Онлайн чтение книги Девять неправильных ответов The Nine Wrong Answers
Глава 13. ДЕВУШКА В СЕРОМ, ДЕВУШКА В ЗЕЛЕНОМ И РЕВНОСТЬ

Джой вошла уверенной походкой. Черные волосы падали на плечи длинной норковой шубы, надетой поверх зеленого вечернего платья с низким вырезом. Но ее взгляд был нерешительным.

Биллу казалось чудом, что он сохраняет хладнокровие и готов к осложнениям. Марджори стояла рядом, и Билл почти физически ощущал ее абсолютное спокойствие.

Джой знала, что находящаяся здесь пара вовсе не Лэрри Херст и Джой Теннент, и вполне могла знать, что настоящий Лэрри Херст мертв. Несколькими словами она была способна разрушить все.

Но быстро соображающая Джой уже приняла решение. Твердым шагом она подошла к фигуре в инвалидном кресле и протянула руку.

— Вы мистер Гейлорд Херст, не так ли? — осведомилась Джой приветливым и в то же время почтительным тоном. — Лэрри показывал мне ваши фотографии, поэтому мне кажется, что я уже с вами знакома.

— Да, я мистер Гейлорд Херст, — отозвался хозяин квартиры, не делая попыток пожать протянутую руку. — Тем не менее здесь, кажется, произошла… некоторая путаница.

— Путаница?

— Увы, мадам! Если в нашей семье имеется волокита, так это присутствующий здесь дорогой Лоренс. Любопытно! Кажется, он обзавелся двумя невестами с одинаковыми именами.

На момент Джой застыла как вкопанная. Билл знал, что она может погубить его в одну минуту.

— Скверный мальчишка! — Джой шагнула к Биллу, надув темно-красные губы. — Тебя стоит убить за то, что ты заставил меня пропустить вчерашний дневной самолет. — Ее веки опустились в притворном смущении. — Мне следовало запереть на ночь дверь — тогда бы я не опоздала.

Билл почувствовал, как дрогнуло плечо Марджори. «Только не надо ревности!» — мысленно взмолился он.

Джой, казалось, впервые заметила Марджори. Она бросилась к ней, раскрыв объятия, как будто вдруг увидела старую подругу.

— Марджори Блер! — радостно воскликнула она. — Неужели ты меня не помнишь? — Словно будучи не в силах сдержать эмоции, Джой обняла Марджори, но внезапно с испугом отстранилась. — Дорогая, только не говори мне, что Лэрри — он ужасный лгун, когда дело касается женщин, — что он за один день охмурил тебя и уговорил притвориться мной!

Билл ожидал взрыва, но его опасения оказались напрасными. Марджори была на высоте положения.

Выпрямившись в своем сером, обтягивающем фигуру платье, она сразу заставила расфуфыренную Джой выглядеть невзрачной.

— Моя дорогая мисс… простите, но я не знаю вашего настоящего имени… — Марджори снисходительно улыбалась, словно обращаясь к горничной, которая ошиблась комнатой. — Уверена, что для вас это так же неловко, как и для меня. Вы говорите, что… э-э… прибыли из Америки этим вечером?

Джой стояла неподвижно. Вначале она едва обращала внимание на Марджори, как на неприметную секретаршу. Теперь же она столкнулась с опасным противником, обладавшим хладнокровием и безупречными манерами.

— Право же, — начала Джой, пытаясь подражать этим манерам, — я просто пришла навестить дядю моего Лэрри…

— Мы и так задержались с обедом, мадам. И я не знал, что мое приглашение относится и к вам.

— Тогда я приду завтра утром?

— По утрам я никого не принимаю. Любой из моих друзей может вам это подтвердить.

— Могу я узнать имена ваших адвокатов? — с ослепительной улыбкой осведомилась Джой.

— Мадам, я не стану причинять себе лишние беспокойства. Адвокаты меня нервируют.

— Тем не менее, — продолжала Джой, — ваши нью-йоркские поверенные — Эмберли, Слоун и Эмберли. Джорджа Эмберли я знаю достаточно хорошо. Если бы он раскопал кое-какие сведения о бедном Лэрри и телеграфировал вам, это вас бы заинтересовало?

— Вот как? — В маленьких светло-голубых глазах под стеклами очков блеснула неприкрытая ненависть. — Это другое дело.

— Мне не хочется прерывать ваш обед, мистер Херст. Но чтобы доказать мою честность, могу я задать Лэрри один-два вопроса?

— Пожалуй… — Ее собеседник облизнул губы. — Но приготовьтесь к трусливым и лживым ответам. Вопросы о чем?

— О наших с ним отношениях.

Билл посмотрел на Марджори. С лица ее исчезло царственное выражение, а серые глаза, казалось, спрашивали: «Это ложь, не так ли?»

Билл скрипнул зубами. Он не осмеливался оспаривать то, что Джой легко могла доказать. Джой повернулась к нему.

— Ты в самом деле ужасный лгун, дорогой, — заметила она, заставив Марджори вздрогнуть при слове «дорогой». — Но по крайней мере, ты не станешь утверждать, что никогда не встречал меня раньше?

— Встречал, но только один раз — позапрошлым вечером в Нью-Йорке.

Джой покачала головой.

— Пусть так, — вздохнула она. — А где и в какой комнате ты провел позапрошлую ночь?

— В номере 932 отеля «Уолдорф-Астория». Но…

— А где я провела ту ночь?

— Понятия не имею.

— Осторожнее, дорогой. Разве я не зарегистрировалась в соседнем номере, смежном с твоим?

— Да, но я вас там не видел.

— Дверь между номерами была заперта или закрыта на засов?

— Нет, но…

— Ты заходил в мой номер той ночью?

— Да, но было темно. Вы…

— Допустим, — прервала Джой, — в комнате действительно было темно, и ты толком меня не видел. Но ведь ты меня ощущал… — она погладила его по щеке, — вот так или как-нибудь иначе? Как выглядела комната следующим утром?

— Вы и ваш багаж исчезли. Я имею в виду…

— Для человека, который не провел ночь в моей комнате, — снова прервала его Джой, — ты знаешь слишком много. А почему ты украл мой снимок в обнаженном виде? Ты ведь сам меня и сфотографировал.

— Это вы его украли! — воскликнул Билл. — Снимок был среди бумаг, которые я… — Он умолк.

Марджори выпрямилась, не глядя на Джой.

— Учитывая обстоятельства, мистер Херст, — сказала она, — вы поймете, если я не останусь обедать. Могу я получить мою накидку?

— Это делает вам честь, дитя мое, — злобно усмехнувшись, отозвался Херст. — Разумеется, я все понимаю… Хэтто! Накидку мисс Теннент! Надеюсь, вы простите моего племянника. Не забывайте, что по уровню развития он всего лишь туповатый школьник, которого больше привлекают грубые ласки, нежели истинная любовь.

Хэтто набросил накидку на плечи Марджори и вышел в переднюю, открыв для нее дверь.

— Надеюсь, дорогая, вы навестите одинокого старика?

— Ну… — Не договорив, Марджори повернулась и выбежала через картинную галерею в прихожую.

Билл услышал, как щелкнул замок парадной двери. Он бросился следом за Марджори, но в галерее ему преградил путь невозмутимый Хэтто:

— С вашей стороны, мистер Лоренс, было бы неразумно следовать за молодой леди.

— Прочь с дороги, черт бы вас побрал!

— Сжимать кулаки бесполезно, сэр. Вы поняли, что не можете мне повредить. Но если мистер Херст прикажет мне повредить вам…

Билл посмотрел на свои руки.

— Кажется, я впал в ступор! — с отчаянием произнес он. — Но если я когда-нибудь выйду из него, Хэтто, то, клянусь Богом…

— Да, сэр, — кивнул Хэтто. — Думаю, вам лучше вернуться в гостиную к вашему дяде.

Хэтто вышел в прихожую. Билл потер виски и глаза. Неужели ему всегда суждено подводить своих друзей?

Он начал щелкать большим и указательным пальцами, пытаясь восстановить кровообращение в правой руке, и машинально продолжил это делать, войдя в гостиную.

Из инвалидного кресла послышался злобно шипящий голос:

— А теперь, мадам, я попросил бы вас покинуть мой дом.

— Но вы поступаете неблагоразумно! — запротестовала Джой.

Билл почувствовал, что больше не в состоянии слышать ее голос.

— Вы слышали, что сказал дядя? — осведомился он. — Здесь его распоряжения выполняют беспрекословно. Убирайтесь!

Спрятав руки под норковую шубу, Джой бросила на него загадочный взгляд. Даже теперь Билл не мог отказать ей в привлекательности.[36]Читатель, принадлежащий к благородной категории любителей детективных историй, может заподозрить весьма традиционную ситуацию: что герой (если так можно назвать слишком человечного Билла), считая себя влюбленным в одну женщину (Марджори), был подсознательно влюблен в другую (Джой) и играл ей на руку. Это абсолютно неверно. Билл от начала до конца был верен Марджори. Отбросьте ответ номер пять. (Примеч. авт.)

— Не слишком ли вы самонадеянны, мистер Лоренс Херст? — В ее голосе послышались зловещие нотки. — Ваш дорогой дядя настроен не очень дружелюбно. Вам не поздоровится, если я расскажу ему то, что знаю о… Лоренсе Херсте.

— В таком случае, — отозвался Билл, — я расскажу о том, что произошло в баре «Дингала».

Джой устремила взгляд на его щелкающие пальцы.

— Ты не посмеешь! — пронзительно вскрикнула она.

Теперь Билл не сомневался, что сможет от нее избавиться.

— Не посмею? — переспросил он. — Попробуйте обратиться к адвокату — и сами убедитесь.

— Ты грязный… — Джой не договорила.

— Доброй ночи. Выметайтесь!

Джой повиновалась. Парадная дверь громко хлопнула.

— Благодарю тебя, Лоренс.

— Не за что, дядя Гей. — Билл опустился на диван.

— Кажется, ты умеешь обращаться со своими… шлюхами. Но так как я не испытываю ни малейшего интереса к происшедшему в баре… как бишь его… будь любезен не беспокоить меня этим.

— Обещаю.

— Бедный Лоренс! — Снова насмешливое сочувствие. — В данный момент ты преисполнен жалости к самому себе. Ты потерял свою невесту — истинную леди, которую ты не заслуживал. Тебя унизил Хэтто. А теперь ты начинаешь бояться, что проиграешь мне, и у тебя есть на то все основания. Тебе кажется, что ты уже получил все возможные наказания и сюрпризы. Но ты не прав. Покуда мы не сядем за обеденный стол, Лоренс, и ты не узнаешь о своем последнем долге, тебе не понять, что такое сюрприз.

Хэтто медленно распахнул третью и последнюю пару двойных дверей.

— Обед подан, сэр, — возвестил он.

После разговора о «Луисе Четырнадцатом» Билл не удивился, обнаружив, что большая квадратная столовая декорирована в стиле преемника «короля-солнца». Стены были увешаны расшитыми золотом гобеленами, повторяющими сюжеты картин Ватто и Фрагонара.[37]Ватто, Жан-Антуан (1684–1721) и Фрагонар, Жан-Оноре (1732–1806) — французские художники. Тяжелые позолоченные стулья обиты бархатом. Над мраморной каминной полкой висело зеркало в витиеватой позолоченной раме. Хотя на потолке висела люстра, в комнате горели только две свечи в хрустальных подсвечниках на мраморном обеденном столе.

Стол стоял параллельно двум высоким окнам от пола до потолка, распахнутым под парчовыми занавесями, впуская в комнату прохладные ароматы Грин-парка.

Подойдя к одному из окон и высунув голову наружу, Билл увидел маленький балкон со стальными перилами.

Еще не совсем стемнело. На юге поверх деревьев виднелся длинный фасад Букингемского дворца, кажущийся белым при свете прожекторов. Под высокими фонарями Мэлла слышалось бормотание голосов.

— Хэтто приготовил недурной бульон «Сен-Жермен», — сказал Гейлорд. — Будет жаль, если мы дадим ему остыть.

Подкатив кресло Гея к узкой стороне стола, Хэтто поправил одеяло и положил на колени хозяина доску для игры в триктрак.

— Как видишь, Лоренс, передо мной только пустая тарелка и пустой стакан. Говоря между нами, мне разрешено принимать пищу только раз в день. Мой врач запрещает мне даже вино и утверждает, что мои еженедельные поездки в клуб могут меня убить. Ба! Мы живем только раз — в физическом смысле. — Он кивком указал Биллу на другой конец стола. Хэтто, подождав, пока Билл займет свое место, вышел через маленькую дверь.

От содержимого блюда из превосходного севрского фарфора исходил аппетитный аромат. На обеих сторонах стола были приготовлены изящные серебряные приборы, два бокала для вина и один стакан для бренди.

Билла тошнило от одного вида еды. Однако простая вежливость требовала попробовать пищу. Бульон «Сен-Жермен» оказался превосходным.

— Похоже, Лоренс, у тебя нет особого аппетита, — ехидно подметил Гейлорд. — Несомненно, ты думаешь о том, куда ударит молния. Ну что ж, думать тебе полезно. Но это можно совместить с едой.

В столовой было совсем темно, если не считать двух свечей и зловеще поблескивающих очков.

— Между прочим, Лоренс, среди твоих школярских вопросов относительно Луиса Четырнадцатого были два довольно интересных. Дама, которую ты назвал его посредницей, была, разумеется, блистательная Minette[38]Кошечка (фр.). Генриетта Английская (ум. 1670) — дочь английского короля Карла I, выданная за герцога Филиппа Орлеанского. В ее отравлении обвиняли фаворита герцога, шевалье де Лоррена. — англичанка по рождению и француженка по воспитанию. Ее выдали замуж за брата Луиса, герцога Орлеанского. Брак оказался несчастливым, но принцессу очень любили ее деверь, король Луис, и ее брат, Карл II Английский. После подписания договора… — Гей оборвал фразу. — Надеюсь, ты не думаешь, Лоренс, что меня поставили в тупик твои вопросы?

Билл отложил ложку.

— Нет, — честно признался он. — Но я не мог противиться искушению поколебать ваше невыносимое высокомерие. Когда тот, кого вы считали олухом, неожиданно засыпал вас вопросами, вы были слишком изумлены, чтобы сразу найти правильные ответы. Прежде чем собраться с мыслями, вы неверно процитировали Поупа, и я этим воспользовался. Признайтесь, дорогой дядюшка, что у меня неплохо получилось.

Но Гейлорд Херст, как могли бы засвидетельствовать его враги и друзья, никогда не признавал поражений.

Послышалось негромкое тарахтение — лорд Гей бросал кости на доску для триктрака. Билл решил, что он держит доску спрятанной, так как не передвигает фигурки, а всего лишь забавляется выпадающими на костях числами.

— Ты презираешь меня, не так ли? — промолвил «дядя».

— Возможно, это слишком сильное выражение. Скажем, я не испытываю к вам особого почтения.

Гейлорд кивнул. Кости затарахтели снова. Маленькая дверь открылась, и вошел Хэтто, неся еще одно блюдо и бутылку шабли в салфетке.

— Прошу прощения, сэр. — Хэтто проворно убрал суп, заменив его великолепной дуврской камбалой. Потом он предложил шабли Биллу, который, убедившись, что вино достаточно холодное, молча кивнул.

Хэтто наполнил бокал и удалился.

— Вернемся к нашей дискуссии, Лоренс. После подписания секретного Дуврского договора Minette вернулась во Францию, где вскоре…

— Умерла, — закончил Билл, глотнув вино, прежде чем заставить себя перейти к камбале. — Какое-то время считалось, что ее отравили. Но позднейшие исследования доказали, что она умерла естественной смертью.

Казалось, ученый сатир на момент приподнял маску.

— Знаменитые исторические преступления! — прошептал он. — Неужели ты изучал их?

— Да. Иногда изучать историю — то же самое, что изучать преступления.

— Временами ты делаешь почти остроумные замечания, Лоренс, — усмехнулся Херст. — Если бы ты потрудился взглянуть на содержимое моих книжных полок, то обнаружил бы там солидную библиотеку по упомянутой теме. Не помню, показывал ли я тебе комнату, где содержатся реликвии знаменитых преступлений? Я заметил, что ты поглядывал на кое-какие любопытные предметы в гостиной — кастеты, полицейский фонарь… Ты знаком с мистером Роналдом Уэнтуортом?

— Ронни Уэнтуортом из Мэрилебонской библиотеки?

— Да. Ты знаешь его?

— Знаю.

— Очевидно, в связи с этой нелепой выставкой Шерлока Холмса. Большая часть работы была проделана мистером С.Т. Торном. По какой-то причине этот мистер Уэнтуорт, который заменяет Торна в его отсутствие, написал мне…

— По поводу ваших реликвий?

— Да. И я ответил. Ему хватило наглости утверждать, что они уже располагают полицейским фонарем и что он не смог найти никаких указаний, что Холмс — вымышленный персонаж — когда-либо использовал кастет. В результате мое имя не фигурировало среди участников выставки…

— Да, не повезло.

Кости вновь затарахтели на доске.

— Моя карьера, дорогой мальчик, вскоре достойно увенчается. Не удивляйся, — небрежно добавил Гейлорд, — если в Почетном списке будущего года ты обнаружишь своего дядю в качестве лорда Херста оф Болье, в Хэмпшире. Это более высокое звание, чем рыцарство твоего отца. — Очки, казалось, увеличились в размере. — А тем временем, Лоренс, я хочу сделать то, о чем мечтал более тридцати лет.

— Что именно?

— Я хочу совершить убийство.

Билл попытался засмеяться, но не смог.

— Весьма рискованная затея. А вы уже выбрали жертву? Кого вы собираетесь убить?

— Тебя, — просто ответил Херст.

В наступившей паузе послышалось тарахтение костей.

— Ничего себе! — воскликнул потрясенный Билл. — А вам не кажется, что я могу протестовать?

— Но, мой дорогой мальчик, это предусмотрено в контракте, который мы оба подписали… Да-да, знаю, не открыто. Позволь предупредить тебя. В течение шести месяцев, с твоего согласия, я сделаю одну попытку тебя убить. Она может произойти в любое время. Но чтобы сделать твою жизнь более забавной и пощекотать тебе нервы, я предприму несколько ложных попыток.

— Ложных?

— Некоторые из них будут всего лишь милыми шутками — как в былые дни. Другие могут оказаться не столь безобидными. Тебя не увлекает подобное предложение? В течение полугода твой интеллект и твои нервы против моих. Если я убью тебя, то делу конец. Если меня постигнет неудача, ты унаследуешь мое состояние. Его размер может тебя удивить.

— Послушайте, дядя Гей…

— Я бережливый человек, Лоренс. Даже за вычетом налогов на наследство и других несправедливых поборов сумма превышает полмиллиона. Ты ведь нуждаешься в деньгах, мой мальчик, так как почти израсходовал наследство твоей матери. Неужели тебе не нужно такое богатство?

Теперь Билл смог расхохотаться.

— В том-то и дело, — сказал он. — Мне не нужны ваши чертовы деньги. Можете ими подавиться. Я выразился достаточно ясно?

— И я не могу заставить тебя согласиться?

— Нет!

— Значит, вам не известно, мистер Уильям Досон, что я в состоянии отправить вас в тюрьму на длительный срок за то, что вы выдаете себя за моего племянника?