Онлайн чтение книги Хайди, или Волшебная долина Heidi
Глава XIX. ЗИМА ЕЩЕ ДЛИТСЯ

На другой день Петер явился в школу минута в минуту. Завтрак он принес с собой в торбочке, потому что в полдень, когда деревенские дети расходились по домам, ученики, жившие далеко от Деревеньки, раскладывали на партах свою принесенную из дома снедь. До часу дня они могли спокойно управиться с едой, а в час занятия начиналась снова. В те дни, когда Петер бывал в школе, после уроков он непременно шел к Горному Дяде навестить Хайди.

Сегодня, едва он после уроков вошел в зимнюю квартиру Горного Дяди, Хайди сразу кинулась к нему.

— Петер! Петер! Что я придумала!

— Говори, давай! — ответил он.

— Ты должен научиться читать! — провозгласила Хайди.

— Да я уж сколько раз пробовал, — пробормотал Петер.

— Нет, Петер, это все не то, — горячилась Хайди. — Я хочу сказать, ты должен научиться читать как следует, по-настоящему.

— Да не могу я, говорят тебе!

— Никто тебе не поверит, и я в первую очередь, — весьма решительно заявила Хайди. — Мне еще во Франкфурте бабуленька объяснила, что это чепуха, и еще она говорила, чтобы я тебе не верила.

Петера ее слова безмерно удивили.

— Я хочу научить тебя читать, я знаю, как это сделать, — продолжала Хайди. — Ты должен научиться и тогда сможешь каждый день читать бабушке вслух одну или две песни.

— Мура все это, — пробурчал Петер.

Подобное упрямое сопротивление тому, что так грело сердце Хайди и вдобавок было хорошо и приятно для самого Петера, страшно ее возмутило. Она стояла перед мальчиком и, сверкая глазами, с угрозой в голосе говорила:

— Тогда я тебе скажу, что будет, если ты не научишься читать. Твоя мама уже два раза говорила, хорошо бы тебя отправить учиться во Франкфурт. И представь себе, что тебя отдадут в тамошнюю школу. Я знаю, где там учатся мальчишки, мне Клара как-то на прогулке показывала. Это такой большущий дом, и мальчишки ходят туда все время, и не только пока маленькие, нет, там и взрослые учатся, я сама видала. И не думай, что там всего один учитель, как у нас, да еще такой же добрый, как наш. Ничего подобного. Учителей там много. А ученики все ходят строем и носят все черное, как будто в церковь идут, а на головах у них такие высоченные черные шляпы!

И Хайди показала, какие высокие шляпы носят в страшной франкфуртской школе.

Петера даже мороз подрал по коже.

— Тебе придется пойти в такую школу, — вдохновенно продолжала Хайди. — И тогда выяснится, что ты не умеешь читать и даже буквы как следует не знаешь, там уж над тобой посмеются вволю, почище Тинетты, а я тебе рассказывала, как она умеет посмеяться над человеком.

— Тогда ладно, — буркнул Петер. Это прозвучало одновременно и жалобно, и сердито.

Хайди мигом смягчилась.

— Вот молодчина! Давай сразу и начнем! — радостно воскликнула она и потянула Петера к столу.

В Клариной посылке среди прочих подарков была одна книжка, которая очень понравилась Хайди, — букварь со стишками, и прошлой ночью она решила, что эта книжка может пригодиться дня занятий с Петером.

И вот они сидят за столом, склонив головы над книгой. Можно начинать урок.

Сперва Петер должен был по буквам разобрать слово, потом еще и еще, потому что Хайди страшно хотелось, чтобы он быстро научился читать.

Но в конце концов она заявила:

— Да, пока у тебя не очень получается, ладно, тогда я сама тебе это прочту несколько раз. Если ты поймешь, как это должно звучать, тебе будет легче.

И Хайди прочла:

— Не пойду! — упрямо заявил Петер.

— Куда? — удивилась Хайди.

— На суд.

— Тогда запомни хотя бы три буквы подряд, и тебе не придется туда идти, — посоветовала Хайди.

Петер снова взялся за дело и так долго и с таким упорством затверживал три первые буквы алфавита, что Хайди наконец сжалилась:

— Хорошо, теперь ты эти буквы знаешь.

Она заметила, как сильно подействовал на Петера стишок, и ей захотелось сразу же продвинуться еще немного вперед.

— Погоди, вот я еще тебе почитаю, тогда ты поймешь, к чему твоя лень может привести.

И она начала, громко и отчетливо:

Хайди остановилась. Бедняга Петер сидел тише воды ниже травы. Все эти угрозы и напасти до такой степени запугали его, что он уже не мог пошевелиться, только беспомощно смотрел на Хайди.

Ее доброе сердце дрогнуло, и она поспешила утешить друга:

— Не бойся, Петер, не надо! Ты только приходи ко мне каждый вечер, и если будешь стараться так же, как сегодня, то скоро запомнишь все буквы, не сомневайся, а уж тогда ты можешь быть спокоен, ничего плохого не случится. Только имей в виду, нельзя пропускать занятия, надо ходить сюда каждый Божий день, а не так, как ты в школу ходишь, через пень-колоду, нет, тут уж снег ли, ветер, а ходить надо.

Петер пообещал Хайди быть очень прилежным. Все эти угрозы из букваря сделали его совсем ручным и покорным. Наконец Хайди отпустила его домой.

Петер строго придерживался предписанного Хайди распорядка и каждый вечер старательно затверживал буквы и запоминал страшные стишки.

Горный Дядя частенько присутствовал при их занятиях, с удовольствием покуривая свою трубку, и только уголки рта у него иногда дрожали, так что казалось, он вот-вот расхохочется.

После трудов праведных Петера обычно оставляли ужинать, что значительно смягчало очередные страхи, внушенные очередным стишком.

Так проходили дни зимы. Петер ежедневно являлся на уроки к Хайди и, надо сказать, достиг заметных успехов в запоминании букв. Если бы не эти страшные стишки!

Они дошли уже до буквы X, когда Хайди прочитала:

Петер проворчал:

— Да, как же, пойду я, дожидайся!

Но все-таки он учился, да так, словно все время ждал, что кто-то вот-вот схватит его за шиворот и потащит туда, куда ему совсем не хотелось.

На следующий день Хайди прочитала:

Тут Петер поднял глаза и насмешливо произнес:

— Да откуда они возьмутся?

— Так-то оно так, да ты, видно, забыл, что у дедушки в шкафу есть? — спросила Хайди. — Палка, да какая здоровенная, с мою руку толщиной, так что если ее достать, то можно будет говорить так:

Петер отлично знал эту толстую палку Горного Дяди и тут же склонился над книгой, пытаясь запомнить букву.

Назавтра Хайди читала:

Тут Петер устремил тоскливый взгляд на шкаф, где лежали хлеб и сыр, а затем раздраженно буркнул:

— А я разве говорил, что собираюсь забыть Э?

— Верно, не говорил! Ну раз ты не собираешься забывать эту букву, то давай в&учим еще одну, — предложила Хайди, — и тогда на завтра тебе останется всего-навсего одна буковка!

Петер не согласился, но Хайди уже читала:

Тут перед мысленным взором Петера возникли все эти франкфуртские взрослые школьники в высоких черных шляпах, с насмешливыми лицами, и он тут же набросился на букву Ю и возился с ней до тех пор, покуда не запомнил ее так хорошо, что видел эту букву даже с закрытыми глазами.

На следующий день Петер даже немножко вырос в глазах Хайди, ведь теперь ему осталось освоить всего одну букву, и когда Хайди прочитала ему:

Петер насмешливо заявил:

— Небось, ни одна душа не знает, где они есть!

— Нет, Петер, — возразила Хайди, — дедушка знает. Погоди, я сейчас сбегаю, спрошу, он пошел к господину пастору.

Хайди вскочила и уже собралась юркнуть за дверь.

— Стой! — крикнул Петер в страхе. Его воображение тут же нарисовало ему страшную картину: Горный Дядя приходит домой вместе с пастором, они вдвоем набрасываются на него и отправляют к готтентотам, потому что он и впрямь не знает, как называется эта последняя буква. Испуг в его голосе заставил Хайди остановиться.

— Что с тобой?

— Ничего! Не ходи! Я хочу учиться! — выпалил Петер.

Однако Хайди самой не терпелось выяснить у дедушки, где же живут готтентоты. Но Петер так жалобно просил ее остаться, что она сдалась. За это Петеру предстояло кое-что сделать. Не только затвердить букву Я так, чтобы она осталась в памяти навеки, — нет, Хайди намеревалась сразу же перейти к чтению по слогам. В этот вечер Петер особенно рьяно учился и заметно продвинулся вперед. И так теперь было каждый день.

Снег снова стал мягким, а потом на много дней зарядил такой снегопад, что Хайди почти три недели не могла навестить бабушку. Тем с большим рвением учила она Петера. Пусть вместо нее читает бабушке ее любимые песни.

И вот однажды вечером, вернувшись от Хайди, Петер вошел в дом и заявил:

— Я уже могу!

— Что ты можешь, Петер? — удивленно спросила Бригитта.

— Читать, — отвечал он.

— Господи помилуй! Ты слышишь, бабушка, что он говорит? — воскликнула она.

Бабушка слышала и только диву давалась, как это может быть.

— Я должен сейчас прочитать одну песню, так Хайди велела, — доложил Петер.

Мать быстро достала с полки книгу, а бабушка замерла от радости, ведь она так давно уже не слыхала этих чудных песен. Петер сел за стол и начал читать. Бригитта сидела рядом, затаив дыхание. После каждой строфы она тихонько приговаривала:

— Кто бы мог подумать!

Бабушка слушала очень внимательно, но ничего не говорила.

На следующий день после этого знаменательного события в школе был урок чтения. Когда очередь дошла до Петера, учитель сказал:

— Ну что, Петер, тебя, как всегда, пропустим, или, может, ты хочешь еще разок… я не говорю почитать, нет, может, хочешь еще разок попробовать поковылять по строчке?

И вдруг Петер без запинки прочитал целых три строчки.

Учитель отложил книгу. И в немом изумлении уставился на Петера, словно видел его впервые. Наконец он проговорил:

— Петер, да это же поистине чудо! Уж сколько я с тобой возился, проявляя просто неслыханное терпение, а ты был не в состоянии даже буквы запомнить. И я, вопреки желанию и долгу, прекратил эти попытки, а ты вдруг являешься и читаешь, да не по складам, а ясно, четко, — словом, именно так, как следует читать. Кто же в наше время творит такие чудеса, а, Петер?

— Хайди, — последовал ответ.

Несказанно удивившись, учитель взглянул на Хайди, с невинным видом сидевшую за партой, словно ничего особенного не происходит. Учитель между тем продолжал:

— Я заметил в тебе кое-какие перемены, Петер. Раньше ты часто пропускал неделю, а то и месяц, а в последнее время ходишь исправно, каждый день. Откуда такие благие перемены?

— От Горного Дяди.

Учитель со все возрастающим удивлением смотрел то на Хайди, то на Петера.

— Знаешь что, давай-ка еще разок попробуем, — осторожно предложил он Петеру.

Ну что ж, пришлось Петеру еще раз показать свои знания. Все верно, никакого подвоха, он и в самом деле научился читать.

Сразу после уроков учитель поспешил к пастору, дабы сообщить ему о случившемся и сказать, сколь благотворно влияют на жизнь общины Горный Дядя и Хайди.

Теперь каждый вечер Петер читал вслух одну песню, исполняя тем самым наказ Хайди, но вторую он не читал никогда, и бабушка никогда его об этом не просила.

Мама Бригитта все не уставала удивляться, как это Петер смог добиться такого успеха, и вечерами, когда Петер, прочитав песню, укладывался спать, она говорила матери:

— Оно, конечно, хорошо, что Петер научился читать, только кто знает, что теперь из него получится.

А бабушка однажды сказала:

— Да, ничего не скажешь, учеба ему на пользу, но все-таки я жду не дождусь, когда Господь опять пришлет нам весну и Хайди сможет приходить сюда. Знаешь, Бригитта, Петер, он как будто совсем другие песни читает, у него порой словно чего-то не хватает в стихах, я пытаюсь понять чего и сбиваюсь с мысли, а потом уж не могу за ним угнаться, а когда Хайди читает, — совсем другое дело, на душе тогда так хорошо!

А причина была в том, что Петер читал так, как ему было удобнее. Если попадалось слово, которое казалось ему или чересчур длинным, или попросту непонятным, он пропускал его, ибо полагал, что от двух-трех слов стихам ничего не сделается, э бабушке тем более, — там этих слов и так завались. И бывало, при чтении Петер пропускал самые главные слова.