Онлайн чтение книги Летний дракон. Первая книга Вечнолива The Summer Dragon
4

Двор пустовал. Помощники из числа деревенских ушли. По загону ползли длинные тени – солнце коснулось горных вершин на западе. Было поздно, и мне грозил очередной выговор. Но куда же все подевались?.. Здесь по-прежнему должна была кипеть жизнь, хоть драконята и готовились к своей последней ночи в гнездовье. От царящей вокруг тишины у меня по коже пробежали мурашки.

Под громадными раздвижными дверями драконятни мигнул огонек фонаря. Там кто-то есть! Я направилась к двери для людей, расположенной на противоположном конце постройки.

Ворота, выходящие к обрыву, тоже оказались закрыты, а гнезда – заполнены. Когда я вошла, три самки и Одакс повернули голову в мою сторону. Шуджи и Ранну отсутствовали, как отец и Томан. Зато у дальнего гнезда обнаружилась Джем: ее метла тихонько и ритмично шелестела по полу, усыпляя детенышей.

Я хотела было подойти к гнезду Ранну и Эйтис, чтобы посмотреть на драконят, но Джем поднесла палец к губам и махнула рукой: мол, не надо. Я замерла, вытянув шею, но так и не разглядела орехово-желтую малышку под материнским крылом.

Я с неохотой покинула драконятню и присела на парапет, с которого открывался вид на равнины. У горизонта, в алом закатном солнце зловеще клубились грозовые тучи.

Следом наружу вышла и Джем, осторожно прикрыв за собой дверцу.

– Где ты была? Мы переживали!

– Надеюсь, отец с Томаном сейчас не меня ищут.

– Нет, нет. Твой отец погонял Грюс, пересел на Шуджу и отправился в Храм. Френ серьезно ранен, и твой отец очень обеспокоен. А когда мы прилетели, вернулся Дариан и рассказал о вашем приключении. Томан забрал его в Храм – поговорить с Мабиром.

– Ох! – вырвалось у меня.

Обрушившиеся лавиной события сбили меня с толку и лишили сил. И что теперь?..

– Надо бы и тебя в Храм отвезти, конечно, однако кто-то должен оставаться здесь. Хватило того, как вы с Дарианом бросили самок на несколько часов. И о чем вы думали?

– Но дити спали! И мы должны были проверить…

– Это не оправдание, ты ведь понимаешь. Особенно сегодня.

Я застонала и уткнулась лбом в колени.

– Знаю. Но у нас было немного свободного времени и…

Джем скрестила руки на груди.

– Расскажи-ка, что случилось.

Я не могла сообразить, Джем злится или любопытствует. Наверное, и то, и другое.

Я глубоко вздохнула, но вдруг раздалось знакомое звучное хлопанье могучих крыльев Шуджи. Мы с Джем в страхе переглянулись. Нас обдало порывом ветра, и в загон приземлились отец и Шуджа. Отец спешился и шагнул к подъемному механизму. Никто не проронил ни слова.

Дрожа, я направилась к отцу, чтобы помочь, но он преградил мне путь, подняв ладонь:

– Ждите на месте, обе. Переговорим через минуту.

Джем со слезами на глазах нашла мою руку и стиснула пальцы так, что я поморщилась от боли. Отец вновь залез на спину Шуджи, подцепил седельные кольца, а затем спустился, чтобы отправить седло в амуничник. Наконец отец сдвинул дверь в драконятню для Шуджи. Тот, казалось, чувствовал царящую вокруг атмосферу, поэтому удалился молча. Его поприветствовали сонным писком и урчанием.

Отец закрыл драконятню и повернулся к нам.

Уперев руки в бедра, он уставился на нас. Темные глаза сверкнули.

– Френ жив, и это отнюдь не ваша заслуга. Над ним трудился Мабир – и спасибо ему за все! Если бы у меня не было иных важных дел, я остался бы в Храме, – отец ткнул пальцем в сторону Джем. – Ты – справься с Одаксом. Он тебе не домашняя зверушка, он хищник, рожденный у диких драконов. Если ты не покажешь ему силу, то потеряешь его. Его потеряем мы. Я этого не позволю. Я должен расширять гнездовье. И доказательство тому то, что Министерству наш как никогда многочисленный выводок может оказаться недостаточным. А ты… – Отец взглянул мне прямо в глаза. – Стоит мне отвернуться, как ты занята не делом, а детской возней. Ты уже не ребенок. Клянусь Коррузоном, да тебя впору замуж выдавать! Ты должна вносить свою лепту. Я надеялся, что к сегодняшнему дню ты проявишь хоть немного силы воли и страсти к нашему делу, которые были в твоей матери. Я разочарован, причем не только твоей несобранностью и трагедией, к которой она привела, но и тем, что после ты просто-напросто убежала в лес и явилась лишь через несколько часов. Что ты творишь?

– Я… мы с Дарианом…

– Молчать! Дариана я уже отчитал. Утром Мабир хочет услышать и твой рассказ о случившемся в лесу. Более того, он не желает, чтобы ты делилась им с кем-то еще до него. История нужна ему чистой . – На лице отца на миг отразилось сомнение, но затем он вновь помрачнел. – Так что я остаюсь в неведении. Я понятия не имею, что происходит в моем собственном гнездовье! Я знаю лишь то, что должен поддерживать жизнь общины. От нас зависит, будут ли у людей средства к существованию. И я не могу выполнять вдобавок к своей работе еще и твою.

– Мне жаль, отец. – Я боялась даже утереть слезы со щек.

– И мне, Маджа. – Джем наконец выпустила мою руку.

– «Жаль» не залатает раны Френа и не угомонит дикого самца! Я не хочу, чтобы только жалели. Я хочу, чтобы вы взяли на себя ответственность.

Я слабо кивнула, сморгнув слезы.

Отец смягчился – на самую малость.

– Завтра по-прежнему важный день – наверное, столь важного Дня выводка у нас еще не было. Не знаю, что ты сегодня увидела, Майя, и что оно означает, но надеюсь, это принесет нам благо. Мы в нем нуждаемся. Заканчивайте работу. Потом отправляйтесь спать. Встаем рано.

Отец развернулся и зашагал по мосту к дому.

Я осела на парапет и уставилась себе под ноги. Джем убрала с моего лица волосы.

– Ты в порядке?

Я фыркнула, чуть не заплевав все вокруг.

– Я-то вообще думала, что будет хуже!

А потом, не зная, рассмеяться или заплакать, сделала и то, и другое.

Джем опустилась рядом.

– Может, все дело в том, что ты увидела. Могу я спросить, что случилось?

– Видимо, рассказывать пока нельзя.

Она пожала плечами.

– Я не настаиваю.

Не знаю почему – может, потому, что Джем так погрустнела, или потому, что мне отчаянно была нужна поддержка, – я все выложила. Если я могла кому-то доверить тайну, так только ей. Она была чужачкой, из приюта при Храме, ее еще младенцем удочерил фермер. Джем и сама не представляла, откуда она родом. Скорее всего, с северо-востока, если судить по светлой коже и необычным рыжим волосам, которые отличали Джем от окружающих всю ее жизнь. Может, поэтому она и держалась особняком. Ее дразнили, ставили в вину «грязную кровь», и Джем тянулась к животным – им было не до цвета ее волос. С возрастом она стала известна как хороший объездчик лошадей. Наверное, именно это и привлекло Томана. Когда он начал за ней ухаживать, Джем стала работать с драконами, у нее словно был дар. В конце концов, Томан попросил ее руки.

У него появилась невеста, а у меня – старшая сестра. Я быстро ощутила в ней родственную душу, хоть и не была такой же чужачкой. Наши места в жизни были давным-давно распределены. Томан – наследник. Дариан – второй в наследовании. Я же? Младшая сестра. А Джем – жена наследника. Мы не у дел.

Джем не любила говорить о прошлом, а я не просила. Мне было достаточно нашего родства, хоть иногда я и гадала, не хотел ли Томан заполучить жену, которая всю жизнь его благодарила бы. Все-таки он спас ее от мучений. Непонятно, в общем. Я всегда знала, что Томан поглощен своим будущим в качестве мастера-разводчика. Иногда он чуть ли не носил Джем на руках, а иногда вел себя как полный придурок. Драконы – не лошади, поэтому ей приходилось многому учиться. Мне казалось, Джем хорошо справляется, но Томан часто перегибал палку.

А сейчас я очень нуждалась в подруге, способной выслушать. Я всхлипнула, вытерла рукавом нос, а потом медленно и подробно изложила свой взгляд на случившееся: как искалечили Френа, как я узнала, что в этом году не получу дитя. Однако, как только я добралась до явления дракона Гетига, слова хлынули как будто сами собой. Так хорошо наконец излить душу, обрести верного слушателя в лице Джем. Но я не упомянула ощущение того, что планета жива и движется у меня под ногами, а еще непостижимо пристальный, изучающий взгляд Летнего дракона. Все это было для меня слишком новым, слишком личным, чтобы облечь в слова. Чувства не желали преобразовываться в речь. Я пересказывала лишь основные действия: видела, карабкалась, бежала, следовала.

К концу рассказа равнины на востоке уже погрузились в сумрак. Светились лишь верхушки грозовых туч, отмеченные последними лучами солнца.

Я с удивлением заметила, что Джем напряженно смотрит на меня.

– Как думаешь, что это означает? – спросила она.

Я вытерла глаза.

– Дариан сказал, что появление Гетига – знак перемен и что мы… что мы, возможно, получим драконов.

Джем улыбнулась и похлопала меня по руке.

– И ты упорно не вешаешь нос, верно? Я понимаю, Майя. У тебя это в крови. Твоя семья разводит драконов с незапамятных времен. Ты рождена для этого. Но особо не рассчитывай на удачу.

– Я хочу своего дракона. Хочу летать! Что бы там отец ни думал, я много трудилась и заслужила дитя. Уже пора.

Джем смахнула что-то с моей щеки.

– По крайней мере, ты знаешь, чего хочешь. Послушай меня: все изменится, все уже начало меняться. Представь: сам Гетиг, Летний дракон, – в наших горах. Сдается мне, что это последняя спокойная ночь в твоей жизни. Да и в наших тоже. Каждый останется при своем мнении о том, что это за знак. Дхалла скажет свое слово. Завтра наверняка выскажется и министерский священник. И твой отец, и Томан, и даже Дариан… все будут задавать вопросы и находить ответы, причем такие разные, – как небо и земля. Может, они разгадают тайну. Иногда что-то происходит потому, что так надо. И причины этого ты поймешь гораздо позже. Или слишком поздно.

Джем побледнела, и я поняла, что она едва сдерживает слезы.

– Майя, просто пообещай: что бы ни случилось, оставайся верна себе. Не прекращай быть Майей. Доверяй чутью. Только так ты сумеешь во всем разобраться. Хорошо? Обещай.

Должно быть, я скорчила странную рожу, потому что Джем, несмотря на скатившуюся по щеке слезинку, рассмеялась.

– Я… обещаю?

Джем заключила меня в объятия и поцеловала в лоб.

– Не прекращай быть Майей.

Я обняла ее в ответ, радуясь капле утешения.

– Томан устроил тебе взбучку?

Джем вытерла глаза и отвела взгляд, явно подбирая слова.

– Я ошиблась. Не могу это отрицать. Я… не хочу говорить плохо о твоем брате.

– Он иногда бывает тем еще придурком.

– Он пытается следовать примеру вашего отца и оправдать свои надежды, что очень непросто. Он старается, пусть и слишком. Но у него есть и хорошие черты.

– Не быть придурком – вот что было бы хорошей чертой.

Джем расхохоталась и до боли сжала мою ладонь.

Далекий рокот заставил нас повернуть лица к востоку. Грозовые тучи налились фиолетовой темнотой, молнии заставляли их вспыхивать и мерцать, уподобляя гигантским фонарям. Мы несколько минут просидели, наблюдая, как небо озаряется вспышками. Туча, находившаяся в самой середине, смахивала на огромное чудище, летящее даже выше, чем поднимались драконы. Молнии временами вырывались за пределы туч или норовили коснуться степи, лежащей внизу. До нас доносились глухие раскаты грома. Захватывающее, прекрасное зрелище, достойное Летнего дракона.

Джем тихонько присвистнула.

– Ого. Кого-то сейчас заливает. Надеюсь, отряд Министерства избежал бури.

Странно, что там, где я видела красоту, Джем могла разглядеть лишь шторм.

Она поднялась на ноги.

– Сюда они прибудут завтра. Пойдем, покончим с вечерней работой.