Онлайн чтение книги Убийца Гоблинов Goblin Slayer
Глава 5. Тренировочная площадка у края города

— ...Ну-ка повтори.

Дворф Шаман находился в гильдейской таверне, запихивая в рот горячее пюре. Для обеда время было ещё ранним — подобный приём пищи можно даже посчитать поздним завтраком.

— Тебе нужен я?

— Да.

Напротив него сидел мужчина в чумазой кожаной броне и дёшево выглядящем стальном шлеме: Убийца Гоблинов. Судя по всему, он не ел, да и не собирался.

Убийца Гоблинов приложил к шлему руку, будто бы в приступе головной боли, и хлебнул воды через зазоры в забрале.

— Согласен?

— Конечно, я-то не против, но…

Дворф Шаман навернул очередную ложку пюре. Дворфы славились своим пристрастием к еде и желанием попробовать всё, что предложат, а потому в любых местах, где подавали пищу, их всегда приветствовали с распростёртыми руками. Еде надо было лишь иметь относительно приличный вкус и знатное количество. А если уж вкус выходил невероятно прекрасным, то был лишь приятный бонус.

Высшая Эльфийка Лучница, спроси кто её мнение, описала бы это как неумение сдерживать себя, на что Дворф Шаман наверняка ответил бы, что эльфы просто лишены воображения.

Несмотря на это, заклинатель из расы дворфов был довольно рад уплести гору пюре, вкус которого подчёркивала лишь толика соли.

— Картофель?

— М-мф, мнямф… ага! Сегодня я был настроен на картоху, — ответил он и нескромно закашлялся, опять наполнив рот. — Ты сам не будешь?

— Мне сегодня надо будет убить гоблинов.

— Вот как? — Дворф Шаман взял кружку Убийцы Гоблинов, наполнил её до краёв и подал обратно ему. — Ну, хоть выпей. Можешь ведь уделить мне пару минут, верно?

— М-м. — Убийца Гоблинов выпил содержимое кружки. Дворф Шаман наблюдал за ним с улыбкой.

— Подозреваю, я практикую немного иной тип магии, чем у нашего нахального дружка, — сказал Дворф Шаман.

— Нюансов не знаю, но примерно так и думал, — ответил Убийца Гоблинов.

— И, что-то мне подсказывает, лучше тебе для этого попросить кого-то более подходящего.

— Не пойдёт, — выдал Убийца Гоблинов и медленно помотал головой. — Ты самый способный заклинатель из тех, кого я знаю.

— …

Рука Дворфа Шамана застыла во время попытки взять ещё картофеля. Он довольно бестактно покрутил ложкой (которая до этого беспрестанно сновала ему в рот) в горе еды.

Немного погодя он вздохнул.

— Ну, перебарщивать уж не надо, ладно? — произнёс он. Дворф Шаман смерил Убийцу Гоблинов возмущённым взглядом. — Зуб даю, той ведьме ты мог бы сказать то же самое.

— Точно не мог, — тихо ответил Убийца Гоблинов. Даже Дворф Шаман мог понять, что тот имел в виду.

— Прости. Даже в шутку не стоило так говорить.

— Если для тебя это слишком, можешь отказаться.

— Глупость какая. Я отказываю лишь тем, кто не любит дворфов.

Затем Дворф Шаман вновь жадно набросился на еду. Он даже не отвлекался на то, чтоб почистить бороду, лишь запихивал пюре в рот, словно наливая вино в бочку.

Когда, наконец, в количестве еды появилась брешь, он отложил ложку.

— Только вот, Брадорез, я хочу, чтобы ты ответил мне на один вопрос.

— Какой?

— Откуда такая идея?

Убийца Гоблинов затих.

История необычной не являлась. Он был воином с мизерными магическими способностями. И, раз ему понадобился кто-то искусный в этом, почему бы не обратиться к шаману?

Но не это у него спрашивал Дворф Шаман. Даже Убийца Гоблинов понимал сей факт, глядя над уровнем бороды Дворфа Шамана тому прямо в глаза.

— Я Убийца Гоблинов. — Он глотнул вина, будто бы желая промочить губы. — А он авантюрист.

— Справедливо. — Дворф Шаман хмыкнул и откинулся небольшим телом на спинку стула. Тот скрипнул под весом его дородной фигуры. — Как только наша длинноухая подруга прознает об этом, вряд ли её рот когда-нибудь сможет захлопнуться.

— Вот как?

— Думаю, да.

— Ясно.

Дворф Шаман оттолкнул тарелку в сторону Убийцы Гоблинов и помахал рукой.

Теперь перед ним расположилась стопка из пяти-шести тарелок, и появившаяся официантка — та самая бродяга — унесла их на мойку.

— Ладно, берусь. Но мне… нужно, чтобы ты немного подождал.

— Не против. Я сказал ему прийти сегодня в полдень.

Говоря, Убийца Гоблинов налил себе воды. Он слегка покружил сосудом, наблюдая за тем, как маленькие волны шли к его краям.

— ...Думаешь, он явится?

— Хех! Если так хочешь, можем поспорить на это дело. — Дворф Шаман ухмыльнулся и потёр руки. Драматичный жест, словно у мага, готовящего свой следующий трюк. — Так, выходит, перед уходом мне понадобится ещё выпить. А затем хорошенько прогуляться и проветриться. — Он радостно хлопнул себя по животу. — Да и съел я прям в самый раз. Не голоден, но и брюхо не набито до краёв!

Убийца Гоблинов ничего не сказал, лишь поставил пустую кружку на стол.

§

— …

Парнишка стоял перед тренировочной площадкой; та всё ещё строилась, а потому значительная часть территории скорее походила на травянистое поле.

Он прямо олицетворял человека, которого насильно заставили что-то делать. Надутые щёки, обиженное лицо и упёртый в руки подбородок — так выглядел он, глядя на позвавшего его человека.

— ...Что, не собираешься идти убивать гоблинов?

— Напротив. — Мужчина в чумазой кожаной броне и дёшево выглядящем стальном шлеме помотал головой. — Хотел пойти, как заберу тебя.

— Только не помню я, чтобы просил приглядывать за мной.

— Вот как?

— Ещё как!

— Прости.

Равнодушное отношение залезло мальчишке глубоко в душу и выбесило.

«Да уж, идеальный компаньон для любой группы!»

Если бы воин был втянут в эту группу — понятно. Ну, категорически отказаться не вышло бы, но всё равно было бы неприятно. Как могла та жрица добровольно ходить с ним? Или эльфийка, тот людоящер? Или же…

— А, вот и ты. Отлично, обещания ты держать умеешь.

Или же дворф, ныне переваливающийся по траве.

Он ухмылялся, хотя юноше не было понятно, что здесь смешного, и прихлёбывал из кувшина с вином, висевшего у него на поясе.

Да, он был обладателем Серебряного ранга. Очевидно, весьма способный заклинатель.

Но даже так это вовсе не означало, что пареньку хотелось учиться у него.

Совершенно не хотелось, и всё же…

— …

Парень пришёл в чувство от звука скрежета своих зубов.

— Хорошо. Могу доверить это тебе? — спросил у Дворфа Шамана Убийца Гоблинов.

— Естественно. Только не перетрудись лишь из-за того, что рядом не будет заклинателя.

— Разумеется.

— И угостишь меня как-нибудь вином.

— Договорились.

Под наблюдением юноши мужчины обменивались короткими репликами, словно бы читая мысли друг друга. Раздраженный невозможностью вклиниться в разговор он уставился на них.

Убийца Гоблинов повернулся к нему: — Слушай, что тебе говорят, не создавай проблем и будь серьёзен.

Он практически походил на старшего брата, дающего инструкции младшему. Парнишка лишь фыркнул. Видимо, Убийца Гоблинов счёл это жестом согласия, так как развернулся к выходу. После чего отправился вперёд своей храброй, но равнодушной походкой.

— Эй, погоди!..

— На меня смотри, малец, сейчас тебе лучше беспокоиться обо мне.

Юноша никак не мог избавиться от чувства, что его оставили позади, но Дворф Шаман схватил его за плечо. Его маленькая, но грубая рука была достаточно сильна, чтобы такая хватка причинила боль.

— Присядь, парниш. Великая разница заключается в том, учишься ты сидя или стоя. Так ты иначе используешь голову.

— ...Ладно, — ответил он, с раздражением добавив про себя: «Надо просто сесть, да?» — и расположился на траве.

Издали раздавались воодушевлённые голоса и звон оружия. К этому добавлялись звуки рабочих, таскавших материалы или работавших инструментами.

Небо отливало голубизной, а солнце сияло так сильно, что доводило до пота. Юноша коротко вздохнул.

Дворф Шаман приметил это; он сел в позу лотоса и ухмыльнулся.

— Ладненько. Я, конечно, не эксперт, но… сколько у тебя заклинаний и сколько раз ты можешь их использовать?

На этот вопрос пареньку хотелось отвечать меньше всего.

— Фаерболл. И… всего раз в день. — Он говорил тихо, выпятив губу. — ...Но ты ведь и так это знаешь, верно?

— Тупоголовый ты кретин. — На парнишку обрушился кулак.

— Гха?!

— Говорю прямо — ты чертовски ошибаешься.

Юноша застонал, схватившись за место, по которому пришёлся удар. Разве заклинатели в физическом плане не должны быть слабы?

Нет, минуточку, этот-то был дворфом. Проклятье. Паренёк забурчал. Различия рас списывать со счетов не стоило.

— Э… э-э-э-эгх-х-х. Больно, блин… да ты мне голову мог расколоть!

— У заклинателя в принципе башка не должна быть такой твёрдой! Уж пусть лучше будет расколотой.

— ...И, что-то мне казалось, дворфы обычно воинами становятся.

— Мы ещё и монахи, если ты не в курсе. Да и почему нет? Ума и духа нам не занимать.

— К-кажется, я слышал о дворфийских Мудрецах…

— Это просто легенда, — с глубоким вздохом сказал Дворф Шаман. — Послушай, — прошептал он так тихо, будто бы делился секретом. — В твоём арсенале есть не только Фаерболл.

— А?

Парень неожиданно забыл о головной боли, и на лице его застыла изумлённая гримаса. Перед его глазами возникло три пальца.

— Карбункулус — огненный камень. Крескунт — возникнуть или становиться. Иякта — бросить или высвободить. Ведь так?

— Ух.

— Ты складываешь вместе три слова истинной силы, и те принимают форму Фаерболла. Сечёшь?

— Да, я в курсе, но…

И вдруг вместе со слюной он проглотил окончание того, что хотел сказать.

«Это же было так очевидно».

Изученное им заклинание состояло из трёх слов истинной силы, сплетённых вместе для создания единого заклинания.

Но это значило, что сила находилась и в каждом слове по отдельности. Куда уж проще?

Каждое слово могло содержать гораздо меньше сил, чем полноценное заклинание. Но при этом любой, кто отреагировал бы словами «Да, да, как скажешь» на столь очевидное, но всё же новое учение...

«...был бы полнейшим идиотом».

Дворф Шаман пронаблюдал за тем, как лицо юноши напряглось, и широко улыбнулся. — Прекрасно! Кажись, в твоей черепушке таки появились первые трещины. Итак, каковы значения слов в заклинании? Скажи что думаешь.

— ...Создать огонь. Расширить. Бросить.

— Понятненько! Теперь у тебя есть аж четыре варианта.

— Четыре?

— Ты можешь создать свой Фаербол, а можешь поджечь что-нибудь, заставить расшириться или же метнуть что-нибудь.

«Хотя, полагаю, метание расширившегося огненного шара всё ещё превалирует».

Мальчишка уставился на свои ладони. Он начал считать, загибая пальцы.

«Четыре...»

Всё это время он считал себя способным лишь на Фаербол — и всё это время у него было аж целых четыре заклинания?

— Эй…

— Хрм?

— Всё правда должно быть так просто?

— Менять мировоззрение не так уж и… хотя, думаю, мы не совсем этим занимаемся. Просто проводим подсчёт карт в нашей руке.

И на этом Дворф Шаман словно из воздуха достал колоду игральных карт.

Что это было — ловкость рук? Толстые пальцы двигались так шустро, что практически исчезали из поля зрения, открывая колоду и доставая оттуда карты.

— Даже слабыми можно играть, верно?

— Наверное…

— Никаких «наверное»! Всё так и есть!

Он перетасовал колоду, а затем та, словно по волшебству, испарилась.

Он даже на мгновение не прервался, чтобы акцентировать внимание на ловкости своих рук, а лишь с заговорщическим тоном прошептал: — Слушай, малец, ты ведь помнишь одну прекрасную заклинательницу? Ведьму, если точнее.

— ...Да, — сказал паренёк, краснея от воспоминаний о пышногрудой заклинательнице.

— Она поджигает свою трубку с помощью Инфламмарае .

— ...Стоп, серьёзно?

То была первая честная реакция юноши за весь день, и неудивительно. Сделай так кто-нибудь в Академии, профессора бы за головы похватались.

Магические заклинания складывались из слов истинной силы, способных менять логику мира и манипулировать самой сутью всего естества. Нельзя было относиться к ним без должного уважения — разве не так говорили опытные авантюристы?

«Не расслабляйся. Убивай без раздумий. Не растрачивай заклинания. И берегись драконов...»

— Ладно, думается мне, ты уже докумекал, что не стоит разбрасываться заклинаниями налево и направо. Но, подумай вот над чем. — Дворф Шаман скрестил руки и задумчиво хмыкнул; парнишка всё никак не мог уловить ход его мысли. — Представим, что ты оказался под дождём, огнива нет, сырьё промокло, но тебе просто кровь из носу надо развести костёр. Тогда ты потратишь его.

— ...Ну, как бы, да.

— Но, если ты достаточно умён, то сможешь в такой ситуации развести огонь иным способом и сберечь заклинание.

Иногда костёр можно соорудить из кучи веток и коры, а выкопанные из земли ветви частенько бывают сухими. А, в зависимости от бережного расположения древесины, может выйти так, что промокшая ветвь просохнет, пока огонь будет разгораться, и станет пригодна.

Лучший способ приберечь заклинания — развивать мозги. Ведь любой достаточно развитый навык неотличим от магии.

— Разница лишь в методе, — сказал Дворф Шаман.

Каждый метод есть альтернатива, а альтернатива в свою очередь означает…

— Больше карт в твоей руке.

— …

— И ещё кое-что… — Дворф Шаман проигнорировал сложившего руки на груди и ворчавшего Парня Колдуна. После чего выдернул пробку из кувшина на поясе. Сразу по воздуху разлетелся запах алкоголя — аромат дворфийского вина. — В задачу заклинателя входят не сами заклинания.

От этого парнишка ошарашенно заморгал.

— А то, как он их использует .

— ?.. А в чём разница?

— Если ты не поймёшь её, путного из тебя ничего не выйдет.

Подобные загадки были самим корнем того, что означало быть колдуном.

Какой на самом деле вес таился в словах тех, кто постоянно болтал всем вокруг о своём всезнайстве?

— Лишь пустоголовый новичок посчитает, что колдун только швыряется во врагов шарами огня или молниями.

И после этого рот Дворфа Шамана расплылся в акульей улыбке.

§

Убийца Гоблинов достал огниво и поджёг факел от его искр. Запах горящей сосны смешался с затхлостью и сыростью, а также знатной вонью, царящих в пещере.

Казалось бы, подобные действия должны были уведомить гоблинов о прибытии авантюристов, но, как ни странно, те частенько игнорировали запах факела. Запах женщин, детей или эльфиек с большей вероятностью мог привлечь их внимание и спровоцировать атаку.

Гипотеза Убийцы Гоблинов заключалась в том, что гоблины не могли отличить запах факела от гнилой вони своего жилища. В то же время, он считал, что лучше всего минимизировать запахи металла и брони.

— Угх… это та-а-а-а-а-а-а-а-а-ак нечестно…

И не стоило забывать о скрытии эльфийского аромата.

Лицо Высшей Эльфийки Лучницы было вымазано какой-то гадостью, и та угрюмо плакала. Она выглядела ох какой недовольной, размазывая грязь по своему охотничьему одеянию. Её длинные уши жалобно поникли и дрожали.

— Почему только мне приходится покрывать себя этой гадостью?

— Потому что ты можешь спровоцировать гоблинов.

Краткий ответ. Высшая Эльфийка Лучница обняла себя и вздрогнула. После встречи с этим одержимым авантюристом она далеко не раз встречала жертв этих самых «спровоцированных гоблинов». Даже вспоминалось, как она сама однажды чуть не погибла от их рук. Позиция, в которую не хотелось вновь ставить себя даже мысленно.

А с желанием избежать подобной судьбы приходилось принимать соответствующие меры.

А потому, при всей жалости, она продолжила покрывать себя мерзкой жижей возле входа в пещеру.

— Что случилось с мешочком с травами, который ты использовала в тот раз?

— ...Потратила. — Лицо Высшей Эльфийки лучницы приняло неопределённое выражение, а глаза резко забегали. — ...Все деньги.

Видимо, даже высшие эльфы, чей род шёл аж до самой Эры Богов, могли стать жертвами столь обыденных проблем. Может, частично по этой причине она присоединилась к группе, где ей приходилось лишь заниматься столь ненавистным убийством гоблинов.

Но мысль о благодарности перед Убийцей Гоблинов как-то не посещала её.

— Тут как со стрелами, — тихо сказал он, — важно контролировать все свои ресурсы.

— Говорила же, я ненавижу деньги!

— Вот как?

— Используешь их, и они тут же кончаются!

— Да, так и есть.

— Но обратно-то они не вырастают!

— Верно.

— Совсем не понимаю!..

— Ясно.

Её уши скакали от ярости; Убийца Гоблинов же невозмутимо выслушивал её.

Его заботили только рисунки, оставленные гоблинами на стенах пещеры. Чем тёмно-алым были изображены грубые, нереалистичный фигуры животных.

Он пригляделся к ним и удостоверился, что между рисунками и гербом гоблина-паладина нет связи.

— Простые тотемы. — Убийца Гоблинов потёр один из символов, нанесённый кровью живого существа. Засохшая кровь крошкой отвалилась от стены, оставив красноватую пыль на ладони его перчатки. — Тут есть шаман.

— Хм-м. — Особого интереса Высшая Эльфийка Лучница не проявила. Она достала из-за спины лук и подготовила стрелу. — Сколько?

— Думаю, меньше двадцати, — ответил Убийца Гоблинов, опираясь на количество отбросов снаружи пещеры. — Идёшь?

— Сделаем это, — сказала Высшая Эльфийка Лучница, выпятив свою ровную грудь. — Если они думают, что нас только двое, а потому всерьёз воспринимать нашу атаку не стоит, им придётся подумать ещё разок.

«Только двое».

Да, в этот раз вызов гоблинскому гнезду бросало лишь двое авантюристов: Убийца Гоблинов и Высшая Эльфийка Лучница.

Дворф Шаман помогал пареньку, а у Ящера Жреца со Жрицей, кажется, возникло какое-то общее дело.

Когда дело касалось двадцати гоблинов, из воина с рейнджером выходил не самый лучший дуэт.

Но гоблины-то всё равно появились.

А он был Убийцей Гоблинов.

Квест являлся до невозможного простым — чуть ли не по шаблону. У окраины деревни объявились гоблины. Жители деревни решили ничего с ними не делать, что только позволило им размножиться.

Украли урожай. Погубили скот. Напали и похитили девушку, ушедшую собирать травы.

«Пожалуйста, пожалуйста, спасите её». Наградой служил мешочек грязных и ржавых монет, которые хранились как минимум два поколения.

Но не было причины игнорировать их просьбу.

Типичное дело. Жалкая награда. Но, что с того?

Врагами оказались гоблины. Какая ещё ему была нужна причина?

На этот вопрос Убийца Гоблинов точно не мог дать ответ.

— Знаешь, Оркболг, а ты довольно совестливый, — сказала Высшая Эльфийка Лучница, с улыбкой оглянувшись на него. — Я заметила, что когда есть шанс спасти человека, ты никогда не прибегаешь к ядовитому газу, воде или огню.

Хотя, когда уже было слишком поздно, или они уже спасли человека, он становился воистину безжалостным. Высшая Эльфийка Лучница хихикнула.

— На, держи. Набьёшь чутка живот.

Она бросила ему нечто: какую-то тайную еду эльфов, небольшое печёное угощение.

Сама же Высшая Эльфийка Лучница грызла свою долю подобно белке или какому-нибудь другому маленькому животному. Шлем Убийцы Гоблинов повернулся к ней.

— С тобой…

— Что?

— С тобой всегда оживлённо.

— ...Это что, комплимент? — Она с подозрением уставилась на Убийцу Гоблинов и засеменила к нему, словно пташка. Она заглянула далеко за шлем, а её уши ненадолго опустились вместе с бровями. — Это же не твой способ сказать, чтобы я заткнулась, верно?

— Я сказал, что хотел сказать.

— ...Что ж. — Она развернулась на пятке, оставив уклончивое слово висеть в воздухе. Её волосы последовали за ней будто хвост.

Она ринулась глубже в пещеру подобно ветру, но всё же…

— Хех-хех!

Её уши радостно подпрыгивали, и сзади это легко можно было заприметить.

Разумеется, их настроение не соответствовало лёгкости разговора. Только полнейший новичок не понял бы, что здесь они находились на вражеской территории.

Убийца Гоблинов просунул печёное угощение сквозь забрало и начал жевать, попутно доставая меч.

При каждом шуме уши Высшей Эльфийки Лучницы подёргивались благодаря прекрасно развитому слуху.

Беззаботная болтовня — пусть разговор и исходил полностью от Высшей Эльфийки Лучницы — была способом сохранить здравый ум.

Доказательство вскоре появилось, когда Высшая Эльфийка Лучница вдруг замерла на месте.

— Шустрые.

— Ага. Но что-то мне кажется, они до этого не наблюдали за нами.

В словах не было нужды. Убийца Гоблинов уже держал оружие наготове, а Высшая Эльфийка Лучница сама была подобна натянутой ею тетиве.

— Когда похищаешь девушку, вполне можно ожидать прибытия авантюристов.

Битва между авантюристами и гоблинами длилась ещё с незапамятных времён. За столь поразительное количество эпох даже гоблины кое-чему научились: авантюристы точно придут .

Они всегда приходили. Приходили, убивали и забирали то, что принадлежало гоблинам. А потому гоблины прикончат их.

Неспособность размыслить над собственными действиями или принять меры предосторожности как раз и делала гоблинов гоблинами.

— В каком направлении?

— В том. — Высшая Эльфийка Лучница закрыла глаза, и уши её затрепетали. — Где-то пять-шесть. Ещё слышу звуки оружия.

— Что спереди?

— Пока ничего.

Иначе говоря, попытки зажать их в тиски не будет. Убийца Гоблинов фыркнул, после чего взял меч обратной хваткой, схватив его за лезвие, и занял стойку.

— Всегда считают, что только они способны на засаду.

В следующую секунду Убийца Гоблинов шарахнул мечом по земляной стене так, словно рубил дрова.

— ГРООООРБ?!

Земля, ещё не примятая после раскопок, обрушилась внутрь и посыпалась в боковой туннель. Гоблин во главе группы копателей широко раскрыл глаза от невероятного шока.

Они ведь должны были окружить тупых авантюристишек, избить их, унизить женщину, заставить её выносить их…

Убийца Гоблинов нанёс очередной удар по голове монстра, положив конец его планам — и жизни.

— Один. Нападём на них с той стороны. Пошли.

— Тут ужасно тесно. Тяжело стрелять. — Разумеется, даже жалуясь, Высшая Эльфийка Лучница выпустила подряд три стрелы через плечо Убийцы Гоблинов, пронзив трёх гоблинов.

— ГРООР?!

— ГРОББР?!

Одному стрела прилетела в горло; тварям по бокам от него пронзили левый и правый глаз соответственно. Они рухнули на землю, и Убийца Гоблинов на всякий случай нанёс удары по трупам.

— Четыре.

От покрытого до рукояти мозгами меча пользы уже не было. Он пнул подальше гоблина, изо лба которого теперь торчал клинок и забрал копьё, некогда служившее оружием монстру.

— ...Пять.

Пятый гоблин напал на него. Он заблокировал удар киркой и тем же непрерывным движением перехватил в правую руку факел, который до этого был в левой, после чего обрушил его прямо на лицо гоблина.

— ГРООРРОРБРО?!

Раздался треск, и возник мерзкий запах горелой плоти. Убийца Гоблинов смотрел, как тварь с обгорелым лицом разрыдалась. Он полагал, что скоро о неудачной засаде узнают. Вряд ли крик особо что-то изменит.

Убийца Гоблинов был воистину безжалостен; он пронзил шею гоблина копьём.

— ГРООРБ!!!

Последний гоблин взревел, хотя с ним ещё ничего не случилось. Он выбросил топорик, который держал в руках, и обхватил голову руками. Хныча и пуская слюни, он распростёрся прямо перед авантюристами.

«Монстр, которого мы упустили в мавзолее?»

Убийца Гоблинов выкинул сломанный факел и подобрал покрытый алым топор. Он повесил его на пояс, достал новый факел и поджёг от старого.

— Пора.

— ГОР?!

Убийца Гоблинов пнул монстра; тот взвизгнул и завалился на спину. Но быстро продолжил жалобно пресмыкаться, чуть ли не стирая голову о землю.

Он молил о жизни. Неужели обладал толикой интеллекта? Вычислял, какой исход будет для него лучше всего? Понимал ли сам концепт того, что значит «сдаться»?

Учитывая, что он находился в самом конце группы, можно предположить, среди гоблинов он имел некий статус.

Но среди них он был самым мелким. Может, ребёнок?..

— Оркболг…

— Да.

Голос Высшей Эльфийки Лучницы дрожал. Убийца Гоблинов тихо кивнул.

Юный гоблин пытался достать из-за пояса отравленный кинжал.

На шее его висело ожерелье.

Созданное кражей.

Предметы на ожерелье были продырявлены шилом и сшиты вместе. Но сначала их отрубили этим самым топориком. Десять совсем недавно отрубленных женских пальцев.

И этому гоблину, съёжившемуся от злобы, держа за спиной кинжал, Убийца Гоблинов мог сказать только одно.

— Мы убьём их всех.

§

— Я тут подумала…

— Хм-м?

— Кажется, мы впервые остались только вдвоём.

— Ах, воистину, думается мне, правы вы в сим, — сказал Ящер Жрец, расслабленно помахивая хвостом.

Над тренировочной площадкой сияло полуденное солнце. И, хотя само заведение было достроено не до конца, оно было открыто для всех желающих.

Авантюристы-новички вместе с рабочими расселись то тут, то там на траве и обедали.

Никто не гарантировал им поставок еды, а даже если бы так и было, физические нагрузки приводили тело в состояние голода.

— Даже боги и духи не могут исцелить тело, что истощено голодом, — задумчиво произнёс Ящер Жрец.

— Вы забываете о чудесах Создание Воды и Создание Еды, — парировала Жрица.

«Не то чтобы я обладала ими».

— Хо-хо, — крайне одобрительно рассмеялся Ящер Жрец. — Понимаю, смени я верование, перемены придут и к благословениям моим.

— И правда. Хотя, не думаю, что сегодня ещё смогу обратиться к молитве…

Зачем эти двое пришли на тренировочную площадку? Ответ прост: тренировка, совмещённая с лечением.

Во время тренировок рисковали не только новенькие авантюристы. Честно говоря, строители площадки находились в гораздо большей опасности.

Шишки и царапины, разумеется, можно было излечить простейшей первой помощью, но сломанные кости могли повлиять не только на прогресс стройки. Взывание к богам ради чуда Малое Лечение могло оказать существенную пользу.

Наконец, два клирика расположились на окраине поля, чтобы поесть.

Жрица уселась на плотно поджатые колени и развернула свёрток с обедом. В нём лежали хлеб, сыр, а также разбавленное водой вино и несколько кусочков сухофруктов.

— Боже, — сказал Ящер Жрец, поглядывая на её провиант со своего места, где сидел, скрестив ноги. — Хватит ли вам оного?

— Да, — ответила Жрица. Не то чтобы она держалась сбалансированной диеты, просто обычно немного ела. — Я, кхем… — Она отвернулась, а щёки её слегка покраснели. — Я вроде как поднабрала пару килограммов после того, как стала авантюристкой.

Ящер Жрец распахнул гигантские челюсти и захохотал. — Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Не убоитесь ничего! Определённо сие есть мускульный прирост.

— Думаю, возможно, во всём виновато то, что в городе слишком много вкусненького…

— Думается мне, дитя, что толика мяса на оных костях пойдёт вам лишь на пользу. Уж больно вы худосочны.

— Мать Настоятельница говорила так же…

В определённом возрасте даже служительниц божьих волновало подобное. А наличие вокруг стольких прекрасных девушек, навроде Пастушки, Регистраторши и Ведьмы, делу вообще не помогало.

Жрица коротко вздохнула, после чего быстренько помолилась Матери Земле, поблагодарив за еду.

Ящер Жрец, в свою очередь, сложил руки в своём странном жесте и открыл мешочек из звериной кожи.

— Ох, — сказала Жрица. Её глаза раскрылись чуть пошире, а затем она нежно улыбнулась. — Сэндвич, да?

— Хех-хех-хех-хех-хех!

Лицо Ящера Жреца приняло выражение, вроде как напоминавшее широкую ухмылку, и с ликованием взял сэндвич. В него входили толстые куски хлеба, густо намазанные маслом и покрытые кусками обжаренной говядины.

Однако, больше всего взгляд приковывал сыр, количество которого было настолько велико, что нельзя было понять, как хлеб его выдерживает. Говядина практически полностью утопала в нём; сыр явно был звездой этого блюда. Сэндвич был полностью противоположен стандартному, где говядина являлась основным ингредиентом, а сыр лишь дополнял и подчёркивал её.

— Ингредиент любви моей, вольготно добавленный. Вот истинная свобода. — Счастье явно переполняло его, и Жрица не смогла сдержать улыбку.

— Не могу сказать, что не понимаю…

— М-м. Если явство есть культура, для создания оной необходима весьма развитая цивилизация. — Не прекращая говорить, Ящер Жрец начал жадно поедать сэндвич. Спустя один укус исчезла половина, после двух — и весь.

— Аах, нектар! Восхитительно!

— Хех-хех. А вам очень нравится сыр, да?

— Воистину. Ныне я благодарствую своему желанию выбраться в мир людской.

Хлоп, хлоп. От радости его хвост захлопал по земле. Жрица следовала взглядом за его движением.

Она открыла свой рот далеко не так широко, как Ящер Жрец, и начала поклёвывать кусочки хлеба. Пока она жевала, ореховый вкус наполнил её рот. Она дополнила его глотком виноградного вина.

— А что вы ели дома? — спросила Жрица.

— Понимаете ли, мой народ есть воины и охотники. Мы поедали пойманных птиц и животных. — Доев первый сэндвич, Ящер Жрец потянулся за вторым. — Юные воители потчевали с такими же юными воителями, опытные же вкушали пищу средь своей когорты. А главы поедали с главами. — Держа сэндвич одной рукой, второй он хлопнул по земле. — Мы потчевали на земле или на полу, как ныне поступаем мы с вами.

— Вы не ели всё вместе?

— Когда средь простых воинов сидит король иль генерал, как могут они расслабить душу?

— Понятно.

— С пирами же было иначе. Когда в бою победа доставалась нам, на площади возгорали огни, и все садились за единый стол.

В воображении Жрицы всплыла картина земель, в которых она никогда не бывала. Огромная толпа людоящеров собралась у подножья огромного дерева в дождевом лесу, поднимала кружки и пила вино, вместе празднуя событие.

Посреди всего этого на вертеле жарили гигантского зверя, храбрые воины отрезали от него куски мяса и шумно галдели. Почему-то конкретно один из них с счастливым видом набивал рот сыром… но наверняка во всём было виновато только её воображение.

Наверное…

— Атмосфера кажется торжественной.

— Заверяю в оном, — уверенно сказал Ящер Жрец. — Временами мы также убывали на поиски кукурузы иль картофеля…

— О-ох. Знаете, а сыр к картофелю хорошо подходит.

— Ох-хо! — Ящер Жрец резко придвинулся к ней, его глаза засверкали, а челюсть распахнулась. Неудивительно, что Жрица слегка отскочила с испуганным вскриком.

— Желаю я более услышать о сей теме!

— Эм, ну, я… ещё в Храме готовила их вместе…

Нарежь картофель дольками, обваляй в смеси из молока, муки и масла, после чего посыпь сыром и приготовь в печи. В результате получалось насыщенное блюдо для зимних фестивалей или других празднований.

— Все собирались в Великой Зале, молились, а затем ели вместе.

— Прекрасно оное!..

Он имел в виду как рецепт, так и сопутствующий ему приём пищи.

— Разделяя явства с товарищами, — заявил Ящер Жрец, — укрепляешь ты связь душ с ними.

— Да, — с улыбкой сказала Жрица и кивнула. После чего задумалась над чем-то и склонила голову набок, уставившись на него. — Ох, если хотите, мы можем как-нибудь вместе приготовить такую картошку.

— С превеликим удовольствием, — ответил Ящер Жрец.

В этот момент их уши уловили яркий и радостный голос: — Эй, я вижу, у вас тут вкусности имеются!

Жрица повернулась к источнику голоса. Первым делом она заприметила пару босых стоп. Небольшие, но мускулистые, они переходили в ноги, прикрытые лишь короткими шортами, а затем и в тонкую рубаху. Она перегрелась и вспотела, и теперь дёргала за воротник, чтобы заставить воздух вокруг хоть как-то подуть. То была Рея Боец.

— Сэндвич? Везёт! Можно кусочек?

С бурчанием Ящер Жрец зашвырнул остатки пищи себе в рот и начал жевать, максимально угрожающе размахивая хвостом.

— Средь познанных мною учений не было тех, где сказывали о том, что явствами надо делиться.

— О-оу…

Особо недовольной она не выглядела, и вскоре Ящер Жрец закатил глаза.

— Ну, не то чтобы я забыла свой обед! — сказала она. — Можно к вам присоединиться? — Она заливисто засмеялась и выудила свёрток. Тот был аккуратно завёрнут в красный платок и выглядел весьма внушительным.

Жрица, жевавшая горсть сушёных бобов, проглотила свою порцию и с утвердительным звуком кивнула. — Да, конечно, я не против.

— Не беспокоит меня сие.

— Значит, вы не против! — Рея уселась на траву рядом с ними, резво принявшись разворачивать свой обед. Он состоял из горы воздушных блинчиков, зажаренных до прекрасной золотистой корочки, слегка походившей цветом на лисий хвост. Каждый был размером с лицо, а их там лежало аж один, два, три, четыре — целых пять!

Учитывая размер реи, этой еды в пропорциях хватало, чтобы накормить до отвала дворфа.

Она достала бутылочку, выдернула пробку, полила блинчики густым и насыщенным мёдом, после чего набросилась на них.

Жрица ошарашенно заморгала. — А у тебя знатный аппетит, да?

— Мы едим по пять-шесть раз за день! — «Хотя во время приключений поесть выходит не всегда»… Девушка начисто слизала с пальца мёд. — Так что мне надо сразу вдоволь наесться, чтобы не голодать между приёмами пищи.

— Ха-ха-ха… — Застенчиво засмеялась Жрица. Что-то подсказывало ей, эта рея ела бы ровно столько же, даже имей она возможность есть столько раз, сколько было нужно.

— Кстати, — сказала Жрица, — ты же сейчас ходишь в соло?

— Есть такое. Поэтому и думала, может, в следующий раз пойти поохотиться на гигантских крыс или кого-то в этом роде.

Зачистка гигантских крыс в канализации была самой базовой задачей для авантюристов-новичков. Но это не означало, что такие миссии были популярны — людям подобная работёнка казалось неподходящей духу авантюризма. Им хотелось сражаться с ужасающими монстрами, погружаться в подземелья и находить сокровища в сундуках. Ведь в этом и состояла суть приключений.

Но в одиночку такое дело лёгким не было.

— К тому же, здесь столько молодых воинов. — «А группы для меня всё так же нет». Она рассмеялась.

Насколько прекрасно было объединиться с людьми и ходить с ними в приключения, настолько же больно и тяжело давались одиночные похождения.

«Не будь Убийцы Гоблинов...»

Что бы с ней стало?

Такая мысль крутилась в голове Жрицы.

Странное. Не позови тогда её то трио, где бы она сейчас была?

Не отправься она с ними в приключение, здесь её сейчас точно не было бы.

Всё сложилось из-за того приключения и последовавших за ним битв, накладывающих своё день за днём. Все принятые небольшие решения, каждая секунда времени — всё привело её в эту конкретную точку времени и пространства.

— Эм… — Такая мысль непроизвольно заставила слова сорваться с языка чуть ли не по своему желанию. — Если хочешь, почему бы… попробовать походить в приключения с нами?

— В приключения? — Рея с немного рассеянным лицом посмотрела на них. — А что насчёт твоего бронированного дружка, Убийцы Гоблинов или как там его? Вроде, сегодня я его не видела…

— Ох, эм-м…

— Судьба сложилась так, — сказал Ящер Жрец, пододвинувшись и подхватив нить разговора временно смолкшей Жрицы. — Дабы продвинуться в ранге, необходимо ей способности свои проявить, и в оное входит поиск временных товарищей по приключеньям. — И опять во время разговора он со смаком и шумом умял очередной сэндвич.

— Скорее всего, вместе мы выполним всего один квест… — извиняющимся тоном произнесла Жрица.

— Хм-м. — Рея Боец скрестила руки и уставилась вдаль.

Авантюристов-новичков иногда называли «мобами», да и в группах обычно хватало людских или дворфийских воинов. Большинство из них славились крепкостью и силой, доставшимся благодаря тяжёлым тренировкам или же просто от рождения.

— Только предупреждаю: особенного во мне ничего нет, — сказала Рея Боец со слабой улыбкой на лице. Да, она тренировалась, но всё равно подняла руку и показала, что та гораздо меньше, чем у человека или дворфа. — Как бы, я же рея. Да и снаряжение у меня не ахти какое. Я всего лишь воин.

Да, кожаная броня, а также меч и щит. Снаряжение приличное, но далеко не ахти какое.

В плане навыков, силы и снаряжение наверняка легко было найти кучу воинов, превосходящих её.

— Ты уверена, что хочешь взять меня?

— Ах, но, — вклинился Ящер Жрец и серьёзно кивнул, — вы обладаете удачей.

— Удачей?..

— Зовите сие благотворными отношениями с судьбой. Я прав?

— Именно так! — Жрица тотчас согласилась с Ящером Жрецом. Она максимально выпятила свою скромную грудь. — Помнишь, как ты спросила у нас про зелья? Поэтому!..

«Поэтому тебя я и попросила».

— А, так ты помнишь об этом? — спросила Рея Боец и кивнула. — ...Ну, тогда ладно. Но должна сказать, мне кажется, для нас двоих такое дело окажется слегка-а-а-а-а-а-а-а-а-а тяжеловатым. «Так что» — он сжала кулаки и подняла их как можно выше. — Давай пригласим и других! Как раз займусь этим. Доверься мне… в этой голове есть несколько отличных идей!

— Ох, я тоже пойду!

Стоило идее засесть в её голове, Рея Боец шустро отправилась в путь. Этим она напоминала зайца; Жрица запоздало встала и последовала за ней.

Спеша за реей, Жрица развернулась и низко поклонилась Ящеру Жрецу.

Она прекрасно понимала, что драконий клирик спланировал всё ради неё.

Целый год уже прошёл с тех пор, как те четверо создали группу.

Ящер Жрец воодушевляюще помахал ей, будто бы говоря: «Не переживай», — и она вновь поклонилась ему.

— Э-э-э-эй, скорее! Сейчас все доедят и снова приступят к тренировкам!

— Точно! Конечно! Спасибо и прости!..

— Ия-я-я! — Намного обогнавшая Жрицу Рея Боец с разбега пнула красноволосого паренька.

Как только Жрица нагнала её, сразу же начала многократно кланяться и объяснять, что случилось. Дворф Шаман зычно расхохотался. Во время этого Рея Боец заприметила следующих жертв и понеслась к Воину Новичку и Послушнице Жрице.

Последние возразили, ведь они всё ещё обедали, а подоспевшая Жрица с прицепом в виде Парня Колдуна вновь начала кланяться и извиняться.

— Аах, удача есть благо, а благо есть удача, — радостно сказал Ящер Жрец, продолжая есть и наблюдать за происходящим.

Как-никак, они провели вместе уже целый год. Он был прекрасно осведомлён о характере девушки и непомерной доброте её сердца.

«Что же».

Разум его работал, не уступая челюстям, добивавшим обед.

«Каково же благо милорда Убивца Гоблинов, странного фанатика, царящего в сердце группы нашей?»

§

Чирик, чирик. Чирик, чирик, чирик, чирик.

Пастушка проснулась от чирикания канарейки.

— Хрн… хм-м? Хм-м?

Она потёрла глаза и несколько раз моргнула. Потянулась и поняла, что сидит за столом в гостиной. Видимо, в какой-то момент она разложилась на столе и уснула.

Солнце уже давно село, и теперь элементы интерьера были покрыты сумраком; единственный слабый свет давали лишь две луны.

На столе стояла кружка с чёрным чаем, который полностью остыл.

Наверняка она уснула в ожидании его.

— Хм-м… хотя бы отёки от сна не появились, — сказала она, потирая затёкшие щёчки. От этого с неё упало одеяло.

Наверняка дядюшка укрыл её. Пусть на дворе и стояла ранняя весна, ночи были всё ещё холодны. Пастушка подняла его с пола и сложила.

— Надо будет поблагодарить его…

Пока она складывала, канарейка не прекращала громко чирикать, хлопая крыльями в своей клетке. Пастушка проворно зажгла свечку, поставила её в подсвечник и подошла к клетке.

— Что такое? Тебе холодно? Или кушать хочется?

Тон её голоса звучал как при разговоре с ребенком, но, скорее всего, это было не специально. Она наклонилась к клетке и пристально вгляделась в неё; канарейка склонила голову набок и слегка отскочила назад.

Её силуэт в ночнушке мог бы заплясать в отражении окна, захоти она того.

«Может, стоило пойти спать в кровати».

Логика в этой мысли была, а вот желания — нет.

«Может, мне стоило начать ходить с ним…»

Она подошла к окну, подпёрла подбородок руками и вздохнула.

Не, такое невозможно. Фантазия, рушащаяся со всех сторон.

Да, она была довольно мускулиста — как бы сильно ей не хотелось забыть об этом факте, её тело было развито значительно лучше, чем у её ровесниц. Но, даже при всём этом, она не считала себя способной взяться за оружие или дать отпор монстрам.

И главное, начни она ходить вместе с ним, быть может, он бы перестал приходить домой…

— ...Воу, а ну не зазнавайся. — Пастушка не смогла сдержать смех.

И тогда случилось следующее: с лязгом и грохотом дверь отворилась. Внутрь ворвался ночной воздух в сопровождении какого-то странного запаха. Аромата железа. Грязи, пота и пыли вперемешку с кровью.

Пастушке не надо было смотреть, она и так всё поняла: то был его запах.

— С возвращением домой!

— ...Я дома.

Ответ на её нежный голос был тих, бесстрастен и краток.

Войдя, он закрыл за собой дверь и старался по возможности не шуметь, но звук всё равно был немного громким. С нежной улыбкой Пастушка повернулась в его сторону, где от сомнений стальной шлем начал мотаться из стороны в сторону.

— Ты всё ещё не ложилась?

— Да не. Только встала.

— Я тебя разбудил?

— Нет, что ты. Не переживай. Кое-кто помог мне встать в самый подходящий момент. — Она показала на птичью клетку и добавила: — Да, дружок? — На что канарейка ответила лишь чириканьем.— Невероятная пташка. Узнала, что ты пришёл ещё до того, как ты вошёл в дом.

— Хм-м, — тихо пробурчал он, выдвинув стул и грузно усевшись на него. Пастушка подумала, что он мог хотя бы снять броню и отложить оружие, но ничего не сказала. Она резво отскочила от окна и накинула на свою ночнушку висевший на кухне фартук.

— Ужин? — спросила она, глядя на него через плечо и попутно завязывая фартук.

— Дай подумать, — ответил он, после чего добавил, — Да, пожалуйста. — Наконец, он тихо добавил: — Сойдёт всё.

— У меня тут рагу готово, надо только разогреть.

Ненадолго задумавшись, он ответил: — ...Вот как? — и предсказуемо кивнул.

Чтобы разжечь печь и подогреть рагу, понадобилось время.

— Ох, может, ты хочешь немного протереть свою броню?

— Вот как?

— Ага. Держи полотенце, можешь использовать его.

— А.

Он послушно начал вытирать грязь с шлема и брони, хотя движения его были довольно грубоваты. Разумеется, таким методом большинство пятен не стереть, но этот жест порадовал Пастушку.

Стоило ей поставить перед мужчиной рагу, как тот начал уплетать его через зазоры в шлеме, словно не ел целую вечность.

Весна уже наступила, и в горячих блюдах не было нужды, однако, она всё равно приготовила рагу. Да уж, довольно простодушный ход.

— В последнее время ты постоянно там, а?

Она села напротив него, поддерживая голову руками, упёршимися прямо в щёчки.

— О чём ты?

— О твоих приключениях. — Пастушка схватила салфетку и перегнулась через стол, чтобы вытереть случайную каплю рагу, попавшую на его шлем. — Вечно гоблины… или, ну, полагаю, ты теперь ещё и тренировочной площадкой занят.

— Да.

— Ты загружен делами?

— ...Нет, — ответил Убийца Гоблинов после недолгих раздумий. Шлем склонился, будто бы не до конца уверенный в своих словах. — ...Наверное.

«Хм-м-м». — Пастушка уселась, вновь облокотившись подбородком о руки, и стала наблюдать за ним. Разумеется, она не видела цвета глаз, скрытых за забралом шлема.

— Так и знала, — сказала Пастушка, тихо захихикав, но не дав этому перерасти в настоящий смех. — Ты не хочешь, чтобы там велась любая стройка, верно?

В яблочко. Его ложка остановилась на полпути ко рту.

— Не совсем… не то, чтобы я не хотел этого.

«Хр-р-рм». — Он пытался вести себя так, будто погрузился в мысли.

Язык его тела не поменялся с тех пор, как они были детьми. Ему всегда тяжело давались попытки скрыть своё расстройство.

— Чувствуешь себя одиноко, да?

— …

— А ещё беспокоишься о той девочке?

— …

— Переживаешь, но не можешь придумать хорошего способа помочь ей.

— …

— А гоблины в это время всё никак не перестанут заниматься своими делишками…

— …

— Тебя напрягает, когда ты ничего не делаешь.

Он выронил ложку из рук, так не проронив и слова. После чего вздохнул и, наконец, заговорил:

— ...Ты хорошо меня знаешь.

— Так должна ведь. Сколько лет мы уже вместе. — Всё-таки ей не удалось сдержать смех, и она подмигнула ему.

Из-за шлема на неё уставился взгляд. Под его напором Пастушка ровнёхонько уселась на стуле.

— А ты ничего об этом не думаешь?

Короткий вопрос, но в этом мире она скорее всего была единственной, кто мог понять его суть. Хотя, если честно, даже она не была до конца уверена, что понимает.

Ведь её дядя не был жителем той деревни. Их осталось только двое: он… и она.

— Не… говорю, что меня это не волнует.

— …

— Я помню… как плескалась в том озере и ещё кучу всего.

Она вспомнила.

Голоса родителей, звучавшие в их маленьком кирпичном домике.

Доброе тепло каменной стены, у которой она сидела целый день под лучами солнца.

Как в лицо дул ветер, когда она бежала по маленькой деревенской тропке. Звуки взрослых, обрабатывавших поля кирками и мотыгами.

Скрип плохо склёпанного ведра, наполненного ледяной водой, когда то доставали из колодца.

То небольшое деревце, росшее на вершине холма, и как билось её сердечко, когда она спрятала в его дупле свои сокровища.

Её чувства, когда они наблюдали за тем, как ярко-красное закатное солнце освещало весь мир из-за своего далёкого горизонта.

Как трава щекотала землю, пока она валялась на равнинах, смотря на две луны до самой поздней ночи.

Боль шлепка отца, разозлившегося за столь позднее возвращение домой. Одиночество чердака, где она в ярости заперлась.

Запах домашних завтраков её мамы, аромат, начинавший надвигаться, стоило ей задремать наверху.

Она вспомнила всё.

Целый мир, которого больше нигде не существовало. Только в её и его сердце.

— Но я подумала, может, оно и правильно. — Пастушка вяло улыбнулась. — Разве не так устроен мир? Мир продолжает вертеться, а мы — жить. Ветра дальше дуют, а солнце восходит и садится.

Фхуп, фхуп. Она рисовала в воздухе круги указательным пальцем.

С того дня прошло столько времени, но в то же время и так мало.

Десять лет, даже одиннадцать. Достаточно времени, чтобы ребёнок вырос. Чтобы изменилось какое-либо место. Города, люди да и всё на свете.

Всё в мире продолжало без устали меняться. Даже мысли и воспоминания.

Оставалось ли хоть что-нибудь неизменным? Возможно, не менялись только сами перемены.

«Я и сама не знаю, к лучшему или худшему эти изменения».

— Всё это значит, что нам остаётся лишь принять перемены.

— ...Вот как?

— Да, так и есть. — Пастушка кивнула, будто бы подчёркивая свою мысль. — Я уверена.

— Ясно.

Только это он и сказал, после чего смолк.

Он подумал, что успело случиться столько всего.

Год… уже год прошёл с того дня, как он отправился в приключение, чтобы спасти ту жрицу или, если точнее, убить гоблинов.

Он встретил Высшую Эльфийку Лучницу, Дворфа Шамана и Ящера Жреца. Он сразился с монстром, чьё имя никак не мог вспомнить.

Он сразился с армией гоблинов, напавших на ферму. Копейщик, Воин в Тяжёлой Броне и прочие помогли ему победить.

Потом была стычка с гоблинами, объявившимися в канализации под Водным Городом. Дева Меча.

Осенний фестиваль в очередной раз показал, сколько у него появилось друзей.

А зимой они отправились к заснеженным горам и одолели гоблина-паладина.

Существовала очевиднейшая разница между прошлым и нынешним им. Не будь её, разве решил бы он приглядеть за тем мальчишкой?

Дорога жизни полнилась развилками и перекрёстками. Теперь он мог отправиться в любом желаемом направлении.

— …

И всё же.

И всё же, пока…

«И она была бы жива, не проткни её какой-то тупой гоблин своим отравленным клинком!!!»

— ...пока это невозможно, — совсем тихо пробормотал он — Убийца Гоблинов.

— ...М-м, — сказала Пастушка. Она кивнула почему-то печально. — ...Понимаю.

— Доказательств нет, но я думаю, гоблины снова что-то замышляют.

Убийца Гоблинов тщательно подбирал слова, усердно думая над ходом мысли.

Гоблины украли строительные инструменты. Безнаказанно объявились возле тренировочной площадки.

Их просто заинтересовало необычное зрелище стройки самой площадки?

«Быть того не может».

Это было предупреждение, знамение грядущего.

Мысль такая могла показаться паникёрской, но в его голове всё выглядело взаимосвязанным.

Не было ясно, проделки то судьбы или шанса.

В одном он был уверен: ему придётся сразиться с гоблинами.

— Поэтому я считаю, что должен сделать это.

— Да. Да… знаю.

Их взгляды встретились. Глаза Пастушки дрожали от волнения. Его же не дрогнули ни на миг за забралом шлема.

Её горло будто стянуло. Что она должна была сказать и как? Несколько раз она открывала и закрывала рот.

— Я… буду ждать тебя, ясно?

— Да.

Затем Убийца Гоблинов встал со стула, оставив пустую тарелку на столе.

Она услышала, как захлопнулась дверь, и девушка вновь осталась на кухне одна.

Пастушка отвернулась от неровного света свечи, схватившись за голову и будто бы пытаясь свернуться в клубок, но вместо этого вновь распростёрлась на столе.

Нежное чирикание канарейки не могло утешить её.

§

В следующие три дня ничего не произошло.

Авантюристы проводили время за приключениями, тренировками или укреплением дружеских связей.

Время определённо проводилось со смыслом.

Как и поток реки, время нельзя было обратить вспять. Даже сами боги не могли отменить бросок костей.

Вот почему появление гоблинов было предопределенно. Дело рук судьбы? Или же шанса?

Всё случилось через три дня — в полночь.

↑ Red: Вообще, это уголь на латыни, так что всё верно. ↑ Red: Здесь конкретно имеется в виду догеза — японская поза для извинений, когда человек на коленях падает перед другим, держа руки перед головой.