Онлайн чтение книги Бумажный театр
Карло Кекконен (ФИНЛЯНДИЯ)

Карло Кекконен родился на берегу Ботнического залива, в городке Ваазе. Писал интерактивные рассказы и рассказы, которые в большинстве случаев никак нельзя отнести ко времени, предшествующему XXI веку. Сборники: «Электронный поцелуй», «Тату» и «Кабель USB». Публикуемый рассказ взят из второго сборника. Издатель — «Томми» из Хельсинки. Кекконен жил в вилле на берегу моря, в городке Кокола, в компании десятка кошек. Для фирмы «Nokia» делал лазерные рекламы и телевизионные рекламные ролики. Его любимой книгой была «Как не заснуть после завтрака». Как он сказал в одном интервью, именно ее вместе с двумя-тремя кошками он взял бы с собой на необитаемый остров. Говорят, что он пять лет не вылезал из тапок. Все контакты осуществлял «гигиенически» — через электронную связь. Вместо мобильного телефона часто пользовался аудио-визуальной связью через ноутбук. Был убит в 2006 году по невыясненным причинам неизвестной женщиной, которая так и не была обнаружена.

ТАТУ

Однажды утром Гала, девушка с изжеванными светлыми волосами, надела все три своих кольца: одно из египетского золота с каменным скарабеем, излучающим слабый свет, второе обручальное — ледяное серебряное колечко из Испании и третье — прабабушкин перстень, который мог бы серьезно поранить при рукопожатии, перевернись он на ее пальце аквамарином вниз.

В таком снаряжении она приехала в Белград и поступила на юридический факультет.

В столице она почувствовала себя как в чужих перчатках. Ее родители, зубные врачи, имевшие в провинции стоматологическую клинику, выбрали среди множества сдававшихся в столице квартир одну, бедную и запущенную, в здании постройки шестидесятых годов. Они наняли фирму, которая разломала стены, перекроила все внутреннее пространство, установила в обновленной кухне аппарат для переработки мусора и встроенную технику «Фуджицу», а в ванной комнате джакузи, купили дочери новый мобильный телефон и вселили ее в новое жилище. Очень скоро она знала все обо всех, кто учился с ней на факультете, но о ней никто не знал ничего. Даже ее приятель, который приходил на занятия с роликами на ногах и в шлеме на бритой голове.

Стояла ранняя золотая осень, каждое утро с «тошибой» под мышкой Гала шла на лекции и еще засветло возвращалась домой через парк. Однажды, накануне выходных, она столкнулась в этом парке с каким-то парнем, который смерил ее взглядом так, словно расписался на ее груди. Этим же вечером ее приятель впервые пришел к ней в дом и сразу почувствовал на себе все три ее перстня. В тот момент, когда она его оцарапала, он вздрогнул, глянул на нее и воскликнул:

— Ты сделала татуировку!

— Нет, с чего ты взял?

— Как нет? У тебя на груди буква «N»!

Она испуганно опустила глаза и действительно увидела на своей левой груди букву «N», похожую на след от раскаленной печати. И ощутила жжение. Она вспомнила парк и парня, смерившего ее взглядом. Но ничего не поняла. Ее заполнила какая-то огромная пустота. Тем не мене она взяла себя в руки и сказала:

— Почему бы нет? Это в честь тебя, Николас!

Он посмотрел на нее с изумлением.

Наутро буква оставалась на прежнем месте и на следующий день тоже, не исчезла она и потом. Никогда.

Ни она, ни Николас не забыли этого случая. Николас к ней больше ни разу не приходил, и она, чтобы утешиться, на неделю улетела чартерным рейсом на Кипр. Гала купалась в море и собиралась наслаждаться креветками и мидиями, но ей почему-то совсем не хотелось есть. И она подумала, что голод надо выращивать, как выращивают сады. Она смотрела, как над морем, словно ветер, поднимается знойный воздух, его видно, когда он ударяется о берег и обжигает лицо. На голом пупке она носила украшение, похожее на то, что было у Серены Вильяме во время теннисного турнира в Германии. Должно быть, поэтому как-то раз на улице старик в красной рубашке уставился на ее живот. Старик уже прошел мимо, когда она почувствовала в этом месте ожог. Посмотрела — на коже стояла буква «О». Итак, на нее поставили еще одну печать. Вскипев, она бросилась за стариком в красной рубашке, хотела было схватить его за волосатую руку, но ей стало противно, и она просто выпалила по-английски, не сомневаясь, что перед ней турист:

— Вы нанесли мне травму! Посмотрите, что вы сделали с моим телом!

Старик удивленно оглянулся и рявкнул на ее родном языке:

— Галата, что ты опять делаешь на Кипре?

Ей стало страшно, потому что этого старика она видела первый раз в жизни. Гала махнула рукой и пошла своей дорогой. Невольно взглянула на часы. Было 16 часов и 16 минут. И она снова почувствовала, что ее наполняет какая-то пустота.

— Интересно, это всегда происходит со мной в шестнадцать шестнадцать?

В ближайшие выходные Гала надела тщательно подобранное белье и пошла посидеть с подругами в одном кафе, где на втором этаже был прозрачный пол. Она хотела рассказать о своей поездке на море. Девушки вошли и сели. Поднимаясь по стеклянной лестнице, Гала с удовлетворением ощутила у себя под юбкой несколько мужских взглядов, но почувствовала и один иной, не мужской. Под юбку заглянула какая-то женщина, и именно этот женский взгляд оставил на ее коже клеймо. Опять знакомое жжение. Приподняв юбку, она с изумлением обнаружила на своем бедре свежий шрам в форме буквы «К». Вскочила с места, спустилась вниз и подошла к девушке в зеленом джемпере, которая в одиночестве пила чай. Она села за ее столик и сказала:

— Ты заглянула мне под юбку.

— Да. Ты носишь трусики «шиссер». Они тебе очень идут.

— Ты прожгла мне кожу.

— Извини. Не слишком ли сильно сказано?

— Нет, не слишком. Все это просто ужасно. Вот, посмотри.

Гала подняла юбку, и на загоревшем под кипрским солнцем бедре девушка в зеленом джемпере увидела шрам в форме буквы «К».

— Ты просто приклеила букву на ногу, — произнесла незнакомка.

— Приклеила?! В том-то и дело, что нет. Букву поставила ты, только что. Она еще синеватая. Как будто я курица с клеймом птицефабрики.

— Я? Взглядом? Послушай-ка, что я тебе скажу. В XXI век попали разные люди. Одни, вплывая в него, получили пробоины и пошли ко дну, другие, несмотря на то что живут сейчас в нем, на самом деле остались в XX веке, а про некоторых только сейчас, в XXI веке, стало ясно, что они глупы как пробка. Сама-то ты из каких? Или просто меня разыгрываешь?

— Не разыгрываю. Со мной такое уже не в первый раз. Меня и раньше клеймили. На мне много букв. «N» ношу на груди, «О» на животе, теперь, вот, твое «К» на бедре, завтра на мне напечатают весь алфавит… Меня даже парень бросил из-за этих знаков.

— Подожди. Давай разберемся в твоей истории. Когда это происходит?

— Что значит — когда? Когда на меня посмотрят, как посмотрела ты, вот и все. Чувствую жжение, а потом на коже остается буква. Я скоро превращусь в ходячий букварь. Все тело в шрамах.

— Я не о том тебя спрашиваю. Какой сегодня день?

— Пятница.

— А раньше по каким дням это случалось? Вспомни!

— Погоди-ка… Действительно, всегда в конце недели. Да, это всегда происходило в пятницу. Невероятно… Теперь я хоть что-то знаю. В следующую пятницу буду начеку. — Гала посмотрела на часы. — Итак, чудеса происходят регулярно, по пятницам, в шестнадцать шестнадцать. Спасибо тебе за это открытие.

— Скажи, может, я могу для тебя еще что-нибудь сделать… То, что так вышло с твоим парнем, исправить нетрудно. У меня есть кое-кто на примете, мальчик просто прелесть. Он еще не знал женщин. Я бы с удовольствием воспользовалась им и сама, но, как видишь, с мужчинами я не сплю. Могу познакомить, если хочешь. Его все зовут «князь», потому что он похож на бронзового князя, который сидит на коне перед театром в каждом городе.

На следующий день Гала, девушка в зеленом и «князь» отправились в кафе. Мальчик действительно оказался просто прелесть, а его курчавая, ни разу не бритая бородка была рыжей, как ржавчина. Он был не по годам развит и очень красив, ему было тринадцать лет, и он не курил. Все время, пока они сидели в кафе, он обгрызал бублик и не проронил ни слова. Гала позвала князя Михайло прийти к ней в гости, специально для него срочно заказала и установила в ванной новый деревянный умывальник, купила ему три подушки и натянула на спинку предназначенного для него стула футляр от своей теннисной ракетки, так как в теннис она все равно не играла.

В ту ночь ей приснилось, что у нее есть электроорган «Ямаха», который, намокнув под дождем, начинает пахнуть стриженой овечьей шерстью. Она хотела ударить по клавишам, но тут из «Ямахи» вылетели птицы и разлетелись по чужим снам, оставив ей немую тишину, створожившиеся дни и целое стадо свернувшихся ночей…

На следующий день пришел «князь». Она приготовила белую икру, салат с кунжутом из девяти компонентов и голодную зимнюю рыбу, выловленную как раз перед тем, как в реке останавливается течение.

Для ужина было еще рано. Она посадила мальчика за стол, сварила кофе, но он сказал, что кофе не пьет. Она была смущена, он выглядел еще красивее, чем в кафе. Тут из его жилетки послышалась музыка.

— Носишь в кармане Листа! — пошутила она и засмеялась.

Он достал мобильный телефон и отключил его. Они сидели рядом, она дотронулась до его руки и сказала:

— По статистике, в течение жизни ты будешь заниматься любовью примерно две с половиной тысячи раз… и в целом за весь свой век на поцелуи потратишь две недели…

Он смерил Галу взглядом. На нее уставились две открытые перламутровые раковины, в середине каждой из них была круглая жемчужина. В ту же минуту она вскрикнула, почувствовав, что ее как будто кто-то ужалил в правую грудь:

— Что ты делаешь? — Она расстегнула пуговицы и увидела красноватую букву «I». — Да как ты посмел?! Ты поставил на мне клеймо, как будто я скотина! — закричала она.

Он в полной растерянности встал, забормотал невнятные извинения и выбежал из ее квартиры. Гала уронила голову на стол и заплакала.

— Ну как это называется? Травма, печать, метка, шрам. Буква. Как ни назови, хотелось бы, чтобы это клеймо было последним…

Оно оказалось не последним. Последнее появилось в следующую пятницу.

Факультетские занятия той пятницы приближались к концу. Преподаватель смотрел в окно на последний в этом году солнечный день и говорил усталым, пересохшим ртом:

— В юридической практике существуют особые случаи, которые мы можем рассматривать как исключения, приносящие неожиданные результаты. Позволю себе сравнение. Так же как в акушерстве при невозможности осуществления родового процесса обычным, естественным путем прибегают к кесареву сечению, вследствие чего указанный процесс происходит другим способом и в несколько ином направлении, так и в юриспруденции бывают случаи выявления некоего необычного, неожиданного факта, приносящего правовое исцеление и, вопреки всем ожиданиям, приводящего к разрешению проблемы. Вот один пример из времен античности. Сохранились свидетельства по делу одного греческого скульптора, обвиненного в том, что при создании статуи богини Афины он использовал меньшее количество ценных материалов: золота, слоновой кости и тому подобного, — чем указал в счете за проделанную работу. Так как статуя была полностью готова и установлена в городе на соответствующее место, истцы считали, что обвиняемый не сумеет опровергнуть обвинения и будет вынужден возместить убытки. Вопреки всем ожиданиям скульптор заявил, что сделал Афину разъемной и она с помощью своего рода «кесарева сечения» может быть разобрана на составные части. Он снял со статуи все детали, выполненные из золота и слоновой кости, взвесил их, доказав тем самым свою невиновность, и компенсацию ему выплачивать не пришлось…

Занятия закончились, студенты спускались по широкой наружной лестнице здания и расходились в разные стороны. Они торопились, потому что их ждал прекрасный теплый вечер, вечер этого дня, у которого не было ни прошлого, ни будущего, а был только он сам, и этого вполне хватало. Гала, в платье без рукавов, весело бежала вниз по ступенькам, словно по клавишам рояля, и вдруг почувствовала, что в ее правое плечо вонзилось какое-то жало. Она посмотрела на руку и с ужасом обнаружила, что там появилась буква «А». Оглянувшись, она увидела у себя за спиной виновника происшествия, своего сокурсника Христофора Лунса. Он смеялся через усы, как через сено, и смотрел на нее в упор. Галата вскипела:

— Я подам на тебя в суд за нанесение физического и морального ущерба, и ты выплатишь мне компенсацию, потому что я предъявлю этот шрам в форме буквы «А», который остался у меня на коже.

— Ничего не выйдет, ты проиграешь процесс, не успев даже рта раскрыть.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю. А ты сама разве этого не знаешь?

— Чего?

— Того, что мне платят как раз за то, что я сейчас сделал. И того, что ты скрываешься под чужим именем. Ты не можешь чувствовать боли. Ты не являешься ни юридическим, ни физическим лицом. Неужели тебе еще никто не сказал, что ты вообще не существуешь?

— Издеваешься?

— Нет, нисколько. Ткни мне в глаз пальцем и увидишь.

— Я не сумасшедшая. Я юрист и знаю, какие будут последствия.

— Ты не юрист. Ты просто лазерная кукла, которую пустили гулять по свету. Тебя сделали, чтобы рекламировать по телевизору мобильные телефоны «Nokia». Посмотри. На тебе так и написано: «Nokia». Твой рекламный ролик передают каждую пятницу в шестнадцать шестнадцать, а в остальное время ты разгуливаешь по улицам как ходячая приманка, для лучшей продажи средств беспроволочной коммуникации…

Услышав такие слова, Гала ткнула пальцем в глаз незнакомцу. Никакой крови. Она засовывала палец все глубже, а он смотрел на нее и смеялся через усы, как через сено.

Потом махнул рукой, прошел сквозь нее, как сквозь туман, и по ступенькам спустился на улицу…