Онлайн чтение книги Тайна греческого гроба The Greek Coffin Mystery
Глава 4. НОВОСТИ

Внешность Эдмунда Круса настолько идеально соответствовала типажу рассеянного профессора, что Джоан Бретт, видя это печальное, вытянутое, как у лошади, лицо, длинный, узкий нос и погасшие глаза, с трудом удержалась от смеха. Однако мистер Крус заговорил, и это побуждение умерло в момент рождения.

— Владелец дома? — Голос у него искрил и потрескивал, как электрический разряд.

— Тот парень, который отдал концы, — откликнулся Вели.

— Возможно, — в некотором смущении сказала Джоан, — я смогу быть вам полезной.

— Когда построен дом?

— Ох... я... я не знаю.

— Тогда отойдите в сторону. А кто знает?

Миссис Слоун изящно высморкалась в крошечный кружевной платочек.

— Ему... гм... лет восемьдесят, никак не меньше.

— Он перестраивался, — энергично вставил Алан. — Это точно. Тысячу раз перестраивался. Дядя мне говорил.

— Это, не существенно, — раздраженно бросил Крус. — А план дома имеется?

Они переглянулись с сомнением.

— Ну! — рявкнул Крус. — Кто-нибудь здесь знает хоть что-нибудь?

Похоже, никто ничего не знал. То есть пока Джоан, разжав прелестные губки, не пролепетала:

— О, погодите-ка. Это такие чертежи, да?

— Давайте, давайте, барышня. Где они?

— Мне кажется... — задумчиво сказала Джоан.

Она кивнула, как хорошенькая птичка, и направилась к письменному столу покойного. Пеппер оценивающе хмыкнул, когда она принялась копаться в нижнем ящике. В конечном счете она извлекла потрепанную старую картинную папку, битком набитую пожелтевшими бумагами.

— Это папка со старыми оплаченными счетами, — пояснила она. — Мне кажется...

Ей казалось верно, поскольку тут же она обнаружила белый лист с прикрепленным к нему комплектом сложенных синек.

— Это то, что вам нужно?

Крус выхватил связку бумаг у нее из рук, разложил их на столе и принялся водить острым носом по чертежам, время от времени кивая сам себе. Потом вдруг, не говоря ни слова, вышел из комнаты с планами в руке.

Апатия, будто туман, снова окутала библиотеку.

— Кое-что ты обязан знать, Пеппер.

Вели потащил Пеппера в сторону и по дороге довольно мягко, на его взгляд, взял Вудрафа за руку. От такого обращения Вудраф побелел.

— Итак, мистер Вудраф. Кто-то увел завещание. Должна же быть какая-то причина. Вы говорили, что это новое завещание. Так скажите нам, кто и что по нему потерял?

— Видите ли...

— С другой стороны, — задумчиво произнес Пеппер, — мне не кажется, что ситуация, если не брать в расчет ее криминальную сторону, так серьезна. Мы всегда сможем установить намерения завещателя по копии, хранящейся в вашем офисе, мистер Вудраф.

— Черта с два вы сможете, — фыркнул Вудраф. Он придвинулся к ним ближе и осторожно огляделся по сторонам. — Мы не можем установить намерения старика! Вот что самое смешное. Вам нужно понять следующее. Старое завещание Халкиса имело силу до утра прошлой пятницы. Условия старого завещания были просты: Гилберт Слоун должен был унаследовать галерею Халкиса, то есть торговлю произведениями искусства и антиквариатом вместе с частной художественной галереей. В том завещании упоминались два доверительных фонда: один для Чини, племянника Халкиса, другой для его кузена Демми — вон того слабоумного парня. Дом и личные вещи были завещаны его сестре миссис Слоун. Затем, как обычно, указывались денежные суммы: миссис Симмс, Уиксу и другим служащим, детально расписывалось дарение предметов искусства музеям и так далее.

— Кто был назначен душеприказчиком?

— Джеймс Дж. Нокс.

Пеппер свистнул, а Вели приуныл.

— Вы имеете в виду мультимиллионера Нокса? Коллекционера?

— Его самого. Он был лучшим клиентом Халкиса и, наверное, другом, раз Халкис назвал его душеприказчиком.

— Хреновый друг, — заметил Вели. — Что ж он сегодня не был на похоронах?

— Мой дорогой сержант, — Вудраф вытаращил глаза, — Вы что, газет не читаете? Мистер Нокс — важная персона. Он был уведомлен о смерти Халкиса и собирался прибыть на похороны, но в последний момент его вызвали в Вашингтон. Точнее, сегодня утром. В газетах пишут о личной просьбе президента — что-то в связи с федеральными финансами.

— А когда он вернется? — с агрессивным видом спросил Вели.

— Об этом, наверное, не знает никто.

— Ладно, это не важно, — сказал Пеппер. — Перейдем к новому завещанию.

— Новое завещание. Да. — Вудраф бросил на него хитрый взгляд. — И здесь мы подходим к самому таинственному моменту. В тот четверг вечером мне позвонил Халкис. Он велел принести ему в пятницу утром — на следующее утро — полный проект нового завещания. Теперь внимание: новое завещание должно было в точности дублировать существующее, кроме одного пункта — я должен опустить имя Гилберта Слоуна, который был прежде указан получателем галереи Халкиса, и оставить место пустым, чтобы можно было вписать новое имя.

— Слоун, да? — Пеппер и Вели одновременно посмотрели в сторону названного человека, который стоял, напоминая раздувшегося голубя, за стулом миссис Слоун, уставясь в пространство остекленевшим взглядом. Одна рука у него дрожала. — Дальше, мистер Вудраф.

— Итак, утром в пятницу я первым делом составил новое завещание и примчался сюда задолго до полудня. Халкиса я застал одного. Старикан всегда был довольно крепок — хладнокровный, практичный, деловой, если хотите, — но в то утро его что-то расстроило. Как бы то ни было, он сразу же дал понять, что никто, и даже ваш покорный слуга, не должен знать имя нового бенефициария галереи. Я положил завещание перед ним, чтобы ему было удобно заполнить пробел. Он велел мне отойти в другой конец комнаты — обратите внимание! — и затем, я предполагаю, вписал имя на оставленном месте. Сам промокнул чернила, быстро закрыл страницу, позвал мисс Бретт, Уикса и миссис Симмс засвидетельствовать его подпись, подписал завещание, с моей помощью опечатал его и положил в стальной ящичек, который держал в сейфе, потом сам же запер ящичек и сейф. И вот что мы имеем — ни одна душа, кроме Халкиса, не знала, кто этот новый бенефициарий.

Вели и Пеппер пережевывали услышанное. Затем Пеппер спросил:

— Кто знал условия старого завещания?

— Все знали. Его обсуждали по всему дому. Сам Халкис не делал из него секрета. Что касается нового завещания, Халкис не давал особых указаний держать в тайне сам факт составления нового документа, и у меня не было никаких причин его замалчивать. Естественно, об этом знали три свидетеля, и они, я думаю, распространили эту новость по дому.

— И этот парень Слоун все знал? — прошипел Вели.

Вудраф кивнул:

— Ну, еще бы! Он в тот же день позвонил мне в офис — очевидно, уже услышал, что Халкис подписал новое завещание, — и поинтересовался, касаются ли изменения каким-либо образом его персоны. Ну и я сказал, что кто-то занял его место, но кто именно, никому, кроме Халкиса, не известно, а он...

Пеппер сверкнул глазами:

— Черт подери, мистер Вудраф, вы не имели права!

Упавшим голосом Вудраф произнес:

— Ну, Пеппер, наверное, это не было... Но знаете, я подумал, что, может быть, бенефициарием стала миссис Слоун и в этом случае Слоун получит галерею через нее, поэтому он в любом случае не потеряет.

— А, бросьте, — резко оборвал его Пеппер. — Вы поступили неэтично. И опрометчиво. Да что теперь на воду дуть. Когда за пять минут до похорон вы заглядывали в ящик с новым завещанием, вы узнали имя нового бенефициария?

— Нет, я не собирался вскрывать завещание, пока не закончатся похороны.

— Вы уверены, что там был подлинный документ?

— Абсолютно уверен.

— Содержался ли в новом завещании пункт об аннулировании?

— Да.

— Что-что? — подозрительно проворчал Вели. — Какой еще пункт?

— Его довольно, чтобы обеспечить нам головную боль, — Пояснил Пеппер. — Пункт об аннулировании включается в новое завещание, чтобы установить намерение завещателя отменить все предыдущие завещания. Это значит, что старое завещание, действовавшее до утра прошлой пятницы, утратило силу независимо от того, найдется новое или нет. И если мы его не найдем и не сможем установить личность нового владельца галереи, будет считаться, что Халкис умер, не оставив завещания. Поганая ситуация!

— Это значит, — хмуро добавил Вудраф, — что имущество Халкиса будет распределено по закону строго в соответствии с нормами наследования.

— Дошло, — изрек Вели. — Если не будет найдено новое завещание, этот Слоун все равно получит свой кусок. Ближайшей родственницей Халкиса, я полагаю, является его сестра миссис Слоун... Очень хитро!

Эдмунд Крус, который все это время, как дух, то возникал в библиотеке, то снова выскальзывал за дверь, швырнул чертежи на стол и приблизился к беседующей троице.

— Ну, Эдди? — спросил Вели.

— Ничего. Ни панелей, ни потайных шкафов. Никаких пустот в стенах между комнатами. Потолок и пол сплошные — старинной постройки.

— Проклятье! — воскликнул Пеппер.

— Нет, господа, если только завещание не находится у кого-либо из присутствующих, — продолжал эксперт по архитектуре, — можете мне поверить, в доме его нет.

— Но должно быть! — вышел из себя Пеппер.

— Однако его нет, молодой человек. — Крус развернулся, зашагал через комнату, и через минуту они услышали, как хлопнула парадная дверь.

Троица выразительно помолчала. Потом Вели без объяснений с грохотом выскочил вон из кабинета, чтобы вернуться несколько минут спустя. Все его громадное тело излучало угрюмую беспомощность.

— Пеппер, — сказал он. — Я сдаюсь. Только что сам осмотрел этот двор и кладбище. Делать нечего. Должно быть, его уничтожили. Как думаешь?

— Есть у меня одна идея, — отозвался Пеппер. — Но и только. И сначала я должен переговорить с шефом.

Вели засунул руки в карманы и осмотрел поле сражения.

— Ладно, — проворчал он. — Я сматываюсь. Слушайте, люди!

Его, конечно, слушали, но от долгого ожидания жизнь как будто ушла куда-то, и они просто уставились на Вели по-собачьи покорными глазами.

— Уйдя из этого дома, я закрою эту комнату и те две за ней. Поняли? Никому сюда не заходить. Ничего не трогать в комнатах Халкиса и Деметриоса Халкиса — пусть все остается как есть. И еще одно. Если хотите, можете выходить из дома и входить обратно, но каждый раз вас будут обыскивать, поэтому не пытайтесь хитрить. Это все.

— Минуточку, — послышался чей-то глуховатый голос. Вели медленно обернулся. Вперед вышел доктор Уордс — человек среднего роста, с бородой как у древних пророков, но почти обезьяньего сложения. Живые, блестящие, близко посаженные карие глаза смотрели на сержанта чуть ли не со смехом.

— Что вам-то надо? — свирепо рыкнул Вели, он стоял широко расставив ноги и заполнял собой все пространство в середине комнаты.

Врач улыбнулся:

— Вы же знаете, сержант, ваши распоряжения не создадут серьезных неудобств постоянным обитателям этого дома. Но меня они затронут самым неприятным образом. Видите ли, я здесь просто гость. Должен ли я бесконечно злоупотреблять гостеприимством этого печального крова?

— Да кто вы такой? — Вели угрожающе шагнул вперед.

— Меня зовут Уордс, я гражданин Великобритании и скромный подданный его величества короля, — прищурясь, отозвался бородач. — Я медик, специалист по глазным болезням. Несколько недель я наблюдал мистера Халкиса.

Вели фыркнул. Пеппер подошел к нему и что-то шепнул на ухо. Вели кивнул, и Пеппер сказал:

— Естественно, доктор Уордс, мы не хотим стеснять ни вас, ни ваших хозяев. Вы вольны уйти, когда захотите. Конечно, — с улыбкой продолжил он, — вы не станете перед отъездом возражать против последней формальности — тщательного осмотра вашего багажа и вас лично?

— Возражать? Разумеется, нет, сэр. — Доктор Уордс поиграл своей косматой каштановой бородой. — Хотя, с другой стороны...

— О, прошу, останьтесь, доктор! — заверещала миссис Слоун. — Не оставляйте нас в это ужасное время. Вы были так любезны...

— Да, пожалуйста, доктор.

Это раздался новый голос, глубокий грудной голос статной женщины — смуглой, самоуверенной красавицы. Врач поклонился и пробормотал нечто невнятное, а Вели неприязненно осведомился:

— А вы кто такая, мадам?

— Миссис Вриленд. — Ее глаза предостерегающе сверкнули, а голос сделался грубым, и Джоан, которая с горестно-покорным видом опиралась о стол Халкиса, храбро улыбнулась, уткнувшись оценивающим взглядом в мощные лопатки доктора Уордса. — Я здесь живу. Мой муж является... являлся... выездным представителем мистера Халкиса.

— Не понимаю. Что значит «выездной представитель»? Где ваш муж, мадам?

Женщина возмущенно вспыхнула.

— Что за тон! Вы не имеете права говорить со мной так непочтительно!

— Брось, сестренка. Отвечай на вопрос. — И Вели посмотрел на нее холодным взглядом, а уж если взгляд Вели становился холодным, это был действительно очень холодный взгляд.

Фонтан гнева сразу смолк.

— Он... он где-то в Канаде. Собирает информацию в нескольких местах.

— Мы пытались его разыскать, — неожиданно вмешался в разговор Гилберт Слоун. Напомаженные черные волосы, короткие, геометрически точно подстриженные усики и мешки под водянистыми глазами придавали ему беспутный вид. — Пытались... Он разъезжал по Квебеку в поисках каких-то старинных вязаных ковриков — это все, что нам удалось о нем узнать. Мы оставили для него сообщение в последнем отеле, который он использовал как базу, но никакого ответа от него пока нет. Может быть, он узнает о смерти Георга из газет.

— А может, и не узнает, — кратко отреагировал Вели. — О'кей. Доктор Уордс, вы остаетесь?

— Да, поскольку меня попросили. Буду очень рад остаться. — Доктор Уордс отступил назад и ухитрился оказаться рядом с величавой фигурой миссис Вриленд.

Вели угрюмо на него посмотрел, сделал знак Пепперу, и они направились в холл. Вудраф кинулся за ними, чуть не наступая им на пятки. Они вышли из библиотеки, и Пеппер тщательно прикрыл дверь.

Вели спросил:

— Что вам еще, Вудраф?

Адвокат резко сказал:

— Слушайте. Несколько минут назад Пеппер решил обвинить меня в ошибке. Мне не нужно никакого снисхождения. Я хочу, чтобы вы меня тоже обыскали, сержант. Вы сами, я с этим никак не связан.

— Ну не надо же так это воспринимать, мистер Вудраф, — успокаивающе сказал Пеппер. — Я уверен, что вы не имеете к пропаже никакого отношения.

— А я считаю эту идею чертовски удачной, — возразил Вели. Не церемонясь, он принялся энергично обшаривать, обхлопывать и общипывать Вудрафа, чего тот, судя по выражению лица, никак не ожидал. Кроме того, сержант чрезвычайно дотошно изучил все бумаги у него из карманов. Наконец он отступил от своей жертвы: — Вы чисты, Вудраф. Пошли, Пеппер.

У палатки Флинт, крепкий молодой сыщик, отбивался от поредевшей кучки репортеров, упрямо цеплявшихся за решетку калитки. Вели пообещал прислать ему смену, после чего решительно открыл калитку и ступил на тротуар. Репортеры тут же облепили их с Пеппером.

— Ваше мнение, сержант!

— Что случилось?

— Ну же, Вели, не будь таким молчуном всю жизнь!

— Сколько тебе дали, чтобы ты молчал?

Вели сбросил их со своих могучих плеч, и они с Пеппером нырнули в ожидавшую их полицейскую машину.

— И что мне сказать инспектору? — проворчал Вели, когда машина тронулась с места. — Вот уж он меня похвалит!

— Что за инспектор?

— Ричард Квин. — Сержант угрюмо уставился в красную шею сидевшего перед ним водителя. — Ладно, мы сделали все, что смогли. Оставили дом вроде как в осаде. И я пришлю кого-нибудь из ребят снять отпечатки с сейфа.

— Ничего хорошего это не даст. — Пеппер покусывал ноготь. Вся его живость исчезла. — Окружной прокурор тоже, наверное, устроит мне взбучку. Постараюсь держать дом Халкиса в поле зрения. Заскочу сюда завтра, посмотрю, как дела. А если эти ослы в доме запротестуют по породу ограничения их передвижения...

— Будет здорово, — отозвался Вели.