Онлайн чтение книги Седьмой лорд Lord Seventh
Глава 2 - Нет места лучше дома

* Пояснение к названию главы: Эту фразу можно буквально перевести как “Лучше вернуться”. Он ссылается на легенду, в которой дух короля Ду Юя из Шу превратился в птицу кукушку (杜鵑 – dùjuān, также название цветка азалии), и люди могли разобрать фразу из его печальных криков, когда он оплакивал свой родной город.

Цзин Ци почувствовал, как мир накренился вокруг своей оси. В дымке все было одновременно кристально ясно и не в фокусе, как будто он был отделен от остального мира завесой. Его тело так устало, что он вполне мог заснуть в мгновение ока.

Он вспомнил лицо Бай Учана в тот последний момент с его непонятной холодностью и жесткостью, которые мало чем отличались от прикрытия; но прикосновение его пальца ко лбу было странно теплым.

Легенды всегда гласили, что Дорога Подземного мира или Врата Ада были местами, полными энергии инь, и люди, которые вот-вот должны были умереть, должны были приготовить толстое хлопчатобумажное одеяло, чтобы взять его с собой. Цзин Ци знал, что это потому, что все Чиновники-Призраки были холодны как лед, настолько холодны, что вы могли почувствовать это в тот момент, когда они были по периметру в один метр.

Он не был уверен, что сделал Бай Учан, но теперь, когда он подумал об этом, тепло Жнеца, которое он получил – в сочетании с его нежными словами – смутно несло в себе ощущение завершенности. 

В трансе он подумал: Это действительно то, что тебе нужно было сделать?

Его сознание снова затуманилось, и он не мог открыть глаза; он начал чувствовать свои конечности только спустя боги знали, сколько времени. По его подсчетам, он по-настоящему не чувствовал этого уже около шестидесяти лет, поэтому, когда он, вздрогнув, проснулся, на его тело навалилась тяжесть. Голова болела так, словно в нее тыкали иголками.

Звуки людей, ходящих взад и вперед, достигли его ушей, шумы отдаленные в один момент и очень близкие в другой. Кто-то открыл ему рот и заставил выпить какое-то лекарство; должно быть, это была скотина, потому что то, как они его кормили, было похоже на то, как люди кормят лошадь. Его вкусовые рецепторы ожили, и горечь хлынула в его мозг, когда он не был полностью готов. Поток жидкости, попавший ему в горло, заставил его бороться за воздух, и он сильно закашлялся, вызвав еще большую суматоху.

Шум вернул ему часть сил, и он попытался открыть глаза.

Ему потребовалось несколько секунд усиленно моргать, чтобы все ясно разглядеть. Он опирался на маленького мальчика, пока тот кормил его лекарством. Увидев, что он кашляет и открывает глаза, мальчик быстро поставил миску и погладил его по спине, крича: 

— Иди, пошли за врачом, молодой Господин проснулся!

Когда Цзин Ци получил такую пощечину, совсем недавно оправившись от кашля, он почувствовал себя обиженным. Был ли этот парень послан его врагом, чтобы пытать его?

Мальчик громко шмыгнул носом и посмотрел на него сверху вниз. 

— Молодой господин, теперь, когда его высочества не стало, что мы будем делать, если с вами что-нибудь случится?

В тот момент, когда лицо мальчика попало в фокус, Цзин Ци был ошеломлен.

Это был Пин Ань…

Пин Ань, которого купил его отец, когда мальчику было шесть лет, и который служил ему до самой смерти. Сейчас его глаза были покрасневшими, и он выглядел не старше четырнадцати лет – все еще совсем ребенок. Пин Ань пытался сдержать слезы, его глаза были затуманены. Его одежда казалась слишком большой для его фигуры.

— Пин...  ,—Цзин Ци открыл рот, но из-за болезненно пересохшего горла он не смог закончить предложение. 

Когда-то он думал, что сотни лет, через которые он прошел, заставили бы его забыть все, но в тот момент, когда он увидел мальчика перед собой, все поблекшие воспоминания нахлынули снова.

В конце концов он вспомнил свое собственное имя – Цзин Бэйюань.

Он был Цзин Бэйюань, печально известный принц Наньнин с тысячами лиц, принц Наньнин, который жил только для одного человека, Цзин Бэйюань, чье тело и сердце умерли от рук этого человека в возрасте тридцати двух лет.

Он внезапно понял, что имел в виду Жнец, говоря “обменять на одну жизнь, когда у тебя снова будут черные волосы”. От такого назойливого поведения Цзин Ци не знал, смеяться ему или плакать.

Видя его ошеломленное состояние, Пин Ань подумала, что болезнь сделала его глупым. Мальчик в страхе затряс его: 

— Учитель, учитель, пожалуйста, не пугай меня так, что с тобой случилось? Почему врач еще не пришел, позовите...

Цзин Ци изо всех сил попытался поднять руки; его нынешнее тело, казалось, весило в сто раз больше, чем его блуждающая душа. Он молча сжал трясущиеся руки Пин Аня, наполовину закрыв глаза и слегка покачивая головой. Пин Ань, казалось, понял, когда мальчик подошел, чтобы налить ему чашку воды и осторожно заставил его выпить всю ее.

Только тогда Цзин Ци смог заговорить, хотя и хрипло. 

— Который сейчас час? ,— он был поражен собственным голосом; хрипотца не скрывала того факта, что он принадлежал простому ребенку, который еще не достиг подросткового возраста. Он посмотрел вниз на свои маленькие, худые руки, которые выглядели болезненно-зелеными и лишенными кровообращения.

— Час шэнь, учитель. Ты упала в обморок в траурном зале, и у тебя была действительно высокая температура два дня подряд, никто не мог тебя разбудить ,— его губы сжались, когда он опустил голову и тайком вытер случайную слезу — Покойная принцесса покинула нас слишком рано, а покойный принц… Его высочество был достаточно жесток, чтобы последовать за ней. Ты единственный, на кого мы можем положиться в данный момент, и если с тобой что-нибудь случится, то я могу быть все равно что мертв.

1)- 申时 - это время обезьяны в соответствии с часами китайского зодиака, оно длится с 15:00 до

Итак… это было, когда ему было десять лет, сразу после смерти отца.

Его взгляд снова скользнул по своим рукам. Несмотря на то, что он все еще чувствовал себя невероятно измученным, его охватило чувство новизны. Как неожиданно вернуться к своей исходной точке после стольких перевоплощений… это переполняло его множеством различных эмоций.

Потом он вспомнил Бай Учана, и это чувство улеглось.

Повернуть время вспять – даже если он мало что знал об этом, это, должно быть, дорого обошлось Жнецу. И все это для того, чтобы отплатить ему тем же?

Чтобы заставить его снова пережить эту жалкую судьбу, пускающую корни?

Не обращая внимания на бред Пин Аня и неуклюжую попытку мальчика уложить его как следует, Цзин Ци внутренне вздохнул. Неудивительно, что сэр Рипер всегда выглядел таким холодным и мало говорил, оказалось, что у его интеллекта действительно были недостатки.

Неужели он думал, что прожить эту жизнь еще раз - все равно что пыль на столе, которую можно легко вытереть?

Человеческое сердце не было сделано из камня; вы не могли испачкать его грязью, а затем вымыть водой и ожидать, что оно станет таким же безупречным, как и раньше.

Врачу не потребовалось много времени, чтобы прибыть. Он проверил его пульс и осмотрел его с головы до ног, демонстрируя, казалось бы, надежные медицинские знания и извергая кучу глупостей вроде “Хорошие люди будут благословлены небесами”; в общем, он имел в виду, что с ним все в порядке, и ему просто нужно хорошо отдохнуть.

После почти семидесяти лет сидения рядом с камнем Трех Жизней Цзин Ци обладал огромным терпением, поэтому он не волновался и не злился на людей, которые просто пытались следовать процедуре. После того, как со всеми лекарствами и возней вокруг было наконец покончено, была уже полночь.

Пин Ань отправил всех неуместных людей на улицу и помог ему лечь.

Только тогда Цзин Ци спросил его, по-видимому, без всяких предварительных мыслей. 

— Ты сказал, что я был в отключке два дня, так что завтра у отца седьмой день[2], верно?

2)- Это касается посмертных ритуалов в некоторых странах Восточной Азии. Считая со дня смерти человека, каждые семь дней будет проводиться специальный ритуал, длящийся семь недель.

Ошеломленный Пин Ань подумал, что он беспокоится, поэтому он ответил: 

— Пожалуйста, будьте уверены, Учитель. Его Величество взял на себя организацию похорон Его высочества, он даже навестил вас вчера и попросил, чтобы вы отдохнули как следует, без каких-либо забот.

Цзин Ци кивнул, ошеломленно глядя на занавеску над собой. Он внезапно повернул голову к Пин Аню, когда мальчик уже собирался погасить свет. 

— Подожди.

Пин Ань остановился и вопросительно оглянулся на него.

Цзин Ци изо всех сил старался подпереться своими руками, похожими на зубочистки. Он наклонился набок, жадно оглядывая комнату, включая Пин Аня.

На вид Пин Аню было лет четырнадцать; он вырос, но все еще сохранил свое детское личико, пухлый нос и круглые глаза. Ребенок родился с однонаправленным умом, и в сочетании с его долговязыми конечностями все его тело, казалось, никогда по-настоящему хорошо не взаимодействовало друг с другом; он прожил всю свою жизнь с серьезным недостатком проницательности.

«Тем не менее ,- подумал Цзин Ци - этот парень был одним из очень немногих людей, которые относились ко мне искренне.»

Голос Пин Аня был довольно гнусавым, и он часто был склонен к слезам, когда был моложе – плакса с вечно угрюмым выражением на круглом лице. Но в тот год, когда ему пришлось взять на себя ответственность, которая обременяла резиденцию Наньнин, это было похоже на то, что мальчика заставили повзрослеть всего за одну ночь. После первых семи лет жизни покойного принца император взял Цзин Ци во дворец; и поскольку дворецкий был уже в преклонном возрасте, каждое дело в резиденции, независимо от того, большое или маленькое, находилось в руках Пин Аня.

Глядя на маленького мальчика, Цзин Ци подумал: « Пин Ань посвятил всю свою жизнь этому разрушающемуся, и без того неадекватному дому, и все, что он получил, это еще больше страданий и страданий для себя.»

Увидев, что его хозяин отстраняется, Пин Ань подумал, что он все еще слаб после недавней болезни. Его голос был нежным: 

— Учитель, спать при включенном свете вредно для вашего здоровья. Вам не нужно бояться темноты; я буду прямо снаружи, так что вы всегда можете позвать меня, когда вам что-нибудь понадобится.

— Неужели ты думаешь, что я настолько способен разбудить мертвую свинью своим голосом?

Пин Ань был ошарашен, затем его лицо покраснело, когда он понял, что его дразнят. Он запнулся: 

— Я не такой, по крайней мере, я все еще дышу…

Цзин Ци замолчал, заметив намек на радость на его лице. Но его брови разгладились, а глаза изогнулись вместе с губами. Казалось, в его глазах блестела вода, но при ближайшем рассмотрении она исчезала.

Пин Ань почувствовал, что улыбающееся выражение лица его хозяина имело некоторое сходство с их старым дворецким – оно казалось одновременно сосредоточенным и рассеянным, казалось, несущим беспокойство и воспоминания, с примесью некоторой неохоты и радости.

Действительно ли так должен улыбаться ребенок? Пин Ань был в ужасе от возможности того, что болезнь сделала его учителя неуравновешенным, поэтому он положил руку на лоб Цзин Ци: 

— Учитель, вы плохо себя чувствуете? Должен ли я... должен ли я снова вызвать врача?

Цзин Ци покачал головой, опустив глаза, позволяя Пин Аню помочь ему снова лечь.

Пин Ань как следует подоткнул ему одеяло, прежде чем встать, но был остановлен парой крошечных рук.

Его маленький принц лежал на кровати лицом вверх, с мягко закрытыми глазами, тихим голосом: 

— Все в порядке, Пин Ань, я здесь.

Интонация была очень мягкой и нежной, и он звучал как избалованный ребенок со своим детским голоском. Но, глядя на его лицо, Пин Ань не мог не почувствовать комок в горле.

Цзин Ци улыбнулся и пошевелился всем телом:

— Иди отдохни.

Свет погас, погрузив мир в темноту.

Может быть, это было потому, что он слишком долго был без сознания, но в данный момент Цзин Ци не мог заснуть. Он уставился на занавеску, на которую падал слабый луч света из окна. Через некоторое время снаружи послышался поросячий храп Пин Аня, что заставило Цзин Ци громко рассмеяться.

Семь перевоплощений заставили его задуматься о многих вещах, таких как Хэ Ляньи, как Пин Ань, как великолепная, но заброшенная резиденция Наньнин.

По какой причине он был так привязан к Хэ Ляньи в то время?

Это был вопрос, на который он никогда не мог ответить до сих пор, пока, наконец, не открыл глаза.

Покойный принц Цзин Ляньюй – имя при рождении Минчжи[3] – был не менее глуп, чем его сын. На самом деле они вели себя почти так же: имея бесполезные глаза, ослепленные правдой. То, что они должны были видеть ясно, было совершенно непонятно, и они изо всех сил старались обнаружить то, чего не следовало видеть.

3)- 哲哲 (míngzhì) означает “умный”

Они оба смотрели только на одного человека и оставались невежественными ко всему остальному, что вело их по дороге разбитого сердца.

Все говорили, что покойный принц был так увлечен, что, когда принцесса скончалась, его душу словно высосали из тела. Ему повезло, что у него был двоюродный брат император, который взял принца Цзин Бэйюаня во дворец, чтобы тот воспитывал его вместе со своими сыновьями.

Когда ему было десять лет, его постоянно ищущий смерти отец наконец исполнил свое желание, оставив сына с пустым домом.

Мир был велик и необъятен, но на самом деле у него не было места, которое он мог бы назвать домом.

Тогда он чувствовал, что Хэ Ляньи был его единственным желанием, его единственным спасителем, к которому он должен был протянуть руку и поймать, несмотря ни на что – если бы не Хэ Ляньи, ему было бы все равно, жив он или мертв.

Его упрямство вполне могло соперничать с его отцом Цзин Ляньюем, а глупость была на уровне Бай Учана.

Он всегда заботился только об этом человеке и ни о ком другом, даже о своих друзьях, даже о Пин Ане. Услышав храп мальчика, Цзин Ци почувствовал, что все страдания в его прошлых жизнях, должно быть, были кармой за то, что он был самым отвратительным человеком в этом мире.

После неопределенного количества времени, потраченного на то, чтобы перебирая все в уме, он снова заснул; проснулся, затем снова заснул. Он чувствовал себя неуютно, как будто его тело поместили в духовку, и все его кости, казалось, плавились. Он знал, что у него снова начинается лихорадка, но также знал, что после этого ему станет лучше, поэтому он не позвал Пин Аня. Он завернулся в одеяло, выдерживая пропитанную потом жару.

В оцепенении он услышал резкий звук, как будто что-то сломалось. Цзин Ци вздрогнул, выйдя из оцепенения, его глаза все еще были лениво закрыты. Он привык ежедневно проверять и ломать что-то.

Но в этот момент холодная рука легла ему на лоб, принося невероятное облегчение. Затем он услышал сердитый голос: 

— Как ты позволил ему так заболеть? Что ты за слуга? Если ты сейчас же не позовешь врача...

Цзин Ци тут же подумал - «Я бы предпочёл превратиться в пепел вместе с этой болезнью.…»