Онлайн чтение книги Этот быстрый опыт переселения душ немного сладок This Quick Transmigration Experience Is a Bit Sweet
Этот быстрый опыт переселения душ немного сладок (BL) Глава 31

Глава 31

Поскольку они хотели поймать их на месте происшествия, Цзун Юань и Цзян Шэнъянь поспешили спуститься с горы после еды.

Их было только двое, поэтому было легче найти автомобиль для оренды. Пройдя по самому крутому участку дороги, Цзун Юань похлопал по заднему сиденью велосипеда и сказал:

«Давай, садись».

Цзян Шэнъянь сел, но, проехав десять минут на велосипеде, он больше не мог этого выносить:

«Стой, стоп, стоп, это больно».

Велосипед время от времени катился по небольшим камням, поэтому поездка была довольно ухабистой. От металлического сиденья, на котором он сидел, болела задница. Цзян Шэнъянь схватился за задницу с болезненным выражением лица:

«Мне слишком больно, я не хочу больше сидеть».

Цзун Юань заставил его повернуться:

«Дай мне посмотреть».

Цзян Шэнъянь повернулся к нему спиной и послушно убрал руки:

«Что ты вообще можешь увидеть в моих штанах?».

Цзун Юань ничего не ответил. Чувствуя себя полным жалости, он протянул свою большую руку и потер его:

«Все еще больно?»

Его ладони были полны мозолей, но пальцы были длинными и тонкими. Одна его рука могла прикрыть половину ягодицы Цзян Шэнъяня, которая была мягкой и пухлой.

Его техника массажа была похожа на замешивание двух кусков только что приготовленных на пару мягких белых булочек.

Цзян Шэнъяня покраснел за долю секунды. Он не осмелился пошевелиться:

«Все еще немного больно».

Цзун Юань присел на корточки наполовину и с расстояния пяти или шести сантиметров подул президенту Цзяну в задницу:

«Все в порядке, все в порядке».

Цзян Шэнъянь почувствовал ошеломляющее, но успокаивающее ощущение, поднимающееся от подошвы его ног:

«Не… не делай этого».

Он мог слышать звук своего собственного сердцебиения и даже мог слышать легкую дрожь руки Цзун Юаня.

Цзун Юань решил, что пора, и хлопнул его по заднице. Раздался четкий глухой звук.

«Достаточно, поехали. Мы можем идти, пока не появится бетонная дорога, а затем сесть на велосипед».

Он толкнул велосипед вперед более чем на десять метров, а затем почувствовал порыв ветра. Цзян Шэнъянь только что пробежал мимо него с запавшим лицом. Он злобно посмотрел на Цзун Юаня,

Тетя Линь поспешно вышла из машины, чуть не споткнулась и упала. Дядя Ван помог ей:

«Не торопись, не торопись».

Тетя Линь запаниковала и громко сказала:

«Как я могу не торопиться? Что он имел в виду прошлой ночью? Он, должно быть, узнал, что произошло. Я же сказала, что это не сработает, но он все равно настаивал на том, чтобы я это сделала. Я спросила студента колледжа, который живет по соседству - это незаконно, и меня отправят в тюрьму. Если я не буду спешить, что, если случится что-то плохое?».

Когда они приехали в отель, то пошли прямо к лифту, но администратор остановила их:

«Старик, старушка, куда вы идете?».

Тетя Линь холодно сказала:

«Мы ищем господина Линя, который проживает в комнате 316»

Секретарша улыбнулась:

«Хорошо, что я остановил вас. Господин Линь ушел вчера вечером. Он попросил нас помочь передать сообщение, если мы увидим вас. Он сказал это, когда пил с этим стариком. Он неосознанно сказал какую-то ерунду, так что теперь надеется, что вы двое его простите».

Дядя Ван выглядел ошеломленным и быстро спросил:

«Что он имеет в виду, когда я пил с ним?».

Тетя Линь также согласилась:

«Верно, это, очевидно, ложь. Он просто пытается отогнать нас. Я должна подняться и увидеть все сама. То, что вы сказали, что он ушел, не означает, что он на самом деле ушел. Откуда мне знать, врете вы или нет?».

Она оттолкнула секретаршу в сторону, и секретарша чуть не упала. Она нахмурилась и возмущенно спросила:

«Зачем вы меня толкаете?».

Тетя Линь потащила дядю Вана к входу в лифт:

«Вы все еще молодая девушка, но лжете сквозь зубы. Вам следует научиться быть хорошим, порядочным человеком».

Секретарша была так раздражена, что ей хотелось выругаться перед ними. Молодой человек с крашеными светлыми волосами вбежал из-за пределов отеля:

«Алиан, в чем дело?»

Секретарша ответила:

«Я сказала им, что господин Линь уже ушел, но они отказываются мне верить. Разве вы не видели, как он уезжал вчера вечером? Вы можете дать им показания».

Светловолосый мужчина спросил:

«Они двое здесь, чтобы найти человека по фамилии Линь?»

Он сразу взял трубку и сказал несколько слов.

Цзун Юань и Цзян Шэнъянь только что подъехали к въезду в город. Цзян Шэнъянь увидел молодого человека в рваных штанах, который подошел к Цзун Юаню и сказал:

«Эй, брат Юань, почему ты здесь только сейчас? Человек, за которым ты велел нам присматривать, уехал вчера. Сейчас пара среднего возраста ищет его».

Цзян Шэнъянь открыто подслушивал их:

«Помощник Линь уехал вчера вечером?».

Такое идеальное время.

Цзун Юань спросил молодого человека:

«Они в отеле?».

«Да, они не верят, что он ушел».

Цзун Юань слегка прищурился и сказал Цзян Шэнъяну:

«Эти два человека чувствуют себя виноватыми. Вы можете понять, что делать с помощником Линь? У вас есть план, верно?»

Цзян Шэнъянь приподнял подбородок:

«Легко, легко».

Когда они пошли в отель, то столкнулись с тетей Линь и дядей Ваном, которые сердито ругались, потому что не могли найти помощника Линь.

Они вдвоем увидели Цзун Юаня и Цзян Шэнъяня на расстоянии и почувствовали, как их сердце екнуло:

«Привет, босс Цзян, что вы здесь делаете?».

Цзян Шэнъянь не хотел ходить вокруг да около:

«Скажи мне, кто сказал тебе установить камеру у меня?»

Дядя Ван вел себя робко и трусливо:

«Какая камера? Я не понимаю, о чем вы говорите».

Лицо Цзян Шэнъяня стало враждебным:

«Тогда я позвоню в полицию и попрошу их проверить».

Тетя Линь испугалась этого:

«Не надо, не надо. Босс Цзян, мы не хотели этого делать. Это человек по фамилии Линь угрожал нам. Он сказал, что если мы не установим камеру, тогда он вызовет на нас копов».

Цзун Юань внезапно спросил:

«Чем он вам угрожал?»

«Он сказал нам, что, если мы не установим ее, он покажет, что мы занимали ваш дом, когда вас здесь не было».

Тетя Линь внезапно заткнулась.

Она подсознательно сделала шаг назад:

«Я ничего не говорила».

Цзян Шэнъянь готов был взорваться от злости:

«Занимаете мое место?!».

Старый дом Цзян Шэнъяня был самым светлым воспоминанием с его детства.

Это было единственное воспоминание, связанное с его семьей.

Цзун Юань обнял его, но Цзян Шэнъянь отмахнулся от него.

Дядя Ван пробормотал:

«Мы ошибались».

Тетя Линь вздохнула:

«Послушайте, босс Цзян, мы сделали вам одолжение. Вы наняли нас, чтобы мы регулярно убирали это место, но убирать это место не так хорошо, как когда там живут люди. На что вы злитесь? Послушайте, мы хорошо позаботились о старом доме. Не сердитесь».

Я сплю в постели, в которой спали вы двое? Когда меня здесь не было, вы утверждали, что дом принадлежит вам!

Цзян Шэнъянь был так взволнован ее словами, что хотел избить их, но Цзун Юань удерживал его. Он холодно посмотрел на них двоих:

«Так вы говорите, что делаете это из доброй воли?!».

Тетя Линь и дядя Ван уставились друг на друга. Хотя тетя Линь чувствовала, что в этом нет ничего страшного, она не могла ничего сказать.

Молодой человек, который смотрел драму сбоку, внезапно пришел в себя и указал на Вана и Линь:

«Вы два домовладельца из деревни Ли».

Тетя Линь и дядя Ван почувствовали холод в своих сердцах.

«Что за чушь? Не оскорбляйте людей».

Молодой человек увернулся от руки тети Линь и небрежно сказал Цзун Юань и Цзян Шэнъяню:

«Брат Юань, разве ты не знаешь, что они приехали в город, чтобы сдать старый дом? Некоторые люди готовы были платить. Однако они все равно жаловались, что платят слишком мало. Люди спрашивали их, как они получили такой дом. Угадайте, что они сказали?»

Цзун Юань был невыразительным:

«Что?».

«Они вели себя очень гордо, говоря, что их мертвый отец оставил дом им в наследство. Люди пытались заставить их забрать документ, подтверждающий право собственности, но они просто ругали их. В конце концов, никто не посмел сдать это место».

«В то время это был настоящий беспорядок, но никто на самом деле не знал, кто эти два человека, поскольку они всегда встречались с людьми тайно. Я не ожидал, что эти люди будут ими. Теперь я знаю».

Цзян Шэнъянь даже не знал, за что ругать. Его лицо было бледным:

«Я убью вас всех».

Цзун Юань сказал прямо:

«Вызовите полицию».

Он сдерживал Цзян Шэнъяня, опасаясь, что тот станет слишком эмоциональным и попытается избить их. Он холодным взглядом посмотрел на тетю Линь и дядю Вана и медленно улыбнулся:

«Не волнуйтесь, мелкие преступления тоже могут стать большими».

Цзян Шэнъянь хотел сожрать этих двух людей заживо. Какого хрена происходило? Самое прекрасное и важное, что он спрятал в своем сердце, было разрушено, и он понятия не имел об этом до сих пор.

Мысль о том, что его спальня, ванная, кабинет и кухня использовались этими двумя людьми, была абсолютно отвратительной. Наверное, были те так называемые «арендаторы», которые приходили в его старый дом всякий раз, когда хотели.

Тетя Линь пыталась вести себя смело:

«Не пытайтесь нас напугать. В лучшем случае нас просто оштрафуют. Мы можем подать на вас в суд за попытку угрожать нам».

Дядя Ван дернул ее за одежду, а тетя Линь убрала его руку:

«Не беспокой меня».

Цзун Юань улыбнулся:

«Очень хорошо».

Он вынул сотовый телефон Цзян Шэнъяня и прошептал ему на ухо:

«Успокойся, пусть они не обманут тебя».

Тетя Линь увидела, что он набирает номер, и запаниковала. Она села на землю и закричала:

«Все, проходящие мимо, подойдите и посмотрите. О, какой жестокий молодой человек. Он пытается убить свою маму».

«Существует ли справедливость? Они хотят убить нас».

Проходящие мимо люди медленно образовывали круг вокруг них:

«Что здесь происходит?».

«Наверное, жалкая пожилая пара из какой-то семьи».

«Еще один постыдный ребенок».

«Кто они?».

Люди вокруг указывали на них, и молодой человек выглядел ошеломленным:

«Черт возьми? Не верьте им, они лжецы».

В тот момент, когда он заговорил, другие люди узнали его:

«Разве это не гангстер, который весь день бродит по улице?».

«Это он, хорошо. Как может человек, который тусуется с гангстером, быть хорошим?».

«Смотри, она уже лежит на земле и плачет. Насколько сильно над ней издевались?».

Цзян Шэнъянь был так разгневан, что хотел вырваться из рук Цзун Юаня:

«Что ты, черт возьми, знаешь?!».

Прохожие волновались.

«Какой необразованный человек».

«Какой непослушный человек. Ты должен просто умереть. Тебя должна сбить машина за плохое обращение с пожилыми людьми».

Цзун Юань оставался спокойным. Он опустил голову и спросил Цзян Шэнъяня:

«Где твой бумажник?».

Рука Цзян Шэнъяня дрожала от гнева, когда он протянул свой бумажник Цзун Юаню.

Цзун Юань вынул толстый комок и несколько раз помахал им в воздухе. Люди продолжали смотреть на пачку денег в его руке, которая была похожа на кусок торта.

Цзун Юань небрежно держал деньги в руке:

«Я счастлив сегодня. Тот, кто удовлетворяет моим требованиям, может получить счет».

Толпа, которая только что указывала на них, внезапно притихла.

Все смотрели на него.

Этой группе людей не нужно было много объяснять. Цзун Юань был очень прямолинеен:

«Кто бы ни указывал на этих двух людей и ругал их, я дам этому человеку счет. Кто бы ни плюнул на них, я дам ему два счета».

Никто не ответил, и все посмотрели друг на друга.

Молодой человек внезапно двинулся с места. Он подбежал к тете Линь и плюнул на нее. Он был удовлетворен:

«Я давно хотел это сделать».

Цзун Юань улыбнулся и протянул ему две банкноты. Его глаза медленно обратились к толпе:

«Кто-нибудь еще?».

Толпа на секунду помолчала, а затем раздался громкий звук плевка.

Казалось, что людей, которые только что показывали на носы и ругали их, просто не существовало.

Цзян Шэнъянь долгое время хранил молчание:

«Какого черта? Мой мужчина, наконец, вернул мне мою гордость».