Онлайн чтение книги Принц Демонов отправляется в Академию The Demon Prince Goes to the Academy
1 - 388

После долгих каникул мы впервые с Бертусом вместе пили чай на террасе.

Два священных артефакта.

Он уже знал, что я владелец Тиамат. Я несколько предвидел это во время предупреждения Савиолин Тернер.

Бертус, казалось, хотел что-то сказать, но слегка колебался, словно слова застряли у него в горле.

Его кончики пальцев дрожали.

Ты негодяй.

Не думай об этом снова!

- …

Не уверенный, думал ли он, что говорить сам по себе будет потерей, Бертус ухмыльнулся и ничего не сказал.

- Ну, неважно. Это не главное. Тот факт, что тебя выбрали два священных артефакта, - вот что важно.

Верно.

Давайте сотрём это из всех наших умов.

Я уже устал от такого головокружения, и скоро начнется действительно головокружительный разговор.

Если тебя выбрали два священных артефакта, значит, ты такой же невероятный человек, как Раган Арториус, так почему ты переоделся?

Я не хочу это слышать!

Бертус серьезно посмотрел на меня.

- Я о многом хочу спросить, Рейнхард.

- …Да, конечно.

- Не тот, а этот негодяй!

- Э-э, я ничего не сказал?

Бертус и я не могли быть серьезными друг с другом после того случая!

- Шарлотта.

Однако, когда её имя было упомянуто, я не мог не восстановить самообладание.

- Ты сделал это, не так ли?

Он спросил, хотя и знал.

Я не мог этого отрицать. Он не спросил конкретно, что я сделал или как я это сделал. Вероятно, он не считал необходимым зайти так далеко.

- Да.

- Хорошо, по крайней мере, ты не пытался бессмысленно это отрицать.

Он, должно быть, уже знает все о моих действиях и действиях Шарлотты. Бертус смешал молоко с черным чаем и осторожно размешал его чайной ложкой.

- Рейнхард, я не могу сейчас прикасаться к тебе. Ты не дурак, так что, думаю, ты многое понимаешь.

- …

Не один, а два священных артефакта.

Убить меня или причинить мне вред не может быть и речи. Мое существование стало слишком важным, и возможность прикоснуться ко мне исчезла, даже если бы я был на стороне Шарлотты.

Самое страшное в Бертусе то, что.

Он не говорит, сколько он знает.

Знает ли он, что я спас жизнь Шарлотте, как я это сделал, или как много он знает о её текущей ситуации.

Он ничего не раскрывает до тех пор, пока внезапно не ведет себя так, как будто очевидно, что он знает половину истины.

Это смущает слушателя.

Вот почему я не знаю, сколько я должен сказать, и, в конце концов, я могу раскрыть больше, чем знает Бертус.

Это змеиная манера говорить.

- Рейнхард, ты можешь быть на стороне Шарлотты, но стать моим врагом - это другой выбор. Ты не можешь быть одновременно на моей стороне и на стороне Шарлотты, но то, что ты на её стороне, не означает, что ты должен быть моим врагом.

Бертус пристально посмотрел на меня.

- Ты станешь моим врагом? Давай просто проясним это.

Что произойдет, если я скажу, что стану его врагом?

Бертус ничего не сказал об этом. Он может пока оставить меня в покое или попробовать что-нибудь.

- Я не планирую делать ничего подобного.

- Ну, я на это надеюсь.

С тех пор все изменилось.

Я не просто ученик Королевского Класса - у меня есть две Священные Реликвии. Пока другие не знают, что у Эллен тоже есть две, я единственный человек в мире, у которого есть две из них.

Точно так же, как я не хочу делать Бертуса своим врагом, у него нет другого выбора, кроме как не желать, чтобы я был его врагом.

Бертус делает глоток чая с молоком.

- Кстати, Рейнхард, ты знаешь это?

Выражение его лица становится холодным.

- Борьба за имперское наследство уже закончилась, - ледяным тоном заявляет Бертус.

- Шарлотта не может стать императором.

Это не удивительное открытие.

Бертус разгромил революционные силы, одну из самых больших угроз империи.

И это еще не все.

Пока Шарлотта изо всех сил пыталась сохранить свое тело, Бертус занимался бесчисленным множеством дел.

По сравнению с Шарлоттой, которая была ошеломлена последствиями похищения Короля Демонов, Бертус снова и снова доказывал свои способности. Он продолжал делать это без моего ведома.

Шарлотта, которая ничего не могла сделать.

Бертус, который что-то демонстрировал.

В таких обстоятельствах баланс имперской преемственности постепенно нарушился, и после инцидента с революционными силами он полностью перешел к Бертусу.

Конечно, это не известно широкой публике, но императору известно о достижениях Бертуса.

Жребий брошен, и результат уже предрешен.

- Конечно, помимо всего этого, путь Шарлотты к тому, чтобы стать императором, уже не существовал, просто из-за того, что в ней живет душа Короля Демонов.

Он тоже это знал.

Души Короля Демонов и Шарлотты не могут быть разделены. Пока Бертус знает об этом, жизнь Шарлотты будет аннулирована одним его словом.

- Рейнхард, я не знаю, поверишь ли ты мне, когда я скажу это, но я не хочу убивать свою сестру.

Его чересчур холодное выражение лица делало и без того трудновероятное заявление еще более трудным для доверия.

- Как ты думаешь, в чем причина?

Потому что они брат и сестра.

Этой причины точно не будет. Должна быть другая причина, которая в конечном итоге означает, что лучше не убивать Шарлотту.

Есть только одна причина.

- …Это из-за меня?

- Да.

Если Шарлотте причинят вред, я стану врагом Бертуса. Я поклялся сделать это, и Бертус уже должен знать, что я сделал. И он уже сказал мне, что не хочет делать меня своим врагом.

- Если бы у меня во врагах был бы такой безрассудный сумасшедший, как ты, я бы тоже почувствовал холодок на шее.

Школьный хулиган Рейнхард стал героем Рейнхардом. Диапазон и масштаб того, что я могу сделать, изменились.

Проще говоря, если бы Раган Арториус был жив, никто в мире не осмелился бы относиться к Арториусу небрежно, и никто не захотел бы стать его врагом.

Если Шарлотта умрет, я стану их врагом.

Итак, Бертус утверждает, что в его интересах не убивать Шарлотту. Потому что мое существование стало камнем преткновения.

- Но я не могу не убить Шарлотту.

- …Почему?

- Потому что нет причин оставлять её в живых. Само существование Шарлотты уже влияет на мою имперскую власть. Так что, если Шарлотта жива, стану ли я следующим императором или взойду на трон, люди вокруг меня будут сотни раз в день требовать, чтобы я убил Шарлотту. Они будут кричать мне это на ухо днями, месяцами и годами, и мои приближенные не смогут понять моего отказа. А подчиненные склонны предпочесть жестокого правителя колеблющемуся. Потому что, по крайней мере, это точно. Я не могу рисковать, вызывая подозрения у своих соратников, оставляя Шарлотту, сильного претендента на имперскую власть, в живых без особой причины, не так ли?

Могущественный наследник имперской власти представляет угрозу для трона, если выживет после устранения. Существует реальная возможность того, что сторонники сплотятся, чтобы сделать Шарлотту правителем, и если Бертус совершит ошибку, может возникнуть движение за установление нового императора.

Нет причин оставлять Шарлотту в живых, и Бертусу неизбежно придется убить её независимо от его собственного желания.

Я не хочу её убивать. Но я должен.

Шарлотта говорила то же самое.

Если она не станет императором, у нее не будет выбора, кроме как умереть.

С самого начала битва между ними была борьбой за то, чтобы стать императором или умереть. Они не могли решить судьбу друг друга по своей воле на этих двух расходящихся путях.

Если один выживет, они должны убить другого.

Но если Бертус убьет Шарлотту, он создаст во мне врага.

- Понимаешь, это головная боль. Если ты умрешь, сражаясь с Королем Демонов, это одно, но если все получится, и ты убьешь Короля Демонов и станешь героем человечества, я не знаю, какие сумасшедшие вещи ты можешь сделать со мной. Если я убью тебя после того, как ты стал героем человечества, убив Короля Демонов… тогда не будет ни императора, ничего. Что произошло, если бы император убил бы Рагана Арториуса, если бы он вернулся живым? Я не хочу на себе проверять это.

Он произносит эти резкие слова небрежно.

Он спокойно говорит, что лучше всего для него будет, если я уничтожу Короля Демонов и умру при этом, как Раган Арториус.

Конечно, если бы я был настоящим героем, Бертус мог бы побояться ударить меня ножом в шею, но физически я не могу сражаться с Королем Демонов.

Бертус должен убить Шарлотту.

Но если он это сделает, возникнет очень опасная ситуация.

- Так что, даже если Шарлотту убьют, ничего не поделаешь… Пойми это… Это? Это ты мне говоришь?

При моих словах Бертус опустил голову.

- Ты ни за что не примешь это.

Словно говоря, что это не так, Бертус горько усмехнулся.

- Разве я не говорил, что нет причин?

- …Ты говорил.

Нет причин оставлять Шарлотту в живых.

Следовательно, его ближайшие помощники будут утверждать, что Шарлотта должна быть убита, чтобы укрепить имперскую власть, и у Бертуса нет слов, чтобы опровергнуть это.

- Вот почему нам нужен предлог.

Причина, другими словами, предлог.

- Предлог для того, чтобы не убивать мою сестру.

Предлог для Бертуса не убивать Шарлотту, даже если он станет императором. Предлог для ближайших помощников не требовать убийства Шарлотты.

Бертус помешивал свою чашку с горькой улыбкой.

От вопроса о душе Шарлотты все сводится к политической проблеме.

Девушка, которая должна умереть независимо от того, какой путь она выберет.

Шарлотта де Гардиас.

- Ты хочешь спасти жизнь моей сестры?

В прошлый раз ты спас Шарлотту от тьмы, так попытаешься ли ты спасти её от политической ситуации, в которой она должна умереть?

На вопрос Бертуса я кивнул, не думая.

- Да.

- С помощью любых средств?

- С помощью любых средств.

Бертус усмехнулся.

- Женись на ней.

Пророчество Деттомориана.

- Другого пути нет.

Я, наконец, понял, что он предвидел эту ситуацию.

И…

У меня не было другого выбора, кроме как узнать, о какой личной услуге император собирается просить меня.

Однако возник вопрос.

- Тогда разве Шарлотта не станет предлогом быть имперской наследницей и не станет ли она сильнее?

Несмотря на то, что он сказал, у Бертуса нет причин оставлять Шарлотту в живых.

Он не хочет делать меня своим врагом, но женитьба на ком-то со священной реликвией дает Шарлотте силу.

- Это правда.

У Бертуса должна быть какая-то идея. Он точно не сделает ничего хорошего для Шарлотты.

Но он не сказал мне, что это была за идея.

А может быть, он действительно сочувствует Шарлотте?

–

Бертус уже был уверен в своей победе, зная, что её нельзя отменить.

И я тоже это знал.

Даже без существования Бертуса неясно, сможет ли Шарлотта стать императором. Шарлотта, слившаяся с душой короля демонов, не может полностью контролировать силу тьмы, и люди узнают, что она стала обладательницей зловещей силы.

Уже одним этим, оставив в стороне все остальные вопросы, Шарлотта не может стать императором.

Вот почему Бертус больше не воспринимает Шарлотту как конкурентку. Однако, если он поддастся давлению своих ближайших помощников и убьет Шарлотту, он станет врагом нации.

Бертус так говорит.

Я несколько боюсь.

Я хозяин Альсбрингера и Тиамат.

Если Шарлотта выйдет за меня замуж, мой статус повысится, но именно Шарлотта станет в большей безопасности.

Если битва с Королем Демонов станет неизбежной, мое существование никоим образом не сможет оставаться скрытым.

Герой человечества, надежда человечества.

Такие эпитеты неизбежно будут со мной связаны.

И если Шарлотта станет моей женой, империя не сможет её тронуть, как и меня. Станет ли Бертус императором или нет, до моей смерти не будет и речи об убийстве Шарлотты.

Император тоже должен это знать. Вот почему он не решался просить меня о такой услуге и, в конце концов, воздержался от этого. Мое присутствие стало слишком тяжелым для него, чтобы просить что-то по личным причинам.

Шарлотта также должна знать об этом факте.

Чтобы спасти Шарлотту, я должен жениться на ней. Теперь, когда Альсбрингер тоже попал в мои руки, мое положение стало еще сильнее.

Вот почему Бертус завел разговор. Он должен опасаться того, что может сделать человек, владеющий не одной, а двумя священными реликвиями, если станет мошенником.

Но могу ли я принять такое решение независимо от желания Шарлотты?

Каковы именно намерения Бертуса?

Каанг!

- О чем ты думаешь?

- …Ах, ничего. Просто…

Когда я споткнулся, Эллен протянула руку и помогла мне подняться.

Что я должен делать?

Я бесчисленное количество раз клялся защищать Шарлотту любой ценой, но теперь я должен сделать даже это. Если я этого не сделаю, её не спасти.

Это действительно правильный поступок?