Онлайн чтение книги Ложное признание A False Confession
Глава 18

Первым, что я увидела, открыв глаза, был натянутый потолок форменной палатки. Почему-то подсознательно я ожидала увидеть стерильно-белые стены, но вместо этого наткнулась на знакомую обстановку, которая почему-то немного сбила меня с толку.

Стой-ка! Эм, разве палатки не сгорели?

Я мгновенно подорвалась. Голова немного кружилась от резкой смены положения, я недовольно ею помотала, словно это могло уменьшить неприятное ощущение, и внимательно осмотрелась.

И так сам потолок ничем не отличался от других, но сама палатка выглядела куда меньше и уже, словно была двухместной. Так, стоп, это палатка на двоих?

И вправду, на другой стороне стояла вторая кровать, и, считая мою, это были единственные кровати. Я так же заметила небольшую дорожную горелку, в которой приятно потрескивало небольшое пламя. Его яркие язычки заколдовали меня, и, не отрывая взгляда от огня, я пыталась собрать паззл воедино.

Однако, из-за одурманенного состояния мне мало что удалось понять, поэтому я просто сидела и смотрела неотрывно на огонь. Именно в таком положении меня и застала Лили. Она вошла в палатку, потупив взгляд в землю, и когда наши глаза таки встретились, неожиданно закричала:

- Рене!!!

Подобно урагану, она пронеслась по палатке и в мгновение оказалась рядом с моей кроватью, цепко схватим мои руки.

- Ты как? Болит голова? А тело? Тебя случаем не тошнит?

Вопросы градом осыпались на мою бедную голову, но я была не в состоянии ответить, поэтому устало моргала, пытаясь уловить хоть каплю смысла в этой речи.

- Лили, - мой голос оказался надломленный, а в горле было сухо, от чего он казался намного ниже, обычного.

Лили сразу же замолчала, поправив очки.

- О, да-да, конечно. Вода. Сейчас, я принесу тебе воды.

Она ловко рыскала палаткой, ловко достав воду и найдя чашку. Значит, эта палатка рассчитана на нас с Лили. Почему-то это новость меня немного ошарашила, так что, когда она протянула мне чашку, я немного опустила голову, погружаясь в раздумья.

- Лили, вице-генерал…он...?

- И это первое, о чём ты решила спросить? Он в порядке. Конечно, ему стоит ещё несколько дней поберечь себя, но в целом его смертельные раны полностью исцелены.

- Ах…Слава богам!

- Ты сотворила настоящее чудо.

Слово «чудо», сорвавшееся с её губ, было столь же неловким, как и неожиданным. Я непонимающе уставилась на Лили, а она с присущей только ей хитринкой в глазах присела рядом и повторила сказанное ранее:

- Ты сотворила настоящее чудо. Да, это было именно оно.

Она отвела взгляд, дружелюбно похлопав меня по руке и рассказала, что же случилось.

Её история больше походила на сказку. С её слова, когда весь лагерь находился в полнейшем хаосе из-за внезапного нападения, а священники утратили веру в спасение, неожиданно всё вокруг залило ослепительным белоснежным светом, настолько ярким, что им пришлось закрыть глаза. И когда он исчез, все раненые оказались здоровы. 

Кровь больше не хлестала направо и налево, сломанные кости срослись, а открытые раны зажили так же, как и мелкие царапины, синяки и гематомы. А холодный дождь прекратил ледяными слезами осыпаться на грешную землю.

Все решили, что это – чудо, потому что другого логичного объяснения попросту не существовало.

Целите пали ниц, воздавая хвалу богам, Паладины кротко преклонили колено передо мной. Кейбел оказался в центре этой вакханалии, удерживая мой стан в своих руках. Он беспристрастно оглянул толпу и исцелившегося сэра Тирака, прежде, чем подняться и унести меня в свою личную палатку, которая находилась чуть поодаль в тишине и полной безопасности.

Земля наполнилась слухами, которые, к сожалению, ничуть не прояснили ситуацию. Участники похода пребывали в подобии транса, не веруя в реальность произошедшего. Одни щипали себя, проверяя сон это или нет, другие же горько плакали.

Как только нанесённый нападением урон был предотвращён, мы сменили место расположения и разбили базовый лагерь в новом месте. Нам с Лили выделили отдельную палатку. Я исчерпала весь резерв своих сил и провела в беспамятстве последние два дня, и всё это время она заботилась обо мне.

- Что? Два дня?

До этого момента я достаточно спокойно реагировала на всё сказанное, однако услышав, что прошло уже два дня, я была шокирована. Мой голос дрожал, и я была слишком взволнована, дабы продолжать беседу. Лили так же согласилась, что такой короткий срок – удивителен, учитывая уровень моего истощения. Конечно, она приложила всё свои силы, чтобы исцелить меня, но никоим образом не надеялась на столь быстрый результат.

Я медленно кивнула, голова немного болела от нахлынувших воспоминаний. Это действительно было чудом.

Хотя….если говорить откровенно, я хочу верить в то, что это было именно чудо.

На самом деле я знала правду, и от чуда в содеянном не так уж и много. Ещё слишком свежими были ощущения потоков силы, которые разрывали внутренности, обжигая голосовые связки. Я слишком ясно ощущала, как тело достигает своего предела, как немеют руки и ноги, и как ускользает сознание, окунаясь в кипящий чан, с которого меня в последний момент вытащили крепкие мужские руки. Нет, это что угодно, только не чудо.

Пусть Лили бы выглядела взволнованной и не могла скрыть собственного удивления, я чувствовала себя опустошенной.

Перед глазами престало израненное тело сэра Тирака и то, как его раны затягиваются, но я не могла быть уверенной в том, что всё это мне не приснилось, ведь раньше мне никогда не удавалось активировать столь сильную божественную благодать.

Вот только всё это было реальностью.

Лили поднялась, прервав поток моих мыслей. Она сказала, что сейчас не лучшее время думать о случившемся, и она должна для начала сообщить командиру о моём состоянии.

Она покинула палатку, несколько раз строго-настрого запретив мне покидать кровать. Мы толком и не знали, как сильно пострадало моё тело и тем более, насколько хорошо оно восстановилось.

Я смотрела вслед удаляющейся фигуре Лили, и, как только она полностью скрылась из виду, осторожно поднялась с постели. Конечно, она просила оставаться в палатке, но здесь было слишком душно, и мне хотелось глотнуть свежего воздуха.

Ложь. Если быть предельно честной, я должна была убедиться в правдивости её слов.

Я осторожно приоткрыла вход в палатку, рассматривая местность, которая меня немного удивила. Я думала, что базовый лагерь сменил место расположения, поэтому соответственно ожидала увидеть незнакомую природу и окружение, вот только палатки выглядели так же, как и ранее, а рельеф не шибко то и изменился.

От чего-то на глазах выступили слёзы, поэтому я сильнее сжала губы, и пошла вперёд, стараясь не разреветься.

Сделав несколько медленных шагов, я остановилась, чтобы онемевшие за два дня ноги пришли в норму, но, благо, они быстро адаптировались. Кстати, меня же подстрелили как раз таки в ногу, однако сейчас всё в полном порядке.

Даже шрама нет. Хм, значит я каким-то образом умудрилась вылечить себя или это Лили постаралась?

Внезапно я вспомнила, как Лили исцелила меня после того, как я попала в засаду с Никелевыми рыцарями. Верно, она делала это намного раньше: ещё в детстве мы практиковали свои способности друг на друге, устраняя незначительные повреждения.

Как-то раз я даже немного забеспокоилась, не начнём ли мы нарочно калечить одна другую, чтобы улучшить концентрацию во время использования божественных сил.

Почему-то сердце заныло при мыслях о храме, а тело наполнило саднящее чувство тоски. Нет, мне не хотелось плакать, но тонкая пелена печали окутала моё сознание, заставляя задуматься над происхождением этих чувств. Да, храм стал моим домом. И я поняла, что очень хочу вернуться домой.

В чувства меня привело неожиданное столкновение со священником из Абнела. Возможно эти палатки были выделены целителям, поэтому совершенно нормальным было то, что жрец Варси вышел из одной их них. Вот только увидев меня, он удивлённо ахнул.

Ещё совсем недавно он отнимал мой хлеб, а я про себя называла его глупым Жан Вальжаном*. Мы не ненавидели друг друга, но теплотой наши отношения не отличались, да вот сейчас он смотрел на меня не как на врага, а с непередаваемым чувством трепетного восхищения.

(Пр.пер. В корейском используется 바발장 для описания прозвища. Скорее всего это таки отсылка к «Отверженные» Гюго, а именно к герою Жан Вальжану, который был приговорён к тюремному заключению за кражу хлеба. Спасибо Малаку Айетту за предоставленную информацию!)

Он несколько раз безмолвно открывал и закрывал рот, медленно подходя ближе. Это было странным и заставляло меня чувствовать себя не в своей тарелке, поэтому я решила быстренько поздороваться и сбежать подальше.

Его руки затряслись, словно обычное проявление вежливости тронуло его до глубины души, затем он неожиданно низко поклонился. Теперь пришёл мой черёд удивляться, но в шок меня повергло то, как он положил руку на сердце, доверительно заглянув в мои глаза и с искрящейся искренностью ответил:

- Спасибо.

В действительности прошло уже более трёх недель с последнего инцидента, и с тех пор мы предпочитали поддерживать исключительно рабочие отношения, а в идеале вообще не пересекаться. Но сейчас, когда он благодарит меня с таким неподдельным благоговением, я совершенно растерялась, позабыв о всех незначительных обидах.

Его искренность так сильно поразили меня, что я остановилась, обернувшись к нему, заверяя, что ему не за что меня благодарить. Вот только это было только начало неловких, непонятных и абсолютно странных ситуаций, которые будут преследовать меня ещё не один день.

Все, кто попадался мне на пути, приветствовали меня подобным образом, повторяя слова благодарности непонятно за что. Однако, если бы только те, кто находился рядом обращались ко мне, но нет, даже те, кто находился далеко, считали своим долгом подойти ко мне с приветственно-благодарственной речью.

Все они говорили с таким трепетом и теплотой, что волей-неволей мне хотелось убежать подальше, а от их сладких речей ноги немного подкашивало.

- Жрица!

Знакомый голос окликнул меня, когда я только собралась убежать обратно в палатку. Я так же услышала испуганный возглас Лили, которая звала меня по имени. Похоже, они вместе искали пропажу в моём лице.

Обернувшись, я встретилась взглядом с недовольным Эльвиниразом, который быстрыми шагами направлялся ко мне. Он сразу же жёстко спросил, пыталась ли я найти сэра Тирака. Его поведение немного напугало и озадачило меня, и боясь сказать что-то не то, я просто кивнула.

- Сэр Тирак отдыхает в лазарете, не стоит волноваться. Ваше здоровье, Жрица, куда важнее.

Но его слова отдали неприятным покалыванием на кончике языка, как и вся последующая забота, которой он пытался окружить меня. Он сказал, что моё тело ещё не пришло в норму, после истощения, ведь я истратила все силы в тот день. Он так же не забыл упомянуть, что мне стоит больше отдыхать и заботиться о себе в первую очередь, поскольку последние два дня я провела в беспамятстве из-за неутихающей лихорадки.

Всё то время, пока он говорил, я стояла, подобно статуям на острове Пасха, безмолвно поглощая информацию, чувствуя неприятный озноб. Элвин наконец-то закончил свою тираду, окинув меня странным взглядом, затем что-то в его глазах изменилось, и он неожиданно произнёс:

- Стойте-ка, Жрица, Вы хотите прогуляться вместе?

- Простите? Ваша Светлость, разве не Вы только что сказали, что Рене следует больше отдыхать? – гневно парировала Лили, пытаясь окончательно не потерять лицо. Она, как и я, была застигнута врасплох подобным заявлением.

Элвин просто мило улыбнулся ей, заверив, что приглядит за мной и от нескольких минут на свежем воздухе ещё никто не умирал. Он даже умудрился вывернуть всё таким чудным образом, что, казалось, если я сейчас же не прогуляюсь, то моё тело попросту не сможет восстановиться.

В конце концов Лили пришлось сдаться, и, недовольно бурча, она вошла в палатку, а я неожиданно оказалась за линией базового лагеря вместе с Эльвиниразом.

И как ему всегда удаётся так тонко прочувствовать атмосферу? Увидев, что я всё ещё нахожу в смятении и ничегошеньки не понимаю, он стал объяснять, что произошло в тот день. Он мягко улыбался, и его улыбка, как и всегда, была очаровательной, но в этот раз она не произвела на меня того же эффекта, что и раньше.

- С того дня только и слышны разговоры о Вас, Жрица. Паладины чувствуют себя увереннее, потому что Вы – благословение Богов, и чудо, сотворённое Вами, забыть невозможно.

- Ах, вот оно как. Но, это немного чересчур.

- Нет, ни в коем случае. Они всё говорят верно, ведь, как ещё и иначе описать произошедшее, как ни чудо?

Он продолжал осыпать меня комплиментами, как будто пытался таким образом улучшить моё состояние. Он сказал, что белый свет навсегда останется в его памяти, как знак надежды, которая озарила его душу в столь трудный час.

Он так же рассказал, что некоторые рыцари стали называть меня Святой. Я рефлекторно подскочила, услышав этот титул, от чего Эльвинираз разразился хохотом.

Мы неспешно добрались до конца палаток, и Элвин предложил мне присесть рядом. Я колебалась, но он уже постелил свой плащ на упавшем дереве, таки образом, не оставляя мне права выбора, поэтому я осторожно присела рядом, любуясь природой.

Рядом не было ни души, лишь шёлковый лес и бархат зелёной травы. В моей голове вспыхнула картинка нападения солдат Виоса, как они внезапно появились из леса, и новая волна облегчения омыла меня. Я была искренен признательна за этот мирный день.

И пока я окуналась в своим мысли, Эльвинираз продолжал рассказывать о чуде. Но не это привлекло моё внимание, а то, что по возвращению назад в столице, он собирался проверить мои способности и даровать мне титул «Святой».

На самом деле, я уже слышала об этом. Лили оговорилась в своём рассказе, да и многие другие священники и рыцари обращались ко мне таким образом.

Храм в Абнеле являлся центром государственной религии, и все Святые должны были принадлежать к выходцам этого храма, иначе они попросту не могли получить официальное звание. Но, к моему огромному удивлению, представители Абнела совершенно не возражали, когда кто-то звал меня Святой. Я не реагировала на подобное обращение, потому что оно было в корне не верным, вот только, когда сами священники Абнела стали звать меня по не присуждённому титулу, я почувствовала странное недовольство. Они именовали меня, выходца из провинциального храма Эль Нур, Святой, хотя раньше недовольно воротили носы.

Да, вот оно, я ненавидела это притворство. Вот, что застряло на кончике языка, вырываясь слабыми, но честными словами:

- Нет, я кто угодно, только не Святая.