Онлайн чтение книги В горы к индейцам Кубы
Путумайо Кид и другие

В экспедиции участвовало шесть человек. Нам был предоставлен советский вездеход, приспособленный для езды в горах. Того, который сидел за рулем, звали Рафаэль Санчес. Это имя мы, однако, узнали только из его водительских прав. Себя он называл Путумайо Кид. Для кубинца слишком необычное, слишком претенциозное имя. Путумайо Кид не дал себя долго уговаривать и сам с гордостью рассказал, как приобрел его. Куба, главным образом собственно Гавана, была до революции неким кладезем наслаждений для иностранных туристов. Дома они не могли играть в азартные игры, и колеса рулеток завертелись в игорных домах Кубы. Дома они не могли ставить на игроков баскской пелоты и ставили на профессионалов здесь, в Гаване. Хотя в соседних Соединенных Штатах и существует профессиональный бокс, но все же сюда, на Кубу, и на Пуэрто-Рико ездили американцы и канадцы, чтобы потешить себя зрелищем черных «спортсменов», которые на ринге для вящего развлечения публики разбивали друг другу челюсти и выдирали брови. Такую профессию имел перед революцией и Рафаэль Санчес. Крепкий негр, твердые, мужественные черты лица-для зрителя просто идеальный тип боксера. Агенты быстро обратили внимание на молодого негра, натренировали его, и вот за большие доллары Рафаэль Санчес дрался со своими соотечественниками между веревок ринга. Однако звонкое испанское имя для боксера-профессионала не подходит. Поэтому менеджер наделил его именем Путумайо Кид. И с каждым ударом, который день за днем сокрушал Рафаэлю мозг, вдалбливалось молодому боксеру его новое имя. И одновременно из него выбивалось благоразумие, отвага и достоинство.

Новая кубинская власть запретила профессиональный бокс. А Путумайо Кид? Он умел водить машину и стал шофером. Однако многочисленные удары, которые бичевали мозг и нервы Путумайо Кида, сделали свое дело. Рафаэль Санчес за рулем нервозен, боится шоссе, боится горных дорог, пробуждается среди ночи. Услышав собачий лай, хватается за пистолет. За большие доллары у него взяли мозг и имя. Рафаэль живет воспоминаниями. Тогда, на ринге, он был молод и силен. Никто после борьбы не получал больше тех зеленых бумажек, чем Путумайо Кид. Но деньги и славу унесло время. У него осталось только экзотическое прозвище. И он важно говорит при знакомстве:

Господа, моя имя — Путумайо Кид». Путумайо Кид, конечно, совершенно исключительный случай. Я восхищаюсь девяноста девятью кубинцами из ста. Например, вот этим немолодым бородачом, что сидит на сиденье возле Кида. От бороды у него остался только небольшой кустик под подбородком. Его зовут Родольфо Пайарес, точнее говоря, лейтенант Пайарес. Там, в горах, на востоке в те годы еще бродили последние остатки контрреволюционных банд. Сотрудники Кубинской академии наук и Гаванского университета, которые снаряжали нашу экспедицию, подумали о безопасности путешествия. У лейтенанта Пайарес через плечо чехословацкий автомат, который в горах он не снимает даже в минуты коротких привалов, на боку пистолет. Лейтенанта Пайареса еще с мальчишеских лет интересовала археология. В выходные дни, а потом и во время отпуска он выходил искать индейские могилы, с несколькими столь же увлеченными товарищами раскапывал их, искал индейскую керамику, каменные и ракушечные инструменты первых кубинцев. Таких любительских археологических групп существовало в дореволюционной Кубе несколько. Часто они приносили больше вреда, чем пользы. На упорного Пайареса обратили внимание настоящие исследователи, научили его серьезно работать и, наконец, теперь лейтенанту Пайаресу предложили место в археологическом отделении Антропологического института Кубинской академии наук[6]Сейчас — Институт археологии Кубинской академии наук..

Жизнь выпускными экзаменами не кончается. И на Кубе пока не действует правило, что если ты чему-нибудь выучился, то это должно стать профессией на всю жизнь. Железнодорожник, а потом офицер Пайарес стал археологом — и неожиданно археологом хорошим. Он выпустил уже свою первую маленькую книжку и выпустит, наверное, и следующие. Лейтенант Пайарес имеет фактически две работы — он является профессиональным офицером, но вместе с тем работает еще и в Академии наук. Интерес к индейцам и военный опыт лейтенанта Пайареса буквально предопределили его место в качестве участника нашей экспедиции.

Третьим членом экспедиции был профессор Риверо, полное имя которого — доктор Мануэль Риверо де ла Калле, симпатичный человек, один из лучших знатоков культуры доколумбовых индейцев Кубы и, кроме того, заведующий известным Музеем Монтане при Гаванском университете. Задачей профессора Риверо, так же как и задачей двух других членов экспедиции, будет главным образом проведение антропологического исследования индейцев, если нам действительно удастся встретиться с ними. Предполагалось изучить физические особенности этих людей, и позже они должны будут сравниваться с физическими признаками первоначальных обитателей Америки, как они известны на основании палеоантропологических исследований в других частях континента.

Ту же задачу имеет и советский член этой международной экспедиции, ленинградский ученый, профессор Вульф Гинзбург, «Старик», как мы его иногда называли. Ему скоро семьдесят один год, но я бы этого не заметил. Он взбирается на самые высокие горы, проходит самые глубокие топи, вдобавок имеет хорошую экспедиционную подготовку: пять или даже шесть экспедиций на Алтай, в Каракалпакию и в горы Таджикистана. В нашей экспедиции профессор Гинзбург выполняет еще одну задачу. Как и многие другие антропологи, он изучал также медицину и является «по совместительству» врачом нашей экспедиции.

Такова, следовательно, первая четверка членов экспедиции. Три кубинца и советский антрополог. Другими двумя участниками экспедиции являются чехословаки — доктор Милан Поспишил и я. О нас двоих говорить не буду. Я должен только отметить, что оба мы по мере своих сил стремились, чтобы и наша работа внесла свои вклад в добрую славу, которую завоевала на Кубе наша родина трудом чехословацких рук и умов.