Онлайн чтение книги Золотые Земли. Птицы Великого леса Птицы Великого леса
Глава 8

Ратиславия, Лисецк

Месяц лютый

Третьяна развязала платок и медленно стянула с головы, тёмные волосы распушились, щёки разрумянились. Кажется, она только-только пришла с улицы.

– Не ожидала, госпожа лесная ведьма? – спросила она с улыбкой. – Я вот тоже не ожидала, что решусь вернуться.

Дара не знала, что сказать. Медленно она поднялась с меховой шкуры на полу, оглядела Третьяну с головы до ног.

– Ты жива, – произнесла, недоумевая, она.

– Жива, – кивнула просто девушка.

Дара смотрела на служанку и будто впервые видела, так смутно запомнились ей черты Третьяны, её голос и манера говорить, а между тем она чуть не лишилась жизни из-за служанки.

– Где ты была?

Третьяна обернулась на гридня, намекая ему уйти прочь, но тот ждал приказа Дарины, а ту терзали сомнения.

– Оставь нас, – наконец решилась она. – Нам нужно поговорить.

– Я сообщу о случившемся Великому князю, – предупредил гридень и закрыл за собой дверь.

Глазами Дара нашла нож на столе, рассчитала, как быстро сможет его схватить. Рука её напряглась, готовая нанести удар.

– Где ты была? – повторила она вопрос.

– Пряталась от тебя и от княгини.

– Что?

– Ты ещё не увидела? – удивилась Третьяна. – Правда? Не увидела?

– О чём ты говоришь? – Дара поджала губы, сжала пальцы в кулаки.

– А я-то думала…

– Говори, как есть, хватит увиливать да играть словами! – разозлилась Дара. – Что тебе нужно? Почему ты скрывалась и заставила всех верить, что я тебя убила? Ты же следила за мной. Я видела тебя у реки.

Третьяна закивала.

– Я не знала, что ты ничего не поняла. Я-то, наоборот, решила, что ты очень умная и зоркая. Как-никак сама лесная ведьма.

– О чём ты?

– Приглядись, – Третьяна развела руки в стороны, и тулуп распахнулся на её груди.

Дара не сразу сообразила, что от неё требовалась, а после с недоверием и сомнением прищурилась, позволила зрению расплыться и увидеть то, что скрыто – золотой огонь, тёкший по венам, струившийся от головы к сердцу и дальше по всему телу.

– Ты ведьма, – выдохнула она в удивлении.

– Я думала, ты сразу догадалась, ведь столько говорят о твоём могуществе.

Но никогда о мастерстве. Дара подошла ближе к столу, по-прежнему поглядывая на нож. Всё это было так странно.

– А теперь поясни, что случилось и почему ты пропала.

Третьяна опустила взгляд, видимо, собираясь с мыслями.

– Хотя бы то, что княгиня приставила меня следить за тобой, ты поняла?

– Уж это любой дурак поймёт, – скривилась Дара.

– Я испугалась, что она из всех девок меня выбрала, потому что прознала, кто я. Пойми, госпожа лесная ведьма, это в остальных ратиславских землях ведьм не обижают, а если и настигнет их народный гнев, так за дело. В Лисецке всё иначе. Матушка говорит, что раньше мирно было, не одна ворожея в округе жила, но с тех пор, как князь Чернек взял в жёны рдзенку, в городе стало неспокойно. Поначалу она ещё держалась, но после Хмельной ночи никому – ни чародею, ни простой травнице, ни тем более волхву – в Лисецком княжестве от костра не спастись. Матушка не раз просила отца бежать в соседние земли, когда я родилась, опасалась, что я себя как-то выдам, но батюшка своих старых родителей не хотел бросать…

– И никто не догадался?

– Добрые люди про матушкин дар молчали, а на меня наложили чары, и до пятнадцати лет я своей силы не чувствовала, а после уже знала, как её в узде держать. Так и жила. Так многие живут.

Знала Дара такие чары, на себе испытала, когда ребёнком её отвели к колдуну Таврую, и он нарисовал узоры на груди, что обожгли, как раскалённый клинок, но не оставили ожогов. Так же потом долгие годы Дара не чувствовала огня в своей крови.

Так многие, наверное, жили.

– Объясни наконец, что случилось? Где ты была?

– Вначале в подполе у княгини, после пряталась то в хлеву, то в свинарнике, – усмехнулась Третьяна невесело. – Но ты же никак не поймёшь, о чём речь. Когда ты прибыла в Лисецк, княгиня Здебора позвала меня к себе и велела следить за тобой и докладывать о каждом сказанном слове, о каждой встрече. Я испугалась поначалу, подумала, что она как-то узнала о моём даре.

– Но это не так?

– Нет, наверное, – покачала головой Третьяна. – Потому что на третий или четвёртый день княгиня снова пожелала меня видеть, хотя до этого я передавала всё её ключнице Маланье. Княгиня приказала мне спрятаться в погребе, от которого только у Маланьи есть ключ, сказала сидеть тихо столько, сколько понадобится. Она объяснила, что так нужно, чтобы проклятую лесную ведьму сжить со свету. Она так сказала, не я, – извиняющимся голосом добавила служанка.

Дара хмуро кивнула.

– Я побоялась спорить, но догадалась, что моё исчезновение сулит тебе беду, – продолжила служанка. – Не знаю, сколько я просидела в погребе, вся окоченела, ни чары, ни одежда мне не помогли, а Маланья приходила редко и еду приносила преотвратную, всё только повторяла мне, что я за свою службу получу щедрую награду от княгини. Лучины прогорали быстро, и я подолгу сидела в темноте, а по углам мыши шуршали, и холод стоял собачий. Мне было скучно и страшно, и я решила поворожить, чтобы отвлечься.

Третьяна подошла ближе и заговорила шёпотом, боясь, что их подслушают.

– И услышала голос княгини. Она сказала, что устроит так, чтобы тебя казнили, госпожа лесная ведьма.

Дара встретилась с карими глазами Третьяны, тёмными и блестящими, точно от слёз.

– Княгиня заставила всех поверить, будто я мертва, и тогда мне стало ясно, что живой меня уже не выпустят. Мне лгали о награде и обо всём остальном, поэтому я решила бежать. Когда Маланья в следующий раз принесла еду, я чарами погрузила её в сон, забрала ключи и бежала, а после несколько дней скрывалась в предместьях. И да, за тобой тоже проследила. А когда услышала вести о том, что тебя собираются казнить, то решилась прийти и рассказать всю правду, подумала, что Великий князь и лесная ведьма защитят меня в благодарность за спасение. Не могу же я всю жизнь скрываться от людей и от родной семьи. Ты же поможешь мне? – Третьяна всё пыталась заглянуть Даре в глаза, а та поджимала губы и отворачивалась. – Госпожа лесная ведьма, ты же расскажешь всё князю Ярополку? Попросишь его защитить меня? Я служить тебе буду честно. Я мало чего умею: ворожить да с травами шептаться, но буду стараться, учиться у тебя, если пожелаешь…

Если она пожелает…

Если бы могла лесная ведьма желать и требовать, так не сидела бы взаперти, зависимая от благосклонности Ярополка и лисецкого князя с его женой. Если бы обладала лесная ведьма теми знаниями, что ей приписывали, так быстро бы управилась и с людьми, и с духами, и с богами.

Третьяна расплылась в глупой раздражающей улыбке, и Даре отвратителен стал её жалкий вид, но не сразу она поняла, что так смутило в поведении девушки.

– Ты не знаешь, да? – спросила она. – О своей семье?

Служанка вскинула брови.

– А что с ней?

Дара сделала шаг назад, вновь окинула Третьяну внимательным взглядом.

– Всех твоих родных убили.

Третьяна распахнула широко глаза.

– Что?

– Сначала решили, что это я сделала, – Даре стало неловко сообщать о случившемся, точно и вправду она была виновата.

Она пожалела, что рядом не было Веси, та всегда умела утешить и найти нужные слова. Напряжённо Дара ожидала, что Третьяна расплачется, но девушка не проронила ни слезинки, глаза её потемнели, губы сжались в тонкую нить.

– Это княгиня, – проговорила она тихо. – Её рук дело, точно её. Госпожа лесная ведьма, помоги мне, не оставляй, а я сослужу тебе верную службу и помогу отомстить.

Не этих слов ждала Дара. Они были жестокими, решительными и будто… принадлежали ей самой. Она бы, верно, тоже не стала плакать, а если бы и стала, то выла бы волчицей от злости и жажды расправы.

– Я расскажу о тебе Великому князю, – пообещала Дара. – И попрошу оставить мне в помощницы.

Ратиславия, Златоборск

Княгиня Фиофано была одета во всё чёрное. Отец Седекий привёл Милоша в покои княгини рано утром, как и обещал, и Фиофано встретила их с равнодушным спокойствием. Она сидела совсем одна в просторной палате, перед ней на столике горела свеча, а рядом лежало открытое «Слово на рассвете».

– Да озарит Создатель твой путь, – приветствовал её Седекий.

Милош с почтением поклонился.

Фиофано кивнула, не ответив Пресветлому Отцу, как было положено.

– Чародей, говори всё, что хотел сказать вчера, – сразу же потребовала она. – И говори чётко и быстро, потому что терпение моё на исходе.

Только тогда княгиня посмотрела на пленника. Чёрные глаза её сверкали мрачно и грозно, но Милош решил держаться при ней с достоинством. Он чуть вскинул подбородок, сцепил руки за спиной и сказал:

– Великая княгиня, я знаю, что твои подозрения в совершённом преступлении пали на меня…

– Чётче и быстрее, – отчеканила княгиня.

Милош растерял вдруг всю свою самоуверенность и взглянул с надеждой на Седекия. Пресветлый Отец едва заметно пожал плечами и улыбнулся подбадривающе. Княгиня ждала.

– Великая княгиня, – чуть тише и скромнее начал Милош. – Я не случайно пришёл к тебе в первый раз, когда просился на службу. За ночь до этого я видел, как волновались навьи духи в столице. Они были напуганы и пытались защитить твою дочь. Тогда я не знал, что именно навредило княжне, и клянусь, я сделал всё, что мог, чтобы спасти княжну Мирославу.

Фиофано вздрогнула от одного имени дочери, ссутулилась, точно под весом тяжёлого груза.

– Когда же я на вторую ночь услышал, как духи звали на помощь, то пришёл слишком поздно. Убийца теперь знал, что я где-то рядом, и потому торопился.

– Кто он?

– Его зовут Гармахис. Я встречал его пару раз в Совине, но не понимал, что он из себя представляет. Сейчас я знаю, что он бидьярец и умеет творить нечто, похожее на чары, но не является колдуном. Я считаю, что Гармахис питается чародейским даром, подобным тому, что есть у лесной ведьмы.

Лицо княгини стало острее, резче.

– Моя дочь не ведьма!

– Но она внучка лесной ведьмы, и кровь княгини Златы оказалась сильна. Я изучил записи Горяя. В своих исследованиях он не упоминал княжну Мирославу, но отметил, что кровь твоего старшего сына и внебрачного сына твоего мужа отмечена чародейским даром и что дети их или внуки могут родиться с колдовской силой. Поэтому за ними и охотится Гармахис. В Совине он водил дружбу с принцем Карлом.

– Что же, сопляк Карл тоже отмечен этой силой?

– Сомневаюсь, раз он остался в живых. Я полагаю, что Гармахиса интересует весь род Вышеславичей из-за его таинственного происхождения. Как ты знаешь, Великая княгиня, Вышеслав правил Совином вместе с некой чародейкой. Многие не верят в её существование, но мой учитель, например, считал, что она была лесной ведьмой. Сейчас рдзенская линия ослабла, но Ярополк Змееборец женился на лесной ведьме, и поэтому в твоих детях так ярко проявилась чародейская сила.

– Ты сможешь убить его?

– Гармахиса?

Княгиня не сказала ни слова.

– Если буду лучше подготовлен, то, верно, смогу.

Фиофано положила руку на Писание.

– Я бы взяла с тебя клятву именем Создателя и Константина-каменолома, но ты чародей и грешник, поэтому я сама дам тебе клятву: если ты не спасёшь моего сына, то самому тебе тоже не спастись, потому что я найду тебя, чародей, где угодно, и отомщу.

– Не я твой враг, Великая княгиня, а Гармахис, – Милош снова поклонился так низко, что, казалось, можно было стукнуться макушкой о пол. – И я буду рад служить тебе.

– Тогда отправляйся поскорее в Лисецк на помощь моему сыну. Как быстро ты доберёшься? Ты умеешь летать на метле или в ступе?

– Нет, Великая княгиня, чародеи не умеют летать, это всё сказки.

– Что ж, тогда я дам тебе коня. Если спасёшь моего сына и Великого князя и сам выживешь, то щедро награжу тебя.

Фиофано заметила, что Седекий хотел возразить.

– Нет, Пресветлый Отец, нет. Я знаю, что ты хочешь сказать, но послушай: как мой сын против проклятого кагана Шибана поведёт это лесное ведьминское отродье, так же и я против богомерзкого бидьярца отправлю выродка Аберу-Окиа. Раз у нас нет другого выбора, так, может, это задумано Создателем.

Милоша разными словами обзывали, но выродком Аберу-Окиа, пожалуй, ни разу. Он стоял с каменным лицом и жалел, что не мог плюнуть в лицо Фиофано и Седекию.

– Рад тебе служить, Великая княгиня, – повторил он с почтением.

Ратиславия, Лисецк

– Одевайтесь, – велел Снежный князь. – Третьяк, собери вещи.

Веся растерянно закрутила головой и хотела что-то сказать, но не посмела побеспокоить князя. Вместо неё спросила Дара:

– Собирать вещи?

– Во дворце тебе лучше не оставаться, отныне держись подальше от княгини.

– И куда нам с сестрой идти?

– Дом Третьяны вполне подойдёт. Теперь непросто найти свободную избу в городе, а тут редкая удача выпала.

Веся не выдержала, ахнула испуганно.

– Там же всю семью зарезали!

Ярополк посмотрел на неё холодно, но Дара заметила лёгкое раздражение в его взгляде.

– И?

– Так кровь невинная пролилась…

– Твоя сестра пролила не меньше невинной крови, – резко оборвал её князь. – Куда важнее ваша безопасность, а здесь за каждым углом люди княгини. Стрела, поселишься у девушек. Береги их.

– Да, Великий князь, – светлые вихры на голове при поклоне качнулись, разлохматились ещё сильнее. Стрела выпрямился, встал ровно, спрятав руки за спиной и задорно подмигнул Весе.

Дара помрачнела, но не стала возражать. Это было разумное решение.

– И без глупостей, Стрела, – сурово добавил князь, наблюдая за дружинником.

– Никаких глупостей, Великий князь. Да и ждать до глупостей недолго осталось. Мы хотим попросить тебя разрешить нам по весне справить свадьбу, прямо на Масленичную седмицу. Благословения родителей мы получить не успеем, да и моя мать… в общем, от твоего слова зависит наше счастье, Великий князь.

– А невеста согласна?

– Чем раньше, тем лучше, – засияла улыбкой Веся.

Дара встретилась взглядом со Стрелой. Хорошо, что он её послушал. Когда растает снег, станет не до свадеб. Пусть Веся успеет побыть счастливой и уедет подальше от Лисецка в дом Стрелы.

Снежный князь внимательно посмотрел на Ростислава, на Весняну. Девушка взволнованно теребила кончик косы.

– Тогда моё вам княжеское благословение.

Стрела кинулся к Весе, обнял её, закружил, и она взвизгнула радостно, раскраснелась от смущения. Дара не смогла сдержать улыбку.

– Благодарю, князь, – чуть запыхавшись, воскликнул Стрела. – От всего сердца благодарю.

– Что же, без моего благословения не женился бы? – хмыкнул Ярополк.

– Да тут такое дело… матушка моя, – парень замялся, подбирая слова, а Дара нахмурилась, посмотрела на сестру, пытаясь понять, о чём шла речь.

– Не даёт благословение на брак с кметкой? – догадался князь.

– Ну да, – отвёл взгляд Стрела и снова повернулся к Весняне. – А я твёрдо решил, что ни одна боярская дочка мне не нужна, к лешему их всех.

Ярополк тихо засмеялся.

– Напиши своей почтенной матушке, что сам Великий князь благословляет этот брак и что в жёны ты берёшь сестру княжеской ведьмы. А если боярыня хоть словом возразит, то придётся ей уже со мной поговорить.

– Хорошо, Великий князь, так и сделаю, – глупой от счастья улыбкой расплылся Стрела, сверкая щелью между зубов.

– И ещё скажи, что я за невесту отдам богатое приданое, – пообещал Ярополк.

– Спасибо, – тихо и изумлённо произнесла Дара. Ни один из подарков князя до того не казался ей столь ценным.

Князь кивнул равнодушно, точно не сделал ничего особенного.

– Довольно о свадьбе. Теперь о деле.

Он посмотрел невольно на дверь, за которой их ждала Третьяна.

– Дарина, ты этой пропавшей служанке веришь?

– Не знаю. Но то, что она ведьма, это правда. И то, что княгиня хочет сжить меня со свету – тоже. Здебора рдзенка, а для них любимое дело охотиться на ведьм.

– И всё же осторожнее с этой Третьяной, – посоветовал князь.

– Она поселится с нами в своём старом доме?

– Пока что ей найдётся место и среди остальной дворовой челяди. А после посмотрим.

Дара заметила, как с тревогой Веся прикусила губу, явно желая возразить, но она всё-таки промолчала. Дурная затея – выгонять нового друга из его же дома.

– Князь, нам хватит места и на четверых, – сказала Дара. – А Третьяну я, наоборот, хочу держать поближе к себе, чтобы знать обо всех её делах.

– Уверена, что она не зарежет тебя во сне?

Дара не ответила.

– Тогда пусть пока поживёт с остальной челядью, – непреклонно повторил князь. – Третьяк, ты скоро?

– Всё готово, поклажи у девушек немного, – холоп завязал узел на большом мешке и подтолкнул ногой сундук к двери. Всё имущество, что успели накопить сёстры, было подарено или самим князем, или Стрелой.

– Тогда пойди и разъясни этой Третьяне, чтобы приходила завтра утром к своему бывшему дому, будет в помощницах у княжеской ведьмы, – приказал князь. – А потом найди себе подмогу и перенеси вещи девушек в их новый дом.

Ярополк запахнул шубу на груди и первым вышел из покоев. Остальные, поспешно одевшись, поторопились за ним.

Третьяна кинулась к Даре, как только её заметила, вцепилась в её руку.

– Госпожа лесная ведьма, что сказал Великий князь?

Два гридня появились точно из ниоткуда и встали по бокам от Дары.

Великий князь не стал никого ждать, вместе со Стрелой и Весей он пошёл вперёд.

– Тебе всё Третьяк объяснит, вон он, – махнула рукой в спешке Дара. – Я всё князю рассказала, попросила тебя ко мне определить. Он обещал с князем Чернеком поговорить. Завтра утром тебя ко мне отправят, – затараторила Дара, оглядываясь на Ярополка. – Завтра, завтра поговорим.

Третьяна воскликнула что-то ещё, но Дара уже торопилась следом за князем. Гридни шли за ней, не отставая.

Наконец они оказались на улице. Ночь уже опустилась на город. Шёл снег, занесло все тропинки у княжеского крыльца. Дара нагнала князя и пошла за ним, бок о бок рядом с сестрой.

– Надвигается пора метелей, – сказал будто самому себе Ярополк. – Зима всегда под конец злится, чувствует, что проходит её время.

Дара повыше задрала меховой воротник, когда краем глаза увидела расплывчатую тень в стороне. Она повернула голову, прищурилась, разглядывая поставленные у ворот столбы. Некоторые из них будто покачивались. Шёл снег, и разглядеть ничего не было возможным.

– Что это?

– Виселица, – равнодушно бросил через плечо Снежный князь.

– Что?

Веся взяла её за руку, пытаясь успокоить, но сама опустила голову и теперь смотрела строго себе под ноги.

– Зачинщиков погрома решили повесить в нескольких местах города, – пояснил Стрела беззаботно. – Ещё на торговой площади висят и у Дальних ворот на Стрельной улице. Чтобы неповадно было.

Гридни обогнали их, пошли впереди, неся в руках пламенники. Так они провели их по улицам Лисецка к Дальним воротам. Чем ближе они подходили к крепостным стенам, тем беднее становились избы. Многие горожане до сих пор жили в низких землянках.

– Какой уродливый всё-таки город, – пробормотал Стрела.

– Так рдзенцы же строили, – усмехнулся презрительно Ярополк.

– Рдзенцы? – с удивлением переспросила Веся.

Удивительно, но князь её услышал.

– Несколько веков назад здесь правил рдзенский князь по прозвищу Лисица. Якобы однажды его предок охотился в округе за лисой и решил основать город.

– Лисица охотился за лисой, – хихикнула Веся.

– Лисицей он, точнее, его потомки стали называться как раз после него. Якобы князь нагнал лису, а она вдруг обратилась девицей. Князь влюбился и взял её в жёны. Вот их потомков и прозвали Лисицами.

Глаза Веси заблестели, взгляд стал мутным. Красивая была история.

– Лисецк старый город, – добавил Стрела. – Может, старше всех остальных в Ратиславии.

Улица, на которой раньше жила Третьяна, стояла на самом краю. За ней начинались поля, ещё дальше чернела полоска леса. Изба оказалась скромная и совсем простая, даже в Заречье встречались дома побогаче. Из всех украшений и оберегов были только деревянный конёк на крыше и вырезанный над калиткой кот.

– Добро пожаловать в новый дом, – пожелал князь. – Утром там прибрались и всё вычистили, так что обживайтесь. Изба скромная, но добротная.

– Зато своя, – сказал Стрела.

– Жалко, котика нет, чтобы пустить его вперёд нас, – вздохнула Веся.

– Вот тебе котик, прямо на калитке, – Стрела вскинул руку, подпрыгнул, коснувшись живота деревянного кота.

Все ждали, что Ярополк зайдёт первым, как почётный гость, но он остался стоять у крыльца.

– Я к вам в гости приду в другой раз, пока осмотритесь сами, – сказал он.

Оглядываясь на князя, по одному они стали подниматься на крыльцо. Дара шла последней, и её Ярополк остановил.

– Подожди. Поговори со мной, Дарина, – попросил он куда менее требовательно, чем обычно. – Вы, парни, погуляйте пока, – сказал он гридням и забрал у одного из них пламенник.

Стрела и Веся зашли внутрь, бросая любопытные взгляды на Дару, гридни ушли вверх по улице, и Дара осталась наедине с князем.

Трещал мороз. В отблеске пламенника видно было, как кружил снег и снежинки таяли от близости огня.

Ярополк воткнул пламенник в сугроб так, что только головка его осталась на поверхности, растапливая снег вокруг.

– Тебе нравится здесь?

– Не знаю, я ещё даже не зашла внутрь, князь, – улыбнулась Дара. – Но я очень благодарна тебе. Я и сама хотела попросить поселить меня подальше от княгини.

– Ближе к лесу, – добавил Ярополк.

Дара растерялась. Он был прав. Пусть лес пугал теперь, но в посаде, где дома были ниже, а деревья ближе, ей стало легче на душе.

– Я так и подумал, что во дворце тебе не по себе. В Златоборске, помнится, ты всё норовила убежать к реке. Здесь тебе будет спокойнее? – Дыхание его обращалось в пар, когда он говорил, и Дара невольно вспомнила, какими горячими были его губы. – Вдалеке, одной, без людей?

– Вряд ли я останусь одна. Со мной Веся.

– Ты любишь её.

Даре послышалось удивление в голосе.

– Конечно.

– Хм? – хмыкнул себе под нос Ярополк. Борода его побелела вокруг рта, покрывшись инеем. При свете пламенника ледяные голубые глаза казались теплее и мягче обычного.

– Что странного? – оскорбилась Дара. – Ты же любишь своих братьев.

– Я бы не бросил всё ради них.

– Но…

– У меня есть куда более важные обязанности.

Дара замотала головой, точно сбрасывая его слова с себя вместе с осевшим на волосы и плечи снегом.

– Но ради брата и отца…

– Я не кинулся бы спасать их, сломя голову, если бы были дела важнее. А они всегда есть. Осуждаешь?

Девушка пожала плечами.

– Не мне тебя осуждать, Великий князь, на мне грехи пострашнее.

– Так в этом уверена? – улыбка у Ярополка вышла кривая. – Много ли ты обо мне знаешь?

Дара не нашлась, что ответить, и, растерявшись, принялась разглядывать снег, круживший вокруг горящего пламенника.

– Я люблю своих братьев, – сорвалось неожиданное признание с губ князя. – Брата, он один у меня остался, – поправился он. – Но я не стал бы жертвовать собой ради него. Есть причины, по которым я должен жить.

– Я не жертвовала собой ради Веси.

– Разве? Ты правда хочешь здесь находиться? Я думал, что больше всего ты хочешь вернуться в свою родную глушь на мельницу и спрятаться там ото всех.

Дара отвела взгляд. Князь стоял в шаге от неё, но было так неловко и жарко, точно он подошёл вплотную.

– Веся убежала из дома из-за меня. Я обязана её защитить.

– Веся убежала из дома, потому что у неё ветер в голове, – резко заявил Ярополк. – А ты только и делаешь, что защищаешь её от всяких проходимцев.

– Ты знаешь обо мне слишком много…

– Я же говорил: были люди, которые мне всё о тебе докладывали.

– И что ещё успели доложить? – почти раздражённо спросила девушка.

– О том, как ты оберегала сестру от какого-то прохвоста-лекаря, как пыталась выдать себя за троутоску знатного рода, – сказал он с насмешкой, но Дару она не смутила, самой вдруг захотелось смеяться.

– Да уж, лекарь тот ещё прохвост, – согласилась она без тени злобы. – А троутоской меня уговорили притвориться для дела, только ничего не вышло.

– И что это было за дело?

Дара почувствовала, как против её воли покраснели щёки.

– В Рдзении мне повстречались чародеи-оборотни, они хотели отомстить королю за Хмельную ночь, вот и подговорили меня попытаться втереться в доверие к рдзенскому принцу.

– Втереться в доверие? – повторил вкрадчиво Ярополк.

– Угу.

О большем она бы ни за что на свете не рассказала. Ярополк поднял бы её на смех, если бы узнал, что Чернава хотела выдать Дарину за принца Карла.

Снежный князь улыбался, словно догадывался обо всём, что осталось невысказанным.

– Тебе нравилось там, в Совине?

– Не знаю. Но я боялась вернуться в Ратиславию, – туманно ответила Дара. – Тут меня преследует твой брат.

– Больше не опасайся его, ты под моей защитой, – Ярополк остался на прежнем месте и не попытался подойти ближе. Даре вдруг стало досадно от этого, так привыкла она за последнее время к манере князя обнимать её или касаться рукой.

– Что может быть важнее всего для тебя, князь? Важнее родного брата? – не сдержала она любопытства.

– Долг.

– Долг?

Ярополк тихо засмеялся, и смех его слился с треском пламенника и скрипом снега, с тихим ворчанием мороза и безмятежностью зимней ночи.

– Для тебя семья – твой долг, потому ты и готова босиком в одной рубахе бежать через весь город, – сказал он с мягкой издёвкой, и Дара смутилась ещё больше, вспомнив их встречу ночью на берегу двух рек. – А для меня долг – это все ратиславские земли. Моими предками на меня возложена ответственность за их целостность и безопасность и за всех людей, что на них живут.

– А твоя семья?

– Моя семья поступила бы точно так же. Мой отец и Мечислав, без сомнения, а Вячко… он ещё молод, поймёт со временем.

Ярополк внимательно посмотрел на Дару и сделал шаг навстречу, стянул рукавицу и наконец коснулся пальцами красной от смущения и мороза щеки.

– Ты устала, – заметил он. – Иди, отдыхай.

– Благодарю тебя, князь, – проговорила Дара. – За всё, что ты сделал для меня и моей сестры.

Ярополк чуть сощурил глаза, точно оценивал её, уголки губ приподнялись в едва заметной улыбке.