Онлайн чтение книги Новый Непутевый ученик в школе магии: Девы-Лебеди New The Irregular at Magic High School: Cygnus Maidens
Новый Непутевый ученик в школе магии: Девы-Лебеди Том 1 Пролог

[1]

Воскресенье, 24 февраля 2097 года. Дзюмондзи Кацуто, действующий глава известной своим прозвищем "Железная Стена" семьи Дзюмондзи, одного из так называемых Десяти Главных Кланов — вершины магического сообщества Японии, приземлился в "Новом аэропорту Титосэ", на земле которого ещё оставался нерастаявший снег.

Он был один, без сопровождения. У него с собой была лишь небольшая дорожная сумка. Поэтому это выглядело даже не как одно-двухдневная поездка, а как командировка.

Выйдя из аэропорта, он сразу же сел в индивидуальную электрокабинку на линии Томакомай. Электрокабинки на Хоккайдо отличались от привычных Кацуто столичных, и имели полуцилиндрическую прозрачную крышу. Поэтому в некоторых районах их даже называли "трубо-кабинками" [tube cabinet]. Однако они не были полностью герметичными, поэтому даже с трубчатой формой их нельзя было использовать в транспортных системах с декомпрессией для уменьшения сопротивления воздуха, таких как проект HyperLoop, предложенный в начале века, но так и оставшийся лишь мечтой.

Станция, на которой Кацуто вышел из электрокабинки, находилась в западной части некоего города (давайте здесь будем называть его просто "город S"), расположенного на юго-западе Хоккайдо. Там он пересел на заранее заказанный "автомобиль в аренду", и поехал на нём вглубь острова по дороге, ведущей вдоль реки.

По сравнению с остальным Хоккайдо, здесь, в его юго-западной части в год обычно выпадает наименьшее количество снега, но если проехать вдоль носящей название города реки, и заехать в горный район, то там можно встретить ещё не сошедший снег. После съезда с очищенной от снега главной дороги, надо было ещё несколько десятков минут ехать по второстепенной дороге, с которой снег не убирали. В итоге Кацуто вышел из машины напротив некоей ветеринарной клиники.

На расположенном по соседству с клиникой жилом частном доме висела табличка с фамилией хозяев: "Тооками".

Кацуто заранее оповестил о своём визите, и получил на него согласие, поэтому беспрепятственно попал внутрь этого дома. Однако это не значит, что ему были рады. В сложившейся в данный момент атмосфере не было и намёка на гостеприимство. У хозяина этого дома, сидящего сейчас напротив Кацуто за низким столиком в этой гостиной в японском стиле, не особо получалось скрывать своё раздражение, а его жена, которая принесла им чай и тут же удалилась из комнаты, даже не пыталась скрывать свою враждебность.

Кацуто скрыл свой мысленный вздох под каменным покерфейсом. Он не мог упрекнуть супругов Тооками за такое поведение. Потому что хоть ему были здесь не рады, но он приехал сюда по делу. В данном случае такая простая молчаливая враждебность была вполне приемлемой. Кацуто был готов даже к неконтролируемой грубой ругани в его адрес.

Однако эта "готовность" не означала, что он не испытывал по этому поводу никаких чувств. Особенно, если учитывать, что на этот раз его сторона — семья Дзюмондзи — действительно оказалась кое в чём виновата. Поэтому Кацуто был вынужден терпеть эти неудобства до тех пор, пока не объявится ожидаемый им человек.

После формальных слов приветствия, хозяин этого дома по имени Тооками Рётаро сохранял полное молчание. Кацуто не обладал разговорными навыками, позволяющими разговорить такого откровенно отказывающегося говорить с ним человека, поэтому после знакомства тоже молчал, поддерживая нависшую здесь неловкую атмосферу.

Если просто молча смотреть прямо на "собеседника", то при отсутствии разговора это может быть воспринято как провокация. Поэтому Кацуто отвернулся в сторону коридора.

Похоже, это здание было отреставрированным старинным частным домом: были добавлены кондиционер и теплоизоляция, обеспечивающие современные стандарты уюта. Но визуально интерьер был выполнен в стиле середины прошлого века. А перегородка, отделяющая эту гостиную от коридора, была выполнена в виде традиционной фусумы [раздвижная бумажная стена-дверь]. Узор на бумаге этой фусумы представлял собой довольно изысканный пейзажный рисунок, разглядывание которого оказалось довольно хорошим способом убить время.

В таком ожидании прошло 15 минут.

— Я дома!

— Я дома.

От входа послышалось два оповещающих о возвращении домой голоса: весёлый и застенчивый.

— Наконец-то, вернулись...

Пробормотавшим это был не Кацуто. Эти слова выдавил из себя хозяин дома, Тооками Рётаро.

— Извиняюсь, опоздала.

Из-за фусумы послышался бодрый девичий голос.

Кацуто знал, что в этом доме живут две девушки. И теперь задался вопросом: девушка, из-за которой он приехал сюда — вот эта энергичная, или та тихая?

Долго ждать ответа ему не пришлось. Из коридора послышалось "я тоже хочу!", после чего были едва слышимые слова упрёка за это. Затем уже послышалось "можно войти?".

Вторая фраза уже была сказана голосом другой девушки. Вероятно, она же и была тем, кто упрекал ту энергичную девушку, тоже хотевшую поучаствовать в серьёзном разговоре с гостем.

Хоть её голос и казался застенчивым, но это не должно сразу означать, что у неё такой характер.

— Входи. — Ответил Рётаро, всё ещё сидящий напротив Кацуто.

После чего фусума открылась.

Сидящая в коридоре на коленях девушка встала и вошла в гостиную.

Увидев её, Кацуто невольно нарушил свой покерфейс.

Он не смог скрыть своё изумление, когда увидел эту девушку, севшую по диагонали напротив него, рядом с Рётаро.

Несмотря на воскресенье, девушка была одета в синий кардиган поверх чёрной матроски. Но удивление Кацуто было связано не с этим.

Распущенные волосы бледно-золотого, близкого к серебряному цвета, и тёмно-зелёные глаза девушки тоже не были причиной его волнения. Он уже слышал от своего отца Кадзуки, что настоящая мать этой девушки была русской блондинкой. Кацуто впервые видел вживую зелёные глаза, однако ему было заранее известно, что у девушки может быть европейская внешность, поэтому удивляться тут было нечему.

А удивлён до расширившихся глаз Кацуто был потому, что от этой девушки исходили чрезвычайно интенсивные признаки наличия в ней магии. Это было не излучение какой-то неведомой мощи, а просто своеобразные признаки того, что в этом маленьком девичьем теле сконцентрирована огромная энергия.

Это была отличительная черта волшебников "десятки". Если чувства Кацуто не обманывали его, то в этой девушке был скрыт талант волшебника "десятки", сравнимый по силе с ним самим.

Это предположение сильно подстегнуло интерес Кацуто.

— Алиса, представься Дзюмондзи-сану.

Последовав предложению Рётаро, девушка повернулась к Кацуто.

— Приятно с Вами познакомиться. Меня зовут Иба Алиса.

Кацуто не собирался вечно пребывать в шоке. После того, как девушка представилась, он ответил тем же.

— Дзюмондзи Кацуто. Я твой единокровный брат.

Однако если судить по тому, что связывало его с этой девушкой, такой подбор слов звучал так, будто ему нет до этого дела.

 

◇　◇　◇

 

Суббота, 23 февраля 2097 года, за день до вышеописанных событий. Это был конец той недели, во время которой инцидент с терактом в Хаконе, нацеленным на Конференцию Главных Кланов, был завершён смертью его организатора по имени Гу Цзе, также известного как Дзиэдо Хэйгу.

Дзюмондзи Кацуто, как глава семьи Дзюмондзи и как представитель Десяти Главных Кланов, преследовал Гу Цзе до самого его конца (до последних минут его жизни). В связи с чем сейчас Кацуто был вызван в кабинет Дзюмондзи Кадзуки, его отца и предыдущего главы семьи.

Хоть у их семьи и сменился нынешний глава, но хозяин этого кабинета остался неизменным. Глава "семьи Дзюмондзи из Десяти Главных Кланов" изменился, однако директором бизнеса, которым занималась семья Дзюмондзи, всё ещё оставался Кадзуки. Книжные полки в этом кабинете были заставлены папками с документами и различными книгами, связанными с деятельностью их компании.

— ...Вот такие вышеупомянутые меры будут предприняты для устранения последствий. Согласие семей Йоцуба, Итидзё и Саэгуса получено.

— Ясно. Спасибо за хлопоты по организации всего этого, Кацуто. ...Ах, да, подожди, не уходи. У меня к тебе тоже есть разговор.

Когда Кацуто поклонился и уже собирался уйти, Кадзуки остановил его.

Уже вставший Кацуто не сопротивлялся и сел обратно на одноместный диван.

— По правде говоря, Кацуто...

Кацуто молча ждал, когда отец продолжит говорить.

Однако Кадзуки почему-то никак не мог перейти к главной теме разговора.

— Предшественник*?

[Крайне формальное и почтительное обращение к отцу.]

Наконец, не выдержав, Кацуто призвал отца продолжить.

Смирившись, Кадзуки снова заговорил.

— Кацуто, по правде говоря...

Но в итоге лишь повторил предыдущие слова и снова замолчал.

— ...Если трудно об этом говорить, то, может, отложим до другого раза?

Кацуто использовал вежливую форму японского языка, потому что как текущий глава "семьи Дзюмондзи из Десяти Главных Кланов" старался соблюдать правила приличия перед предыдущим главой. В данный момент Кацуто даже не предполагал, что разговор, который хотел начать Кадзуки, будет на настолько личную тему.

— Нет, лучше рассказать сейчас. На самом деле я должен был рассказать тебе об этом раньше.

Кацуто откинулся на спинку дивана, вернувшись к нормальной позиции для сидения.

Кадзуки снова заговорил и на этот раз перешёл к главной теме.

— Кацуто, у тебя есть младшая сестра от другой матери.

Кацуто хоть и округлил глаза, но дар речи не потерял.

— ...На всякий случай спрошу, речь сейчас ведь не про Кадзуми?

У Кацуто были единокровные (от другой матери) брат с сестрой, а также один "названый брат", ранее бывший двоюродным братом. Названого брата звали Юто, единокровного брата — Тацуки, а единокровную сестру — Кадзуми.

Настоящая мать Кацуто скончалась от болезни, когда ему было два года.

А когда ему было пять лет, его отец Кадзуки вступил в брак со своей нынешней женой. Тацуки и Кадзуми — это дети от этой второй жены.

Из-за разницы в возрасте, отношения Кацуто с младшим братом и сестрой были не особо близкими. К тому же, Кацуто с самого юного возраста строго воспитывался как будущий глава семьи, поэтому у него физически не было времени на заботу о младших брате с сестрой. Однако они с самого рождения жили в одном доме. Они не были настолько отчуждены, чтобы ему нужно было напоминать, что у него "есть младшая сестра".

— Разумеется, нет. Её зовут Иба Алиса. Насколько мне известно, она живёт в городе S на юго-западе Хоккайдо. В сентябре этого года ей будет 14.

— Иба Алиса... Того же возраста, что и Тацуки? А день рождения в сентябре... означает, что она родилась в следующем году после твоей свадьбы с Кейко-сан?

Кейко — это вторая жена Кадзуки и мачеха Кацуто. Во второй брак Кадзуки вступил 14 лет назад, в декабре. Кацуто тогда было пять лет.

— Я расстался с Дарьей ещё до свадьбы с Кейко.

Тацуки исполнится 14 в феврале следующего года. Хоть они и находятся на одном и том же году обучения в школе, но родился он почти на полгода позже Алисы. В таком случае, если учесть продолжительность беременности, то Алиса действительно может быть ребёнком, сделанным ещё до второго брака.

— Другими словами, это была измена непосредственно перед свадьбой. Отец, это никак не оправдывает тебя.

Кацуто изменил свою манеру речи с "отношения к предыдущему главе семьи Дзюмондзи из Десяти Главных Кланов" на "отношение к отцу".

Кадзуки отвёл глаза после этого упрёка сына. Похоже, он действительно чувствовал вину.

— ...Дарья-сан — это имя той, с кем ты совершил измену? На японское имя не похоже.

Вообще, есть слово "Дариа*" (название цветка), которое вполне подходит под использование в качестве японского женского имени. Однако в данном случае это была "Дарья", что уже не особо похоже на японское имя.

[Японский транслит от слова Dahlia — международного названия цветка георгина]

— Измену... Ну, пусть будет так. Она русская эмигрантка.

Кадзуки, похоже, не хотел соглашаться со словом "измена", но в итоге не смог ничего поделать и признал, что встречался с другой женщиной незадолго до своей свадьбы. Несмотря на то, что эти встречи он начал ещё до того, как познакомился со своей второй женой.

Нынешняя жена Кейко была выбрана для Кадзуки его ныне покойным отцом Дзюмондзи Гаем, основателем клана Дзюмондзи, стоявшим во главе семьи в течение целых двух поколений. На тот момент титул главы семьи уже перешёл к Кадзуки. Однако, несмотря на то, что его родители были ему "родителями" лишь генетически, и у них не было кровной связи в традиционном смысле этого слова (Кадзуки был не "улучшенным человеком", а "ребёнком из пробирки", рождённым с помощью искусственного оплодотворения в искусственной матке), Кадзуки не стал отказываться от жены, выбранной ему отцом, вырастившим его как собственного сына.

Но причиной этому было не только то, что он не мог противиться желаниям отца. После смерти первой жены Кадзуки, поиски замены велись более двух лет, и Кейко оказалась наиболее подходящей кандидатурой на роль жены, способной родить достойных волшебников прямой наследственной линии семьи Дзюмондзи.

А у Дарьи (Дарьи Андреевны Ивановой, на тот момент уже натурализовавшейся и взявшей имя Иба Дарья) имелись кое-какие обстоятельства, помешавшие ей стать кандидаткой. Даже если не принимать во внимание тот факт, что она была русской эмигранткой, существовал некий фактор неуверенности, что она сможет стать достойной женой "главы одного из Десяти Главных Кланов".

Кацуто не особо интересовала национальность матери его единокровной сестры. Его слова лишь выразили вслух его мимолётную мысль "похоже, она не японка". Если она ещё жива, то могут возникнуть проблемы из числа таких, что она может оказаться иностранным агентом, семью которого держат в заложниках, а если она уже мертва, то уже нет нужды беспокоиться о предательстве. ...При этом Кацуто не был настолько подозрительным человеком, чтобы посчитать, что дочь возьмёт на себя такие обязанности своей матери.

— Отец, я понимаю, что у тебя тогда были свои обстоятельства, поэтому не хочу ворошить прошлое... Но я не могу понять, почему ты решил рассказать о своём скрываемом внебрачном ребёнке сейчас?

— Н-не скрывал я ничего. Я и сам не знал, что Дарья родила от меня ребёнка.

Кацуто уставился на отца упрекающим взглядом.

Кадзуки снова отвёл глаза в сторону от сына.

— ...Когда я передал тебе место главы семьи, у меня появилось свободное время, чтобы оглянуться на свою собственную жизнь. И первое, что меня заинтересовало — это Дарья, расставание с которой было для меня нежеланным. Дарья исчезла, ничего не сказав, и оставив после себя лишь одно единственное письмо.

Молча надавив на отца взглядом, Кацуто вынудил его продолжить.

— Разумеется, я нашёл бы её, если захотел. Но Дарья наверняка исчезла из моей жизни, посчитав, что так будет лучше для меня. Тогда я подумал, что должен уважать это её решение. Я был молод и глуп, и даже подумать не мог, что она была беременна.

Опустившиеся уголки губ передавали глубокое сожаление Кадзуки.

Направленный на отца взгляд Кацуто слегка смягчился.

— Я лишь хотел узнать какие-нибудь новости о Дарье: как она поживает, как здоровье и так далее. Никаких других целей я перед собой не ставил. Однако оказалось, что её уже нет с нами. Она скончалась от болезни 8 лет назад.

Губы Кадзуки задрожали.

Кацуто молчал. На этот раз он не стал давить на отца, а просто ждал, когда тот продолжит сам.

— ...Твою сестру приютила пара, помогавшая Дарье с эмиграцией. Я знаю, что это меня не оправдывает..., но если бы мне сообщили о ней, то я не оставил бы её без внимания.

Кацуто некоторое время смотрел на своего отца, стиснувшего зубы почти до скрежета, после чего всё же решился задать вопрос.

— Отец. Ты хочешь взять этого ребёнка на своё попечение?

Кадзуки перестал избегать взгляда Кацуто и встретился с ним глазами.

— Кацуто, это тебе решать. Точнее, я хочу, чтобы именно ты принял решение.

Кадзуки поднял руку, остановив попытку Кацуто возразить.

— Алиса... твоя младшая сестра почти наверняка унаследовала мою силу.

— Магию семьи Дзюмондзи?

— Да. Поэтому я хочу, чтобы ты принял решение. Как глава семьи Дзюмондзи, ты должен решить, что делать с девочкой, которая с большой вероятностью унаследовала магию "десятки". Следует ли проявить уважение к её личной жизни и оставить её в покое? Или же она должна исполнять обязанности, присущие обладателям силы Десяти Главных Кланов?

— Раз так, тогда...

Кацуто совершенно не колебался.

Снова вернув себе тон голоса "главы одного из Десяти Главных Кланов", он изложил своё мнение. Точнее, своё решение.

— Нам следует принять её в семью. Если она унаследовала магические качества "десятки", то должна научиться правильному использованию этой силы. Иначе это может стоить ей жизни.

У разработанных в ныне закрытой Десятой Лаборатории волшебников Дзюмондзи есть одна "встроенная" способность (skill), позволяющая вывести силу их магии за их собственный предел. Важно уметь управлять этой способностью, иначе она может выйти из-под контроля. Такова уж её натура.

Кадзуки потерял свою магическую силу в середине пятого десятка лет в результате продолжительного использования этой способности. Даже Кадзуки, знакомый с опасностями, подстерегающими семью Дзюмондзи, прекратил своё существование в качестве волшебника. Если не научиться использовать эту способность, то простым лишением магической силы дело не ограничится. Это может привести даже к сокращению продолжительности жизни.

Таким образом, решение Кацуто было основано не только на интересах Десяти Главных Кланов. Однако тот факт, что он без колебаний решил забрать девушку из её нынешней семьи, был связан именно с тем, что его система ценностей уже находилась под глубоким влиянием механизма под названием Десять Главных Кланов.

— ...Ясно.

Кадзуки, казалось, был тронут решением "забрать девушку из нынешней семьи и взять её на попечение". Вероятно, у него уже сформировались зачатки отцовской любви к ребёнку, которого он ещё даже не видел.

В противовес нерешительному Кадзуки, Кацуто продолжил разговор уверенным тоном.

— Поэтому прошу сообщить мне фамилию и адрес семьи, взявшей на попечение мою сестру. Я хотел бы как можно скорее отправиться на переговоры.

Слова Кацуто подразумевали, что он собирается поехать на встречу с сестрой сам, в одиночку. Он не думал, что Кадзуки будет его сопровождать. И, разумеется, дело было не в том, что он принимал во внимание "честь" Кадзуки. И дело было не в том, что он учитывал чувства сестры, к которой внезапно приедет бросивший её отец и скажет "давай жить вместе". Может, у Кадзуки действительно не было намерения её "бросать", но ничего не поделаешь, если до сих пор остававшаяся без внимания дочь считает именно так.

Кацуто решил взять на попечение свою единокровную сестру не только потому, что она была его родной (хоть и наполовину) сестрой, но и потому, что она с большой вероятностью была волшебником семьи Дзюмондзи.

Поэтому ход мыслей Кацуто был таким: раз речь идёт о приёме человека в семью Дзюмондзи как волшебника клана, то этим должен заниматься он сам как глава семьи, а оставившего место главы семьи Кадзуки это уже не касается.

— ...Адрес покажу на карте позже. А фамилия приёмной семьи — Тооками.

Набравшись решимости, Кадзуки сообщил фамилию семьи, взявшей на попечение сестру Кацуто. Против решения Кацуто поехать одному он тоже не возражал, видимо, восприняв решение главы семьи как должное.

— ...? Это, случаем, не те Тоогами?

— Да, те самые бывшие Тоогами.

Это была фамилия так называемых "Экстра" — семьи, однажды изгнанной из Десятой Лаборатории с лишением их "номера".

 

◇　◇　◇

 

Вопреки ожиданиям Кацуто, Алиса не потеряла самообладание, услышав, что он её единокровный брат.

— Понятно. Значит, вы и правда мой брат... — Пробормотала она таким тоном, будто разговаривает сама с собой.

— Тебе что-то известно? — Вежливым тоном спросил Кацуто. Это казалось слишком формальным для обращения к девушке на 6 лет младше него, к тому же являющейся его младшей сестрой.

— Я слышала от мамы... от моей покойной матери. О том, что мой отец живёт где-то далеко. О том, что он был великим волшебником и очень любил её, но имелись некоторые непреодолимые обстоятельства, и мать сама разорвала их отношения. "Поэтому ты не должна злиться на своего отца, ведь именно я за всё это в ответе" — всегда повторяла моя мать.

Алиса опустила голову, и её бледно-золотые волосы скрыли её лицо.

— Я была ещё совсем ребёнком и ничего не понимала... Мне кажется, что слова моей матери скорее были не для меня, а чтобы убедить саму себя.

Алиса говорила о погибшей матери отстранённым тоном.

— Алиса, не говори плохо о Дарье-сан. — Упрекнул Алису Рётаро. Но его упрёк почему-то казался каким-то неуверенным. По крайней мере, так казалось Кацуто.

— Думаю, что "великий" — это большое преувеличение.

Кацуто решился перейти на деловой тон.

— До недавних пор отец был главой семьи Дзюмондзи из Десяти Главных Кланов. Ты знаешь, что такое Десять Главных Кланов?

Услышав фразу "Десять Главных Кланов", Рётаро слегка нахмурился, но Кацуто притворился, что не заметил это.

— Да, я знаю. Значит, "Дзюмондзи"-сан из той самой семьи "Дзюмондзи" из Десяти Главных Кланов?

— Верно.

Возможно, это было немного поспешно, но Кацуто решил перейти к главной теме прямо сейчас.

— В тебе тоже течёт кровь семьи Дзюмондзи из Десяти Главных Кланов.

— Мне так не кажется...

— Но магию ты ведь можешь использовать? — Вежливым тоном уточнил Кацуто у отстранённо пробормотавшей отговорку Алисы.

— Я не знаю...

Ответ Алисы оказался неожиданным для Кацуто.

— Дзюмондзи-сан. Мы не даём Алисе контактировать с магией. Думаю, вы сами понимаете, почему.

Рётаро многозначительно посмотрел на Кацуто. В этом взгляде читалась как ирония, так и сострадание.

Среди разработанных в Десятой Лаборатории волшебников, техника повышения активности зоны расчёта магии, имеющая название "Разгон", была предоставлена только волшебникам семьи Дзюмондзи. Благодаря этой способности, волшебники семьи Дзюмондзи были признаны "сильнейшими из десятки", то есть среди всех выходцев из Десятой Лаборатории. Но при этом "Разгон" также может привести к так называемому "явлению выгорания зоны расчёта магии", которое значительно сокращает жизнь пользователя в качестве волшебника.

Дзюмондзи Кадзуки, предыдущий глава семьи Дзюмондзи, был вынужден отойти от дел в качестве волшебника именно из-за частого использования "Разгона". Сострадание Тооками Рётаро, "экстра десятки", было связано именно с этой судьбой семьи Дзюмондзи, "быть сильными, но недолговечными".

Но Кацуто оставался спокойным. Его это никак не задело.

— Тооками-сан. Похоже, вы в курсе наших обстоятельств. Тогда вы должны понимать. Если Алиса-сан унаследовала магические качества семьи Дзюмондзи, то отсутствие должного обучения гораздо рискованнее.

У Рётаро перехватило дыхание, когда он услышал, что сказал Кацуто.

— ...Но если отказаться от активного использования магии, то риск перегрева будет низким.

— Это лишь снижает риск. Но если перегрев всё же случится, то за счёт усиления "разгоном", его эффект с большой вероятностью будет куда серьёзней, чем у обычных волшебников. Жить без обучения методам контроля опасно.

Кацуто и Рётаро сцепились взглядами.

Точнее, "вцепился взглядом" только Рётаро, а Кацуто, похоже, пребывал в лёгком замешательстве. Но в любом случае, эти двое просто сидели и молча смотрели друг на друга.

— Эмм?

И тогда, словно втиснувшийся между ними, прозвучал голос Алисы.

— А что такое перегрев? Это имеет какое-то отношение ко мне?

— Это...

— Одзи-сан, извини.

Рётаро поспешно попытался ответить, но Алиса его перебила.

Алиса называла Рётаро "одзи-саном*", потому что в семье Тооками она была приёмной дочерью.

[Дядя. Не тот дядя, который родственник, а тот, который "чужой дяденька" для ребёнка.]

— Я хочу услышать, что скажет Дзюмондзи-сан.

Алиса встретилась взглядом с Кацуто. Только что от неё исходило впечатление робкого, неуверенного человека, а теперь Кацуто увидел в её глазах невероятно сильную волю. В глубине души он был крайне удивлён таким поворотом.

— Перегрев зоны расчёта магии — это свойственная волшебникам "болезнь", которая может быть опасна для жизни. Алиса-сан, похоже, ты плохо знакома с магией, поэтому не буду вдаваться в подробные объяснения, но есть вероятность, что у тебя, как у прямой родственницы предыдущего главы семьи Дзюмондзи, может случиться серьёзный перегрев, и эту вероятность нельзя игнорировать.

— Я умру от этой болезни?

Алиса не выглядела напуганной, когда говорила о смерти. Конечно, она, вероятно, просто скрывала свои истинные чувства, однако Кацуто казалось, что тут не всё так просто.

— Нет. Нам известна причина, почему волшебники семьи Дзюмондзи так легко подвергаются перегреву. Меры против этого уже разработаны. Если ты научишься у семьи Дзюмондзи надлежащим методам обращения с магией, то не умрёшь, даже если лишишься магии от перегрева.

— Понятно... То есть, Дзюмондзи-сан научит меня этим "методам"?

— Верно.

— ......

Алиса снова опустила голову, скрыв лицо под свисающими волосами.

— Однако это не главная причина, по которой я приехал встретиться с тобой.

Но услышав, что сказал Кацуто, она опять подняла голову.

Её глаза расширились, будто она что-то осознала, а её лицо застыло, будто она что-то предчувствовала.

— Алиса-сан. Я предлагаю тебе вступить в семью Дзюмондзи. Это может показаться запоздалым предложением, но семья Дзюмондзи готова принять тебя как члена семьи.

Хоть Алиса и выглядела напуганной до потери дара речи, но Кацуто без колебаний изложил свою настоящую цель.

Алиса посмотрела на Рётаро уповающим, ищущим опоры взглядом.

— Алиса, ты вольна поступить, как захочешь. — Мягким и добрым голосом сказал Рётаро.

Алиса опустила голову в третий раз.

Её лежащие на коленях руки были спрятаны под столом, поэтому Кацуто не увидел, как она сжала их, чтобы унять возникшую в них дрожь.

— Почему... — Едва смогла выдавить из себя Алиса очень тихим тоненьким голоском.

У Кацуто было предположение, какой вопрос последует за этим "почему", но он ждал, когда Алиса скажет это сама.

— ...Почему только сейчас?

Вопрос был задан таким тоном, что больше напоминал упрёк, чем вопрос.

— Стыдно это говорить, но наша семья до недавних пор не знала о твоём существовании, Алиса-сан. В прошлом месяце отец сложил с себя полномочия главы семьи Дзюмондзи, после чего занялся поисками информации о твоей матери... Лично я узнал о тебе от отца только вчера.

— Поисками... информации о маме? Зачем?

— Отец оправдывается тем, что освободившись от обязанностей главы одного из Десяти Главных Кланов, он, наконец-то, получил свободное время для выяснения местоположения твоей матери. Он очень сожалеет о том, как поступил с твоей матерью... Дарьей-сан.

— Несмотря на то, что он нас бросил!?

Алиса впервые продемонстрировала сильные эмоции.

— То, что отец "ходил налево" — это факт. В результате тебе и твоей матери пришлось нелегко. Ты вольна упрекать в этом отца сколько хочешь.

— Вы говорите так, будто вас это не касается!

— Алиса, ты не права, обвиняя Дзюмондзи-сана.

Рётаро упрекнул перевозбудившуюся Алису.

— Дарья-сан начала встречаться с отцом Дзюмондзи-сана за три года до твоего рождения. Сразу после смерти матери Дзюмондзи-сана. В то время Дзюмондзи-сан был ещё совсем маленьким, и вряд ли запомнил хоть что-то о Дарье-сан. Мы пытались отговорить Дарью-сан от этих встреч, но она нас не слушала.

— Нет, если кого в этом винить, то только моего предшественника, Дзюмондзи Кадзуки. А Дарье-сан здесь можно только посочувствовать.

Кацуто полностью отверг слова Рётаро. И сам Рётаро, и Алиса интуитивно поняли, что Кацуто не притворяется и говорит именно то, что думает.

Вероятно, именно эта непоколебимая воля Кацуто поглотила кипевшие эмоции Алисы, и помогла ей успокоиться.

— Алиса-сан.

— Да...?

— У тебя есть законное право упрекать отца. У тебя есть право бесцеремонно бранить его. А ещё у тебя есть право затребовать долг за всё это прошедшее время.

Алиса посмотрела на Кацуто вопросительным взглядом. Она не могла понять, что имеет в виду её единокровный брат.

— Не хочешь хотя бы разок встретиться с отцом, чтобы выплеснуть на него всю накопившуюся обиду? Если тебе неприятно жить вместе с ним, то я организую тебе квартиру в Токио. А если ты хочешь остаться жить здесь, то можешь вернуться сюда после изучения методов контроля магии. Я не собираюсь заставлять тебя жить как человека из Десяти Главных Кланов. Я обещаю это от имени главы семьи Дзюмондзи из Десяти Главных Кланов.

Сидящий сбоку от Алисы Рётаро округлил глаза. На его лице было буквально написано, что он такого не ожидал. Алиса тоже выглядела совершенно растерянной. Она и подумать не могла, что Кацуто предложит нечто такое, что будет удобно для неё самой.

— Одзи-сан...

— Алиса. Как я уже говорил, ты вольна поступить, как захочешь. Но если ты действительно хочешь знать моё мнение...

— Угу, хочу.

— Тогда как насчёт того, чтобы для начала хотя бы просто встретиться с отцом? А уже после этого ты решишь, стоит ли тебе жить в Токио или нет.

Сказав это, Рётаро повернулся к Кацуто.

— Разумеется, я не против такого варианта.

Кацуто моментально выразил согласие.

— Можно... мне немного подумать?

В итоге Алиса, отведя глаза, попросила отсрочки для своего ответа.

— Хорошо. В таком случае, я вернусь на следующей неделе. Вы не против?

— Нас это устраивает... — Сказал Рётаро, глядя на Алису.

— Да... — Алиса тоже согласилась, всё ещё отведя взгляд от Кацуто.

 

◇　◇　◇

 

— Ася!

Сразу после того, как Кацуто покинул дом семьи Тооками, в гостиную ворвалась девушка в идентичном Алисиному кардигане и в точно такой же матроске.

Это была довольно миловидная девушка с большими выразительными глазами и прямыми тёмными волосами, коротко стриженными под каре.

— Мина.

Девушку, которую Алиса назвала Миной, на самом деле звали Марика, и она была старшей дочерью и при этом самым младшим ребёнком семьи Тооками. Прозвище "Мина" Марике дала ещё мать Алисы. Оно происходит от сокращения русского женского имени "Жасмин". ...Ну а "Ася*" — это, соответственно, аналогичное прозвище Алисы.

[Пишется кстати точно так же, как имя индийской докторши "Аша". Японский транслит — очень неоднозначная штука. Однако, мне не кажется, что индуска может быть Асей, а русская Ашей.]

Алиса, имеющая в свои 13 лет уже довольно взрослые черты лица, и Марика, выглядящая скорее миловидной, чем симпатичной, благодаря своей атмосфере неуёмной "пацанки". Хотя они были совершенно разными и не имели кровной связи, но создаваемая при их общении атмосфера больше походила на сестринскую, чем на дружескую.

Если судить по внешности, то выглядящую более взрослой Алису можно было назвать старшей сестрой, а выглядящую на свой возраст Марику — младшей. К тому же, Алиса была почти на 5 сантиметров выше Марики, хоть это было и не заметно, пока она сидела, а вошедшая Марика стояла.

Но реальность была такова, что эти двое родились с разницей всего в один день. Алиса родилась на день раньше, поэтому заявление о том, что "Алиса — старшая сестра, а Марика — младшая", технически не является ошибочным.

— Ты чего ещё не переоделась? — Спросила Алиса Марику, носящую такую же школьную форму, как и она сама.

— Меня сейчас совсем не это интересует!

Марика села за стол, но не с противоположной стороны от Алисы, а прямо рядом с ней, повернувшись к ней лицом. Алиса оказалась "зажата" между Рётаро и Марикой.

— Марика, закрой фусуму.

Рётаро упрекнул плохие манеры своей дочери, оставившей раздвижную дверь-стену открытой.

— Ася, о чём вы говорили с тем человеком!?

Однако отцовский голос не достиг ушей (а точнее, сознания) Марики.

Даже когда Марика придвинулась почти вплотную к Алисе, та не отодвигалась и не отклоняла тело.

Вместо этого Алиса повернулась к Марике и мягко улыбнулась, посмотрев ей прямо в глаза. Между ними было настолько малое расстояние, что в этот момент они почти касались носами.

Марика слегка покраснела и смущённо отодвинулась.

— Тем человеком? Ты про Дзюмондзи-сана?

— Дзюмондзи? Из Десяти Главных Кланов!? Что Десяти Главным Кланам от тебя нужно?

— Оказалось, что мы с ним родственники — он мой старший брат. И он предложил жить вместе с ним в Токио.

— Ася, ты уедешь в Токио!?

Марика схватила Алису за плечи.

— Нетушки! Не уезжай!

И снова придвинулась почти вплотную к ней.

...Чмок.

Но мгновение спустя Марика резко ретировалась в коридор через всё ещё открытую фусуму, даже забыв встать с коленей, на которых сидела. При этом она выглядела как какой-то персонаж комедийной манги.

Лицо Марики было ярко-красным, потому что Алиса только что поцеловала её. ...Правда, не в губы, а в кончик носа.

— Прости. Мина такая милашка, что я не смогла удержаться.

Алиса "извинилась" и показала язык Марике, которая лишь хлопала ртом как рыба и не могла вымолвить ни слова. Такая игривость разительно отличалась от того серьёзного поведения, продемонстрированного ею перед Кацуто всего несколько минут назад.

Рётаро был совершенно невозмутим, глядя на эту непристойную (?) сцену, разыгранную его дочерьми. Потому что в течение последних двух-трёх лет подобные сцены стали обычной повседневностью.

— Я тоже не хочу расставаться с Миной.

Когда всё ещё красная Марика услышала это заявление Алисы, её глаза засияли в надежде.

— Но Дзюмондзи-сан сказал, что если оставить всё как есть, то долго я не проживу.

— Это правда?

Вопрос ворвавшейся обратно в гостиную Марики был адресован не Алисе, а Рётаро.

— Её преждевременная смерть не является строго предопределённой. Просто есть некая вероятность, что это случится.

— Но вероятность всё же есть?

Рётаро не знал, что ответить на этот вопрос дочери.

— ...Так вот. Похоже, что Дзюмондзи-сан может научить меня методике, позволяющей это предотвратить.

— Ну тогда пусть научит!

Алиса многозначительно улыбнулась в ответ воспылавшей энтузиазмом Марике.

Выражение лица Марики изменилось на такое, будто она что-то осознала.

— ...Возможно ли, что условием является совместное проживание в Токио?

— Угу, так и есть. — Кивнула Алиса.

Лицо Марики снова покраснело, но уже в другом смысле.

— Да что он себе позволяет! Пользуется слабостями людей! Это подлость! Отвратительно!

— Марика.

Рётаро притормозил перевозбудившуюся Марику.

— И Алиса тоже, идите пока что переоденьтесь. Давайте подробнее обсудим всё это чуть позже, вместе с Серикой-сан.

Серика — это жена Рётаро и мать Марики.

— Хорошо.

Алиса послушно согласилась с предложением Рётаро, потому что сама желала для начала немного обдумать это в одиночестве.

— ...Ла-а-адно.

Марика казалась слегка недовольной, но тоже согласилась отложить разговор.

 

◇　◇　◇

 

Вернувшись в свою комнату, Марика упала на кровать и глубоко вздохнула. Но тут же осознала, что так её форма помнётся, поэтому сразу же вскочила с кровати и сняла с себя кардиган и матроску.

Хотя это был март, но снег ещё не сошёл полностью. В ночное время температура воздуха опускается ниже нуля, а днём не превышает 10 градусов по Цельсию. Тем не менее, под матроской у неё были только бюстгальтер, шорты и гольфы длиной до середины бедра.

Для ученицы первого года обучения средней школы у неё были довольно пышные формы. У неё был третий (C) размер чашечки бюстгальтера. Но это не значит, что она была толстушкой. Она очень любила двигаться, поэтому у неё была подтянутая талия и практически полностью отсутствовали жировые отложения на животе.

"Слегка полноватой" можно было назвать только область между гольфами и шортами, что было причиной тайных страданий Марики.

Её комната изначально использовалась её братом, который на 7 лет старше неё. Во времена младшей школы у них с Алисой была одна комната на двоих, но когда их старший брат Рёске поступил в Университет Канто (обычный, не магический), Марика заполучила в личное пользование его освободившуюся комнату.

Кстати говоря, этот брат в январе прошлого года уехал учиться по обмену в Ванкувер, СШСА, и через два месяца после этого связь с ним прекратилась. С тех пор прошёл почти год, но он так и не объявился. Однако ни его отец, ни мать, ни Марика почти не переживали за него.

Обучение за границей людей, унаследовавших гены волшебников, было запрещено. Однако по какой-то причине оно разрешалось в форме "обучения по обмену". Этот факт показался всей семье подозрительным, но даже зная это, Рёске всё равно уехал учиться за границу.

Являясь так называемыми "Экстра", семья Тооками не могла даже надеяться на шанс получить достойную работу в качестве волшебников. Хотя в последнее время дискриминация "Экстра" значительно ослабла, но всё равно, они смогли бы принимать активное участие в жизни магического сообщества, только если бы стали скрывать свой изначальный "номер". "Не использовать особые способности, полученные от так называемых номерных лабораторий" — это главное условие, при соблюдении которого "Экстра" могут быть приняты сообществом волшебников.

Однако магия семьи Тооками необычайно сильно наследственно привязана к характерным особенностям магии "десятки". Если они будут скрывать магию, происходящую из Десятой Лаборатории, то они будут лишь второсортными, в лучшем случае "полуторасортными" волшебниками. Семья Тооками для себя решила, что раз им всё равно нужно притворяться, то следует выбрать жизненный путь обычных людей, неволшебников.

Однако так связаны руки у них были только в пределах Японии.

lt;Стоило только сбежать из Японии, и это открыло мне путь к деятельности в виде настоящего себя.gt;

Примерное такое содержание было у письма, присланного Рёске из Ванкувера. Письмо было не электронным, а бумажным. Вероятно из-за опасения, что его перехватят. Именно поэтому и отец, и мать, и Марика считали, что это исчезновение было инициативой самого Рёске. Поэтому особо и не переживали по этому поводу.

"...Брат, где ты сейчас?"

Однако в данный момент Марика пребывала в состоянии, когда не может не пожаловаться на отсутствие старшего брата.

Возможно, из-за солидной разницы в возрасте, Рёске был для Марики надёжным старшим братом, на которого она могла положиться. Марика испытывала своего рода эмоциональную привязанность к Рёске.

А Алиса была привязана к Рёске даже больше, чем Марика. Если бы Рёске был сейчас здесь и выступил бы против поездки Алисы в Токио, то она без колебаний последовала бы его словам. А если бы Рёске всё ещё учился в университете, расположенном рядом с Токио, то Алиса, возможно, приняла бы решение перебраться в Токио только по той причине, что так она окажется поближе к нему. Но в этом случае, если бы Рёске вернулся на Хоккайдо, то Алиса вернулась бы вместе с ним.

Родители Марики хотели, чтобы Алиса вышла замуж за Рёске и унаследовала ветеринарную клинику. Алиса была не против этого. Хотя она пока ещё на первом году обучения средней школы, но это уже доказывало, то она собирается стать ветеринаром. Тем более, что до учёбы за границей Рёске был на инженерном факультете, а оценки Марики оставляют желать лучшего, поэтому даже если Алиса не выйдет замуж за Рёске, она унаследует клинику у Рётаро без каких-либо проблем. Разумеется, ни Рётаро, ни Марика не намерены заставлять Алису наследовать клинику.

Марика искренне не хотела, чтобы Алиса уехала в Токио. Но при этом она разумно осознавала, что не должна вставать на пути у Алисы, если та хочет жить со своими кровными родственниками.

К тому же, Марика считала, что сможет некоторое время потерпеть одиночество, если существует способ снизить вероятность, что с Алисой случится что-то плохое.

У Алисы есть генетическая предрасположенность к преждевременной смерти. Это было известно семье Тооками. Это знали не только Рётаро и его жена Серика, но и Рёске. И Марике они тоже об этом рассказали. Возможно, это не то, что можно было рассказывать тогда ещё ученице младшей школы, но её мать Серика настояла на том, что лучше будет рассказать ей, чтобы в случае чего она смогла принять соответствующие меры.

Вышеупомянутый генетический фактор был унаследован Алисой не от семьи Дзюмондзи, а от своей матери.

Мать Алисы Дарья была улучшенным человеком, созданным в Новом Советском Союзе.

Технологии генной инженерии в НСС были более развиты, чем в Японии, за счёт накопления большого количества экспериментальных образцов. Однако успешность "улучшения" волшебника не определяется только биохимическими генными манипуляциями. Очень сильное влияние на процесс оказывают магические факторы. Или, если выражаться чуть точнее, так называемые "сверхъестественные" факторы. Подход к данному вопросу с этой стороны в НСС был гораздо слабее.

Несмотря на то, что на тех землях с давних пор процветал оккультизм (или, можно сказать, именно по этой причине), когда был основан Новый Советский Союз, люди там стали более склонны к доктрине материализма. Возможно, такова была народная реакция на долгое пребывание государственной мощи на низком уровне.

Хотя магия является "техникой разума", они долгое время занимались анализом и доработкой последовательностей магии математическими методами. Они слишком цеплялись за свои принципы, и как бы иронично это не звучало, попытки использования технологий магической инженерии с помощью электроники застопорились. Однако к нынешней ситуации это отношения не имеет.

Суть в том, что разработанные в НСС улучшенные люди обладали менее стабильными (в плане поддержания жизни) телами, чем улучшенные люди, разработанные в Японии или СШСА. Нередки были даже такие случаи, когда никаких видимых аномалий не наблюдалось, но организм всё равно не функционировал нормально. С медицинской точки зрения причина была неизвестна. Единственное, что удалось установить экспериментальным путём, это взаимосвязь: "чем более сильная используется магия, тем чаще возникают проблемы с функционированием организма".

В Новом Советском Союзе только недавно (с помощью шпионажа) узнали, что необходимо заранее, ещё на этапе эмбрионального развития будущего "улучшенного человека", принять меры по адаптации разума к генно-модифицированному телу. Такие меры были созданы на основе анализа древних оккультных ритуалов, с подстройкой их под реалии современной магии. Мать Алисы, Дарья Андреевна Иванова, эмигрировавшая почти 20 лет назад, конечно же, не прошла через такие процедуры адаптации. Дарья жила обычной жизнью, не используя магию, поэтому аномальные состояния её тела возникали совсем редко, однако в результате она всё равно скончалась в довольно молодом возрасте.

Даже не используя магию, она не смогла избежать участи несовершенного улучшенного человека.

Являющаяся вторым поколением, прямым потомком такого "несовершенного улучшенного человека", Алиса тоже не знала, когда ей ждать подобной трагедии. С добавлением негативных факторов семьи Дзюмондзи (конкретно каких, Марика не знала), шансы на такую трагедию значительно увеличиваются.

Если существует способ избежать трагедии или хотя бы снизить её вероятность, то необходимо его заполучить. Это даже не обсуждается.

Однако Марика не желала расставаться с Алисой даже при крайней необходимости.

Это была не логика, а эмоции.

Эмоции, с которыми она пыталась справиться, сидя на полу в одном нижнем белье, вместо того, чтобы переодеваться.

 

◇　◇　◇

 

Разделившись с Марикой перед её комнатой, Алиса вошла в свою комнату и села за письменный стол.

Сразу после чего глубоко и долго, но беззвучно вздохнула. У неё была такая привычка — не издавать лишних звуков. Сама Алиса не знала, откуда у неё такая привычка. У неё не было никаких воспоминаний о каких-либо серьёзных издевательствах или притеснениях. А в вопросе дисциплины семья Тооками была довольно нетребовательной.

Алиса сидела неподвижно около минуты. Она хотела сменить школьную форму на домашнюю одежду, но её тело не двигалось. Хотя беседа с Кацуто длилась недолго, но была для Алисы довольно утомительной.

"Для начала, нужно всё же переодеться" — Мысленно пробормотала Алиса и плавно встала.

Первым делом она сняла с себя синий кардиган и повесила его на вешалку.

Следом она сняла с шеи тёмно-красный шарф, расстегнула пуговицы на рукавах и переднюю застёжку матроски.

Под матроской у неё была камисоль, объединённая с чашечками бюстгальтера.

Верхняя часть стройного тела Алисы обнажилась.

Это скорее была незрелость, чем худоба. Грудь тоже успела вырасти только до первого (A-cup) размера, но Алису особо не волновала эта отсталость от других девушек её возраста.

Далее она сняла юбку, отстегнув пуговицу и расстегнув боковую застёжку на ней.

Обнажились стройные ноги, облачённые в чёрные колготки.

Тело, как у феи, от которого невозможно было оторвать взгляд даже человеку, не увлекающемуся миниатюрными женщинами.

А незрелая верхняя часть, наоборот, лишь усиливала её очарование.

Добросовестно повесив матроску на вешалку в шкафу, и вынимая оттуда свитер и шерстяную юбку, Алиса задумалась над недавним разговором.

"Что же со мной будет...?"

Хоть ей и сказали, что она может умереть преждевременно, но чёткое осознание этого к ней ещё не пришло. Хотя у Алисы был реальный опыт потери близкого человека — матери, но сейчас ей всего 13 лет. Собственная смерть ей виделась чем-то далёким и не скорым.

Ей было известно, что в отличие от других, обычных тринадцатилеток, её жизнь нестабильна. Но это было лишь полученное в разговоре знание. И хотя она иногда чувствовала, как внутри неё вспыхивало "нечто" вроде неясного мерцающего огонька, но понять, несёт ли это угрозу для неё, или нет, она понять не могла. У неё не было чёткого опыта, чтобы она могла определить, что это такое и какова природа этого явления, поэтому она не могла судить, является ли этот феномен угрозой, способной ей навредить.

"В конце концов, я не знаю всю правду о себе..."

Внушительная нехватка знаний и опыта. Для учеников первого года обучения средней школы такое было в порядке вещей, вот только она не могла себя назвать обычной ученицей средней школы. Она явно была необычной.

"Я должна хотя бы узнать... наверное."

Хоть Алиса ещё не была способна осознать последствия смерти, но хотя бы, что такое смерть, она понимала.

Смерть.

Потеря близкого человека.

Это когда кто-то остаётся лишь в воспоминаниях.

И вы с ним больше никогда не встретитесь снова.

"Не хочу... чтобы мы с Миной и Рё-ниисаном... Рёске-саном больше не могли встретиться снова..."

Ей была неприятна не сама смерть, а мысли о том, что она больше не встретит любимых ею людей. К такому вот заключению пришла Алиса после своих раздумий.

 

◇　◇　◇

 

К обсуждению предложения Кацуто семья Тооками приступила, собравшись за общим столом после того, как все поели, и посуда была помыта. Мытьё посуды и прочее наведение порядка после приёма пищи в этой семье было работой Марики и Алисы. С точки зрения дисциплины "дочерей", Серика, жена Рётаро, не проводила различий между Марикой и Алисой.

Когда стол был приведён в порядок, Серика расставила чайные чашки в количестве присутствующих для проведения семейного чаепития, после чего Рётаро обратился к Алисе.

Первой за стол рядом с уже сидевшим Рётаро села Серика, следом за ней, ответив "да", напротив Рётаро села Алиса, и следом Марика села рядом с ней.

— Перед тем, как мы выслушаем, что думает Алиса, я вкратце озвучу суть разговора. — Заговорил Рётаро после того, как все заняли свои места. — Сегодня наш дом посетил глава семьи Дзюмондзи из Десяти Главных Кланов, и заявил, что хочет забрать Алису на своё попечение. Нынешний глава Кацуто-си — единокровный брат Алисы. Алисе об этом уже известно.

Серика посмотрела на Алису вопросительным взглядом, будто спрашивая "это правда?".

Алиса тоже повернулась к Серике и утвердительно кивнула в ответ.

— Похоже, семья Дзюмондзи не знала об Алисе до недавних пор.

— И вы в это поверили? — Колким тоном спросила Серика.

— Исходя из сложившегося впечатления, я могу сказать, что это была не ложь.

— Именно это меня и раздражает...

Серика всё равно выглядела несогласной. Похоже, что она была разгневана на семью Дзюмондзи куда сильнее, чем Рётаро. В отличие от Рётаро, Серика не была изначальной "Тоогами", и её злоба была отражением скорее её сострадания к судьбе погибшей Дарьи, чем обиды на Десятую Лабораторию.

— Итак, Дзюмондзи-сан только это сказал? Или что-нибудь ещё?

Похоже, подробностей Серика не слышала. Это вводное объяснение Рётаро затеял по большей части из-за Серики.

— Суть его предложения в том, чтобы забрать Алису на попечение, во время которого Алису научат технике профилактики магической болезни, характерной для семьи Дзюмондзи.

— Пап, а что это за болезнь? — Вмешалась Марика. Этот вопрос не давал ей покоя всё это время.

— Среди всех разработанных в ныне закрытой Десятой Лаборатории, только у "сильнейших из десятки" волшебников семьи Дзюмондзи есть особая способность, ставшая их козырем, на котором держится их прозвище "железная стена".

Рётаро и так собирался объяснить это с самого начала своего повествования.

— Это секретная техника, которая путём временного ускорения работы зоны расчёта магии буквально выжимает из пользователя магическую силу, превышающую его предел. Однако при этом она также вредит и самому пользователю.

— Как вредит?

Марика опять перебила Рётаро, но его это, похоже, не волновало.

В этом и была вся суть. Он с самого начала собирался ответить на любые возникшие вопросы.

— В подсознании волшебников... точнее, в подсознании всех людей существует некая область, в которой информация обо всём окружающем мире собирается и затем перерабатывается в форму, понятную сознанию. Эту область мы, волшебники, называем "зоной расчёта магии".

— Перерабатывается? — Задала бесхитростный вопрос Марика.

Вряд ли в данном случае её можно было назвать непонятливой. Алиса хоть и не сказала это вслух, но подумала о том же.

— Весь мир, по сути, это единое целое, и информации о мире настолько много, что человеческое сознание не в силах вместить в себя её всю. Поэтому в подсознании происходит процесс обработки — деления изначально единой информации о мире на части такого размера, который мы уже способны осознать. Марика, тебе это понятно?

Рётаро намеренно прервался, потому что знал, что у его дочери плохая успеваемость.

— Хм...

Как он и ожидал, Марика хоть и пыталась изобразить на своём лице понимание, но фактически было ясно, что она не понимает.

— Мина, если ты возьмёшь торт целиком, то тебе ведь будет трудно его съесть прямо в таком виде? Когда подают торт, его обычно режут на восемь кусочков и раскладывают на тарелки, а потом ещё вилкой отламывают кусочки поменьше. Вот и здесь всё то же самое.

— Вот оно что. Как и ожидалось от Аси. Не просто тарелки, но ещё и вилки — всё продуманно. Верно, пап?

— ...Ну, главное, что это помогло тебе понять.

"А ведь эти двое уже в средней школе" — подумал Рётаро, но тут же отказался от нравоучений, потому что если постоянно отклоняться от темы, то этот разговор никогда не закончится.

— Вернёмся к нашему разговору. Магия — это техника, обращающая вспять эту функцию разума, отражая человеческое сознание на мир. Давайте пока отложим вопрос, как именно мы можем это делать. Пока что вам достаточно знать лишь что магия творится путём работы этой самой зоны расчёта магии.

Алиса и Марика синхронно кивнули. Серика, кстати, была хоть и не высокоуровневым, но опытным волшебником, так что для неё это было нечто само собой разумеющееся.

— Производительность зоны расчёта магии у каждого человека разная. Обычные люди-неволшебники не могут использовать магию потому, что у них уровень этой производительности не достигает минимального значения, при котором можно перезаписывать реальность.

Рётаро изменил выражение лица.

— Марика. Алиса. Не поймите меня неправильно. Волшебники могут использовать магию только потому, что у них высокая производительность зоны расчёта магии. Но это не значит, что волшебники лучше неволшебников.

Ошибочное чувство неполноценности перед волшебниками превратилось в бесконтрольно плодящиеся подозрения и страхи, из которых возникло движение "гуманизма", переросшее в обычный терроризм. А ошибочное чувство превосходства опасно тем, что может исказить людей куда сильнее, чем ошибочное чувство неполноценности.

Волшебники не являются высшей расой. Об этом следует зарубить у себя на носу и никогда не забывать.

...Вот чему Рётаро пытался научить дочерей своей речью.

Однако.

— Э-э? Что ты такое говоришь? Разве это не само собой разумеется? — Удивлённым тоном заявила Марика, вслед за которой сдержанно кивнула и Алиса, выражая согласие.

Похоже, что не было необходимости в особом подчёркивании этого факта для этих двоих.

— Ясно. Хорошо, что вы это понимаете. Вы обе достойны восхищения.

Марика горделиво надула ноздри от этой похвалы Рётаро. Хотя она уже ходила в среднюю школу, но в подобных вопросах она всё ещё была ребёнком.

Реакция Алисы была немного более взрослой, но она всё равно не сумела скрыть счастливое выражение на своём лице.

Это доказывало, что обе девушки искренне любили Рётаро. Другие отцы, глядя на эту сцену, испытывали бы чувство зависти.

Рётаро прокашлялся, чтобы прочистить горло. Или из-за того, что немного смутился.

— ...Разумеется, разница в производительности зоны расчёта магии есть и среди волшебников. Когда про кого-то говорят, что он обладает "магическим талантом" — это в большинстве случаев означает высокую производительность зоны расчёта магии. Эта производительность по большей части определяется при рождении, однако есть и другие факторы, влияющие на неё. В некоторой степени её можно усилить тренировками. Однако как для врождённой, так и для натренированной производительности существует некий определённый предел. Это так называемый предел силы волшебника.

Ни у Марики, ни у Алисы вопросов не было.

Обе ждали продолжения рассказа.

На Рётаро смотрели две пары глаз, ожидающих возвращения к главной теме разговора.

— Но как я уже недавно говорил, у семьи Дзюмондзи есть способность, позволяющая временно преодолеть этот предел. Способность, повышающая активность зоны расчёта магии, выводя её за верхнюю границу исходного предела, что позволяет продемонстрировать магическую силу, превышающую все допустимые пределы. И называется эта способность "Разгон".

— Такой термин вроде использовался в старинных компьютерах?

Рётаро утвердительно кивнул в ответ вопросительно наклонившей голову Марике.

— Совершенно верно, Марика. Термин "разгон" происходит от способа повышения производительности старинных персональных компьютеров. И в данном случае мы имеем не простое совпадение слов. Потому что в обоих случаях при повышении производительности возникает вероятность поломки и сокращается срок службы.

— То есть, использование этой способности сокращает продолжительность жизни?

На этот раз вопрос последовал от Алисы.

Рётаро не колебался с ответом.

— Если повысить свою силу сверх допустимого предела, то нагрузка на пользователя превысит предел его прочности. То же самое верно и для машин, и для человека — и для тела, и для разума. Магия, превысившая предел конкретного человека, повреждает его зону расчёта магии, что сокращает срок её службы. Этот симптом называют "перегревом зоны расчёта магии". Перегрев может случиться абсолютно у любого волшебника, однако Разгон повышает вероятность, что это произойдёт.

— Значит, вот какой перегрев вы тогда обсуждали с Дзюмондзи-саном...

Алиса кивнула с лицом, будто говорящим "теперь-то я это поняла".

Рётаро кивнул в ответ и продолжил рассказ.

— Однако воздействует перегрев не только на зону расчёта магии и магические навыки. Зона расчёта магии есть не только у волшебников, и предназначена она, по сути, совсем не для использования магии. Её функция — помогать человеку осознавать этот мир, тем самым позволяя ему жить в этом мире. Если зона расчёта магии перестанет работать, то человек не сможет нормально осознавать мир.

— То есть, сойдёт с ума?

— Это в лучшем случае. — С натянутой улыбкой ответил Рётаро на вопрос дочери. — Фактическое предназначение зоны расчёта магии — делить образ мира на части такого размера, который человек способен осознать. Человек не способен выдержать образ мира таким, какой он есть. Человека, получившего слишком много избыточной информации, ждёт смерть от шока.

— ......

Алиса и Марика потеряли дар речи.

— ...Самое плохое в том, что у волшебников семьи Дзюмондзи такая способность разгона является врождённой. Риск, что разгон будет использован неосознанно, без ведома пользователя, действительно существует. Чтобы защитить свой разум, недостаточно просто отказаться от использования этой способности. Необходимо её контролировать, чтобы она не активировалась самопроизвольно*.

[Дословно там написано "нужно держать её под контролем, чтобы она не вышла из-под контроля", лол.]

— Одзи-сан.

Алиса посмотрела на Рётаро с куда более серьёзным лицом, чем до этого.

— Другими словами, Дзюмондзи-сан говорил правду?

— По поводу Разгона он не врал.

— Только семья Дзюмондзи может обучить меня методу осознанного контроля этой способности, чтобы из-за неё не случился перегрев?

— Среди разработанных в Десятой Лаборатории волшебников, эту способность получила только семья Дзюмондзи. Так что способам её использования могут научить только они.

— Понятно.

Лицо кивнувшей Алисы впервые за всё время разговора стало спокойным.

— Одзи-сан, спасибо, что рассказал мне всю правду.

Алиса поклонилась кивком. Судя по её лицу, решение уже было принято.

— Мы понимаем, что Алисе следует пройти обучение в семье Дзюмондзи.

В этот момент в разговор вмешалась Серика, будто для того, чтобы помешать Алисе огласить принятое решение.

— Но затем, после обучения методу контроля, почему бы тебе не вернуться сюда?

— Дзюмондзи-сан сказал, что не возражает против этого.

Серика не смогла скрыть своё удивление этим ответом Рётаро.

— Тогда следует воспользоваться этим предложением. — Быстро придя в себя, продолжила она. Эти слова уже были скорее для Алисы, чем для Рётаро.

— Не думаю, что всё так однозначно... — Покачав головой, сказал Рётаро, прежде чем Алиса успела отреагировать. — Уникальные врождённые навыки каждого из кланов, как правило, считаются "не подлежащими выносу" за пределы клана. Более того, Разгон — это секретная техника, делающая семью Дзюмондзи сильнейшими. Не может быть такого, чтобы постороннего обучили бы этой технике и просто отпустили. Независимо от обещаний главы семьи, люди из его окружения такое не позволят.

— Это...

— Прежде всего, семья Дзюмондзи предложила взять на попечение дочь, связанную с ними кровными узами. Можно сколько угодно жаловаться на их попытки отказаться от ответственности и нажиться на этой ситуации, однако ими уже была озвучена готовность взять на себя всю ответственность в том числе за всё прошедшее время. У наших попыток вмешаться в это тоже есть свои пределы.

— ......

Вероятно, Серика в какой-то степени смогла понять его доводы, поэтому ей тоже не было чем возразить.

— Ася, и тебя это устраивает? — Спросила сидящая рядом с Алисой Марика, схватив её за руку.

— Это Токио, Мина. Всё ещё Япония. Поэтому это не значит, что мы больше никогда не увидимся.

— Токио далеко. Мы не сможем видеться в любое время.

— Мы сможем увидеться и поговорить по видеофону.

— Но не сможем прикоснуться друг к другу.

Со слезами на глазах, Марика отпустила руку Алисы и обняла её обеими руками.

— Я не смогу почувствовать твоё тепло по видеофону.

— Ох, Мина, ну ты...

Алиса мягко улыбнулась, обняв Марику в ответ.

Казалось, что под этой улыбкой она сдерживает слёзы.

 

[2]

Воскресенье, 3 марта.

Как и на прошлой неделе, Кацуто ехал к дому семьи Тооками на арендованной машине.

Сегодня на второстепенной дороге снег уже был убран. Однако он был лишь сдвинут на обочину, образуя небольшие "стены" слева и справа от дороги.

Поэтому видимость была плохая. И хотя автомобиль был оснащён по современным стандартам — то есть имел на борту систему предотвращения столкновений, но это была всего лишь узкая второстепенная дорога, не охваченная системой контроля трафика. Кацуто ехал довольно медленно.

Именно благодаря этому он без особого труда смог остановить машину, когда увидел внезапно выпрыгнувшую на дорогу человеческую фигуру.

"Ребёнок?"

Человеческий силуэт, вставший прямо на пути его машины, был довольно низким, 150-155 сантиметров ростом.

"...Нет, скорее, ученица средней школы?"

Одета она была в нейтральной моде: пуховик и узкие джинсы, пилотка на голове и короткие сапоги без каблуков на ногах. И эта девушка (причём довольно миловидная) стояла и сверлила взглядом сидящего на водительском месте Кацуто.

Кацуто понятия не имел, почему она так на него смотрит. От резко затормозившего автомобиля до девушки оставалось более десяти метров, к тому же, выскочила она на встречную ему полосу, а не прямо под колёса. Если взглянуть на ситуацию объективно, то виноватой тут была она сама, и это её нужно пронзать взглядом, а не наоборот.

Тем не менее, вставший у него на пути человек — это всё ещё ребенок. Просто посигналить и проехать мимо было как-то не по-взрослому.

К счастью, других машин в данный момент на дороге не было. Кацуто решил выйти из машины, чтобы узнать, не хочет ли девушка что-то ему сказать.

Как только он открыл дверь, девушка тоже пошла в его направлении.

Выйдя из машины, Кацуто встал в одном метре от неё, и стал ждать, когда девушка к нему подойдёт.

Девушка остановилась в двух метрах от него.

— Прошу прощения за неподобающее поведение.

Это было первое, что сказала девушка.

При этом она отвесила довольно низкий поклон. Выпрыгивание на дорогу перед машиной нельзя назвать достойным похвалы поступком, однако её нынешнее поведение вызвало благосклонность Кацуто.

— Вы ведь Дзюмондзи-сан, верно?

Продолжила девушка, прежде чем Кацуто успел среагировать на её первую фразу.

— Да, а что?

— Меня зовут Тооками Марика.

Услышав имя девушки, Кацуто слегка округлил глаза.

 

◇　◇　◇

 

По мере приближения времени, на которое был назначен визит Кацуто, дом семьи Тооками заполнялся неспокойной атмосферой.

Но нервничали тут только двое взрослых — Рётаро и Серика. А Алиса, главная "виновница" данных событий, наоборот, была спокойна.

Сегодня она была уже не в школьной форме. На ней было обычное длинное платье спокойной расцветки. Создаваемая с помощью такого образа атмосфера элегантности очень подходила Алисе.

По сценарию Рётаро и Серики, приезда Кацуто Алиса должна ожидать в своей комнате. Следуя этому указанию, она тихо сидела за столом, занимаясь учёбой. Она уже сдала выпускные экзамены первого года обучения, но у неё была своя собственная цель — стать ветеринаром.

Когда у тебя есть чёткая и ясная цель, легко сохранять мотивацию. В случае Алисы так всё и было. Учёба на ветеринара уже давно стала частью её распорядка дня.

— Алиса?

Но она не уходила в учёбу с головой настолько, чтобы не слышать ничего вокруг себя.

— Да-а!

Алиса практически без задержки отозвалась на позвавший её голос Серики.

— Можно тебя на минутку?

В ответ на просьбу Серики, Алиса встала и открыла дверь в свою комнату.

— Оба-сан, что такое?

— Алиса, ты не знаешь, где Марика?

— Я не видела её ещё с обеда. А что, она не дома?

— Да, обуви на месте нет, наверное, ушла куда-то...

У Серики было довольно растерянное лицо.

— Извини, оба-сан. Я не знаю. И ничего от неё не слышала... Клубной деятельности у неё сегодня тоже не должно быть...

— Ясно... Какой трудный ребёнок. Почему она никому не сказала, куда пошла...

Говоря это, Серика не выглядела особо обеспокоенной.

Сейчас было только 13:50. Такое время нельзя было назвать опасным для прогулок ученицы средней школы. Они жили в довольно благополучном районе, и вероятность случайно натолкнуться на что-то криминальное была крайне мала. К тому же, несмотря на свой образ, Марика была довольно смышлёной. Поэтому можно было не беспокоиться, что она попадёт в неприятности.

Просто уже подходило время встречи с Кацуто, назначенной на 14:00. На прошлой неделе ни Серика, ни Марика не осмелились присутствовать во время разговора с Кацуто, однако на этой неделе решался вопрос передачи Алисы на его попечение, так что необходимо было проявить хотя бы минимальную вежливость.

— ...Что ж, так даже лучше. Если бы она была дома, то, наоборот, лишь показала бы гостю свои грубые манеры.

Раз её нет дома, то она не встретится с Кацуто. Серика решила думать об отсутствии дочери с точки зрения преимуществ от этого.

— ......

Алисе оставалось лишь многозначительно улыбаться, слушая такую резкую критику лучшей подруги, с которой она выросла как с настоящей сестрой.

 

◇　◇　◇

 

— ...Юная леди из ветлечебницы Тооками?

Кацуто вёл себя по-джентльменски. Даже с молодыми девушками моложе него он предпочитал говорить максимально вежливо до тех пор, пока их нельзя будет назвать хотя бы близкими знакомыми.

— Ой... ахаха. Да какая из меня леди...

Однако Марика была девушкой, для которой все эти формальности были очень сложным делом.

— ...Нет, это сейчас не важно. Дело в том, что я... У меня...!

Посмеявшись сама над собой, Марика снова сделала встревоженное лицо.

— Дзюмондзи-сан, у меня есть к вам просьба! — Сказала Марика, показывая пальцем прямо на Кацуто.

Даже если отбросить в сторону тот факт, что это был довольно невежливый по отношению к собеседнику жест, в её речи всё же фигурировало слово "просьба", а не "требование".

— Я как раз еду к тебе домой. Если у тебя есть что мне сказать, то как насчёт того, чтобы я выслушал тебя там?

— Нет, выслушайте здесь, пожалуйста!

Кацуто успокаивающим тоном предложил компромисс, однако Марика проявила упрямство.

— Хорошо. Но назначенное время наступит уже совсем скоро. Так что прошу быть краткой.

— Конечно.

Марика легко согласилась на просьбу Кацуто.

— Дзюмондзи-сан!

Согнувшись в глубоком поклоне, она сложила ладони вместе над головой. Это действительно была своеобразная поза для "прошения".

— Прошу вас! Не забирайте Асю... Алису в Токио!

Кацуто примерно предполагал, о чём "попросит" Марика.

— Но Алиса-сан с очень большой вероятностью унаследовала магические качества нашей семьи Дзюмондзи. Если она не научится магии Дзюмондзи, то ей будет угрожать опасность.

Подняв голову, Марика посмотрела на Кацуто. Её взгляд был настолько невинным и прямым, что Кацуто даже почему-то почувствовал себя виноватым.

Побывав здесь неделю назад, он примерно понял положение дел в семье Тооками. Даже Кацуто мог понять чувства тринадцатилетней девочки, не желающей расставаться с подругой, с которой она выросла как с родной сестрой. Точнее, он предполагал, что может это понять.

Честно говоря, Кацуто и самому не хотелось разлучать Алису и Марику. Однако то, что жизни Алисы угрожает опасность, это тоже неоспоримый факт. Поэтому он не мог ответить согласием на эту мольбу Марики.

— Я слышала от отца об опасности, которая угрожает Асе. Но я всё равно не хочу расставаться с Асей!

— Но...

— Дзюмондзи-сан. Не могли бы вы отправить наставника, который научит Асю магии семьи Дзюмондзи здесь?

Эти слова Марики застали и так уже растерявшегося Кацуто врасплох, и он расширил глаза.

— Я понимаю, что это слишком дерзкая просьба. Но мне не нравится, что я не смогу больше видеться с Асей, и что Ася тоже будет горевать из-за этого!

Обычно только детям свойственна способность действовать на основе всего двух эмоций: "нравится"/"не нравится". Точнее, современным мальчикам, вероятно, трудно быть такими "чистыми" (непорочными). Так что это прерогатива только девочек.

Даже для Кацуто, ставящего долг перед Десятью Главными Кланами на первое место, эта "чистота" казалась чем-то ослепительно красивым.

Нельзя сказать, что он не был тронут этим.

Но всё равно...

— ...Я не могу этого сделать.

Он не мог выполнить эту просьбу.

— Но почему!?

— Магия Дзюмондзи не может выйти за пределы семьи Дзюмондзи.

Если бы здесь была Серика, она загнала бы Кацуто в тупик, спросив: "значит, ваши слова про то, что она сможет вернуться на Хоккайдо после обучения методам контроля, были ложью?". Но Марика, к сожалению, оказалась не такой умной.

— Разве Ася не милашка!? Она ведь ваша, хоть и наполовину, но сестра!

Вместо логичных доводов, Марика пыталась давить на чувства.

— Лично я считаю, что ты права. Однако я не могу нарушить общепринятые правила по своему усмотрению.

— Дзюмондзи-сан, вы ведь глава семьи? Разве это не наивысшая позиция в семье Дзюмондзи!?

Кацуто с кислой миной на лице покачал головой в ответ на упрёк Марики.

— Хоть я и глава, но я ничего не решаю единолично. Не знаю, как в других кланах, но в семье Дзюмондзи "глава" — это сильнейший её представитель и её последний козырь. Последняя стена, которая остановит вражескую атаку. Не более того.

— ...То есть, вы никак не сможете выполнить мою просьбу?

— ...Извини.

Марика плотно сомкнула губы и сжала руки в кулаки.

— Понятно... Тогда ничего не поделаешь.

Говоря это, Марика начала отступать назад.

Выглядело это так, будто она набирает дистанцию для разбега.

Если судить только по словам Марики, то она сдалась. Однако напряжённость Кацуто не ослабла, а, наоборот, повысилась. В её голосе даже Дзюмондзи Кацуто, представитель группы сильнейших в этой стране волшебников, почувствовал признаки опасности.

— ...Это больше не просьба! Я заставлю вас прислушаться к моим словам! — Прокричала Марика. И одновременно с этим её тело засияло ярким псионовым светом.

 

◇　◇　◇

 

— Рётаро-сан.

— Серика-сан.

Рётаро и Серика, вместе готовившие на кухне закуски к чаю, одновременно обратились друг к другу по имени.

— Рётаро-сан, ты тоже почувствовал?

— Да. Это...

Они кивнули друг другу с суровыми лицами.

Причиной этому была мощная магия, активацию которой они почувствовали.

О Рётаро, являющимся так называемым Экстра, даже можно было не упоминать, а Серика была хоть и не первоклассным, но достигшим стандартного уровня волшебником. Они даже с некоторого расстояния могли почувствовать, что это именно их дочь активировала данную магию.

— Но как? Она ведь ещё не проходила обучение использованию магии...

В системе образования нынешней Японии официальное обучение магии начинается только в "старшей школе магии". Однако в семьях с "номерами", как правило, самостоятельно учат детей магии. А ещё есть так называемые частные курсы, где учат основам магии всех, даже не имеющих "номера". Такие курсы проводятся в средних школах в качестве подготовки перед поступлением в старшую школу магии.

Однако Марику не учили магии дома и не отправляли на магические курсы. Какой бы талантливой она ни была, она не должна была быть способной сходу активировать такую мощную магию.

— ...Обобщённый курс боевых искусств в школьном клубе Марики построен так, что его, в принципе, можно использовать как вводный курс в Магические боевые искусства. Возможно, она как-то выучила основы магии незаметно для себя и тренера.

— Талант, что ли...? — Отстранённо пробормотала Серика. В её словах скрывалась не только родительская любовь к ребёнку, но и лёгкая зависть перед возможным талантом дочери.

Рётаро не упрекнул жену за это. Потому что он и сам испытывал чувства, похожие на эти непотребные чувства его жены к дочери. Ведь у него была зависть к Кацуто, которую он не мог отрицать.

— Одзи-сан, оба-сан!

Возникшая на кухне душная атмосфера была развеяна паникующим криком прибежавшей Алисы.

— Там ведь что-то случилось с Миной!? Мы должны ей помочь!

Как не прошедшая магическое обучение Алиса смогла это понять? Сейчас у Рётаро и Серики не было времени на размышления над этим вопросом.

— Верно. Я за ключами от машины!

Рётаро быстро пришёл в себя и побежал за ключами от автомобиля.

Хотя их интересовало, что это за ситуация, в которой потребовалось использование такой мощной магии, но гораздо больше их беспокоило текущее состояние Марики, применившей мощную магию, при этом не пройдя должного обучения. Серика и Алиса тоже сорвались с места, направившись в гараж.

Рётаро разблокировал двери электронным ключом, сел на водительское место и запустил водородный двигатель своего массивного внедорожника. К этому моменту Серика уже сидела на переднем пассажирском сиденье, а Алиса — на заднем.

— Рётаро-сан, ты знаешь, куда ехать?

— Вон туда!

Ответившей на вопрос Серики была Алиса.

— Нужное место находится на главной дороге, если немного проехать по ней от той небольшой фермы в направлении нашего дома!

Рётаро не стал спрашивать у Алисы, как она узнала то, что сейчас объяснила.

— Именно по этой дороге должен приехать Дзюмондзи-сан, верно?

Зловещее предчувствие перекрыло собой все вопросы относительно восприятия Алисы.

— Рётаро-сан. Неужели она...?

Голос Серики слегка дрожал.

— Поспешим. — Сказал Рётаро и резко дал газу, даже не проверив, пристегнулись ли пассажиры.

 

◇　◇　◇

 

Вокруг тела Марики сформировался магический барьер, испуская вокруг себя интенсивный свет избыточных псионов.

"Это... «Реактивная броня», магия персональной брони тех самых «Тоогами»?"

Тоогами были изгнаны из Десятой Лаборатории и стали "Экстра" 37 лет назад. Это были последние годы так называемых "двадцати лет вспыхивания войн по всему миру", также известных как Третья Мировая Война. Это было сразу после того, как сформировались СШСА, и конец войны уже был очевиден (концом той войны принято считать сентябрь 2065 года).

Целью ныне закрытой Десятой Лаборатории была разработка магии для обороны столичного региона и защиты важных персон. Однако магия семьи Тоогами была способна покрыть магическим барьером только самого пользователя, что не соответствовало вышеупомянутым целям. Официально считается, что они были изгнаны из Лаборатории именно поэтому.

Однако в действительности всё было не совсем так. У магии Тоогами нашёлся ещё один способ применения: прорыв облачённого в несокрушимую броню волшебника вглубь вражеских построений. Армейские верхи были заподозрены в планировании суицидальных атак с помощью этой магии, поэтому в спешке убрали волшебников Тоогами со сцены, спрятав их ото всех. Официально это никто никогда не признавал, но именно такую историю слышал Кацуто.

"И всё же... это...?"

Однако магический барьер, развёрнутый вокруг тела девушки совершенно не тянул на "несокрушимую броню". На вид он не имел достаточно прочности, чтобы считаться суицидальным оружием.

Это, вероятно, потому, что эта девушка всё ещё неопытна в магии "Тоогами"?

Марика не обращала внимания на эту растерянность Кацуто и была переполнена боевым духом. На вид она совершенно не боялась, что её магия может не сработать.

— Я иду!

Этой фразой она скорее воодушевляла себя, чем обращалась к Кацуто.

Одновременно с этим криком, тело Марики, всё ещё обёрнутое магическим барьером, резко рвануло вперёд, будто отпущенная пружина.

— Й-йя-а-а!

Кацуто перехватил летящую на него в позе удара ногой в прыжке Марику защитной версией Фаланги.

Магический барьер, покрывающий правую ногу Марики, столкнулся со сформированным Кацуто куполообразным магическим барьером.

После чего... магический барьер Марики разрушился.

Это был вполне естественный результат, учитывая прочность барьера Кацуто.

Однако.

В следующий момент... точнее, мгновение спустя... магический барьер, покрывающий Марику, восстановился.

Марика продолжала бороться с магическим барьером Кацуто.

И не только за счёт того, что её барьер восстановился.

Прочность восстановленного барьера Марики возросла до уровня, сравнимого с Фалангой Кацуто.

Магия движения, ранее пославшая тело Марики в полёт, отказала первой.

После чего сила отталкивания между магическими барьерами отбросила Марику назад. Эта сила взаимного отталкивания возникла из-за того, что оба столкнувшихся барьера обладали свойством "инверсии вектора объекта".

Ловко извернувшись во время полёта, Марика легко приземлилась на ноги. Это говорило не только о том, что у неё хорошая моторика тела, но и о том, что она занимается ежедневными тренировками.

Однако внимание Кацуто привлекли не физические способности Марики, а выполненное ею перестроение магического барьера.

Это возобновление барьера было явно непреднамеренным.

Не в том смысле, что это была случайность или что-то в этом роде. Промежуток времени был слишком мал, чтобы за него можно было успеть заметить разрушение предыдущего барьера и умышленно переактивировать магию.

Поэтому было очевидно, что барьерная магия переактивировалась автоматически.

"Она устроена так, что активация новой барьерной магии вызывается разрушением изначального барьера...?"

Кацуто слышал, что эта персональная барьерная магия семьи Тоогами получила в Десятой Лаборатории название "Реактивная броня".

Если магия, которую он сейчас увидел, это та самая "Реактивная броня", то её базовые принципы точно такие же, как у Фаланги семьи Дзюмондзи.

Держать в режиме ожидания заранее подготовленные несколько барьеров разных видов, и развёртывать следующий барьер одновременно с разрушением предыдущего. Такова система работы "защитной версии Фаланги".

Принципом "защитной версии Фаланги" является "непрерывное возобновление барьеров". А что, если "Реактивная броня" имеет принцип "каждый следующий барьер сильнее предыдущего"?

"...Тогда должно быть ограничение на количество повышений прочности?"

Если количество перестроек барьера не имеет жёсткого ограничения, то прочность "Реактивной брони" будет повышаться бесконечно. Однако "бесконечность" — это абстрактное понятие, и в этом мире её не существует не только в магии, а вообще. Поэтому можно даже не сомневаться, что у количества перестроек "Реактивной брони" есть верхний предел. Причём это количество должно быть не таким уж и большим.

"Поэтому её посчитали суицидальной?"

К такому выводу пришёл Кацуто в результате накопившихся догадок. Если у этой магии существует предел и количество её последовательных активаций невелико, то высока вероятность того, что она откажет прямо посреди боя с противником, оставляя пользователя беззащитным. Поэтому неудивительно, что её признали пригодной только для суицидальных атак "с билетом в один конец".

Разумеется, Кацуто не собирался поддерживать тех, кто расценивает волшебников как инструмент.

Пока Кацуто был погружен в размышления, он не забывал поддерживать свою защиту. В этот момент Марика бросилась на него ещё раз, снова крикнув "Йя!". Для Марики её крик был "боевым кличем". Однако для Кацуто её девичий голосок был слишком миленьким и лишь вызывающим улыбку.

На этот раз атака Марики была совсем простой — она шла на таран. Она неслась правым боком вперёд, подготовив плечо для удара. Её левая рука была выставлена в сторону противника, будто прикрывая голову. Вероятно, это было полуинстинктивное действие по защите важной для женщин части тела — лица.

Сила столкновения была значительной. На этот раз к барьерной магии была добавлена не магия движения, а магия системы веса. Последовательная активация различной магии, соответствующей конкретной ситуации. Магия Марики была ещё незрелой, но по-настоящему практичной.

Однако её сила, всё же, ненормальна.

Мастерство тоже ненормально.

Всё, что она показала на текущий момент, было за гранью нормы.

Одновременно с окончанием действия магии веса, Марику снова отбросило.

На этот раз Марика упала на дорогу. Однако она быстро поднялась и не выглядела раненой. Даже на её одежде не было ни грязи, ни надрывов. Похоже, магический барьер надёжно защитил её.

— Я ещё не всё!

Марика подбежала к Кацуто. Однако куполообразный барьер не давал ей приблизиться к нему.

— Таааа-тататататата!

Издавая пронзительные крики тонким девичьим голосом, Марика обрушила на барьер Кацуто серию ударов кулаками. Вероятно, из-за использования магии самоускорения, скорость нанесения ударов была как у профессионального боксёра.

Однако ей всё равно не удалось разрушить Фалангу Кацуто. Одиночные барьеры были разрушены несколько раз, однако для разрушения следующего барьера, появляющегося сразу после предыдущего, атакам Марики не хватало мощи.

При этом барьеры, защищающие Марику, тоже начали разрушаться.

"...четыре...пять...шесть..."

Кацуто улавливал перестроения барьеров Реактивной брони через отклик, приходящий от его Фаланги.

"Семь"

На седьмом перестроении Марика отступила. Когда она набрала дистанцию 5 метров, вокруг неё уже не было магического барьера. Вероятно, отмена магии произошла не по её воле.

При использовании барьерной магии или подобной ей, трудно заранее предсказать, когда можно будет её отменить. Поэтому обычно заранее готовят другую магию, которая отменит текущую. Кацуто тоже так делает при использовании своей Фаланги. Однако сейчас не было никаких следов использования Марикой магии для отмены.

Вероятно, магия была отменена неким механизмом самозащиты, сработавшим до того, как был достигнут реальный предел пользователя, означающий границу между жизнью и смертью. Это невозможно с точки зрения системы современной магии, однако магия — это человеческая способность и функция разума. Нельзя сказать, что механизм самозащиты, действующий за пределами человеческого сознания, всегда будет работать без нарушений.

Однако это также означает, что тот самый "реальный предел" совсем близко.

"Значит, Реактивная броня может восстановить барьер 8, максимум 9 раз?"

У Фаланги, имеющей точно такую же базовую систему, предел количества восстановлений барьеров зависит от конкретного пользователя. Например, предел Кацуто составляет 999 раз. Однако это лишь измеренное в ходе испытаний число, и в реальном бою это значение скорее всего будет немного меньше.

Кацуто и Марика отличались друг от друга не только возрастом и опытом, но и (что более важно) количеством и качеством тренировок. Но даже с учётом этого, разница между 9 и 999 просто колоссальна.

"Всё-таки, система «новый барьер сильнее предыдущего» является неблагоразумной."

К такому выводу относительно магии бывшей семьи Тоогами в итоге пришёл Кацуто.

На этом он закончил свои размышления о технических аспектах этой магии.

В данный момент у него была более приоритетная проблема.

Его взгляд был прикован к тяжело дышащей Марике, пытающейся привести в порядок своё дыхание.

Очевидно, что она собиралась продолжить.

Однако... продолжать для неё было опасно.

Официально волшебники начинают получать магическое образование только со старшей школы. И на то есть причина.

Считается, что волшебникам лучше не перегружать свою зону расчёта магии в период, начинающийся за два года до проявления вторичных половых признаков, и заканчивающийся через два года после этого. А для девушек, ради их же безопасности, этот срок продлевается ещё на два года сверх этого. В Японии существует общепринятое мнение, что магия оказывает вредоносное влияние на рост организма. Для мальчиков "опасным" периодом считается возраст от 9 до 13 лет, а для девочек — с 8 до 14. Считается, что практиковать магию в этом возрасте нужно с особой осторожностью. ...Кстати говоря, в СШСА этот стандарт не принят за неубедительностью обоснований.

Девушка, стоящая сейчас напротив Кацуто, была как раз в том самом возрасте, когда "магию лучше не использовать". Причём её родословная хоть и относится к так называемым Экстра, но всё же происходит из "Лаборатории разработки волшебников". Поэтому можно было не беспокоиться о том, что дома она получит должный уход. Однако если в таком возрасте, когда даже при нормальных обстоятельствах магия оказывает на организм сильную нагрузку, вести продолжительный интенсивный магический бой, то неизвестно, к каким последствиям это может привести в будущем.

"Я должен завершить это сражение таким способом, который сведёт нагрузку на её зону расчёта магии к минимуму."

Кацуто решил закончить всё быстро. Нужно снести магический барьер вместе с механизмом его восстановления, не задев этой атакой саму Марику. Для этого нужно произвести следующую атаку до того, как перестройка барьера завершится. Такое можно сделать, если использовать "атакующую версию Фаланги".

После чего можно будет временно парализовать магические способности несистемной магией. Кацуто не был особо хорош в таких тонких техниках, но сейчас была не та ситуация, чтобы волноваться о чём-то таком.

Изнутри Марики начал проистекать неконтролируемый псионовый свет.

Кацуто продолжал стоять неподвижно, приняв стойку активации магии.

Напряжённость между Кацуто и Марикой повысилась.

 

◇　◇　◇

 

— Началось!? — Взволнованно пробормотал Рётаро сразу после того, как они выехали из гаража.

Он пришёл к такому выводу, потому что уловил волну псионов, возникшую от столкновения двух барьеров. Сознание Рётаро восприняло это как слуховую галлюцинацию, похожую на отзвук от удара в гигантский гонг.

— Рётаро-сан, быстрее!

Этот "звук" был настолько чётким, что его "услышал" бы любой обладатель магического восприятия. Разумеется, Серика тоже услышала.

— Одзи-сан, это Мина сделала!?

Даже Алиса почувствовала эту волну.

— Вероятно, это сделали Марика и Дзюмондзи-сан.

— Дзюмондзи-сан? Но почему?

Алиса была на грани паники.

— В данный момент Дзюмондзи-сан, похоже, просто парирует удары. Но даже в таком случае это вредно для Марики. Надо скорее её остановить.

Спокойствие и самообладание полностью исчезли с лица Рётаро. Он изо всех сил давил на педаль газа, но скорость больше не поднималась из-за ограничителя, установленного в автомобиле ради безопасности.

Признаки присутствия Марики исходили уже с довольной близкой дистанции, которую даже пешком можно пройти меньше чем за 20 минут. А на автомобиле с его текущей скоростью они доберутся в течение пяти минут. Но для Рётаро и Серики, а также в гораздо большей степени для Алисы, эти пять минут казались невыносимо и раздражающе долгим сроком.

"Мина!"

Алиса плотно закрыла глаза.

И в тот же самый момент в "поле зрения" Алисы появилась спина Марики.

— Э?

Издав возглас удивления, Алиса открыла глаза.

Перед ней предстал всё тот же интерьер автомобиля. Марику она уже не видела.

— Алиса, что с тобой? — Спросила Серика с переднего пассажирского сиденья.

Но Алисе сейчас было не до ответа.

Вместо этого она ещё раз закрыла глаза.

У неё в голове снова возникла спина Марики. А с противоположной стороны стоял Кацуто, грозным взглядом смотрящий на Марику.

Тело Марики засияло ярким светом.

Алиса интуитивно поняла, что это магический свет.

Кацуто протянул в сторону Марики правую руку.

И сконцентрированная в этой руке "сила"...

— Неееет!

Изо рта Алисы вырвался крик. Из её тела захлестал псионовый свет. А из "врат", открывшихся на границе между её сознанием и подсознанием (врат, связывающих разум с "внешним миром"), была выпущена мощная магия.

 

◇　◇　◇

 

— Это ещё не всё!

Марика снова подстегнула свой боевой дух криком. У неё не было CAD, и она не выполняла никаких магических процедур. Но даже несмотря на это, вокруг неё сформировался магический барьер.

...Эта девушка словно была гибридом волшебника и обладателя "суперсил".

По крайней мере, так сейчас показалось Кацуто.

Однако игнорирование должных процедур конструирования магии означает повышенную по сравнению с обычным применением магии нагрузку. Если не прекратить это как можно скорее, то последствия действительно могут оказаться необратимыми.

Чтобы положить этому конец, Кацуто увеличил выходную мощность своей зоны расчёта магии.

С помощью CAD в форме мобильного терминала, который был у него в левой руке, он вызвал последовательность активации атакующей версии Фаланги.

...Установить точку испускания на правую руку.

...Задать мощность испускаемого барьера на значение, равное прочности защитного барьера для их взаимонейтрализации при столкновении.

...Установить прицел на магический барьер Марики.

...Условием завершения установить разрушение барьера.

...Активировать Фалангу атакующего типа.

До того, как Марика успела броситься вперёд с помощью магии, из правой руки Кацуто выстрелили "снаряды" из множества идущих один за другим магических барьеров.

А в следующий момент случилось нечто неожиданное.

— Неееет!

Этот голос прозвучал прямо в голове.

И одновременно с этим вокруг Марики сформировался куполообразный магический барьер, который остановил Фалангу Кацуто!

Барьеры-снаряды и куполообразные барьеры разбивались, нейтрализуя друг друга.

Каждый из надвигающихся барьеров-снарядов...

Разбивался о перестраиваемые один за другим куполообразные барьеры.

— Это же...

Кацуто применил магию, играющую роль команды для остановки Фаланги.

Выстрелы снарядами-барьерами по Марике прекратились.

После небольшой задержки, сформированный вокруг Марики куполообразный барьер тоже исчез.

Марика выглядела полностью ошеломлённой. Увидев это, Кацуто понял, что барьерную магию, остановившую его Фалангу, активировала не она.

Точнее, это было понятно даже без взгляда на её лицо.

Куполообразный барьер возвела точно не Марика.

Потому что это была...

"...Фаланга"

Кацуто заметил, неосознанно начал озвучивать свою мысль вслух, но, спохватившись, закончил фразу про себя. И он был прав — эта барьерная магия была "защитной версией Фаланги".

Окутывающий Марику по контуру тела барьер "Реактивной брони" исчез. Похоже, попав в такую неожиданную для себя ситуацию, она утратила весь свой боевой дух.

И словно сигнализируя об окончании сражения, сзади к Марике подъехал и остановился высокий внедорожник. Из него вышел отец Марики Рётаро, её мать Серика, и Алиса (с некоторой помощью Серики).

Увидев, что Алиса пошатывается, едва стоя на ногах, Кацуто понял, что произошло.

Это Алиса активировала "защитную версию Фаланги", защитившую Марику. Алиса, которая ещё не должна уметь использовать магию, смогла выполнить такую продвинутую технику, как конструирование магического барьера, защищающего удалённый объект, не видимый напрямую невооружённым глазом.

"Как я и думал, по магической одарённости она сравнима со мной, или даже превосходит меня."

Кацуто окончательно убедился в том, что в его единокровной сестре скрывается талант волшебника. И одновременно с этим он понял, что для неё будет опасно, если не начать магическое образование как можно быстрее.

Потому что чем выше предрасположенность к магии, тем выше вероятность выхода этой магии из-под контроля. Кацуто даже вспомнил времена, когда сам ходил в старшую школу. Там у него была одна кохай, которая имела настолько высокую силу вмешательства в явление, что часто непреднамеренно замораживала реальность. Но Алиса была в гораздо большей опасности, чем та кохай. Если она не изучит хотя бы техники сдерживания активации магии, то с высокой вероятностью рано или поздно убьёт сама себя.

Согласно общепринятой теории, Алиса сейчас в таком возрасте, когда следует избегать магического образования. Однако из этой недавней активации "защитной версии Фаланги" можно сделать вывод, что в её случае опаснее оставаться без должного обучения.

— Мина, ты в порядке!?

Алиса и помогающая ей стоять на ногах Серика побежали к Марике.

— Зачем ты сделала нечто настолько глупое!? — Послышался ругающий голос Серики.

— Дзюмондзи-сан, приносим вам извинения за доставленные неудобства. — Сказал Рётаро, склонившись в глубоком поклоне перед Кацуто.

— Ничего страшного... Тооками-сан, вы уже учили свою дочь магии "десятки"?

Покачав головой, Кацуто задал только что пришедший ему на ум вопрос.

— ...Нет, не учили. Не может быть, она использовала магию Тоогами...?

Рётаро тоже покачал головой, сделав удивлённое лицо, будто говорящее за него: "я не могу в это поверить".

— Ясно... Возможно, я лезу не в своё дело, но...

— Нет, ничего подобного. — Рётаро перебил Кацуто, не дав ему договорить. — Мы недооценивали магическую одарённость дочери. Мы начнём обучение как можно скорее.

Рётаро понимал опасность таланта Марики и без лишних советов от Кацуто.

И таланта Алисы тоже.

— Сегодняшние события помогли мне осознать, что эмоции следует отодвинуть на задний план. Первым делом мы должны думать о детях.

— Согласен.

Возможно, в этот момент Кацуто следовало ответить другими словами.

— ...Спасибо, я ценю это.

Но Рётаро даже захотел пожать руку выразившему согласие Кацуто.

 

[3]

Через некоторое время после той стычки между Кацуто и Марикой, у Алисы и Кацуто состоялся разговор в присутствии семьи Тооками.

Марика всё равно продолжала противиться отъезду Алисы в Токио. Однако когда ей указали на то, что даже она сама была в одном шаге до выхода её магии из-под контроля, в итоге она была вынуждена согласиться с переходом Алисы на попечение семьи Дзюмондзи.

В итоге было принято решение, что Алиса отправится в Токио во время весенних каникул, которые начнутся совсем скоро, и со следующего учебного года будет ходить в среднюю школу в Токио из дома семьи Дзюмондзи.

 

Воскресенье, 31 марта. Вестибюль Нового аэропорта Титосэ.

Сегодня Алиса покидает Хоккайдо и отправляется в дом семьи Дзюмондзи в Токио.

— Ася, не забывай обо мне! Я буду звонить тебе каждый день! — Слезливым голосом сказала Марика, вцепившись в Алису, попытавшуюся пройти через выход, ведущий на посадку. Хотя слышавшие её посторонние люди наверняка подумали "как она тебя забудет, если ты будешь звонить ей каждый день?", но сама она явно была серьёзна, когда говорила это.

— Конечно, я тебя не забуду. Что бы ни случилось, я никогда не забуду Мину. Ведь даже в разлуке я всегда буду думать про Мину.

— Асяяааа!

Марика, наконец, расплакалась по-настоящему. У Алисы тоже начали наворачиваться слёзы, пока она похлопывала Марику по спине.

Неизвестно, сколько это могло продолжаться, если бы никто не вмешался.

— ...Алиса, тебе уже пора на посадку. Марика, отпусти уже её.

Хотя Кацуто и Рётаро тоже были здесь, но лишь Серика смогла вклиниться между этими двумя.

— Угу... Хорошо.

Марика отцепилась от Алисы, отступила на один шаг назад, и протёрла глаза от слёз.

— Мина, я... пошла.

— Алиса, я ведь серьёзна по поводу того обещания. Встретимся через два года.

— Угу, я тоже буду стараться. До встречи через два года.

— Непременно!

Марика со слезами на глазах сильно помахала рукой на прощание Алисе, проходящей через выход на посадку.

Алиса оглянулась, и с широкой улыбкой на немного покрасневшем лице слегка помахала рукой в ответ.

 

◇　◇　◇

 

Март 2099 года.

Сегодня тот самый день, когда одновременно во всех девяти старших школах при национальном университете магии проводятся вступительные экзамены.

Здесь, в расположенной в Хатиодзи Первой школе тоже собралось множество желающих сдать экзамены. В основном все они были выпускниками средних школ региона Канто, однако среди них были даже те, кто в надежде сдать экзамены и поступить в эту школу приехал сюда издалека. От острова Исигаки далеко на юге, до острова Хоккайдо на севере.

Острова Нансэй это отдельный разговор, а вот на Хоккайдо есть своя Восьмая школа. В регионах Тохоку, Тюгоку, Сикоку и Кюсю тоже размещены свои старшие школы магии. Тем не менее, множество подростков ставят перед собой цель поступить именно в Первую школу во многом из-за того, что здесь учился тот самый Шиба Тацуя.

Будучи ещё совсем молодым (в этом году ему исполняется 20 лет), Шиба Тацуя уже широко известен как в военной, так и в технической и научной сферах, причём не только в Японии, но и во всём мире. Среди молодых людей, стремящихся стать волшебниками (и особенно среди тех из них, которые стремятся стать инженерами магии), Шиба Тацуя стал объектом восхищения и примером для подражания. Пытаясь "быть как он", множество юношей и девушек со всей страны собрались здесь, что значительно повысило уровень конкуренции при поступлении в Первую школу.

Среди этого множества экзаменуемых особенно выделялась Алиса с её бледно-золотыми, близкими к серебряным волосами и дополняющим картину симпатичным лицом. Волшебники в большинстве своём склонны к опрятной внешности. Но даже среди них внешность Алисы значительно выделялась.

Поэтому отыскать её в такой толпе особого труда не представляло.

— Асяаааа!

Улыбнувшись, Алиса развернулась в сторону раздавшегося сзади голоса, навевающего тёплые воспоминания. Хоть она и слышала этот голос по телефону каждый день, но вживую это было уже довольно давно.

— Мина.

— Давно не виделись!

Марика подбежала и обняла Алису ещё до того, как та успела полностью развернуться. Они обе выросли за эти два года, но Алиса всё ещё была на 5 сантиметров выше, поэтому сейчас Марика буквально повисла на ней.

— Я приехала, как и обещала! Я тоже много училась!

Обещание, которое дала Марика Алисе во время того расставания в аэропорту звучало так: "я поступлю в ту же старшую школу, что и ты".

— Я тоже надеюсь, что мы обе будем учиться здесь с апреля.

Марика размашисто кивнула в ответ Алисе.

— Я обязательно буду учиться вместе с тобой! Поэтому, Ася, не провались на экзаменах!

— Разумеется. Я ведь тоже готовилась.

Для собравшихся здесь экзаменуемых эти двое были лишь конкурентами.

Однако ученики средних школ, вне зависимости от их пола, поголовно невольно улыбались, когда видели, какие близкие дружеские отношения у этих двоих, идущих к зданию школы.

 

(Девы-Лебеди — Конец Предисловия)