Онлайн чтение книги Часы смерти Death-Watch
Глава 7. ЗВУК ЦЕПОЧКИ

Каждый раз при виде Иоханнуса Карвера Мелсон замечал, что тот облачился в еще один предмет одежды. Сейчас это была отделанная тесьмой куртка поверх пижамы в дополнение к крапчатым брюкам. Мелсон представлял его себе ломающим голову над тем, что делать, когда в доме столько посторонних, и в промежутках поднимающимся наверх за очередной деталью костюма, хотя бы для создания видимости деятельности. Прежде всего Карвер посмотрел на стеклянные контейнеры с часами, потом бросил быстрый взгляд на панели с правой стороны — взгляд, которою они не могли понять, покуда дело не приняло более ужасный оборот. Без воротничка его шея казалась совсем сморщенной, а голова — непропорционально большой. Добрые глаза часто моргали в ядовитой атмосфере сигарного дыма. Улыбка сразу исчезла, когда он заметил, очевидно впервые, стрелку.

— Вы узнаете ее, мистер Карвер? — быстро спросил Хэдли.

Часовщик протянул руку к стрелке, но тут же опустил ее.

— Да, разумеется. Вернее, я так думаю. Это минутная стрелка от диска, который я изготовил для сэра Эдвина Полла. Где вы ее нашли?

— В шее мертвеца, мистер Карвер. Он был убит ею. Ведь вы смотрели на тело. Разве вы не увидели стрелку?

— Я… Господи, конечно нет! Я не ожидал увидеть такую вещь в… ну, в шее грабителя. — В голосе Карвера послышались протестующие нотки. — Это ужасно. И в то же время изобретательно. — Он задумался, глядя на полку с книгами над письменным столом. — Не могу припомнить, чтобы за всю историю… Поразительно! Чем больше я об этом думаю…

— Мы вернемся к этому позже. Садитесь, мистер Карвер. У меня есть несколько вопросов…

На первый из них часовщик ответил рассеянно, ссутулившись в кресле и шаря глазами по книжной полке. Он вдовец и живет уже восемнадцать лет в этом доме, который принадлежал его покойной жене. (По отдельным фразам Мелсон понял, что домочадцы Карвера существовали за счет пожизненной ренты, прекратившейся со смертью его жены.) Элинор — дочь покойной старой подруги покойной миссис Кар-вер, которая сама была инвалидом. Ее взяли в дом после смерти родителей, так как у Карверов вроде бы не было перспективы обзавестись собственными детьми. Миссис Миллисент Стеффинс также была подругой миссис Карвер, преданно ухаживающей за ней во время болезни. Похоже, покойная миссис Карвер окружала себя людьми, как безделушками.

— А жильцы? — допытывался Хэдли. — Что вы знаете о них?

— Жильцы? — переспросил Карвер, как будто слово удивило его. Он потер лоб ладонью. — Ах да. Миссис Стеффинс говорила, что часть дома нужно сдать в аренду. Вы хотите знать что-то о жильцах? Хм… Ну, Боском толковый человек и, насколько я понимаю, далеко не бедный, но я бы не продал ему часы Маурера, если бы Миллисент — миссис Стеффинс — не настояла. — Часовщик задумался. — Затем мистер Кристофер Полл. Приятный молодой человек. Иногда он выпивает лишнее и поет в холле, но у него хорошие связи в обществе, и он нравится Миллисент…

— А мисс Хэндрет?

В глазах Карвера вновь мелькнула легкая усмешка.

— Ну, мисс Хэндрет и Миллисент не слишком ладят, поэтому я слышу о ней немало дурного. Но вас вряд ли интересует, что у нее нет клиентов по юридическим вопросам, что она не носит нижнюю рубашку зимой и, вероятно, ведет аморальную жизнь, тем более что правдивость большинства подобных заявлений мне не позволяет проверить возраст… Она живет здесь недавно. Молодой Хейстингс привел ее сюда и помог ей распаковать вещи. Они старые друзья, поэтому боюсь, что Миллисент подозревает худшее…

— Молодой Хейстингс?

— Разве я вам не говорил? Это Доналд, о котором вы спрашивали, — молодой человек, который падает с деревьев, когда приходит повидать Элинор. Придется поговорить с ним об этом. Он мог сильно пострадать… Да, он и мисс Хэндрет старые друзья. Так он познакомился с Элинор.

Карвер умолк, как будто пытаясь что-то вспомнить, потом моргнул, потер щеку и забыл об этом.

— И наконец, мистер Карвер, — продолжал Хэдли, — у вас есть экономка — некая миссис Горсон — и горничная?

— Да. Миссис Горсон — удивительная женщина. Кажется, она раньше была актрисой. У нее несколько напыщенная речь, но она не чурается никакой работы и отлично ладит с Миллисент. Горничную зовут Китти Прентис… Теперь, сэр, когда вы все знаете о моих домочадцах, вы позволите мне задать вам вопрос?

Что-то в его голосе заинтересовало Мелсона. Карвер даже не шевельнулся, но теперь в нем появилась холодная настороженность воина, прикрывающегося щитом.

— Насколько я понимаю, — продолжал он, — вы считаете, что кто-то из живущих в доме по какой-то фантастической причине украл стрелку с этого диска и убил человека наверху. Без сомнения, у вас есть на то причина, даже если она нелепа. Но я хотел бы знать, сэр, кого из нас вы подозреваете?

На сей раз Карвер посмотрел на доктора Фелла, который расположился в кресле, уставясь на окурок сигары. Внезапная перемена не удивила Хэдли.

— Возможно, лучше вы ответите мне? — предложил он, склонившись вперед. — Как я понял, у нескольких человек из вашего дома вошло в привычку посещать пивную на Портсмут-стрит?

Карвер слегка расслабился, но оставался настороженным.

— Да. Я сам часто хожу туда с Боскомом, а мисс Хэндрет — иногда с мистером Поллом. — Он нахмурился. — Интересно, как вы об этом узнали? Теперь я припоминаю, что убитый часто пытался втянуть нас в беседу.

— Однако вы не сразу узнали его, увидев мертвым наверху?

— Да. Свет…

— Но вы ведь узнали его, не так ли? Он был часовщиком, мистер Карвер, и представился вам как таковой. Но наверху вы даже не признали в нем — или сказали, что не признали, — собрата по профессии. Почему вы сказали «грабитель», а не «часовщик»?

— Потому что он не был часовщиком, — мягко объяснил Карвер. — В то время как существует веское доказательство, что он был взломщиком.

Выражение лица Хэдли почти не изменилось, но Мелсон знал, что он столкнулся с одним из самых трудных свидетелей за всю свою карьеру и только начал это понимать.

— Я знаю, что он представился часовщиком, — продолжал Карвер, прочистив горло. — Но с первых же его слов я понял, что он им не был. Он указал на часы в пабе и так их и назвал. Но любой часовщик сказал бы «диск». Это профессиональный термин — слово «часы» употребляют только по отношению к карманным. Потом он попросил у меня работу. Случайно у меня в кармане были часы, которые я ремонтировал для… хм… моего друга, и я сказал: «Как видите, приятель, здесь нужно установить новый волосок. Это ценные часы, поэтому не возитесь с ними, а просто скажите, как бы вы это сделали». Он пробормотал какую-то чушь насчет того, что надо извлечь ходовую пружину.

Смех Карвера эхом отозвался в наполненной табачным дымом комнате. Впервые он проявил какой-то энтузиазм.

— «Ну, — продолжал я, — тогда скажите, как вставить новые цилиндр и маятник? Это достаточно просто… Но вы не знаете даже этого. Фактически вы вообще не разбираетесь в часах, верно? Тогда возьмите полукрону, идите в общий бар и не беспокойте меня».

Последовала пауза. Хэдли выругался сквозь зубы.

— Нет, — покачал головой Карвер, — он не был часовщиком. В то же время, сэр, я подозревал, что он может быть полицейским или частным детективом.

— Понятно, — сказал Хэдли. — Значит, у вас были основания думать, что полицейского могли интересовать ваши передвижения?

— Наши передвижения. Вовсе нет, сэр. Но я обратил внимание, что, когда Боском попросил хозяина паба держать этого типа подальше от нас — короче говоря, выставить его, тем более что он редко платил за выпивку, — этот субъект остался в баре. — Карвер задумчиво погладил щеку. — Я заметил, сэр, что только кошки и полисмены могут оставаться в пабе, не платя за выпивку.

Челюстные мышцы Хэдли напряглись, но он не сдвинулся с места.

— Выходит, — спросил Хэдли, — мистер Боском хотел, чтобы этого человека вышвырнули из бара, но позже предложил ему старую одежду и не узнал его, увидев мертвым наверху?

— В самом деле? — с вежливым интересом отозвался Карвер. — Ну, вам лучше спросить Боскома. Я не знаю.

— А поскольку вы так наблюдаете за происходящим в пабах, то наверняка заметили, имел ли кто-то из вашей компании приватный разговор с убитым?

Карвер задумался.

— Уверен, что никто. Разве только мистер Полл. Но мистер Полл, как говорит он сам, стал бы пить даже с архиепископом, если бы под рукой больше никого не оказалось.

— Ясно… А кто-нибудь комментировал это ужасное преследование, которому вы подвергались?

— Конечно. По-моему, мисс Хэндрет сказала, что этого типа в один прекрасный день прикончат. Она была очень сердита на него.

— Он и ее беспокоил?

Карвер бросил из-под сморщенных век любопытный взгляд на старшего инспектора.

— Нет. Мне кажется, он ее избегал. Но все равно… такое едва ли позволительно…

— А миссис Стеффинс или мисс Карвер когда-нибудь посещали «Герцогиню Портсмутскую»?

— Никогда.

— Перейдем к сегодняшнему вечеру. Кажется, вы говорили доктору Феллу, что заперли и закрыли на цепочку входную дверь в десять часов. Потом вы поднялись наверх…

Карвер заерзал на кресле.

— Я знаю, инспектор… ведь вы инспектор, не так ли? — что полиция требует от свидетелей предельной точности. Я не сразу поднялся наверх. Сначала я пошел в свой выставочный зал… — он кивнул налево, в сторону передней комнаты, выходящей окнами на улицу, — посмотреть, включена ли сигнализация. Потом пришел сюда проверить сигнализацию на моем сейфе. И наконец я отправился в комнату Миллисент… — Карвер кивнул на стену справа, — пожелать ей доброй ночи. Она раскрашивала какой-то фарфор и сказала, что у нее от этого разболелась голова, поэтому она собирается сразу лечь. Фактически, как я говорил доктору Феллу, Миллисент попросила меня запереть входную дверь…

— Продолжайте.

— Я пошел к Боскому взять что-нибудь почитать. Мы обмениваемся книгами и… Это должно вас заинтересовать, доктор Фелл. Я позаимствовал у него «Lettres a un gentilhomme russe sur l'inquisition espagnole»[20]«Письма русскому дворянину об испанской инквизиции» (фр.). Леметра. До того я с трудом пробирался сквозь «Historia de los Heterodoxos Espanoles»,[21]«История испанских гетеродоксов» (исп.). Гетеродокс — не согласный с общепринятой доктриной, особенно церковной. но мой испанский слишком плох, и я предпочел Леметра.

Мелсон едва не присвистнул. Теперь он понял причину странных изображений на ширме Боскома и медной шкатулке на его столе. Хобби загадочного мистера Боскома была испанская инквизиция. Мелсон бросил взгляд на доктора Фелла, который открыл глаза и тяжело вздохнул, словно пробудившись ото сна.

— Боском быстро отделался от вас, не так ли? — осведомился доктор Фелл.

— Я не задержался надолго. Потом, инспектор, я пошел в свою комнату в передней части дома, почитал около часа и заснул. Это все, что мне известно до того, как Элинор разбудила меня.

— Вы в этом уверены? — спросил Хэдли.

— Конечно. А почему я не должен быть уверен?

— Вы сказали доктору Феллу, что, когда ходили в комнату мистера Боскома, мистер Питер Стэнли еще не прибыл… Мы сомневаемся не в вашей наблюдательности, — сказал Хэдли, не сводя глаз с лица Карвера, — а только в вашем заявлении.

— Я… я, безусловно, не видел его.

— Фактически вы заявили, что он прибыл позже. По вашим словам, Стэнли позвонил Боскому и тот спустился открыть ему дверь. Входная дверь снабжена замысловатым замком и цепочкой, которая достаточно громко позвякивает. Вы объяснили, что «грабитель» впоследствии смог войти, так как дверь случайно оставили открытой. Полагаю, вы спите с открытым окном? Поскольку оно как раз над парадной дверью, разве вы не слышали, как кого-то впустили в дом?

Карвер уставился на стеклянные контейнеры, поглаживая щеку.

— Слышал! — неожиданно воскликнул он. — Мне казалось, я слышал, как кто-то возится с дверью, гораздо позже, когда я уже дремал. Возможно, около половины двенадцатого.

Он выглядел возбужденным, но озадаченным. Хэдли внимательно наблюдал за ним.

— Следовательно, за полчаса до убийства? Вы слышали голоса, шаги, звуки открываемой и закрываемой двери?

— Ну… нет. Я ведь почти спал. Могу лишь поклясться, что дверь открывали, так как щель, куда вставляется головка цепочки, погнулась и издает скрип, если с ней не обращаться осторожно. Я слышу этот звук по ночам, когда кто-то возвращается домой поздно.

— И это вас не удивило, хотя вы знали, что все были дома, когда вы запирали дверь?

Мелсон чувствовал, что нервы Карвера напряжены, несмотря на его рассеянный вид. Возможно, Хэдли тоже это ощущал.

— Мистера Полла не было дома, — поколебавшись, ответил Карвер. — Он проводил несколько дней в деревне у своего дяди, сэра Эдвина, который заказал мне этот диск… Я подумал, что Кристофер неожиданно вернулся, и хотел сообщить ему, что мне понадобится еще несколько дней для замены стрелок. Все остальное не пострадало — правда, винтик и шайбы, прикрепляющие стрелки к оси, тоже украли.

Хэдли склонился вперед.

— Итак, мы переходим к часам и еще кое-чему, что у вас украли. Вы закончили и покрасили часы вчера…

— Нет. Я закончил и проверил их два дня назад, если быть абсолютно точным. Это было не так легко, хотя я использовал обычный короткий маятник. Позавчера я нанес водонепроницаемую эмаль… Нет-нет, — с некоторым раздражением объяснил он, когда взгляд Хэдли устремился на минутную стрелку, — не позолоту. Эмаль, которая предохраняет часы на открытом воздухе от ржавчины в любую погоду. Чтобы эмаль поскорее высохла, я на ночь оставил диск в кладовой, на холодном воздухе. Едва ли вор стал бы уносить механизм весом более восьмидесяти фунтов. Даже в этом месте, куда мог войти любой, никто не притронулся к часам…

Мелсон услышал, как доктор Фелл издал приглушенный возглас.

— …А вчера вечером я добавил позолоту. Я прикатил диск сюда, поместил его в тот шкаф и накрыл одним из самых больших стеклянных контейнеров, чтобы на свежую позолоту не оседала пыль. Помимо сигнализации на сейфе, я всегда запираю эту комнату. Значит, ночью, когда дверь была заперта, а ключ находился наверху со мной, кто-то открыл замок и удалил стрелки. Это невероятно, инспектор! Позвольте показать вам…

Карвер начал подниматься, но Хэдли остановил его:

— Потом. Кто знал, что часы были здесь прошлой ночью?

— Все.

— Удалить стрелки было бы трудно — я имею в виду, для неопытного вора?

— В данном случае совсем просто. Я использовал болт с пазом, чтобы его можно было отвинтить тяжелой отверткой. Правда, могло понадобиться время, чтобы снять обе стрелки с оси, но… — Карвер пожал массивными плечами и устало махнул рукой. Теперь он казался обеспокоенным.

— Тогда пока что у меня остается только один вопрос. Но он очень важный. Настолько важный, — подчеркнул Хэдли, стараясь привлечь ускользающее внимание Карвера, — что, если вы не ответите откровенно, это может оказаться чертовски опасным для вас. — Старший инспектор сделал паузу. — Я хочу знать, где вы и все остальные обитатели этого дома, особенно леди, были в определенный день и в определенное время. Во вторник 27 августа между половиной шестого и шестью вечера.

Карвер выглядел искренне ошеломленным.

— Я бы хотел вам помочь, — сказал он наконец, — но, честное слово, не знаю. Вторник… я никогда не запоминаю даты. Каким образом я могу помнить, что произошло в какой день?

— Этот день вы вспомните, — заверил его Хэдли, — даже если забыли все остальные в календаре. В тот день принадлежавшие вам ценные часы украли с выставки в универмаге «Гэмбридж» на Оксфорд-стрит. Надеюсь, вы это не забыли?

— Право, не знаю, — отозвался Карвер после очередной паузы. — Но теперь я кое-что понял. Этот человек был полицейским офицером. Вы считаете, что его убил тот же преступник, который прикончил беднягу в универмаге. — Он говорил безжизненным голосом, словно находясь в трансе, вцепившись в подлокотники стула. — И вы думаете, что это была женщина. По-моему, вы с ума сошли!

Хэдли подал многозначительный знак Мелсону, словно поворачивая ручку двери. Мелсон приоткрыл ее на дюйм и встал спиной к ней, чувствуя, как стучит его сердце. Ему казалось, будто весь дом ждет и прислушивается.

Голос Хэдли четко прозвучал в ночной тишине:

— Кое-кто в этом доме обвинил кое-кого в убийстве. Благодаря последнему рапорту инспектора Эймса, доставленному в Скотленд-Ярд этим вечером, мы знаем имя обвинителя. Если этот человек хочет повторить нам свое обвинение, очень хорошо. В противном случае обещаю вам, мистер Карвер, что нам придется поместить его под арест за соучастие после совершения преступления и сокрытие важных доказательств в деле об убийстве.

Он снова подал знак Мелсону. Дверь закрылась, и Хэдли продолжал обычным тоном:

— Даю вам ночь, мистер Карвер, чтобы постараться вспомнить, как ваши домочадцы провели эти полчаса. Это все, благодарю вас.

Карвер поднялся, вышел из комнаты неровным шагом и закрыл дверь на щеколду после нескольких попыток. Мелсон понимал, что дом взбудоражен, — громкие слова еще висели в воздухе, навевая ужас. Тишина была насыщена подозрениями.

Доктор Фелл бросил в камин потухшую сигару.

— Было ли это разумно, Хэдли?

— Я бросил бомбу. Черт возьми, мне пришлось это сделать! — Хэдли начал ходить по комнате. — Неужели вы не понимаете, что это единственный способ воспользоваться нашим преимуществом? Если бы я мог скрыть тот факт, что Эймс был полицейским офицером, это был бы туз в рукаве. Но я не могу. Завтра это станет известным, а если нет, то послезавтра на дознании. Все узнают, почему Эймс находился здесь… И прежде чем они поймут, что нам неизвестно, кто из них обвинил одну из женщин из этого дома в убийстве администратора универмага, мы должны напугать обвинителя и заставить его говорить. Почему он или она молчит? Ведь он обратился с обвинением к Эймсу. Почему не ко мне?

— Не знаю. — Доктор Фелл взъерошил свою шевелюру. — Это один из факторов, которые меня беспокоят. Но я не думаю, что он или она заговорит.

— Надеюсь, вы верите рапорту?

— Да. Меня беспокоит предельная осторожность обвинителя. Он мог бы решиться потихоньку проскользнуть сюда и выдвинуть свое обвинение конфиденциально. Но после вашего публичного обращения все об этом знают. Вы подняли волну…

Хэдли мрачно кивнул.

— Волна — именно то, что нам нужно, — указал он. — Если кто-то видел что-то подозрительное, мы вскоре услышим об этом. А если мои слова не вселили в обвинителя страх Божий, то я не разбираюсь в человеческой натуре. Чтобы хранить молчание теперь, ему понадобится железное самообладание. Бьюсь об заклад, Фелл, что через пять минут кто-то подойдет к этой двери с информацией для нас… А тем временем что вы думаете о показаниях Карвера?

Доктор Фелл мрачно постукивал тростью по краю стола.

— Две вещи, — ответил он. — Вторую я понял, а первую — нет. Imprimis,[22]Во-первых (лат). как заметил Карвер, никто не потрудился украсть стрелки часов, когда они находились в доступном для всех месте. Вор ждал, пока их не запрут и, что самое худшее, пока их не покрасят. Если он намеревался использовать стрелки для убийства, зачем рисковать испачкать перчатки и одежду масляным лаком на скипидаре, который потом придется выводить бензином? Разве только…

Доктор Фелл громко прочистил горло.

— Хм, хм! Наводит на размышления, а? — Он усмехнулся Хэдли. — А вот пункт, который я понимаю. В половине двенадцатого Карвер услышал звук цепочки на входной двери. По его словам, сначала он подумал, что неожиданно вернулся этот парень — Полл. Потом, когда он узнал о присутствии в доме Стэнли, то решил, что это Боском впускал его. Боском это подтвердил…

— И солгал?

— И солгал, — согласился Фелл, — если вы смотрите на это так же, как я.

Дыша с присвистом, он снова достал свой портсигар. Мелсон переводил взгляд с одного на другого.

— Но почему? — осведомился он, заговорив впервые.

— Потому что Стэнли, несомненно, уже находился в доме, — объяснил старший инспектор. — Боюсь, что Фелл прав. Предположение насчет кожаной ширмы в комнате Боскома имеет достаточно оснований. Какова была ситуация? На столе за ширмой имелась газовая горелка, а кто-то недавно пролил молоко и опрокинул банку кофе. Это не был Боском, чья аккуратная душонка едва не заставила его помчаться убирать, как только Фелл заговорил об этом. Да, Стэнли прятался здесь, за ширмой… Они курили и пили, но пепельницы были опустошены, а стаканы вымыты, дабы создать впечатление, будто в комнате находился только один человек — Боском.

— Всего лишь чтобы обмануть Карвера?

— Не только Карвера, — отозвался доктор Фелл. — Чтобы обмануть…

В дверь постучали.

— Могу я войти? — осведомился женский голос. — Я должна сообщить вам кое-что важное.