Онлайн чтение книги Гений
ГЛАВА III

Они быстро столковались. Не успел Уинфилд произнести и десяти слов, как Юджин начал угадывать его мысли.

— Мне этот участок немного знаком, — сказал он, рассматривая маленькую контурную карту, заготовленную Уинфилдом. — Я ездил туда с Колфаксом и еще с кем-то — охотиться на уток. Прекрасное место, что и говорить. Сколько за него просят?

— Видите ли, участок, собственно говоря, принадлежит мне, — сказал Уинфилд. — Пять лет тому назад, когда он представлял собою сплошное непролазное болото, я уплатил за него шестьдесят тысяч долларов. Никаких работ там с тех пор не производилось. Теперь он стоит двести тысяч, и за эту сумму я и передам его новой компании, а чтобы обеспечить себя, заложу в банке. После этого компания может делать с ним что угодно, хотя я в качестве ее президента буду, конечно, руководить этим делом. Если вы хотите составить себе состояние и если у вас есть свободные пятьдесят тысяч, — пользуйтесь случаем. За пять лет участок вырос в цене с шестидесяти тысяч до двухсот. Сколько же, по-вашему, он будет лет через десять, при тех темпах, какими растет Нью-Йорк? В Нью-Йорке чуть ли не четыре миллиона жителей, и можно смело сказать, что через двадцать пять лет в нем будет четырнадцать — пятнадцать миллионов населения на территории диаметром в двадцать пять миль. Конечно, до моего участка по прямой — тридцать две мили, но какое это имеет значение? Лонгайлендская железнодорожная компания с радостью проведет туда ветку, и таким образом участок окажется на расстоянии какого-нибудь часа езды от города. Вы только представьте — один из лучших пляжей на побережье Атлантического океана в часе езды от Нью-Йорка! Я думаю, что мне удастся заинтересовать моим проектом мистера Уилтси, президента Лонгайлендской железной дороги, и он вложит в дело значительный капитал. Аналогичное предложение я делаю и вам, так как очень ценю ваше мнение в вопросах художественной планировки и рекламы. Вы можете согласиться или отказаться, но, прежде чем принять решение, поедемте посмотреть участок.

В общей сложности — в ценных бумагах, в недвижимом имуществе и банковских вкладах — у Юджина было около пятидесяти тысяч твердого, надежного капитала, которым он мог при желании распорядиться. Он был убежден, что предложение Уинфилда — одна из тех редчайших удач, которая, сумей он ею воспользоваться, сделает его богатым человеком. Но вместе с тем пятьдесят тысяч — это пятьдесят тысяч, и сейчас они у него в руках. А с другой стороны, как только дело пойдет на лад, ему не придется больше беспокоиться, удержится ли он у Колфакса, и думать о том, как сохранить свое теперешнее положение. Нельзя, конечно, сказать заранее, что может принести подобное помещение капитала. Сам Уинфилд, по его словам, рассчитывал нажить на этой спекуляции от шести до восьми миллионов долларов. Он собирался заручиться акциями отелей, казино и других предприятий нового курорта. Ясно, что через некоторое время, когда вся территория у Грейвсендского залива будет осушена и приведена в порядок, участки в сто на сто футов (а меньше продавать не предполагалось) будут стоить от трех до пятнадцати тысяч. Кроме того, там есть островки, которые можно будет сдавать под клубы или дачи, — это тоже принесет немалый доход. А арендная плата с яхт-клубов! Ведь вся земля будет принадлежать компании.

— Будь у меня достаточно собственных денег, я сам взялся бы за эксплуатацию участка, — сказал Уинфилд. — Но я хочу, чтобы работы велись в гигантских масштабах, а для этого у меня нет средств. Я хочу создать нечто такое, что будет памятником и мне и всем, кто будет связан с этим предприятием. Я готов идти на одинаковый риск с другими и, чтобы доказать это, намерен приобрести возможно больше акций, из того расчета, о котором я вам говорил, — пять акций за одну. И вы и всякий другой можете сделать то же самое. Ну, каково ваше мнение?

— Проект грандиозный, — сказал Юджин. — У меня такое чувство, словно вдруг сбылась мечта, которую я незаметно для себя вынашивал годами. Мне просто не верится, что это правда, но вместе с тем я понимаю, что это так и что вы добьетесь всего, о чем говорите. Нужно, однако, быть чрезвычайно осторожным при планировке участка. Вам достался счастливый жребий, который выпадает на долю человека лишь раз в жизни. Ради бога, не наделайте ошибок. Пусть у нас будет хоть один по-настоящему красивый курорт.

— Как раз моя мысль, — ответил Уинфилд, — потому-то я и обратился к вам. Я хочу, чтобы вы вошли в это предприятие, так как очень рассчитываю на ваш вкус и фантазию. Вы поможете мне разработать план и организовать рекламу.

Они еще долго обсуждали проект во всех подробностях, и в конце концов Юджину, несмотря на все его опасения, начало казаться, что его заветные мечты близки к осуществлению. Пятьдесят тысяч долларов, вложенные в это дело, дадут ему две с половиной тысячи акций — полторы тысячи основных и тысячу привилегированных, — номинальная стоимость которых, гарантированная этим прекрасным участком, равна двумстам пятидесяти тысячам. Подумать только! Двести пятьдесят тысяч! Четверть миллиона. И эта сумма будет все расти. Да так он без труда выйдет в миллионеры! Его способности тоже найдут себе применение, — Уинфилду очень хотелось привлечь его к разработке проекта, и тогда Юджин не только завяжет отношения с крупнейшими агентствами по продаже недвижимого имущества, но и придет в соприкосновение с многими финансистами — людьми, которые несомненно заинтересуются этим делом. Уинфилд называл архитекторов, подрядчиков, железнодорожных магнатов и президентов строительных компаний, которые с радостью войдут пайщиками в его предприятие, зная, какие выгоды оно сулит. Он также говорил, что надо будет пустить в ход все знакомства и связи, чтобы избавить компанию от лишних расходов, исчисляющихся миллионами. Взять хотя бы предполагаемую ветку Лонгайлендской железной дороги, — она обойдется дороге в двести тысяч, а компании ничего не будет стоить и в то же время даст возможность тысячам туристов посетить курорт, как только он будет готов принять их. То же относится и к отелям, которые в свою очередь внесут оживление в деловую жизнь курорта. «Компании Синее море» придется лишь сдавать в аренду земельные участки. Крупные концерны будут сами строить отели, сообразуясь, однако, с правилами и планами, выработанными компанией. Больших расходов потребует лишь прокладка улиц, канализация, освещение, водопровод, зеленые насаждения и набережная в сто футов шириною, с гранитным парапетом — лучшая набережная в мире. Но все эти виды благоустройства можно будет вводить не сразу, а постепенно.

Юджин слушал как зачарованный. Он видел перед собой грандиозные перспективы.

— Я сейчас ничего не могу сказать, — осторожно ответил он. — Вы рисуете увлекательную картину, но у меня, пожалуй, не хватит средств. Мне нужно хорошенько подумать. А пока я с удовольствием поеду с вами и посмотрю участок.

Уинфилд видел, что Юджин пленился его идеей. Когда проект будет разработан до конца, его нетрудно будет завербовать. Юджин, вероятно, захочет построить себе дачу в новом курорте и выезжать туда на лето. Он заинтересует проектом своих многочисленных знакомых. Уинфилд расстался с ним, уверенный, что положил хорошее начало, и он не ошибался.

Юджин обсудил вопрос с Анджелой — единственным человеком, с которым он в таких случаях советовался, — но она, как и всегда, не сказала ни да, ни нет и только выразила ему свои сомнения, не высказываясь ни за, ни против. Анджела была очень осторожна, но в делах разбиралась плохо. Она ничего не могла ему посоветовать. До сих пор все начинания Юджина приводили к хорошим результатам. Он, по-видимому, делал блестящую карьеру, но лишь как ценный помощник, а не как прирожденный руководитель.

— Решай сам, Юджин, — сказала она наконец. — Я не знаю. Все это звучит соблазнительно. Конечно, ты не вечно же будешь работать у мистера Колфакса. И если, как ты говоришь, там начинают под тебя подкапываться, то лучше заранее создать себе возможность для отступления. Ведь у нас и сейчас хватило бы на жизнь, если бы ты захотел опять заняться живописью.

— Живопись! — с улыбкой произнес Юджин. — Бедная моя живопись! Много я сделал, чтобы развить свой талант!

— Куда тебе еще развивать его? Он у тебя и так есть. Я не могу себе простить, что позволила тебе бросить искусство. Конечно, мы живем лучше, но разве можно сравнить твою работу с тем, что ты делал раньше. Что толку — если не говорить о материальной стороне дела, — что ты стал преуспевающим издателем? Ты пользовался не меньшим, если не большим уважением, когда впервые вступил в коммерческий мир. Да и теперь ты больше известен как Юджин Витла — художник, чем как Юджин Витла — издатель.

Юджин чувствовал, что она права. Его картины и сейчас служили ему верой и правдой. Слава его росла. Полотна, которые он продавал когда-то по двести и четыреста долларов, стоили теперь от трех до четырех тысяч, и цены на них все повышались. Владельцы художественных салонов нередко спрашивали его, неужели он окончательно забросил живопись. Да и в обществе к нему то и дело обращались с вопросом. «Почему вы не пишете?»; «Не стыдно вам отказываться от искусства?», «О, ваши картины — я их никогда не забуду!»

— Сударыня, — с торжественным видом отвечал на это Юджин, — никогда мои картины не дадут мне того, что дает руководство журналами. Искусство — прекрасная вещь, и я готов допустить, что я — талантливый художник. Но мой талант оказался для меня плохой опорой, и только забросив его, я узнал, что значит жить хорошо. Печально, но факт. Если бы я мог надеяться, что труд художника даст мне хотя бы половину тех земных благ, какими я пользуюсь сейчас, если бы я не боялся, что мне скоро придется слоняться по улицам с картиной под мышкой, в надежде продать ее за бесценок, — я с удовольствием вернулся бы к живописи. Но вся беда в том, что общество у нас с удовольствием взирает на чудаков, приносящих себя в жертву на алтарь искусства и литературы, считая, что так им и надо. Хватит! Не желаю. Вот и все.

— Как это обидно, как обидно, — сокрушалась его собеседница, но Юджин был не слишком огорчен.

Миссис Дэйл тоже пожурила его, — она видела его картины, еще больше слышала о них.

— Погодите, погодите, — снисходительно отвечал ей Юджин. — Еще придет время!

Теперь проект создания курорта, казалось, расчищал дорогу для всего. Если он войдет в это дело, ему, по всей вероятности, со временем поручат и какую-нибудь официальную роль. Да и все возрастающая прибыль с двухсот пятидесяти тысяч тоже что-нибудь да значит. Впереди была независимость, свобода! Вот когда он сможет и писать и путешествовать — словом, делать все, что ему заблагорассудится.

После двух поездок в автомобиле к ближайшему доступному месту на участке Уинфилда и после тщательного изучения островков и пляжа Юджин разработал проект строительства, включавший четыре отеля разных размеров, ресторан и казино с залом для танцев, игорный дом по образцу Монте-Карло, летний театр, павильон для оркестра, три очаровательные пристани, яхт-клубы со стоянками для моторных лодок, а также разбивку парка, где аллеи расходились бы радиусами от центра и пересекались другими, расположенными по кольцу. План предусматривал и создание великолепной эспланады, на которой должны были расположиться четыре отеля, набережной (в три мили длиной для начала), постройку железнодорожной станции и разбивку участков под пять тысяч дач — ценою от пяти до пятнадцати тысяч долларов каждый. Острова отводились под частные резиденции, под клубы и под парки. Один из отелей должен был стоять у самой бухты, над которой предполагалось построить открытый ресторан. Отсюда ступеньки должны были вести к самой воде, так что останется лишь поставить ногу в гондолу или катер, и вас увезут на один из островов слушать музыку. Здесь должно было найти себе место все, что только могли пожелать люди с деньгами. План должен был осуществляться постепенно, но так, чтобы каждый шаг обеспечивал успех следующего.

Юджин медлил с вступлением в это грандиозное дело до тех пор, пока вместе с ним не набралось десяти человек, обязавшихся взять на пятьдесят тысяч долларов акций каждый. В числе их был мистер Уилтси, президент Лонгайлендской железной дороги, мистер Кенион Уинфилд и Милтон Уилибрэнд, богатый человек, видный представитель избранного общества, в доме которого Юджин познакомился с Уинфилдом. «Компания Синее море» была превращена в акционерное предприятие, и акции были распределены между пайщиками пакетами по десять тысяч долларов, реализуемыми в несколько сроков (причем каждый срок устанавливался по общему соглашению и в зависимости от произведенных работ), а деньги были депонированы в банке. Уже спустя два года после первого разговора с Уинфилдом на руках у Юджина оказалась внушительная пачка тисненных золотом акций «Компании недвижимых имуществ Синее море», строившей приморский курорт, который широко рекламировался и, по словам заинтересованных лиц, обещал стать лучшим курортом в мире. Судя по тому, что на них значилось, эти акции представляли двести пятьдесят тысяч долларов, и потенциально они этого стоили. Разглядывая их и отдавая должное предприимчивости и дальновидности мистера Уинфилда и его компаньонов, Юджин и Анджела с уверенностью думали о том дне, когда эти ценные бумаги действительно поднимутся до своей номинальной стоимости, а может быть, и значительно выше.