Онлайн чтение книги Слабый красавец-замена хочет уйти The Sickly Beauty Substitute Called It Quits
Глава 20

– Может у благородного монарха есть еще любовник, кроме меня? – Шан Цзюньлинь взял юношу за руку и притянул его к себе.

– Конечно, нет. – Шэнь Юй отвел глаза:

– Разве сможет кто-либо в мире сравниться с вашим величеством?

Вспоминая содержание доклада, который был подготовлен Стражем Скрытого Дракона о жизни Шэнь Юя до прибытия во дворец, холодные глаза Шан Цзюньлиня потемнели еще больше:

– Благородный монарх, для своего же блага лучше не лгать мне.

– Вашему величеству следует быть более уверенным в себе. И во мне. С чего бы мне выбирать рыбьи глаза, если рядом такой драгоценный камень как ваше величество? – губы Шэнь Юя изогнулись в улыбке:

– Со зрением у меня всё в порядке.

– У благородного монарха действительно хорошее зрение. Вам даже под силу разглядеть, как кто-то намеревается проникнуть в темницу. – Тон Шан Цзюньлиня был ровным, словно он вел непринужденную беседу.

Шэнь Юй не был настолько глуп, чтобы решить, будто это была похвала со стороны Шан Цзюньлиня. Он понимал, к чему может привести легкомысленный ответ.

В его голове проносились самые разные мысли, но на лице не отразилась ни одна из них. Шэнь Юй покачал головой и, словно не расслышав скрытого намека Шан Цзюньлиня, ответил:

– Те люди выглядели подозрительно. С первого взгляда стало ясно, что они что-то замышляют. Если бы ваше величество первый заметил их, то без сомнений сообразил, что они затеяли дурное.

Шан Цзюньлинь бросил на Шэнь Юя многозначительный взгляд. В его глазах заиграла слабая улыбка:

– Слова благородного монарха звучат разумно.

– Ваше Величество, вы нашли преступника, который организовал побег из тюрьмы? – эта тема до сих пор интересовала Шэнь Юя.

Ответственность за проникновение в темницу была публично возложена на старшего члена семьи Чжан, другие же были приговорены к казни или сосланы. После уничтожения рода Чжан дело императорского цензора также было закрыто.

Но Шэнь Юй знал, что целью вторжения в тюрьму был молодой мастер Хэ, а не императорский цензор Чжан. Естественно, семья Чжан не стояла за этим. С большой долей вероятности, зачинщиком был Шан Цзюньюэ, но Шэнь Юй не был уверен, что Шан Цзюньлиню это известно.

– Благородный монарх так умен. Почему бы вам не попытаться разгадать, кто пытался обокрасть темницу?

– Как мне разгадать, если Ваше Величество не дает мне даже малейшей подсказки? - пожаловался Шэнь Юй.

– Благородный монарх знает, кого те люди хотели освободить? - спросил Шан Цзюньлинь.

– Нет. – Шэнь Юй покачал головой. Даже если он знал, нельзя было в этом признаваться.

Шань Цзюньлинь продолжал полагать, что это слишком удачное совпадение, а значит, никакое это не совпадение. Но он не знал, какую роль сыграл Шэнь Юй.

Глядя в ясные глаза юноши, Шан Цзюньлинь искренне надеялся, что тот действительно не имеет к этому никакого отношения.

Шэнь Юй дал Шан Цзюньлиню изучить себя, но его лицо оставалось безучастным. Он был хорошо знаком с молодым мастером Хэ еще в прошлой жизни, и не боялся проверки Шан Цзюньлиня. Как бы ни была влиятельна Стража Скрытого Дракона, найти то, чего никогда не было, даже для них было невозможно.

Шэнь Юй нахмурился:

– Хе Цзиньюань? Значит, семья Хэ имеет к этому какое-то отношение?

– Да. – Шан Цзюньлинь не заметил в лице Шэнь Юя ничего необычного. Он отвернулся и кивнул:

– Он самый одаренный в семье Хэ. Они надеются, что благодаря ему семья вернет прежнее влияние.

– В настоящее время семья Хэ переживает упадок, но несколько десятилетий назад они были процветающей и уважаемой династией. В Дахуане у них дела шли в гору*. И если бы не тот факт, что предыдущий император недолюбливал дочь семьи Хэ, их род мог бы до сих пор возглавлять двор.

[Идти в гору – добиваться все более высокого положения в обществе, в жизни.]

Стоножка даже после смерти остается гибкой. Несмотря на то, что семья Хэ уже несколько десятилетий находится в упадке, у них прочный фундамент. У них достаточно власти, чтобы вдохновлять людей идти на риск за ними.

[Стоножка даже после смерти остается гибкой – bǎi zú zhī chóng sǐ ér bù jiāng – старые традиции крепко держатся на плаву, их не так просто искоренить.]

В свете свечей половина лица мужчины была скрыта тенью, и ее невозможно было толком разглядеть.

Шэнь Юй снял кисть с держателя и покрутил ее между пальцами:

– Думаете, это не они проникли в тюрьму?

– У семьи Хэ не было такой возможности. – Шан Цзюньлинь улыбнулся и взял кисть из рук Шэнь Юя:

– Если бы в семье Хэ был еще один перспективный член, они бы не возлагали все свои надежды на Хэ Цзиньюаня.

Причиной, по которой Шан Цзюньлинь тайно задержал молодого мастера Хэ, было желание раскрыть скрытые связи семьи Хэ. Он не ожидал, что они останутся в стороне.

– Ваше Величество, говорите прямо. Не дразните меня, – просил Шэнь Юй.

– Благородный монарх хочет сказать, что этот император – болтун? – несмотря на свои слова, Шан Цзюньлинь не чувствовал раздражения:

– После вопроса благородного монарха, этот император велел кое-кому провести расследование относительно королевских вассалов. Результат оказался неожиданно интересным.

– Поэтому ваше величество приказал императорским вассалам вернуться в столицу раньше времени? – Шэнь Юй вдруг начал понимать, почему события развивались совсем не так, как в его прошлой жизни. В то время Шан Цзюньлинь наверняка даже не знал, что молодого господина Хэ спас князь Юэ.

Шан Цзюньлинь не стал отрицать этого.

Шэнь Юй задумался:

– Если вы вызовете к себе того человека и найдете способ спровоцировать его, то сможете вынудить его обнажить свои слабости.

День праздничного банкета приближался, во дворце становилось все шумнее и оживленнее.

Все во дворце приходилось организовывать заранее. Во время правления предыдущего императора за банкеты в основном отвечало министерство церемоний. Шэнь Юй следовал тому же порядку, когда приступил к оформлению банкета.

Люди вокруг Шэнь Юя были так увлечены, что казалось, их ноги не касаются земли. У самого Шэнь Юя было не так много дел, однако каждый раз, когда императорский лекарь Гу приходил проверить пульс Шэнь Юя, тот был занят работой.

Имперский врач Гу окончил осмотр. Его лицо приобрело серьезное выражение:

– Благородный монарх по-прежнему должен следить за своим здоровьем.

Лицо Му Си побледнело от ужаса:

– Имперский лекарь Гу, состояние молодого господина ухудшилось?

– Плохое здоровье не может восстановиться за одну ночь. Больше внимания уделяйте своему самочувствию, иначе благородному монарху будет непросто пережить зиму, – серьезно сказал императорский лекарь Гу.

– Благодаря лекарству, прописанному императорским лекарем Гу, мне гораздо легче далась эта зима. – Шэнь Юй говорил правду. Его болезни были вызваны врожденным недугом, полученным еще в утробе матери, а именно непереносимость холода. Когда погода была теплой, он чувствовал себя хорошо, но как только наступали холода, Шэнь Юю становилось нелегко. Он был словно заперт в ледяной ловушке, и по всему его телу разливался леденящий холод.

Холод словно тень проникал в его кости, и как бы тепло ни было в комнате, это не помогало. Шэнь Юй прожил две жизни и в обеих мучился из-за холода. Это была первая зима, которая далась ему не слишком болезненно.

– Этот министр изучает древние труды. Я обязательно найду способ вылечить благородного монарха.

Вскоре после его визита Шан Цзюньлинь узнал о состоянии Шэнь Юя. Одним взмахом руки он отослал на помощь нескольких умелых дворцовых слуг.

Дедушка Мэн лично привел их к нему:

– Его величество дал особые указания, чтобы благородный монарх не перетруждался. Если благородному монарху что-то понадобится, пусть поручит это этим людям.

Шэнь Юй оглядел их одного за другим. Эти слуги работали во дворце годами. Они были взрослыми и стабильными, а их положение нельзя было назвать низким. Они были более чем способны самостоятельно выполнять приказы, а также могли в одиночку управлять целым дворцом. Шан Цзюньлинь, вероятно, рассчитал, сколько людей потребуется Шэнь Юю, и отослал их всех к нему.

Шэнь Юй был вынужден признать, что эти люди действительно хорошо справлялись с делами. С их помощью у него стало гораздо меньше забот.

Шэнь Юй узнал о том, что императорский врач Гу ходил к Шан Цзюньлиню, чтобы поговорить о его состоянии, только через несколько дней.

Шэнь Юй подпер ладонью щеку и бросил взгляд на мужчину, который занимался согласованием документов:

– Так это из-за рекомендаций императорского лекаря Гу ваше величество послал столько людей, чтобы помочь мне?

Подчиненный Шан Цзюньлиня несколько раз вздрогнул.

– Сначала его величество послал людей. И только потом императорский врач Гу обратился к его величеству, – с улыбкой ответил евнух Мэн.

В обычное время он не посмел бы и рта раскрыть, но сейчас он понимал, насколько изменилось отношение императора к благородному монарху. Если говорить о его величестве хорошо в присутствии благородного монарха Шэня, то, вероятно, проблем не возникнет.

Естественно, Шан Цзюньлинь лишь взглянул на Мэн Чана и резко бросил:

– Ты слишком много говоришь.

– Этот слуга сболтнул лишнего. –  Евнух склонил голову, признавая свою ошибку, однако его это не встревожило.

– Что вы такое говорите дедушке Мэну? Если бы Мэн Чан не рассказал мне, я бы не узнал, насколько сильно ваше величество заботится обо мне.

На лице Шан Цзюньлиня появилось великодушное выражение:

– Разве плохо, что этот император заботится о благородном монархе?

– Отнюдь нет. – Шэнь Юй хотел поддразнить его, но император не клюнул на уловку, и все оказалось не так просто:

– Я надеюсь, что в будущем ваше величество будет заботиться обо мне еще больше.

– Если благородный монарх продолжит хорошо себя вести, этот император будет рад заботиться о тебе.

Евнух Мэн не смог удержаться от улыбки, когда услышал это. Если благородный монарх Шэнь хорошо воспитан, тогда в мире в принципе нет плохих людей.

День рождения Шан Цзюньлиня был не за горами.

Рано утром Шэнь Юй был вытащен из одеяла Шан Цзюньлинем, который еще не успел уйти.

Шэнь Юй потер глаза:

– Ваше величество?

– Разве я не предупреждал тебя вчера, что сегодня тебе придется встать рано? – Не обращая внимания на попытки Шэнь Юя вновь упасть в объятия кровати, Шан Цзюньлинь взял халат и накинул его на Шэнь Юя.

Шэнь Юй пробормотал:

– Это потому, что ваше величество свирепый, словно дракон. Вы не давали мне спать всю ночь....

Шан Цзюньлинь прервал Шэнь Юя, прежде чем тот успел продолжить:

– Му Си, иди, займись своим молодым господином и помоги ему умыться.

Прошлой ночью именно Шэнь Юй вынудил их не спать всю ночь, обсуждая государственные интересы Дахуана, но, когда Шэнь Юй заговорил об этом сейчас, выяснилось, что произошло нечто совершенно иное.

Когда он оглядел ожидавших их людей, все они склонили головы, покраснев от смущения.

Дедушка Мэн также надел выражение сочувствия, как бы говоря: «Я знаю, благородный монарх усердно трудился». Шан Цзюньлинь открыл рот и снова закрыл его. Такое случалось уже не в первый раз, и он уже устал каждый раз объясняться.

Шан Цзюньлинь привел себя в порядок и встал в стороне, ожидая Шэнь Юя.

После того, как он умылся, сознание Шэнь Юя окончательно прояснилось. Он посмотрел на окружавших их дворцовых слуг, которые время от времени бросали на него быстрые взгляды. На их лицах была явная радость, особенно у Мэн Чана и Му Си, которые выглядели счастливыми, но в то же время немного опечаленными. Шэнь Юй озадаченно почесал нос.

Он подошел к Шан Цзюньлину, дернул его за рукав и негромко спросил:

– Что с ними?

Шан Цзюньлинь оглянулся через плечо. Под его взглядом все дворцовые служители склонили головы и не посмели выразить ни малейшей ненужной перемены в лице.

Шан Цзюньлинь посмотрел на Шэнь Юя:

– Благородный монарх не припоминает, что он сказал?

Шэнь Юй тщательно обдумал сказанное, и вдруг вспомнил, о чём говорил в присутствии дворцовых слуг до того, как полностью проснулся. Его лицо немного порозовело.

– Благородному монарху есть что сказать этому императору?

–Все это глупости. Ваше величество так любезны. Не сердитесь на меня из-за такой мелочи... хорошо...? - голос Шэнь Юя становился все тише и тише:

– Если вашему величеству не все равно, я расскажу правду всем прямо сейчас. Это я не давал вам спать всю ночь...

– Не нужно. – Шан Цзюньлинь рассеянно почесал бровь:

– Иди, оденься.

Шан Цзюньлинь предполагал, что если Шэнь Юй начнет объясняться, то мысли дворцовых слуг побегут в еще более возмутительном направлении.

Шэнь Юй снова посмотрел на него и убедился, что тот действительно не выглядит сердитым. Он зашел за ширму и переоделся.

Дедушка Мэн медленно подошел к Шан Цзюньлиню и негромко сообщил:

– Ваше Величество, благородный монарх слаб. Императорский лекарь Гу также отметил, что вы должны проявлять максимальную сдержанность в этом плане. Не говоря уже о том, что сегодня будет напряженный день. Вы должны быть внимательны к здоровью благородного монарха.