Онлайн чтение книги Двери в полночь
11

Как ни грустно мне было покидать родной дом, но часть меня все же радовалась, что оставляет выцветшие обои и облупившуюся краску. Впереди меня ждало что-то новое и прекрасное. Как объяснили мне словоохотливые сестрички, то и дело перебивая друг друга, Институту принадлежало довольно большое количество недвижимости в центре города. «Полдома там, пара этажей тут…» – небрежно бросили они, будто речь шла о закупке картошки на неделю.

Сбыв меня на руки сестрам, Оскар растворился в дебрях НИИДа. С хихиканьем и шуточками (кажется, сестры вообще никогда не бывали серьезными) лисички проводили меня до жилищного отдела Института и убежали на планерку.

Толкнув дверь, я оказалась в просторном аскетично обставленном кабинете, покрашенном в серые цвета и собравшем в себе, казалось, все запасы офисной техники в мире. За стандартным черным компьютерным столом сидела совершенно обычная с виду женщина чуть за тридцать. Строгий деловой костюм цвета мокрого асфальта, волосы красивого шоколадного оттенка гладко зачесаны назад и собраны в узел. Светло-карие глаза прожгли меня насквозь. Я почувствовала себя школьницей на приеме у директора, которую сейчас за что-то будут ругать.

Пару минут она молча мерила меня взглядом. Мне мгновенно стало стыдно за поношенные кеды и прорвавшиеся кое-где джинсы. Ее взгляд будто говорил: «Я же знаю, что тебе недавно выдали астрономическую сумму. Почему ты не привела себя в порядок?» Я уже чуть было не открыла рот, начиная оправдываться, но тут же одернула себя: я ей ничем не обязана! И мой лохматый кавардак на голове даже показался мне знаменем моего невольного сопротивления. Я подняла голову повыше, выпячивая подбородок.

– Имя? – наконец уронила она, раскрывая тонкие губы.

– Черненко Черна, – выдала я с легким вызовом. Ее передернуло.

– Заселение?

– Да.

– Кто направил? – Не сводя с меня глаз, она доставала какие-то бумаги из пластиковой секции на столе.

– Оскар.

Я вдруг поняла, что произнесла его имя как вызов, будто давая ей понять, что мы с ним в доску свои. Пара клеток моего мозга, не охваченная суровой борьбой со стервозной представительницей бюрократии, зашлась хохотом от идиотизма ситуации.

У нее на щеке дернулась мышца.

– Не «Оскар», а «глава отдела трансформации», – поправила она меня таким ледяным тоном, будто хотела заморозить на месте. Я искренне понадеялась, что она все же обычный человек и на самом деле у нее это не получится.

Я с детства не переносила, когда меня учили жить, правильно говорить, и главное – таким вот тоном «я начальник – ты дурак». Особенно если мне она и не начальник вовсе. Меня понесло:

– Не знаю, как там он для вас называется, официально, – я сладко улыбалась, – может, и «глава чего-то там». А для меня он просто Оскар.

Ее лицо сначала побелело от злости, а потом стремительно посерело.

– Извольте соблюдать протокол, милочка, – выдала она с шипением, выплевывая слова в мою сторону, будто метательные ножи.

– Какой такой протокол? – Я невинно захлопала на нее ресницами. – Оскар мне ничего такого не говорил.

Теми самыми двумя клетками своего бедного мозга я понимала, что творю, в общем-то, непотребство, и от Оскара мне явно прилетит за такую вот самодеятельность, но… Я попыталась оправдать себя: у меня трудный период, я неделю провела взаперти, превращаясь из человека в зверя, не спала черт-те сколько, примерно столько же не ела, а тут какой-то человек меня жить учит! Забавно, кажется, я стала хомофобом…

У нее даже глаза побелели. А вдруг она все же не человек, и меня ждет долгая и мучительная смерть за несоблюдение протокола?

Я уже почти пожалела, что ввязалась в этот цирк, когда дверь у меня за спиной, скрипнув, приоткрылась. На лице мадам появилось растерянное выражение, мгновенно сменившееся подобострастным, она даже начала вставать со своего места. Я уже было подумала, что сюда заглянул сам «глава отдела трансформации», решивший-таки меня проведать. Облегчение мгновенно сменилось беспокойством: влетит мне от него прямо на месте…

Но это оказался Шеф. Он всунул в дверь свою модельной внешности физиономию и часть плеча в жемчужной рубашке, приобняв косяк идеальными пальцами. Увидев меня, он широко улыбнулся и вошел в кабинет. Я готова была броситься ему на шею: в данной ситуации это даже еще лучше, чем Оскар! Не знаю уж почему, может из-за возраста, но он легче поддавался на всякие бытовые авантюры и сейчас должен быть моим шахом и матом этой зализанной стерве.

Меж тем он уже церемонно склонил голову:

– Лидия Григорьевна, не стоит, садитесь.

Я проследила за его взглядом и с удивлением заметила, что Снежная королева так и замерла, полупривстав с кресла. Она судорожно кивнула и рухнула обратно, наблюдая за нами. Шеф повернулся ко мне, уже открывая рот, чтобы что-то сказать. Наши взгляды встретились. Какой-то доли секунды было достаточно, чтобы мы поняли друг друга. В его глазах заплясали черти.

– Чирик, – он игриво обвил рукой мою талию, – а я тебя везде ищу! А не выпить ли нам кофею, а?

Я почти вздрогнула от его внезапного прикосновения, но вовремя себя остановила – тогда весь театр пошел бы насмарку. Быстро взяв себя в руки, я повернулась к лукаво улыбающемуся Шефу и удивленно приподняла брови:

– А и правда! Только, – я картинно сникла, – меня тут захавала ваша бюрократия! Вселение оформляю.

– Дорогая, – Шеф хихикнул, – «вселение» бывает разве что душ в тело! А это – «заселение».

Я покраснела. Вот дернуло же его поправлять меня именно здесь и сейчас! Однако «дорогая» прозвучало практически интимно.

– Пошли-пошли, – он требовательно притянул меня к себе, будто подгоняя. В лазоревых глазах черти водили хороводы, – я сам все оформлю. Потом.

– Что вы, Александр Дмитриевич, – тут же вклинилась в разговор эта стерва, расплываясь в улыбке, – я для вас, – она как могла выделила, что именно для него, а не для меня, – все сделаю сама. Только скажите, куда заселять.

– Правда? – Шеф поднял брови, будто совсем и не ожидал такого поворота событий. – Я буду вам очень признателен. – Он тоже выделил это «очень», так что тетка даже покраснела. – А заселяйте в блок «Б».

И он резко крутанул меня в сторону двери.

Как только мы вышли, я шумно выдохнула и прислонилась к стене.

– Шеф, спасибо вам! А то она… – Не в силах найти подходящего слова, я скорчила гримасу. Видимо, получилось достаточно выразительно, потому что он рассмеялся.

– Не смогла найти общий язык с Лидочкой? Это, увы, часто бывает. Патологически не переносит тех, кто моложе ее.

– Она человек?

– Да, абсолютно. И это еще одна причина ее ненависти ко всем – комплексует.

– Так что ж вы ее не уволите?! – не удержалась я, отлипая от стены.

– Не могу! – Шеф страдальчески свел брови. – Отличный работник, хоть и подлиза!

Я вздохнула: вот так на работе и остаются всякие мымры.

Мы шли вперед по коридору. Впереди была колонна, и Шеф прижал меня к себе, не давая в нее врезаться. Только тут я поняла, что его рука до сих пор покоится на моей талии. Мне стало как-то неудобно. Пока я размышляла, как бы мне так выкрутиться, чтобы не создавать неловкого положения, впереди показалась еще одна колонна. Как будто чтобы не врезаться в нее, я легко вывернулась из объятий Шефа.

– Кстати, Александр Дмитриевич… – начала я, но Шеф меня тут же оборвал:

– Никаких Александров Дмитриевичей! – Он поморщился. – Это не мое настоящее имя, а официальное, для документов. Я уже привык, что близкие друзья зовут меня «Шеф», так что будь добра…

Оказаться в числе близких друзей высочайшего начальства было приятно, но я все же не удержалась от шпильки:

– Очень… корпоративненько!

Он улыбнулся, от чего в уголках глаз пошли мелкие морщинки.

Мы шли вперед, и снующие туда-сюда сотрудники с любопытством на нас поглядывали. Кто со злобой, кто просто с интересом. Но чувствовала я себя под такими хоть и скрытыми, но внимательными взглядами очень неловко.

– Шеф, – наконец сдалась я, – я, пожалуй, вернусь к этой милой женщине и все доделаю. Заодно узнаю, куда она меня заселила. Кстати, а что вы там искали, а то мы как-то…

Он оторвался от своих мыслей и пару мгновений непонимающе на меня смотрел. Потом его глаза приняли осмысленное выражение.

– Ну, во-первых, бумаги еще не готовы, и она все равно принесет их мне на подпись – бюрократия, она везде бюрократия. Даже у нас. А во-вторых, я действительно искал тебя.

Я недоуменно на него покосилась.

– Что, опять где-нибудь запрете и будете мучить?

– Нет, – он улыбнулся, – я просто не могу найти Оскара и подумал, может, ты знаешь…

Я мгновенно помрачнела и уставилась в пол.

– Я тоже понятия не имею, где он, – сказала я как можно безразличнее, – он сдал меня лисичкам и куда-то исчез.

Шеф резко остановился и с легкой печальной полуулыбкой начал меня разглядывать. Как ни старалась я сделать равнодушное лицо, обиды на Оскара, провозившегося со мной столько времени и вдруг бросившего среди бела дня, скрыть не удалось.

– Эге… – Он вздохнул. – А без кофе все же не обойтись. Пошли.

Он подтолкнул меня вперед, и вскоре мы оказались в его кабинете. Я без приглашения плюхнулась в уже закрепившееся за мной угловое кресло. Шеф полез в шкаф за кофе, но, к моему искреннему удивлению, вытащил оттуда приземистый хрустальный графин с янтарной жидкостью.

– Виски, – ответил он на мой немой вопрос и поставил графин на стол.

– Я не пью, – запротестовала я.

– Правильно не пьешь, – поддержал меня Шеф, наполняя два низких бокала льдом и пододвигая один мне, – вам, оборотням, вообще нельзя. Вы потом не можете четко превратиться. Такая умора получается…

Он налил нам шотландского самогона на два пальца.

– …но иначе я ничего не расскажу тебе об Оскаре.

Горло обожгло, и я стала хватать ртом воздух.

– Гадость!

Шеф рассмеялся, отпив из своего бокала:

– Ничего ты не понимаешь в гадости! Вот что мне однажды пришлось пить…

– Вы про Оскара обещали, – бесцеремонно напомнила я ему, видя, что он готов пуститься в воспоминания о своей бурной юности. Интересно, сколько же ему на самом деле лет?

– Оскар… – Шеф вздохнул, поставив бокал на стол, и вытащил трубку. – Оскар – краса и гордость нашего скромного заведения. Причем краса в той же степени, что и гордость, если ты меня понимаешь…

Я кивнула. Ни в том, ни в другом сомнений не возникало.

– Существо он очень занятое, – продолжал Шеф, и я с удивлением отметила, как легко он заменил слово «человек», – на нем фактически половина всей конторы. Да-да, он не только оборотнями занимается. На нем еще вампиры висят, суккубы-инкубы всякие, часть ведьм, что поагрессивнее…

Вампиры. Ведьмы. Мне как-то не приходило в голову, сколько тут всякой нечисти работает кроме нас… Видимо, лицо у меня стало уж очень выразительное, а глаза слишком большие, так как Шеф оборвал себя на полуслове и продолжил:

– Хотя юридически я здесь самый главный начальник, на самом деле всю работу мы с ним делаем вдвоем, – он покрутил кубики льда на дне своего бокала, и они застучали друг о друга с приятным звуком.

Что ж, это объясняет их панибратский стиль общения.

– Он и так угрохал на тебя массу времени…

Мне стало обидно.

– Я же не виновата, что у меня все так медленно происходит! Я, между прочим, и так из кожи вон лезу, стараюсь делать все, что он говорит, и побыстрее, и получше! К тому же я понятия не имела, что он на меня тратит свои выходные!

Кажется, еще чуть-чуть, и я бы разревелась от обиды. Я падала от усталости, а оказалось, что я просто отнимаю его время!

– Нет-нет, – Шеф поспешно спрыгнул со стола, на котором сидел, и опустился передо мной на корточки, придерживаясь руками за подлокотники кресла, – ты тут совершенно ни при чем, и происходит все у тебя довольно быстро! А тратить на тебя свое свободное время – была целиком и полностью его идея!

У меня отлегло от сердца, однако тут же возник новый вопрос:

– Погодите, получается, он обычно столько времени на новеньких не тратит?

Вид человека, который только что понял, что проговорился, очень забавен. Даже если он не человек. Пару секунд Шеф пытался найти способ выкрутиться, но потом сдался:

– Да. Обычно он проводит только общую беседу: смотрит, что перед ним за кадр. Да и то не всегда. Обычно всеми занимается Жанна – есть у нас такая Жанна Дарк, познакомишься еще… Он сам появляется только в сложных случаях, когда без его опыта или силы не обойтись.

Я наклонилась вперед, заглядывая в ярко-голубые глаза своего начальника. На мгновение в них промелькнуло что-то странное и тут же исчезло.

– Тогда почему он провел со мной столько времени? И не выкручивайтесь – я знаю, что вы в курсе!

Шеф посмотрел на меня так неожиданно грустно, что мой напор показался мне вдруг грубым и неуместным. Я замерла, пораженная своей внезапной неловкостью, а он так и сидел рядом, не сводя с меня печального взгляда.

– Черна, – наконец сказал он, и голос его был совсем тихим, – я действительно это знаю. И мне очень жаль, что я дал это тебе понять. Потому что это не моя тайна. Одно могу сказать тебе точно: никакой романтики здесь нет.

У меня внутри что-то оборвалось и полетело куда-то вниз. Дура… Дура!

– Однако, – продолжал он, не сводя с меня внимательного взгляда, – большинство наших сотрудников именно так и думает. Отсюда взгляды завистливые и злые. Те, что немного умнее, замечают, что много времени с тобой проводит не только он, но и я. Отсюда взгляды любопытные и недоуменные. Крепись, ты попала в переплет… Прости, мы не хотели, чтобы так вышло.

Я слушала его вполуха. В голове так и билось «никакой романтики здесь нет». На что я надеялась, бесцветная дура! После того как они вдвоем спасли меня тогда от шайки бандитов, мне показалось, что что-то изменилось, но нет! Я просто давно не смотрела в зеркало, вот и забыла, насколько ничтожна! А ведь за Оскаром бегает пол-Института, включая суккуба! На что уж тут мне надеяться?!

– Его заинтересовал просто мой случай, да? – выдавила я, стараясь не пустить слезы из горла к глазам. Голос прозвучал глухо.

Шеф грустно улыбнулся и отвел взгляд:

– Можно и так сказать.

– Спасибо, что объяснили, – я залпом выпила оставшийся виски.

Повисла неудобная тишина. Я уже собиралась резко встать и уйти, несмотря на то что алкоголь мгновенно ударил в голову, и она теперь существовала отдельно от меня, но тут дверь открылась.

– Александр Дмитриевич, я принесла документы…

На пороге стояла стерва из заселения. Увидев Шефа, сидящего у моих колен, она осеклась и стала оторопело переводить взгляд с него на меня.

– П-простите, я, кажется, не вовремя, – пролепетала она багровея, – я потом зайду…

– Нет-нет, Лидия Григорьевна, – Шеф молниеносно вскочил на ноги, и я невольно отметила нечеловеческую грацию его движений, – у нас тут был деловой разговор.

– Д-да, конечно… Документы… – Стерва, не сводя с нас пораженного взгляда, потянулась вперед, пытаясь положить документы на стол. Но наткнулась на пальму и, ойкнув, уронила листы на пол. Шеф тут же наклонился их собрать. Я решила, что, если встану и всем помогу, ощущение взаимной неловкости пройдет.

Я храбро качнулась из кресла вперед, стараясь вырваться из его мягких объятий, что мне и на трезвую голову с трудом удавалось, но рывок вышел сильнее, чем надо, и я начала в полный рост падать на пол. Услышав мое сдавленное «ой…», Шеф мгновенно отвернулся от бумаг, распрямился, подхватил меня одной рукой и поставил на ноги, придерживая за плечи. И все это за одну секунду. Нет, ну как я все-таки люблю нелюдей!

Стерва так и сидела на корточках, в одной руке держа собранные документы, а во второй как раз зажав очередной листок. Она так и замерла, не донеся его до стопки, и смотрела на нас очень большими и очень удивленными глазами.

Мой желудок сделал кульбит, перед глазами все поплыло. Лидия наконец сложила все на стол, расправила и без того идеальную юбку и направилась к выходу.

– Александр Дмитриевич, – обратилась она к Шефу подчеркнуто спокойным тоном, – не забудьте подписать. Я зайду позже.

– Ага, – откликнулся Шеф, не оборачиваясь. Он пристально смотрел на меня, пытаясь понять, в каком я состоянии.

Дверь за ней закрылась.

– Чирик, ты как? – Он все еще держал меня за плечи, озадаченно сведя брови.

Я вдруг почувствовала себя такой маленькой рядом с ним. Вместо ответа я подняла на него страдальческие глаза.

– В следующий раз предупреди, что тебе нельзя пить ВООБЩЕ!

Я истово закивала, отчего уже успокоившийся было вокруг меня мир снова пустился в пляс.

– Что ж с тобой делать… – задумчиво пробормотал Шеф, обращаясь скорее к самому себе, чем ко мне. – Тебе заселяться надо, да и вообще у меня дел по горло, как назло…

Он смотрел на меня еще несколько секунд, задумчиво скривив резные губы.

– Чирик, извини, я чисто в лекарственных целях, – наконец сказал он, крепче сжимая мне плечи.

– Чсто в лекарссных це…ях что? – спросила я.

И тут он меня поцеловал.

Ощущение было такое, как будто я оказалась в эпицентре беззвучного взрыва, – все тело содрогнулось, будто сносимое ударной волной.

– Что за?!.. – взревела я, глядя на ухмыляющегося Шефа, и тут вдруг поняла, что совершенно трезва.

То есть вообще. Абсолютно.

Улыбка Шефа вот-вот должна была выбраться за пределы лица.

– Завидую я вам, оборотням, – заявил он, отстраняясь от меня и беря телефонную трубку, – немного повысить уровень тестостерона – и вы трезвы как стеклышко! Потому, кстати, и не пьете почти. Никак не получится свалить какую-нибудь интрижку на пьяную голову!..

Он нажимал какие-то цифры, совершенно не обращая внимания на мой разъяренный вид.

– Подожди, я тебе сейчас машину вызову, тебя отвезут на квартиру – наконец осмотришься.