Онлайн чтение книги Маленький гриб Little Mushroom
Апокалипсис (28)

Прошло три года с момента последней битвы.

С того дня восточный полюс и западный полюс вместе посылали абсолютно стабильную частоту. С тех пор монстры больше не нападали на человеческие базы, материалы не загрязняли друг друга, и люди не чувствовали изменений от искажения. Позже эту частоту назвали Колоколом.

Научно-исследовательский институт Хайленд, открывший Колокол, и Полли Джоан навсегда останутся в истории человечества.

Научно-исследовательский институт Хайленд.

Окна и перила покрылись зелёными лозами. Виноградная лоза-мутант, охранявшая институт, умерла естественной смертью год назад. Этой весной её семена, попавшие в почву возле института, дали ростки. Далёкие горы были покрыты слоем белоснежного тумана, а туман казался пышно-зелёным. Всё нормально, всё спокойно, как весенний день 2020 года.

В коридоре перед лабораторией находилось инвалидное кресло. В нём сидел Полли Джоан. Ветер дул из Бездны на вершину горы и сквозь его белые волосы. Позади него стоял Лу Фэн.

– В 2020 году мне было пятнадцать, и я изучал физику в университете, – слышался старческий голос. – Позже мне часто снилось, что я вернулся в тот год. Я стоял на подиуме, в кабинете наставника и посреди спортивной площадки, громко заявляя, что геомагнитное поле исчезнет, и мы должны заранее подготовиться.

Полли остановился, и на его лице появилась беспомощная улыбка.

– Иногда они верили мне, а иногда нет. Однако каждое утро я открывал глаза и снова видел этот ужасный мир.

К счастью, сейчас этот мир по-прежнему ужасен или даже стал ещё хуже, но, по крайней мере, нам больше не нужно отсчитывать дни до исчезновения.

Полли Джоан опустил голову и посмотрел на копию журнала «Ежедневные новости объединённой базы» в руке. Дата на обложке – апрель 2164 года.

Спустя 134 года после катастрофы человечество, казалось, наконец интегрировалось в этот мир взаимного убийства.

Многие говорили о последней битве. Северная база решила спасти Научно-исследовательский институт Хайленд. В противном случае те не смогли бы продолжать работу, и им не удалось бы проанализировать стабильную частоту. База Подземного города решила помочь восточному магнитному полюсу, иначе магнитные полюса рухнули бы и не было бы нужной частоты. Оба решения были приняты на основе доброты человеческого сердца и одержали опасную победу.

На защиту Научно-исследовательского института Хайленд встало всего одно соединение истребителей, и всего тысяча десантников спасали Северную базу. Последняя борьба человечества против вымирания была не величественной войной, а глубоким криком. Человеческое существование, эволюция и исчезновение могло считаться важным, но изменения в мире снова и снова доказывали, что оно было слабым и незначительным.

Да, на самом деле, человеческое сообщество умерло.

Заразившись абсолютно стабильной частотой, они наконец получили постоянный и стабильный иммунитет. Иногда существовала даже вероятность того, что они могли получить гены монстров, приобретая эти могущественные формы, но при этом оставаясь в полном сознании. Это могло быть триумфом для фракции слияния, хотя они и не использовали теории и методы фракции слияния.

После мирного слияния с генами монстров сила людей увеличилась, и они больше не полагались на ограниченное количество оружия. Они начали сражаться с монстрами как монстры, атаковали и защищались очень просто. Некоторые люди предпочли покинуть базу, вернувшись в заброшенные города или основав небольшие поселения в дикой природе.

Вкратце, город распался. Во всём мире осталось менее пяти тысяч выживших, и они больше не могли организовывать большие социальные структуры или армии. Небольшие поселения, расположенные в центре восточного магнитного полюса, западного магнитного полюса и Научно-исследовательского института Хайленд, образовывали форму звезды.

Хотя монстры со стороны, нуждающиеся в пище, по-прежнему смотрели на них, они больше не нуждались в человеческих генах. Большинство из них, доживших до настоящего времени, уже приобрели человеческие гены. С другой стороны, частота, покрывающая мир, означала, что монстры также приобрели стабильность. Тем не менее, это неоспоримый факт, что интеллектуальное превосходство людей давно исчезло.

Прозвенел колокол, люди выжили, и эпоха человечества подошла к концу. Казалось, что теперь они живут в этом мире как обычные виды.

– Некоторые люди говорят, что это падение, но я думаю, что это подъём.  – Полли смотрел прямо перед собой и размышлял. – Мы просто проходим тот же путь, который прошли наши предки, но с новыми достижениями и познанием.

На открытом пространстве перед белым зданием молодые учёные в белых халатах двигались между приборами.

Внезапно раздался громкий шум. Молодой человек посередине поднимал стакан с чистой водой. Ситуация была очевидна. Отбирая образцы и воспроизводя частоту материала, они преуспели в заражении других материалов частотой дистиллированной воды, превратив тёмную мутную воду в химическом стакане в стакан с чистой водой.

Многие вещи переопределялись, и начали появляться новые теоретические системы. Неизвестно, правильное это направление или нет, но они медленно продвигались вперёд.

– Я до сих пор не знаю, что это за частоты, представляют ли они основной состав вещества или это просто термин, относящийся к природе материи, – голос Полли был хриплым от старости. – Получение частоты определённого вещества, в свою очередь, может изменить реальный мир. Это неожиданное достижение, превосходящее ожидания.

Мы всё ещё малы, и получили лишь поверхностную проекцию реального мира в первом приближении, но и этой проекции нам пока достаточно, чтобы на время защитить себя.

Лицом к бескрайней пустыне, он пробормотал про себя.

– Через сто лет, через тысячу лет мы узнаем больше?

Лу Фэн подтолкнул инвалидную коляску Полли к зелёным лозам, похожим на водопад. Наступила весна, когда всё вокруг оживало, и у этих лоз странной формы были белые цветы. Цветы имели разную форму и оттенки, но они также одновременно существовали на одной лозе.

– Я слишком оптимистичен? – Полли улыбнулся. – Это загадка, будут ли ещё существовать люди спустя сто лет.

Выживание оставалось под сомнением, и мрачные облака всё ещё не рассеялись. Эффективного решения проблемы плодовитости и воспроизводства нет. Рука Полли Джоана остановилась на третьей странице часто пролистываемых «Ежедневных новостей объединённой базы». Эта страница охватывала две вещи.

Первой был отчёт учёного, который случайно слился с птицей и дал жизнь яйцу. Из яйца вылупилась птица, но вылупившийся птенец внезапно превратился в человека, когда ему исполнился один год. Во втором отчёте плодовитая женщина с базы Подземного города утверждала, что, когда её жизнь подойдёт к концу, она войдёт в клетку Симпсона и пожертвует свою частоту для исследования.

– Моя жизнь подходит к концу, – Полли закрыл ежедневные новости и сказал. – Некоторые люди наконец выжили. Много лет я спрашивал себя, искупил ли я свои грехи. Тем не менее, я не могу смотреть в лицо всему, что делал тогда. Я могу только ждать, пока Бог рассудит, что правильно, а что нет.

Лу Фэн спросил:

– Вы покинули базу ради этого?

– Да, я не мог смотреть в лицо своему сердцу. В конце концов, я не мог согласиться с приговором Суда высшей инстанции, – он взглянул на Лу Фэна. – Я не могу сравниться с тобой.

– Я ничего не сделал.

Полли покачал головой. Весенний ветер дул через горы, и лёгкий аромат цветов виноградной лозы разносился вокруг.

– Ты столкнулся со всем, с чем я не мог столкнуться в прошлом, и ты упорствовал очень долго, – он поднял глаза и взял Лу Фэна за руку. – Человеческие интересы превыше всего. Спасибо, что продержал базы и искусственные магнитные полюса до конца. Это главная причина победы человечества.

– Спасибо.

– Я слышал, что они начали составлять летопись базы. Как люди будут судить Суд высшей инстанции через сто лет? – Полли смотрел на белое небо на востоке, где разгорался рассвет, и в его глазах читалось что-то вроде далёкого покоя. – Некоторые люди будут критиковать его, а некоторые – хвалить. Единственное, в чём я могу быть уверен, – это то, что все это запомнят.

Он продолжил:

–  Я лучше буду помнить тебя, дитя.

Взгляд Лу Фэна остановился на белоснежном лепестке. Солнце сияло на нём, как полупрозрачный золотой кристалл.

– Нет нужды, – его глаза сузились, а голос был ровным, как будто всё, что говорил Полли, не имело к нему никакого отношения.

Свет также освещал тёмно-серебряные пуговицы и отделку его чёрной униформы. Он стоял высокий и прямой, одежда была опрятной, а черты лица идеальными. Его глаза отличались от глаз обычных людей, холодный и светлый взгляд производил неизгладимое впечатление на прохожих. Новые лозы вились вокруг коридора в утреннем свете, и он стоял в бушующем весеннем пейзаже, но был несовместим со всем этим.

Во дворе и в коридоре многие люди тихонько повернули головы, чтобы взглянуть на него. Последнее поколение судей, у него слишком много неразрешённой ненависти и загадок. На Северной базе были разные мнения. Кто-то сказал, что он погиб в результате убийства, а кто-то говорил, что он уничтожил себя бомбой. Только исследователи знали, что Судья навсегда остался здесь, но никто не знал причины.

– Посмотри на меня, дитя, – мягко попросил Полли.

Лу Фэн взглянул на него. Хотя серо-голубые глаза другого человека были мутными, взгляд их всё же оставался ярким. Они были слишком ясны и полны доброты, мудрости и печали, как если бы они могли видеть сквозь все проявления этого мира.

– Иногда я думаю, что ты свободен, а иногда нет, – сказал Полли. – Прошло три года, и всё развивается хорошо. Ты всё ещё не можешь смотреть в лицо прошлому?

– Это не так, – ответ был неожиданным. Лу Фэн смотрел прямо на него и говорил спокойным тоном без колебаний. – На мне нет греха.

– Ни один судья этого не скажет.

– Человеческие интересы превыше всего, – Лу Фэн слегка наклонился в сторону, его силуэт освещался бесконечным утренним светом. – Я никогда не колебался в своей вере.

– И всё же ты живёшь в боли.

– Раньше я страдал перед судом, – заявил Лу Фэн. – Теперь его потеря – моя единственная боль.

– Я никогда раньше не видел такого нежного, спокойного ребёнка, – Полли закрыл глаза, вспоминая прошлое. – Он пришёл на Землю из неизвестного места, как будто лишь для того, чтобы страдать. И всё же человеческие страдания не повредили его сущности. У меня осталось мало времени. Я просто хочу снова увидеть его живым, прежде чем уйду.

В долгом молчании они посмотрели на лабораторию позади них.

В том месте за стеной молодые помощники были заняты записью данных. Они были заняты как никогда, как будто сегодня особенный день. Заглянув в окно, можно было увидеть, что на белом полу стояла прозрачная прямоугольная кабина, похожая на хрустальный гроб. Внутри хрустального гроба находился бледно-зелёный питательный раствор. В питательном растворе белоснежный мицелий рос и развивался, переплетался между собой и образовывал белоснежный кокон, слабо напоминавший форму человеческого тела.

Он очень быстро вырос из споры размером с косточку финика до мягкого полимера мицелия, как молодая птица, которая внезапно превратилась в человеческого детёныша. Однажды в нём показалось человеческое тело. Бесчисленное количество ночей Лу Фэн наклонялся и смотрел на знакомый контур сквозь волокна.

– Это он? – спросил он Полли Джоана.

– Это гриб, размножающийся бесполым путем, и нет разницы между его телом и спорами. Скажу только, что, судя по генам, разницы нет и частота одинакова. Они одинаковы в биологическом смысле, – Полли улыбнулся и мягко произнёс: – Древняя легенда повествует о фениксе, обретающем новую жизнь в огне. Фактически, это верно для существ с простыми структурами. Смерть – это новая жизнь, а воспроизводство – способ продолжить жизнь.

– …Он вспомнит?

– Я не знаю, – Полли покачал головой. – Это зависит от того, имеет ли душа или память также установленную частоту. Гриб с рождения знает, какое питание ему нужно. Откуда это воспоминание? Я склонен думать, что исходя из неизвестных метрик Вселенной, они – одно и то же существо. Тебе не нужно об этом беспокоиться.

Лу Фэн смотрел на далёкое небо своими всегда холодными и спокойными глазами.

– Надеюсь, он всё забудет.

– Почему?

– Человеческая база и я причинили ему только боль. Надеюсь, он никогда этого не почувствует.

Полли покачал головой.

– Откуда ты знаешь, каков этот мир для него?

Голос Лу Фэна мягко упал.

– Итак, я приму любые результаты.

Полли ничего не сказал. В тишине инструмент в лаборатории внезапно издал громкий сигнал. Экспериментаторы кричали, и слышался звук падающих на пол и отскакивающих предметов. Голоса то усиливались, то стихали, но люди снаружи понимали, что происходит внутри.

Взошло солнце, и утренний свет озарил старое тело Полли Джоана. Казалось, что он, наконец, закончил своё последнее дело, и когда он с облегчением повернул инвалидное кресло в направлении лаборатории, его глаза стали более нежными.

Лу Фэн не оглядывался.

Полли сказал:

– Он проснулся. Почему ты не смотришь на него?

Из лаборатории доносились хаотичные звуки. Долгое время спустя Лу Фэн, наконец, заговорил.

– Однажды вы спросили меня, что я о нём думаю, – голос Лу Фэна раздавался как будто издалека. – Я много думал об этом.

В долгой тишине золотой солнечный свет лился с восточных гор, а красное солнце прыгало с неба.

На ветру он закрыл глаза в ожидании. Скульптура ожидающего человека, портрет паломника, все походили на него. Каждый показывал этот взгляд в ночь перед судом.

Он спокойно сказал:

– Он тот, кто меня судит.

Дверь открылась, и неподалёку остановились лёгкие шаги. На вершине горы, в свете солнца и туманном ветру, раздался чистый мягкий голос.

– Лу Фэн?