Онлайн чтение книги Слабый красавец-замена хочет уйти The Sickly Beauty Substitute Called It Quits
Глава 39

Выслушав короля Хуайюя, Шэнь Юй забеспокоился и посмотрел на Шан Цзюньлиня.

Какими бы ни были отношения, предыдущий император был отцом Шан Цзюньлиня. Ребенку было нелегко услышать, что его отцу подарили зеленую шляпу.

На лице Шан Цзюньлиня не было ничего необычного. Когда он увидел, что Шэнь Юй смотрит на него, он прошептал: 

– А-Ю, не волнуйся. Король Хуайюй описал настоящее зрелище. Честно говоря, этот император тоже хотел бы это увидеть. 

Шан Цзюньлинь не чувствовал никакой привязанности отца и сына к покойному императору. Во все времена от отцов ожидалось, что они будут добрыми, а сыновья — сыновними. Однако если бы отец подарил своему сыну не любовь, а многочисленные попытки убийства, ни один ребенок не питал бы к нему ни малейшей привязанности.

Но в этой истории было еще кое-что. Шан Цзюньлинь опустил взгляд, чтобы скрыть бурные чернильно-черные эмоции в глазах. Его и покойного императора разделяла глубоко укоренившаяся ненависть к кровной мести, охватившей всю семью его матери!

После того, как король Хуайюя произнес свою речь, он постепенно замолчал и посмотрел на Шэнь Юя с неясными мыслями в глазах:

– Шан Цзюньлинь — сын моего дорогого брата-императора, и он может оказаться точно таким же. Ты такой милый ребенок. Не отдавай ему свое сердце. 

Шэнь Юй не знал, почему король Хуайюй все еще пытался его убедить. Когда он собирался ответить, король Хуайюй продолжил:

– Ты не можешь воспринимать его всерьез. Когда мой дорогой императорский брат взошел на трон, он был страстно предан матери Шан Цзюньлиня. Она была его единственной. Но посмотрите, чем это обернулось. Сколько бы торжественных клятв в любви он ни клялся, они не мешали его сердцу слишком быстро меняться. Когда покойный император пришел к власти, он заодно запечатал и свою императрицу. Многие люди завидовали тому, насколько глубоко они были влюблены. Но какой бы глубокой ни была любовь, она не может противостоять разрушительному воздействию времени. Всего пять лет спустя данные им клятвы были отброшены. За первым предательством последует бесчисленное множество других.

– Я тогда ее предупредил, но она отказалась слушать. Она с головой попала в мягкую, но тщательно сплетенную ловушку и напрасно увлекла за собой всю свою семью. 

– Король Хуайюй сказал достаточно? – Раздался холодный голос Шан Цзюньлиня.

– Половина крови в твоих венах принадлежит этому человеку. Ты действительно думаешь, что сможешь вырваться из оков своей родословной? Посмотрите на других детей, которых он оставил. Кто из них не является бичом, каждый хуже предыдущего? Не думайте, что я говорю эти вещи только для того, чтобы напугать вас. Человек не может изменить свою природу, и любовь в крови семьи Шан иссякает. 

Шэнь Юй не мог согласиться с тем, что сказал король Хуайюй:

– А как насчет тебя, король Хуайюй? Вы не изменились за все эти годы? Человеком делает то, что мы ограничиваем свою природу. Нормальный человек знает, что делать, а чего не делать. Именно люди, которые не знают, как себя вести, используют свою «природу» в качестве оправдания. 

— Возможно, интересный аргумент. 

 Словно последний вздох его гнева улетучился, король Хуайюй, казалось, сжался в себе:

– Не тратьте больше на меня время. На этом дело заканчивается. Вам не нужно проводить дальнейшее расследование.

С этими словами король Хуайюй закрыл глаза и отказался говорить больше.

Шан Цзюньлинь вывел Шэнь Юя на улицу. Когда они прошли мимо министра Фана, он приказал: 

– Хватит допросов.

Министр Фан не знал почему, но уважительно ответил: 

– Да. 

Когда они вышли из тюрьмы с железными стенами на яркий весенний пейзаж снаружи, тепло солнечного света рассеяло холодные и мрачные мысли, преследовавшие их из тюрьмы.

Почувствовав тепло, Шэнь Юй вздохнул с облегчением:

– Здесь так приятно. 

– Этот император сказал тебе, что в темной тюрьме холодно и сыро, и тебе не следует идти туда, но ты не послушался. 

– Если бы я не пошел, король Хуайюй определенно ничего бы не сказал. Ваше Величество, кажется, он действительно знал мою мать. После стольких усилий Шэнь Юй наконец нашел о ней хоть какую-то информацию. Он не хотел сдаваться, не попытавшись.

– Что касается Шэнь Юэ, этот император приказал кому-то провести дальнейшее расследование. Ничего полезного они не нашли, но знавшие ее дворцовые слуги рассказали, что однажды ее личность внезапно изменилась. Этот император задается вопросом, узнала ли она что-нибудь вдруг. — Сказал Шан Цзюньлинь.

Разделительной линией должен был стать день переселения Шэнь Юэ. Первоначальная Шэнь Юэ могла что-то знать, но нынешняя Шэнь Юэ, возможно, не знала.

В последний раз, когда Шэнь Юй разговаривал с ней, он пообещал вытащить ее. Чтобы не нарушить свое слово, он рассказал об этом Шан Цзюньлиню. Что касается того, что Шан Цзюньлинь устроил после этого, Шэнь Юй не спросил. 

– Ваше Величество, где сейчас Шэнь Юэ?

– Этот император отправил ее к пожилой наложнице. Она дерзкая и могла бы создать проблемы в другом месте.

– Пожилая наложница?

– Наложница императорского дедушки. Когда этот император был ребенком, она была добра ко мне, поэтому я нашел для нее уединенное место во дворце. 

– Ваше Величество, пожалуйста, не обращайте внимания на то, что сказал король Хуайюй. – Шэнь Юй остановился и схватил Шан Цзюньлиня за руку. – Мой отец — маркиз Чжэньбэй. Как вы думаете, прав ли король Хуайюй, что я такой же, как мой отец?

– А-Ю и маркиз Чжэньбэй, конечно, разные. — Не раздумывая, ответил Шан Цзюньлинь. В его глазах маркиз Чжэньбэй не стоил даже пальца Шэнь Юя.

– И я говорю, что Ваше Величество и покойный император тоже разные.

Шэнь Юй не хотел, чтобы Шан Цзюньлинь жил в тени из-за того, что сказал король Хуайюй:

– Ваше Величество – это Ваше Величество и никто другой. То, как жил предыдущий император, не имеет никакого отношения к Вашему Величеству.

– А-Ю беспокоится, что этот император может думать слишком много?– Шан Цзюньлинь нежно взял руку Шэнь Юя и сжал ее в ладони. – Не волнуйся. Этот император знает, каким человеком был предыдущий император, и я не позволю себе быть похожим на него. 

Благодаря усилиям премьер-министра Вана и министра Фана, могучее дело короля Хуайюй наконец подошло к концу. Однако министры сильно спорили о том, стоит ли раскрывать правду об этом деле.

Некоторые чиновники хотели, чтобы это было предано гласности, в то время как другие считали, что это следует скрыть. Ведь речь шла о лице самой императорской семьи. Если бы эта новость была объявлена, репутация императорской семьи была бы серьезно подорвана, а это нанесло бы серьезный ущерб стабильности династии.

Шан Цзюньлинь устал слушать их споры и просто отпустил всех.

Когда утренний суд закончился, премьер-министр Ван попросил о частной аудиенции.

 – Ваше Величество, что нам делать с этими людьми?

– Что предлагает премьер-министр?

– По мнению этого слуги, эти люди намеренно смешали имперскую родословную. Они должны понести наказание за свои преступления. 

– Раз так думает премьер-министр, давайте сделаем, как вы говорите. 

– И еще кое-что. Что нам делать с остальными людьми, которые оказались не принцами?

– Если они не совершили никаких преступлений, их следует лишить имперского статуса. Понизьте их до простолюдинов и запретите им и их потомкам становиться чиновниками на три поколения. Премьер-министр должен лично позаботиться об этом. 

Премьер-министр Ван получил приказ и ушел.

В любом случае лжесыновьям предыдущего императора было необходимо потерять императорский статус, который им на самом деле не принадлежал. Уже умерших лжепринцев также пришлось вынести из императорского мавзолея и перезахоронить в другом месте.

Передав это дело, Шан Цзюньлинь больше не вмешивался. Он не собирался расплачиваться за ошибки, допущенные во время правления предыдущего императора.

После некоторого обсуждения было решено не раскрывать все обвинения против короля Хуайюя. Объявлялись только те преступления, которые подлежали публичному раскрытию.

Особенно что касается потомков предыдущего императора, то это полностью скрывалось и не предавалось огласке.

В чайханах и тавернах толпы людей с удовольствием обсуждали последние новости.

– Вы слышали о короле Хуайюй? Ба, я имею в виду бывшего короля Хуайюй. 

– Я слышал. Я этого, конечно, не ожидал. Подумать только, король Хуайюй, который никогда не появлялся на публике, на самом деле строил интриги на протяжении десятилетий. Если бы не мудрость Его Величества, кто знает, что могло бы случиться. 

– Я не хочу снова пережить те потрясения, которые произошли десять лет назад.

– Да, жизнь лучше при нынешнем императоре. Вы можете посчитать, сколько лет мира у нас было с тех пор, как император пришел к власти. Нам не нужно беспокоиться о том, что враги постоянно атакуют городские ворота. 

– Есть еще семья Цянь. Раньше они были практически тиранами в столице, но Его Величество расправился и с ними. Разве люди не говорили, что семья Цянь цепляется за короля Ли, и Его Величество не трогает их? Я так и думал, но Его Величество с ними тоже посчитался.

– Это верно. Я слышал, что у короля Ли в последнее время тяжелые времена. Его даже держали взаперти во время Нового года. 

– Правильно. Не имеет значения, являетесь ли вы родственником императорской семьи. Если вы совершите преступление, Его Величество накажет вас. 

– Судя по последним случаям, Его Величество арестовал всех не просто так. Думаете, у чиновников, с которыми Его Величество имел дело раньше, тоже были проблемы?

– Ну… Это не невозможно. Помните, перед объявлением мы все думали, что императорский цензор Чжан невиновен? Как оказалось, он был наименее невинным человеком!

На втором этаже чайханы у окна стоял молодой человек в голубом халате, слушая разговоры людей внизу.

К нему подошел еще один молодой человек в светло-голубом халате:

 – Хуай Цин, на что ты смотришь? 

– Чэньюй Сюн, как ты думаешь, что за человек Его Величество?

– Его Величество, ах, это зависит от того, о чем вы спрашиваете. Если вы посмотрите на Да Хуань в целом, Его Величество — способный император. Под его правлением в Да Хуане спокойное море и чистые реки, а иностранные враги не осмеливаются вторгаться. Но боюсь, быть одним из чиновников Его Величества немного хлопотно.

– Почему ты это сказал?

– Вы слышали, что они только что говорили внизу. До дела императорского цензора Чжана Его Величество арестовывал или заключал в тюрьму людей или расправлялся с министрами без объяснения причин. Через некоторое время поползли слухи о безжалостности и жестокости Его Величества. Я не знаю, кто на него повлиял, но теперь Его Величество фактически разъясняет публике истинное положение дел. 

– Кажется, у Чэньюй Сюна сложилось хорошее впечатление о Его Величестве. 

– Это, естественно, правда. Иначе я бы не приехал в столицу сдавать экзамен. 

С началом весны кандидаты со всей империи отправились в столицу на императорский экзамен. Приветствуя экзаменуемых, город постепенно начал кипеть шумом и волнением.

Шэнь Юй также услышал об этом от Шан Цзюньлиня.

— Они пришли так рано? До весеннего экзамена оставалось еще много времени. Подумать только, некоторые из них уже прибыли в столицу! Шэнь Юй был немного удивлен.

– Каждый раз одно и то же. Некоторые люди приходят рано, чтобы освоиться. Они хотят избежать плохих результатов, потому что они не привыкли к окружающей среде. — Объяснил Шан Цзюньлинь.

Шэнь Юй вылез из рук Шан Цзюньлиня со сверкающими глазами:

– Значит ли это, что столица будет становиться все более оживленной?

Когда Шан Цзюньлинь встретился с яркими глазами Шэнь Юя, он невольно рассмеялся:

– Многие рестораны, чайные и книжные магазины специально готовятся к экзаменуемым. А-Ю хочет их увидеть? 

Шэнь Юй энергично кивнул.

– Если я пропущу это, мне придется ждать следующего еще три года, Ваше Величество~~~

Шэнь Ю намеренно протянул последний звук, словно крючок, щекочавший сердце.

Шан Цзюньлинь прижал руку, которая возилась с его плечом, и нежно сжал ее.

– Причина, по которой император упомянул об этом, заключается в том, что я хотел бы вывести тебя на улицу. Разве ты не говорил в прошлый раз, что хочешь поехать в деревню? Скажи Му Си, чтобы он взял с собой одежду. Мы останемся снаружи на пару дней.

Неожиданная радость пришла так внезапно, что шок Шэнь Юя можно было увидеть с первого взгляда:

– Значит, Ваше Величество планировало это уже несколько дней? Я был несправедлив к Вашему Величеству.

Шан Цзюньлинь улыбнулся, подойдя ближе.

 – Тогда как А-Ю это выразит? Почему бы не поцеловать этого императора?