что мы стоим возле грязной гостиницы.

Есть лишь одна причина, по которой парень может разговаривать с девушкой в подобном месте.

— В-верно, — он кивнул.

Мы направились в кафе, где часто бывали. Там я успокоила его еще раз.

— Серьёзно, Касуми-кун, тебе незачем извиняться. Я не должна была поднимать эту тему.

Глоток кофе. Дешёвого кофе. Парадокс: запах второсортных смесей более приятен, чем деликатесы, приготовленные из лучших бобов.

— Нет, я просто вывалил свои чувства на тебя, зная, что это не твоя вина,— он смотрел на свои руки.

— Для чего же ещё нужны друзья?

Кажется, эти слова прозвучали немного грустно, потому что он покачал головой.

— Не оправдание. Ты никак не могла знать. Просто… Когда-то...

— Когда-то?

Его слова привлекли моё внимание.

— Раньше у меня был друг. Он очень любил караоке… Заставлял меня идти петь всю ночь с ним.

— Хватило на всю жизнь? — я отпустила бездумную реплику.

Он снова покачал головой.

— Нет… Друг умер.

Он сказал это так тихо, что мне потребовалось время для полного осознания его слов.

— Ох...

— У него не было друзей, кроме меня. Так что я всегда был тем, кого он втягивал во все свои затеи. Но, вспоминая о тех временах… Я делал то же самое с ним.

Сидя в тишине, я продолжала слушать Касуми.

— На самом деле у него не было ничего, в чём он мог бы хорошо проявить себя. Поэтому караоке оставалось единственным ярким пятном в его жизни. Хотя в нём он тоже был плох... А потом, так и не развившись ни в чём, он умер вдали от всех, кого знал, — на мгновение повисла пауза, затем Касуми продолжил. — Ну, не знаю, я просто… больше не могу петь в караоке. Ему оно чертовски нравилось. Настолько, что каждый раз, когда я пою, то чувствую, будто… молюсь за него. Но даже тогда я просто...

Пальцы его рук, лежащих на столе, крепко сплелись и расплелись.

— Так что дело не в тебе. Или других. Ничего общего с тобой. Прости за то, что повёл себя вот так.

Наконец он поднял взгляд на меня. И его лицо застыло. Потому что я плакала. Крупные слёзы текли по моим щекам.

— Ч-что?

— Касуми-кун...прости меня, — в горле сжался горький ком. — Правда, прости... Я не хотела причинить тебе боль.

Хотелось провалиться в глубокую яму. Я чувствую запахи будущего, ноно не могу понять, что действительно важно сейчас. Меня терзало ужасное чувство, а поток слёз всё лил, не прекращаясь.

— Прости. Прости. Прости. Прости.

— П-прекрати это! Такое чувство, будто я тебе что-то сделал. Ладно, погоди... — Касуми быстро осмотрелся вокруг. А я никак не могла взять себя в руки. Солёный ручей продолжал литься помимо моей воли.

— Вот, держи.

Он протянул носовой платок. Я взяла его, но вместо того чтобы вытереть слёзы, лишь беспомощно сжимала белую ткань.

— Ааа, ладно, — Касуми сгрёб со стола ворох бумажных салфеток и начал вытирать ими моё лицо. Я позволила ему сделать это, будто снова стала трёхлетней девочкой. При этом… во мне даже не возникло никакого смущения.

***

Закончись мои деньги, что бы я делала?

Вернулась домой готовить еду для мамы, которая остаётся моим опекуном после того, как отец оказался не моим, и её любовника?

Или бы я отказалась когда-либо вернуться туда, устроившись на работу в массажный салон, или стриптиз-клуб, или… в один из «тех» магазинов?

Или — и эта идея была безусловно наиболее привлекательной — я бы закончила лежащей в канаве?

Но сейчас ни одна из этих возможностей не казалась вероятной.

За исключением случаев, когда мы шестеро собирались вместе, я проводила месяцы, не разговаривая ни с кем. Честно говоря, наше общее время было единственным, что имело значение. Мы все говорили друг другу дерьмовые слова, вроде: «Да ну, я не доверяю никому из вас», но говорил их больше всех Касуми, и именно он мог быть так добр ко мне.

— Я сомневаюсь, что долго проживу, — однажды сказала я, когда мы снова собрались в караоке-зале.

— Почему так? — спросил удивлённый Мицуо.

— Предчувствие, — ответила я.

— Ты не права, Нананэ-сан, — вмешался Тэндзики. — Если мы поможем друг другу, то сможем справиться с чем угодно. Я уверен.

Эти его слова звучали очень искренне.

— Тогда ты поможешь мне, Тэндзики-кун? — я ухмыльнулась.

— К-конечно! — он энергично закивал.

Я была очень счастлива, но обыграла это всё как шутку.

— Касуми-кун, ты тоже защитишь меня?

— Нет, если я смогу помочь, — сказал он, морщась. — Кроме того, я умру раньше, чем кто-либо из вас.

— Вот ты снова!..

— Ты сказала это первой.

— Я не позволю тебе встретить такое будущее.

— Ни у кого из нас его нет.

— Это почему?

— Мы все в одной лодке.

— Не могу сказать, что понял, но... — Мицуо посмотрел на нас обоих. — Разве такие разговоры вас не пугают?

— На самом деле, нет, — ответил Касуми-кун.

— Не-а, факт есть факт, — смеясь, ответила я.

Мицуо почесал голову. Я подумала, что самого Мицуо сложнее напугать, чем всех нас вместе взятых. Внезапно, Нозоми повернулась к нам и зашипела:

— Ш-ш-ш!

Её палец приложился к губам. Она заметила, что Комото вошёл в трансовое состояние.

— Он начал. Тихо.

Мы мигом заткнулись и принялись ждать.

Комото запрещал нам записывать свой шёпот. Он утверждал, что записанные доказательства могут подвергнуть его опасности быть обнаруженным. Вот почему он и Нозоми были партнёрами. Теперь остальные из нас тоже являются его слушателями.

Начался знакомый тремор. Звуки, производимые им, было невероятно трудно описать, как если бы ветер вылетал из горла.

—....очно....всё чисто? Го-гон....не проблема...100% чистота ....Го-гон .... один выстрел из этого, и любой будет...Го-Гон....

Звучали голоса более чем одного человека, и не только человеческие голоса — фоновые звуки смешивались.

— .... не помню, когда в последний раз шел такой сильный дождь... ...Откуда это вообще взялось? .... ты получил достаточно денег, чтобы заплатить за объём?....Го-Гон...конечно....Го-Гон....

И затем, как всегда, будто щёлкнул выключатель, и Комото вернулся в нормальное состояние.

— И так, что я сказал?

— Эм... — находясь в откровенном замешательстве, я не знала, как описать услышанное.

— Плохие новости, в любом случае, — вздохнул Мицуо.— Вероятно, сделка, связанная с наркотиками.

— Что? Серьёзно?

— Они говорили о чистоте, — Нозоми нахмурилась. — И сделка довольно большая. Они сказали: «Достаточно денег, чтобы заплатить за объём», так что проходить она будет, скорее всего, не на улице.

— Это джекпот... — даже Комото выглядел напуганным. — Можем ли мы сузить круг поиска? Дать знать копам?

— От копов не будет проку! — взревел Касуми так, что мы все подскочили.

— К-какого?

— Этим свиньям всё равно, что происходит с людьми! — он орал, его лицо залилось ярко-красным. — Вы сообщите об этом, а они просто попытаются выяснить маршрут или что-то еще, попутно придумывая дерьмовые отмазки, позволив наркоторговцам заключить сделку!

Охваченный такой бурной реакцией, Касуми перестал быть похожим на себя.

— И в то время, как вся эта канитель затягивается, постоянно повторяясь, все те, кому грёбаные торгаши продали то дерьмо, потихоньку дохнут! Мы должны сами что-то сделать!

Его кулаки сжались, побелев, а всё тело задрожало. Он был вне себя от гнева.

Я никогда не видела его таким и не знала, что делать.