Онлайн чтение книги Летний дракон. Первая книга Вечнолива The Summer Dragon
14

В глаза ударило солнце. Я резко села, не понимая, где нахожусь. Каменные стены и земля. Почему?.. Затем накатили воспоминания, и я протерла глаза. Тело по-прежнему ныло, но все-таки я почувствовала себя отдохнувшей. Я потянулась, почесала комариный укус на шее, пробежала пальцами по волосам. Уже утро – должно быть, я проспала часа четыре. Облегчившись в нише между двумя валунами, я свернула одеяло, спустила арбалет и заткнула за пояс нож. Вытащила из мешка яблоко и морковку и, с сомнением на них посмотрев, устояла перед соблазном отрезать кусок оленины. Завтрак вышел скудным, да и запить его было почти нечем. Впрочем, яблоко оказалось мягким и сладким, и вскоре я выплюнула последние косточки.

Я перестала жевать, как только осознала, на что уставилась в сонном равнодушии: кострище – буквально в восьми футах от меня, – круг почерневших камней и серый пепел внутри него. Я огляделась, словно ощутив на себе взгляды тех, кто его сделал. Но вокруг царила тишина. Никого, кроме меня. Я отправилась на разведку.

Кострище оказалось холодным, ветер успел немного разметать пепел. Но огонь разводили не так давно: камни по-прежнему пахли дымом. Теперь я разглядела еще и жутковатые пятна на каменной стенке возле кострища – бурые потеки, собравшиеся на земле темными высохшими лужицами. К стенке же был прислонен треножник из почерневших веток, связанных у верха кожаным шнуром, длиной выше моего роста. Повсюду валялись обрывки веревки, обнаружился и хвост сломанной стрелы. Груда дров для костра. А еще кости. Большинство – маленькие, и некоторые из них я узнала. Такие длинные, тонкие и полые косточки, как и те, что лежали разбитыми на твердой земле, могли быть только из драконьих крыльев.

Находилось это укрытие у самой доступной тропы: здесь имелась естественная защита и от пронизывающего ветра, и от посторонних глаз. Идеальное убежище. Похоже, я провела ночь в берлоге браконьеров. Я могла лишь представить, что на это скажет Дариан.

Когда наступали тяжелые времена, отец закрывал глаза на браконьеров, которые пытались лишь прокормиться и убивали оленей и прочую дичь. «Милосердие помогает хранить порядок в общине», – говорил он. Однако встречались и другие – они убивали исключительно драконов, зная, что их кожа, кости и кровь в цене у жадных торговцев.

Эти браконьеры были корыстными убийцами, их интересовали лишь деньги. К таким отец не проявлял жалости. Они могли серьезно подорвать наш источник дохода. Все императорские гнездовья оставляли земли для дикого поголовья, чтобы время от времени обновлять родословную. Кое-кто, при возможности, продавал яйца из своих «диких» запасов. В этих горах жили предки Ранну и Эйтис. Одакс и его самка, Колувер, являлись отпрысками «вольных» драконов. Отец забрал их яйца из разных гнезд и подарил Томану и Джем на свадьбу. Поддерживать естественный баланс было в наших интересах.

Я внезапно поняла, что уже несколько недель не видела ни одного неприрученного дракона, кроме Летнего, Гетига, и того, от которого я пряталась ночью.

Как долго здесь пробыли браконьеры? Сколько вреда успели причинить? А вдруг они уже убили моего малыша? Внутренности скрутило в тугой ком. Браконьеры не моргнув глазом убьют и меня.

А теперь я нутром чуяла, что они не могли отойти далеко. Рано или поздно я наткнусь на их следы. Но это ничего не меняло: пути назад нет.

Я изучила землю в укрытии, пытаясь понять, как давно тут кто-то был. Я разглядела отпечатки копыт то ли оленя, то ли антилопы, но на самом деле я не очень-то хорошо разбиралась в следах. Я и свои-то еле могла рассмотреть. В итоге я глубоко вздохнула и попыталась успокоиться: собрала свой наплечный мешок и забросила на плечо арбалет. Убедившись, что колчан с болтами под рукой, я осторожно выглянула из ведущего на запад «выхода».

Скалы оказались ближе, чем я предполагала. Они возвышались совсем рядом, щелеватые и изрытые желобами. На их склонах почти не росли деревья, и еще меньше росло на плато, которое переходило в горный хребет. Непокорные остатки гранитного пласта перекрывали мягкий камень, подобно скале под нашим гнездовьем, но изрытые ямами и голые – идеальное место для гнезда диких драконов.

Высоко над скалами справа кружили ястребы. Их крики – кейр-р!.. кейр-р!.. – отражались от стен ущелий. Кроме птиц в небе не было никого и ничего – даже ни облачка. И ни единого дракона.

Я опять вздохнула и, ощущая беспокойство, отправилась в путь. На ходу я постоянно крутила головой, проверяя, нет ли движения внизу или вверху. Если мне попадалось хорошее укрытие, я останавливалась, чтобы осмотреться получше. Даже несмотря на паузы, я неплохо продвигалась к цели. Скалы приближались – я постепенно поднималась выше, пока не очутилась почти на одном уровне с лежащим где-то в миле плато.

Я вновь услышала крик ястребов – впереди, там, где тропа уходила вправо, огибая гору и скрываясь из виду. Их что-то явно интересовало: они провели там целое утро.

Я стянула наплечный мешок и обвязала его курткой, чтобы сохранить мясо прохладным. По мере приближения к стыку вершины скалы и горы я замедлила шаг и стала останавливаться у каждого дерева и валуна: хотела проверить небо.

Внезапно звериная тропа круто ушла вправо. Она привела меня к темной расселине – вертикальной трещине в горном склоне, которой раньше не было видно. Вот над чем кружили ястребы. Оттуда пахнуло влажным воздухом, и я расслышала плеск. Из пещеры вытекал ручей. Я мгновенно ускорила шаг, предвкушая глоток холодной воды, но сразу же замерла, встав как вкопанная.

Тропа раздвоилась – крутой спуск слева и легкий подъем справа. Впереди зияла трещина, которая оказалась глубокой пещерой, уходившей в кромешную темноту. Грунт за развилкой менялся – я различила, что дорожки в обе стороны вдоволь истоптаны, и не следами животных. Здесь было множество следов от сапог.

Я пригнулась, настороженно улавливая любые звуки и запахи. Из пещеры тянуло прохладой, а для восходящего потока нужен теплый воздух – значит, птицы собрались тут по иной причине. Я занервничала еще сильнее. И, наконец, я узнала едкий, гнилой запах падали.

Я медленно стянула с плеча арбалет, взвела его и вложила в паз болт. А потом прокралась вперед.

Левая тропа, извиваясь, спускалась к пещере. Я выбрала правую, решив, что надо оценить обстановку сверху. Этот путь привел меня к более широкому выступу с мелкими тропками, огибавшими валуны или ныряющими между кустами и деревьями. Я на цыпочках продвигалась дальше, напряженно вслушиваясь, но различала лишь шумящую за поворотом воду и крики хищников в небе. Запахи смешивались: влажный воздух боролся с мерзким зловонием разлагающегося мяса. Между моими лопатками сбежала струйка пота.

Некоторое время спустя я украдкой заглянула в пещеру из-за края выступа. Мой желудок судорожно сжался.

С треножника свисала перевернутая вверх ногами туша годовалого дракона, без головы и лап, со вспоротой грудной клеткой. Его освежевали, выпотрошили и лишили всего, кроме скрепляющих скелет жил. Пара птиц выклевывали остатки плоти из суставов. На туше кишели муравьи и мухи. Под ней стояла черная полубочка, на песчаном полу вокруг виднелись бурые пятна. От вони у меня защипало глаза, но я не могла отвести взгляд. Чуть поодаль я заметила повозку с двумя деревянными бочками, испещренными черным – там же было множество ведер, медная труба, куча железных капканов и колючих петель.

Еще несколько птиц устроили бойню на земле. В тени распятого на треножнике тела лежали три дитя. Над ними роились мухи. Драконятам почему-то срезали шейные гребни – причину я даже не могла себе вообразить. Какой-то неопытный дурак пытался проделать в крыльях прорези для ремней седла, которое они однажды бы надели, но промахнулся и попал в подмышечные вены. Глупый способ убить маленького дракона.

Я сжала в кулаках пряди волос, пытаясь сдержать всхлипы. Мне хотелось выплеснуть гнев, сделать кому-нибудь больно. Я не могла поверить своим глазам. Неужели малыш, которого я искала, лежит здесь?..

Я прикусила губу, заглушая стон. Быть того не может. Гетиг сидел на выступе южнее пещеры! Возможно, малыш до сих пор ждет своего спасителя. Возможно, я еще не опоздала. Я цеплялась за эту мысль, как за подпругу. Единственная альтернатива была слишком жуткой, я боялась о ней и думать… А вдруг Летний дракон настолько жесток, что привел меня сюда только с одной целью: дабы сделать свидетельницей подобного зла, зная, что Беллуа и ему подобные возложат на меня еще больше дурных предвестий и у меня уже не останется никакой надежды? Гетиг оказал мне доверие, а воздадут за него болью и унижением? Я отказывалась это принять.

Потом я увидела человеческие трупы – три тела, завернутые в ткань, в похоронной повозке. От чего они умерли? Драконы?.. Я на это надеялась. Хорошо бы родители изувеченных детенышей добились хотя бы такого отмщения, прежде чем их тоже убили.

Следы колес уходили во мрак, наталкивая на мысль, что в глубине пещеры меня ждала очередная сцена резни. Но сейчас я понимала лишь одно: нужно как можно скорее найти малыша. Солнце сядет примерно через два часа. Я намеревалась вернуться к плато и отыскать гнездо, которое браконьеры пока не успели обнаружить. Если малыша там не окажется, я соберу всю свою смелость в кулак, соображу, как преодолеть жуткую расселину, и…

Что-то с силой ударило меня в спину. Я стукнулась подбородком о камень, упав, и откатилась в сторону.

В нескольких шагах от меня стоял облаченный в темную одежду человек, опускающий арбалет. Намотанная на голову ткань скрывала все, кроме глаз – светлых, странных. Человек пробормотал что-то неразборчивое и вытащил из колчана болт.

Я вскочила на ноги, сильно дрожа, и мгновенно осознала, что у меня есть один-единственный шанс. Я не смела промахнуться. Незнакомец замешкался в попытке взвести арбалет, и я вскинула свой. Светлые глаза распахнулись, незнакомец отшатнулся и, бросив арбалет, выхватил из ножен на бедре кривой клинок. Я спустила арбалет, и болт вонзился незнакомцу прямо в грудь.

Он бросился вперед. Я попятилась и упала, выставив руку в слабой попытке защититься. Но он рухнул на колени, и удар его клинка пришелся в землю. Незнакомец вздрогнул, уставившись на меня, и повалился на бок. Он обессиленно потянулся, пытаясь поймать мою левую ногу, и я поспешно отползла подальше. Он еще несколько мгновений хватал воздух, после чего глухо застонал и обмяк, словно брошенные мехи. Он не двигался, глядя на свою пустую ладонь с изумлением в бесцветных глазах.

Прежде чем я смогла перестать глазеть на него и хоть что-то сделать, прошла, казалось, целая вечность.

Наконец, я пришла в себя. Из-за падения ткань сдвинулась, открывая лицо противника. Кожа незнакомца была мертвенно-бледной, полупрозрачной, как молоко. Глаза – бледно-лиловыми, цвета устричной раковины. Из-под ткани выбились белесые пряди.

Я никогда не встречала таких людей, но слышала истории о них.

Это был хародиец, из тех бледных, как призраки, северян, что вели войну с Гурвааном. Народ, что использовал в битвах Ужасов. Здесь, в горах Гэдии – моей родной провинции.

Ребра слева, под рукой, ужалила острая боль. Я коснулась их и с удивлением ощутила нечто теплое и влажное. Пальцы испачкались кровью. Я с трудом стянула заплечный мешок и глянула на его внешнюю сторону.

Из куска оленины торчал арбалетный болт. Он пробил мешок насквозь и полоснул меня по ребрам, ниже лопатки. Если бы его не замедлило мясо с костью в середине, то он вонзился бы мне прямо в позвоночник.

Меня затрясло. Руки ослабели, ноги обмякли. Голова закружилась. Я хотела выдернуть болт из мешка, но острие застряло в мясе. Я бросила попытки – туман в голове мешал соображать. Мой болт по самое оперение вошел в грудь хародийца. Я снова на него глянула. Из уголка рта текла тоненькая струйка розовой слюны. По глазному яблоку проползла муха. Я отпрянула, содрогнувшись. Но, несмотря на отвращение, я догадалась забрать его арбалет – большего размера, чем мой, – и сняла с его ремня колчан.

Хародиец казался юным, наверное, на пару лет старше меня. Я в отчаянии попятилась обратно к развилке. Дрожащими руками взвела и зарядила оба арбалета, а затем повесила их себе на плечи. Я чувствовала себя одновременно глупой, виноватой, взвинченной и перепуганной. И я медленно спустилась к пещере.

Все было тихо – за исключением шума воды и треска, с которым птицы вырывали из туш плоть. Я опять оказалась одна. Песчаный пол пересекала трещина, из которой текла вода. Ручей! Я рухнула на колени – арбалеты стукнулись об пол – и зачерпнула воду ладонями. Все случилось так быстро, но я уцелела. Вспышка страха померкла, но в голове продолжали мелькать картины произошедшего…

Я убила человека. Я раз за разом как наяву видела муху, ползущую по немигающему глазу. Меня рвало в ручей до тех пор, пока желудок не опустел. Я вытерла губы влажной ладонью. Сдержала позывы. Выпила воды, и меня снова вырвало.

Я сдвинулась на несколько футов вверх по течению и, умывшись, полоскала рот до тех пор, пока не избавилась от кислого привкуса. Потом просидела на месте несколько долгих минут, дрожа, всхлипывая и плача.

Выпила воды и сумела удержать ее в желудке. Наконец догадалась наполнить бурдюк.

Я покрылась холодным потом, но дрожь мало-помалу унималась, хоть слезы и продолжали литься. Тут не только браконьерствовали.

А такое мне явно не по зубам. Нужно вернуться домой, рассказать все отцу…

Но я не могла повернуть назад. Для меня там ничего не осталось. Со мной свяжут и эту мерзость. Беллуа использует ее, чтобы припереть отца к стенке. Меня против воли увезут в Авигал к судьбе, ведомой лишь Авар. Я очутилась в ловушке.

Оставался по-прежнему лишь самый простой выход: найти дитя. Собрав вещи, я шагнула к тропе, но вдруг уловила звук. Из долины, не так далеко… приглушенные голоса и стук. Скрип колес…

Крики птиц над головой стали громче. Я подкралась к краю и глянула вниз.

По склону спускались недавно прорубленные в пролеске колеи для повозок. У подножия скал стояли мужчины в таких же свободных, темных одеяниях, что и напавший на меня хародиец. Некоторые были вооружены кривыми мечами, другие – странными алебардами с изогнутыми крюком лезвием. За людьми виднелась повозка, которую тянули два ослика. Нагружена она была человеческими телами, завернутыми то ли в покрывала, то ли в плащи – как и те, в пещере. Я убила человека, которого приставили их охранять.

Мне нужно было оттуда убраться, причем как можно быстрее. Бежать в пещеру – плохой план. Я без фонаря, да и понятия не имела, что еще там обнаружу. И мысль о том, чтобы вновь увидеть ту резню, только заставила мой желудок сжаться в спазме. Но если я не смогу выбраться, если они меня найдут…

Чуть ниже, совсем неподалеку, звериная тропа пересекала колею и уходила к плато. Если никто не поднимет голову в неподходящий момент, я вполне могла бы успеть проскочить. Низко пригибаясь и не сводя взгляда с повозки, я осторожно двинулась вперед, однако новый звук заставил меня прирасти к месту. Я в страхе прислушалась. В любое другое время, в любом другом месте его крик был бы частью невинной игры, чем-то столь же примитивным, как необходимость позвать на ужин. Но здесь это была катастрофа. Я спряталась за валуном.

Сердце ушло в пятки.

Он как-то разгадал мой план, пробрался за мной по пятам и в какой-то момент обогнал.

И я снова его услышала – голос доносился откуда-то с юго-запада, со стороны плато, громкий и настойчивый.

– Ма-а-айя-а-а-а!

Меня звал Дариан.