Онлайн чтение книги Франкенштейн в Багдаде Frankenstein in Baghdad
Глава 6. Удивительные события

1

Два полицейских пикапа перегородили Первую улицу на въезд и на выезд. Из них выскочили пять вооруженных полицейских, тут же оттеснивших зевак за ограждения, и американец из военного патруля. С самого утра улица была пуста, лишь изредка любопытствующие и испуганные граждане осторожно выглядывали со старых балкончиков, которые, казалось, в любой момент рухнут вместе с ними. В гробовой тишине один из полицейских вытащил фотоаппарат и начал щелкать затвором.

Несколько минут спустя появился запыхавшийся, трясущий при каждом шаге густой бородой Фарадж ад-Далляль. Под мышкой у него была зажата кожаная папка, из которой он при всех проверках доставал ворох разрешений и справок.

Американец тотчас приступил к допросу: знает ли он, что это за дом и кто в нем живет, что он может сообщить о случившемся. Переводчик, также одетый в военную форму, перевел слова американца, обращаясь к трепещущему ад-Даллялю таким тоном, словно читал приговор. Несмотря на свой авторитет в районе, перед американцами ад-Далляль терял всю прыть. Он понимал, что им предоставлена полная свобода действий и ни перед кем в этой стране они отчитываться не будут. Поэтому лучше не попадаться им под горячую руку. Ад-Далляль еле разомкнул пересохшие губы и выговорил, что это его дом. Точнее, он уже пятнадцать лет арендует его у государства и исправно вносит плату на счет финансового управления города. При этом он вытащил из папки бумажки и дрожащей рукой протянул их стражам порядка.

Американец развернулся, указал пальцем на стену – там в положении сидя окаменели трупы четырех местных попрошаек – и снова спросил Фараджа, знаком ли он с ними. Ад-Далляль кивнул и ощутил, как кровь стынет в жилах. И это только начало дня! Кто-то расправился с беднягами! В каких странных позах настигла их смерть! Что за Божья кара!

Они сидели друг против друга, их тела соединялись в правильный квадрат, причем каждый из них держал за горло соседа, к которому был повернут лицом. Все это скорее походило на какую-то страшную картину или сцену из безумной театральной постановки. Рваная грязная одежда. Головы свешены на грудь. Если бы Хазем Аббуд сделал снимок этой жути и участвовал с ним в международном конкурсе, нет сомнений, получил бы приз.

С обеих сторон улицы толпилось все больше зрителей, трусливые головы с балконов высовывались все чаще. Свидетелей становилось много, и это не нравилось американцу. Он подал полицейским знак рукой, чтобы они поторапливались. Они записали номер телефона ад-Далляля и предупредили, что, если ему станет что-либо известно о преступлении или отыщутся очевидцы, он должен передать информацию в отделение полиции на улице ас-Саадун. Фарадж с облегчением выдохнул. Он разгладил бороду, взял в руки четки, осмелев, приблизился к попрошайкам и взглянул на них сверху вниз с нескрываемой брезгливостью.

Полицейские, надев белые резиновые перчатки, расцепили руки и шеи убитых, затем в спешке погрузили трупы в пикап и уехали.

Улица тут же заполнилась людьми, окружившими Фараджа ад-Далляля и забросавшими его вопросами. Кого-то он отпихнул, мальчишку хлестнул длинными черными четками и зашагал по делам.

А сверху из разрушающегося старого дома прямо напротив логова попрошаек за всем происходящим через щели в деревянных ставнях, ничего не упуская, следил старик. Точно так же он наблюдал за улицей вчера ночью, когда было совершено убийство. Старик сидел у окна, и уже половина бутылки арака «аль-Асрийя» было выпито, когда он услышал, как в темном переулке завязывается драка. Сначала он не придал этому значения, так как к потасовкам подвыпивших попрошаек, возвращавшихся в свои обшарпанные комнаты к полуночи, он уже привык. Обычно сначала они бранились друг с другом, потом, опомнившись и разозлившись на свою горькую долю, кидались на первого попавшегося прохожего, как будто он перед ними в чем-то виноват. Тем более им мог оказаться такой же, как они, несчастный.

Но потасовка затянулась, грубые ругательства стали громче, к ним добавился визг, чья-то тяжелая одышка и стоны. Старик решил выглянуть на улицу, но не смог там ничего разобрать. Только когда в конце переулка развернулась машина и луч от ее фар пробежал по стене, он различил тени пяти схватившихся друг за друга фигур, будто крутящихся в хороводе.

Вечером того же дня, когда были обнаружены трупы, старика приволокли в офис Фараджа ад-Далляля, который на этот раз был красноречив и пользовался сложившейся ситуацией для того, чтобы утвердить свою власть в квартале. Старик еще не проспался как следует после вчерашней бутылки арака. Да он вообще редко трезвел, так что на его слова вряд ли можно было положиться. Но все равно, пусть расскажет, что знает.

Ад-Далляль сразу обрушился на него с бранью, заодно проклиная на чем свет стоит всех пьянчуг. Да избавит Аллах нашу страну от этой мрази! Потом упрекнул правительство, что они поджали хвост перед американцами и не придерживаются норм шариата, как того жаждет народ. Старик слушал и, часто мигая, смотрел на ад-Далляля глазами напуганной мыши.

Ад-Далляль спрашивал его, и он в который раз повторял одно и то же, о чем поведал соседям после отъезда полицейских: среди дерущихся он заметил страшенного человека с кривым широким ртом.

– Их же четверо было!

– Нет, пять!.. Эти четверо пытались тому пятому порвать глотку, но у них получалось схватить только друг друга.

– Да что ты несешь!.. Бред какой-то. – Фарадж ад-Далляль отпил чай, не сводя презрительного взгляда со старика…

В это же время еще один человек спокойно попивал чай – полковник Сурур Мухаммед Маджид, глава Информационно-аналитического отдела. Один из помощников вошел к нему в кабинет и положил на стол досье с наклейкой «Попрошайки». Полковник отставил большую кружку в сторону, придвинул папку и пролистнул страницы, чтобы убедиться, что дело не по ошибке попало в его ведомство: судебный медэксперт приложил заключение, что попрошайки удавили друг друга.

2

Махмуд покинул редакцию вместе с Али Бахером ас-Саиди на его черном «мерседесе». Главный не оставлял ему шанса: вызывал к себе в кабинет, а когда он поднимался, ждал его уже с портфелем в дверях.

– Хочу немного прогуляться… Ты со мной или нет? – спрашивал ас-Саиди у сгорающего от любопытства Махмуда.

Умел ас-Саиди заинтриговать собеседника двусмысленными фразами. Он не выкладывал всю информацию сразу, а выдавливал ее по капле. Иногда ас-Саиди вел его на охраняемую территорию, их подвергали строгому досмотру при входе, потом они поднимались на лифте, и Махмуд узнавал в стоящих рядом людях известных государственных деятелей. А однажды они столкнулись в лифте с министром планирования, и Махмуд стал свидетелем того, как они с ас-Саиди перебросились парой шуток… Да они же приятели! Вот это да! А сколько женщин здоровались за руку с ас-Саиди: обслуживающий персонал, переводчицы, журналистки и даже члены парламента, пусть и не записные красавицы. Махмуд прилипал к своему отражению в каждом зеркале, но был настолько рассеян, что ничего в них не видел. От знакомств ас-Саиди у него голова шла кругом…

– А куда мы едем? – поинтересовался Махмуд, садясь в машину.

Солнце уже клонилось к закату, темнело. Махмуд вынужден был отменить встречу с Хаземом Аббудом. Тот еще утром пригласил его в «Галери» в квартале аль-Вазирийя на выставку своих друзей, новостных фотографов. Может, завтра еще успею?

– Встретимся со старым приятелем. Возможно, у него есть для нас полезная информация.

– О чем?

– Уже давно пытаюсь выудить. Творится что-то, о чем мы даже не догадываемся. К чему все эти чрезвычайные меры безопасности? Что они все так переполошились? Мы должны быть в курсе всего, что поможет дискредитировать американцев и наше правительство.

Из сказанного Махмуд ничего не понял. Он-то вообразил, что ас-Саиди поддерживает американцев и в правительстве у него одни друзья-приятели. «Зачем их дискредитировать?» – недоумевал Махмуд, но смелости задать этот вопрос ас-Саиди напрямую он не нашел. Все встанет на свои места, когда они встретятся со знакомым ас-Саиди. Машина свернула на аль-Карраду и тут же попала в пробку: поток еле двигался из-за каравана американских «хаммеров». Высунувшиеся из люков солдаты взяли на прицел автомобили, которые держались за ними на расстоянии двадцати метров. Ас-Саиди, не показывая раздражения, включил магнитолу, и из нее полился голос Уитни Хьюстон. Казалось, его вообще было трудно чем-либо вывести из себя. Как говорил, посмеиваясь, Фарид Шавваф, ас-Саиди верит в светлое будущее, имея в виду, что тот готовит его для себя, а на то, что происходит в стране, шефу наплевать. Махмуд пропускал слова Фарида мимо ушей, не сильно задумываясь о том, какую роль он сам играет при ас-Саиди. Ведь, чтобы найти ответы на эти вопросы, нужно иметь свежую голову, нужно остановиться, выдохнуть и бесстрастно рассудить – все это Махмуд не мог себе сейчас позволить. Только самообманом заниматься… Ну и тип этот Фарид Шавваф! Использует людей в своих интересах. И никакой благодарности за все усилия, которые прикладывает Махмуд ради того, чтобы его оставили в журнале и не выставили на улицу, как Зейда Муршида, Аднана аль-Анвара и худущую Мейсу, которая, узнав об увольнении, разревелась прямо на рабочем месте.

Автомобиль ас-Саиди притормозил у высокой бетонной стены с бронированными железными воротами. Махмуд и не подозревал, что в Багдаде есть такие места. Было уже темно, и их машина долго петляла по улочкам квартала аль-Джадирийя, объезжая заторы, поэтому Махмуд не мог сообразить, куда именно они подъехали. Ворота с грохотом разъехались в стороны, и перед ними открылась пустая длинная дорога с ухоженными эвкалиптами по обеим сторонам. Чем дальше они углублялись на территорию, тем глуше становился рев машин и вой полицейских сирен.

Наконец они свернули в узкий проезд, и Махмуд увидел полицейские наряды, американский «хаммер» и несколько личных авто. Один из полицейских указал им, где можно припарковаться. Они вышли из машины и в сопровождении человека в гражданском проследовали в двухэтажное здание. Ас-Саиди обернулся и, как всегда с улыбкой, спросил Махмуда:

– Надеюсь, дружище, у тебя на сегодня ничего не намечено? Поужинаем вместе?

Они вошли в роскошный кабинет и мгновенно ощутили разбрызганный по нему яблочный освежитель воздуха. Навстречу поднялся невысокий мужчина с блестящей залысиной. Что-то продолжая тщательно пережевывать, он подошел и обнялся с ас-Саиди. Они оба рассмеялись. Потом он пожал руку Махмуду и пригласил всех присесть на мягкие диваны у рабочего стола. Махмуд узнал, что хозяин кабинета – полковник Сурур Мухаммед Маджид, начальник Информационно-аналитического отдела. Что здесь анализируют? Какую информацию? Махмуд надеялся, что после сегодняшней встречи все прояснится.

Разговор, который, как уверял ас-Саиди, будет коротким, занял два с лишним часа. О чем только они не говорили и смеялись до слез. Махмуд, которому некуда было торопиться, улыбался вместе с ними. Его никто не ждал, только затхлый гостиничный номер в квартале аль-Батавин. Единственная проблема – ему хотелось курить. Но, судя по яблочному благоуханию в кабинете, хозяин не одобрил бы. Да и ас-Саиди до сих пор не вытащил сигару.

Из их беседы Махмуд понял, что полковник – давний друг шефа. Они учились в одном заведении, потом жизнь развела их, и вот они снова вместе на службе Новому Ираку.

В бывшей иракской армии Сурур служил в ранге подполковника разведывательного управления. А на новом месте он, так как работа его ведомства засекречена, сразу получил следующее звание, став ответственным лицом Информационного отдела, сформированного американцами и им же подчиняющегося. Его задача – отслеживать незаурядные тяжкие преступления, а также проверять все сплетни и мифы, которыми они обрастают, устанавливая таким образом реальную картину происшествия. Не менее важно также предугадать и предупредить теракты – подрыв автомобилей, убийства государственных деятелей, покушения на первых лиц. За последние два года, работая под прикрытием, они принесли немалую пользу государству. Информация, которую они добывают, не афишируется, и, конечно, нигде Информационный отдел не указан как источник. Секретность работы строго соблюдается, безопасность сотрудников службы прежде всего.

Махмуд не понимал, почему ас-Саиди заставляет его вникать во все эти подробности. С чего вдруг он стал ему доверять настолько, что берет с собой на важные переговоры? Это не первый раз и, что-то подсказывало ему, не последний. Уже два месяца ас-Саиди всюду таскает его за собой на черном «мерседесе». Махмуд в курсе, как, впрочем, и ас-Саиди, что взрывные устройства подкладывают в авто не только важных чиновников, на воздух может взлететь любая машина престижной марки с водителем в дорогом, как у ас-Саиди, костюме. Махмуд был уверен, что для шефа все именно так и кончится. А вместе с ним в мир иной отправится тот, кто составит ему в тот день компанию. Не судьба Махмуду сделать карьеру, и о покорении журналистской профессии можно не мечтать.

Ас-Саиди то ли дурак, то ли герой. Он либо вообще не понимает, что вокруг происходит, либо отчаян и храбр до безрассудства. Себя же Махмуд считал вертопрахом, хотя, возможно, окружающим он таким не казался. Все повороты в его судьбе вышли исключительно по глупости и совсем не были обдуманы или рассчитаны. Даже в Багдад из аль-Амары он попал из-за своего ребячества.

Мускулистый парень с грохотом поставил на столик поднос с чашками чая. Махмуд очнулся… Сурур извинялся перед ас-Саиди за то, что не может предоставить материала для печати.