Страдание – личный выбор каждого.
Истинное милосердие есть отречение от себя самого.
Некоторым отношениям не уготован счастливый конец.
Второй пример — самое блестящее из известных мне оскорблений (случай тем более удивительный, если принять во внимание, что этот пассаж — единственное, что связывает его автора с литературой): “Боги не допустили, чтобы Сантос Чокано осквернил эшафот, приняв на нем смерть. А потому он жив, и до сих пор насилует бесчестье”. Осквернить эшафот. Изнасиловать бесчестье.
Сокрушительный удар, нанесенный Варгасом Вилой, не убивает жертву, но бесконечно отдаляет реального противника, отодвигая его на второй план, со всей очевидностью выявляя его никчемность и аморальность. Теперь достаточно самого мимолетного упоминания имени Чокано, чтобы в памяти всплыло это висящее над ним проклятие, а воображение расцветило самыми зловещими красками все, что с ним связано, нарисовав подробные и невероятные картины бесчестья.
-Все в жизни меняется, дорогая,- сказала Летти. - Доверять - это не решение, которое принимаешь однажды и навсегда, а выбор, который приходится делать раз за разом. <...>
Господи, тебе лучше позаботиться обо мне … иначе будешь за меня отвечать.
Представь, что твой дом горит. у тебя есть ровно минута, чтобы забрать с собой всё, что можно спасти. Что ты выберешь?
Люди забывают долг повиновения, видя в самом господине своем раба гнусных страстей его.
Когда нет своих слов, мы говорим чужими. Мы читаем, чтобы видеть, что мы не одиноки. Мы читаем, потому что одиноки.Мы читаем, и мы не одиноки. Мы не одиноки. В этих книгах моя жизнь, силился сказать он. Прочти их, и будешь знать, что у меня на сердце. Нельзя сказать, что мы романы.
Что такое хорошая история? Когда ты берешь самые обыкновенные факты и подаешь их сочно и вкусно, почти сексапильно.
Боль — это ключ к душе, нам всем пора это понять, иначе мы зайдем в тупик.
– Вечный вопрос, – засмеялся Морковин. – Тварь ли я дрожащая или право имею?
– Ты, похоже, на него ответил.
– Да, – сказал Морковин, – было дело.
– И как же?
– А очень просто. Тварь дрожащая, у которой есть неотъемлемые права.
Превращенная в товар фантазия рисковать не желает: она более ничего не изобретает и не импровизирует, но, напротив, старательно имитирует и упрощает.
Нет ничего больнее и разрушительнее подозрения.
Она поцеловала меня так крепко, что у меня остановились часы.
В соответствии с традицией американских президентов в прошлые годы, он ещё подумывал о любовнице. Но теперь это выглядело так не по-республикански.
Как и во всем мире, телевидение способствует утрате зрителями своего мнения.
Человек сам создает свои грехи.
Ощущение безысходности, навеянное этим одиночеством, еще сильнее привязало меня к книге. Ей предстояло подсказать мне, что я должен делать в этой незнакомой стране, во что должен верить, что должен увидеть, — ей предстояло показать путь, по которому пойдет моя жизнь.
- Словом, война, я так понимаю, это кто кого осилит, обхитрит, кто у кого вырвет!
Если ты смотришь на небо, рано или поздно ты постараешься найти способ и взлететь (...)
И чем дремучее глупость, тем искреннее выглядят извинения.
То что ты кричишь, еще не значит, что я тебя слушаю.
Политика требует мужества, что власть дело такое: уж тут ежели что с возу упало, то пропало, и нечего сохранять идиотские иллюзии!
Никакая мать, даже имеющая железные нервы, не сможет смотреть на то, что будут делать с ее дочерью, а особенно слышать ее крики.
Внешность не важна, важна духовная красота.
Опасность обостряет восприятие красоты.
Мы живем в режиме «никогда-нибудь» годами, всё откладывая настоящую жизнь. Неосознанно мы ждем, когда однажды произойдет то, что поможет нам сдвинуться с места. Чем дольше мы в этом режиме и ничего не делаем, тем сложнее потом будет что-то изменить.
- Что это за комедия?
- Это трагедия, мой друг!
Завтра никогда не бывает сегодня. Разве можно проснуться поутру и сказать: "Ну вот, сейчас, наконец, завтра"?
Не всем же быть умными господин обер-лейтенант. В виде исключения должны быть также и глупые, потому что если бы все были умными, то на свете было бы столько ума, что от этого каждый второй человек стал бы совершеннейшим идиотом.
Разве могу я идти вперед, если земля уходит у меня из-под ног?
О Дульсинея, владычица моего сердца, цвет красоты! Придите на помощь вашему рыцарю, который в угоду несказанной доброте вашей столь суровому испытанию себя подвергает!
Только слабый человек путает мир, в котором живет, с миром, в котором ему хотелось бы жить.
Сорокавосьмилетний мужчина в пятницу вечером, в половине десятого, падает на кровать и спит как убитый — что ж, такова современная жизнь.
Дети разбивают сердца своих родителей ежедневно. Стоит тебе только взглянуть на них, и твое сердце распадается на части. Они его разрывают. А затем собирают вновь жестом, улыбкой, взглядом лишь только для того, чтобы снова можно было его разбить. И все по пустякам.
Идеи убить сложнее, чем людей, но в конечном итоге их можно убить.
Эвфемизм - способ вежливо наговорить человеку всяких гадостей.
Я забылся в чтении. Я бежал от реальности, когда жизнь была слишком тяжкой или вовсе заходила в тупик.
Убийство-тяжкое преступление против убитого. Самоубийство - тяжкое преступление против тех, кто остаётся жить.
- Лев не питается падалью.
Мы испытываем чувство вины почти каждое мгновение нашей жизни, а к концу оно достигает таких невыносимых размеров, что у нас не остаётся иного выхода, кроме как умереть, спастись бегством.
Знаешь, что самое паршивое, когда ты родитель? О тебе всегда судят по худшим твоим проявлениям. Ты можешь все делать правильно, но достаточно одной-единственной осечки, и ты навсегда останешься тем отцом в парке, который смотрел в телефон, когда ребенку прилетело по лбу качелями. Мы сутки напролет не спускаем с них глаз, но стоит отвлечься на сообщение в телефоне, и все лучшее мгновенно обесценивается. Люди ходят к психотерапевту не для того, чтобы обсуждать, как в детстве им не прилетело качелями по лбу. О родителях судят по их ошибкам.
В маске доброты
Вы скоро сами пристраститесь к благу.
Повторность изменяет лик вещей.
В противность злым привычкам добрый навык
Смиряет или гонит прочь чертей.
Мэйбл Катц в своей книге «Самый простой путь» (The Easiest Way) утверждает: «Хо’опонопоно – это процесс прощения, раскаяния и преображения. Каждый раз, когда мы пользуемся этим методом, мы принимаем на себя полную ответственность и просим о прощении (для себя). Мы учимся тому, что все, что происходит в нашей жизни, является следствием наших собственных «программ».
Повторение. Я – повторение. Я представляю собой начало процесса Хо’опонопоно, инициированного в Сознании в виде просьбы к Божественному Разуму. Просьба заключается в желании превратить воспоминания в Пустоту. С моей помощью Сознание узнает о своей ответственности за воспроизводящиеся проблемы в Подсознании.
Прощение. Я – прощение. Вместе с повторением я представляю собой просьбу Сознания к Божественному Творцу для превращения в Подсознании воспоминаний в Пустоту. Сознание не только сожалеет, но и просит Божественный Разум о прощении.
Превращение. Я – превращение. Божественный Разум использует меня для нейтрализации и освобождения от воспоминаний и превращения их в Пустоту в Подсознании. Меня может применять только Божественный Разум.
Счастье. Я – счастье. Я – Самоаутентичность.
То, во что ты веришь, навсегда становится твоей реальностью.
- Кто скажет, отчего
Люблю тебя сегодня по-иному?
Влюблённость прежних дней
Теперь ничто, поверь,
Пред этой новою любовью.
Лучше спать в неудобной постели свободным, чем в удобной постели несвободным.
1..106..143Обычно, убегая от одной опасности, выскакиваешь наперерез другой.