Онлайн чтение книги Система «Спаси-Себя-Сам» для главного злодея Scum Villain's Self-Saving System
Повторно вырыл яму главному герою

Едва отзвучали слова, как поднялся невообразимый шум. Ло Бинхэ, находящийся среди гомонившей толпы, замер от потрясения.

Ему и одна рука ни к чему?

Ша Хуалин фыркнула, размышляя о том, сколь раздуто самомнение тщеславного Шэнь Цинцю, но втайне ликовала от услышанного. Если этот самодур утверждает, что победит с легкостью, почему бы не пойти у него на поводу? девушка торопливо заверила:

– Раз господин Шэнь говорит так, давайте начинать!

Услышав ее, многие люди подивились отсутствию совести у этой толстокожей девицы, такой невинной с виду, но исходившей ядовитыми и злыми речами; гул недовольства усилился. Прежде Шэнь Цинцю, будучи читателем, относился к происходящему как к наблюдению за спектаклем, но теперь, в качестве персонажа, мужчину посетило чувство, что он не в состоянии переварить манеру поведения Ша Хуалин. Да, она юна и, к тому же, привлекательна, но принять ее за умильную лоли едва ли удалось бы даже с большой натяжкой.

Находясь в центре внимания, Шэнь Цинцю в самом деле не взялся за меч и лишь поигрывал веером, тонко улыбаясь стоящему напротив Старейшине Дуби.

У демона и впрямь отсутствовала одна рука, но это нисколько не помешало тому вытянуть саблю, чью рукоять венчало изображение осклабившегося чудовищного создания. Клинок стремительно разрезал воздух, но там, куда он ударил, вопреки ожиданиям никого уже не оказалось. Повернув голову, Однорукий обнаружил Шэнь Цинцю, продолжающего посмеиваться, стоящим в другой стороне, и переменился в лице от ярости.

Сюя все-таки покинул ножны. Шэнь Цинцю, как и обещал, не коснулся меча и пальцем, но левой рукой незаметно сложил печать, управляя взмывшим в воздух сияющим клинком. Глаза поспешившего вновь занести саблю Старейшины тотчас пронзила боль!

Оружия скрестились, и звон их напоминал беспрерывную песнь, а слепящие искры словно в танце разлетались мириадами сверкающих брызг.

Толпа пожирала противников взглядом. Открывшееся ей зрелище поистине стоило звать и прекрасным, и захватывающим. Во-первых, в битве сошлись два легендарных оружия, и исход ее представлялся вопросом жизни и смерти. Во-вторых, творящееся поражало воображение своей великолепной красочностью. Особенно в ней преуспел Шэнь Цинцю, с искусной легкостью и достоинством в разгоревшейся яростной схватке сохраняющий благородную осанку и неспешно обмахивающийся бумажным веером. Казалось, при желании мужчина способен через каждые семь шагов декламировать по стиху – такой исключительной красоты был его образ!

Ло Бинхэ с колотящимся сердцем зачарованно наблюдал за наставником. Юноша знал, что Шэнь Цинцю силен, но и предположить не мог, что до такой степени.

Потрясающе силен!

Под бурные овации адептов, разразившиеся со всех сторон, Лорд Цинцзин решительно одержал первую победу.

В этот миг Шэнь Цинцю подумал, что самую малость разделяет «сделай-или-умри» отношение своего охочего до претенциозности предшественника.

Ведь эта манера действительно внушала невыразимый восторг!

Множество учеников обратили на мужчину сияющие взоры, полные бесконечного благоговения, и он, наконец, осознал, до какой степени вдохновил этих детей.

даже злодей может снискать признание!

Система также принесла хорошие вести: [Вторжение демонов на гору бессмертных, первый бой – победа Шэнь Цинцю, значение силы увеличено, +50 баллов].

Но долго улыбаться ему не пришлось, ибо следующее сообщение отвесило знатную оплеуху.

[Напоминание: если Ло Бинхэ останется в стороне, не приняв участие в соревновании, в качестве главного героя он будет лишен 1000 баллов крутости].

«Что?!» – Шэнь Цинцю, совершенно не готовый к такому повороту событий, побелел от страха.

Он пахал, как старый вол, запряженный в поломанную телегу (едва-едва, с трудом, медлительно.), едва скопив три сотни баллов, а вычитается тысяча?!

«Система, ты пытаешься меня убить?!»

Соревнование являлось жизненно важной точкой сюжета, обремененной сразу несколькими событиями: зарождением популярности Ло Бинхэ; появлением двух главных женских персонажей, борющихся за этого «младшего братика»; и, в довершение всего, обретением юношей первого чита, сыгравшего во всем этом решающую роль. Упусти Ло Бинхэ возможность проявить себя, оказавшись в центре всеобщего внимания – и уровень его крутости снова пробьет дно.

Но если позволить ему сразиться как представителю от школы, что случится с Шэнь Цинцю?

Оригинал-то с легкостью толкнул ученика в спину, поскольку растерял всякие стыд и совесть! Мерзавец даже не обратил внимания, что он, некогда принесший славу Цанцюн, обрек всех на бесчестье! Ненавидящий Ло Бинхэ до мозга костей, он охотно отдал мальчика в руки демонов, не ведающих жалости!

Но нынешний Шэнь Цинцю ни капли не соответствовал ни одному из трех пунктов!

Если уж говорить по существу, с какой стати ответственность за величие и крутость главного героя легла на плечи другого человека?! Пока мужчина мысленно осыпал Систему гневными упреками, пришло время для второго поединка.

Ша Хуалин опасалась, что Меч Сюя в одиночку выиграет все три боя, и поспешила применить хитрость:

– Если в каждом соревновании возьмется выступать один и тот же человек, обмен опытом потеряет всякий смысл. Вторым участником от моей семьи стану я.

Девушка желала сразиться, во-первых, потому, что нисколько не сомневалась в своих силах; во-вторых, она также пребывала в уверенности, что Лорд Цинцзин неспособен пойти на низость, надавив авторитетом на младшего противника. Шэнь Цинцю не выказал никакого интереса к ее словам. Поначалу мужчина планировал взять все на себя, использовав и силы, и влияние, но, услышав предупреждение Системы, стушевался.

И все же второй раунд обещал оказаться богатым на впечатления.

Шэнь Цинцю спокойно сказал:

– Все вы слышали ее. Есть здесь желающие занять столь ответственную роль?

Хотя спрашивал заклинатель у всех, взгляд его упал на одно-единственное место.

Там ютились исключительно девушки. По их великолепным осанкам, преисполненным грации и очарования, оставалось смело заключить – несомненно, ученицы вершины Сяньшу. Но среди красавиц, чья кожа белее снега, а красота души соперничала с красотой лица, находилась фигурка, облик которой не вязался с прочими: лицо юной девы скрывала вуаль.

Как бы в ответ на вопрос Шэнь Цинцю, именно она неспешно поднялась на ноги.

Шэнь Цинцю ощутил, что сдерживать волнение становится все сложнее.

Пришла! Она тоже пришла! Обе обладательницы главных женских ролей впервые сойдутся в битве!

Несравненная, величайшая в мире Лю Минъянь. Ее красота сотрясала землю, ошеломляла и высоких божеств, и безмолвных призраков, заставляла ронять слезы. Явись сюда даже легендарные прелестницы древних поколений Сяньшу – и рядом с ними она покажется журавлем среди кур.

Ее старший брат являлся Лордом Байчжань, но девушка, будучи еще слишком юной, должна была отправиться к нему позже, и получала основы, поступив на гору Сяньшу.

Поскольку наружность ее представляла собой совершенство, пленявшее и лишавшее и души, и воли, несравненной красавице не дозволялось даже изредка опускать вуаль. Словно одинокий цветок на недосягаемой вершине.

Говоря короче, Сян Тянь Да Фэйцзи, чтобы описать внешность этого персонажа, похоже, использовал все идиомы, оставшиеся в его словарном запасе с начальной и средней школы, изрядно помучившись.

Шэнь Цинцю с теплотой относился к этой героине, но причина тому таилась не только в невыразимой красоте Лю Минъянь. Девушка обладала достоинством и тонким вкусом, стратегическим мышлением и чувством справедливости, и в огромном гареме Ло Бинхэ было не сыскать столь же умной, хорошей жены, как она.

Но имелось еще кое-что. Лю Минъянь оказалась единственной, кого Сян Тянь Да Фэйцзи не описал со свойственной ему манерой – детально, из-за чего героиня снискала неодобрение любителей эротики. Но, как бы они ни плевались кровью, именно это подарило Лю Минъянь то, чего не было ни у одной из женских персонажей: характер прозрачный, как лед, чистый, как яшма (о высоких моральных качествах, обычно про девушку.)!

Ничего не поделаешь, невозможно быть лучшей во всем. ╮(￣▽￣")╭

Суть борьбы состояла в следующем. Если существует демоническая красотка, естественно, нужен противовес в виде прекрасной праведницы. Каждый мужчина спит и видит, как бы оказаться между этих «двух огней» и наблюдать ревностные сражения за свою персону и самоотверженные жертвы ради нее; нерушимый канон романа-гарема. Необузданная харизма злодейки пьянит, а целомудрие мечущейся между любовью и воздержанием феи возбуждает.

В глубине души Шэнь Цинцю оставалось только заливаться горькими слезами, и он снова бросил взгляд на Ло Бинхэ.

Юноше трудно было не заметить это.

Не понимая причины, Ло Бинхэ подумал: «Отчего Учитель так смотрит? Неужели… волнуется обо мне?»

К сожалению, Сян Тянь Да Фэйцзи не любил описывать женские бои, если в них, на радость мужской аудитории, не разрывалась одежда; и потому сам поединок не представлял интереса.

Спустя несколько палочек ладана (в древнем Китае время нередко измерялось посредством зажигания палочки благовоний. Одна горит около получаса.) Лю Минъянь проиграла. Юная дева еще не отыскала собственного меча на вершине Ваньцзянь, и, не смотря на старания, ее оружие представляло собой обыкновенный тонкий клинок. В противовес, Ша Хуалин уже значилась Священной Демонессой; между их силами имелась ощутимая разница.

Лю Минъянь шагнула к Шэнь Цинцю:

– Ученица потерпела неудачу и просит наставника наказать ее за понесенный позор.

Мужчина мягко отозвался:

– Пока остальные мялись в стороне, ты вышла вперед, взвалив ношу на собственные плечи. Она оказалась нелегка, но и победа, и поражение имеют свои преимущества, и то, и другое естественно. Не нужно придавать им значения. В будущем ты непременно сумеешь отыграться.

Лицо победившей Ша Хуалин сияло от радости, и со смехом демонесса промурлыкала:

– Третий поединок решит все! Кого на сей раз отправит господин Шэнь? Выбирайте осмотрительней!

Шэнь Цинцю величественно поднялся, заложив руки за спину, и многозначительно произнес:

– Не стоит беспокойства, юная барышня. У меня уже есть кандидат, и, готов ручаться, он не только одержит победу, но и станет вашим заклятым врагом.

Ша Хуалин сочла, что ее пытаются запугать, и звонко хлопнула в ладоши, обращаясь к товарищам:

– Кто из воинов будет третьим?

Из толпы многочисленных демонов шагнула исполинская фигура.

Подобное определение отнюдь не являло собой преувеличение.

Его рост явно составлял более одного чжана (единица измерения, равная З,ЗЗ метра)!

Со спиной тигра и поясницей медведя (богатырского телосложения, дюжий.), лохматыми волосами, сверху донизу закованный в игольчатые доспехи, гигант волочил за собой железный молот. При каждом шаге демона Шэнь Цинцю ощущал, как земля содрогается под ногами.

Ша Хуалин восторженно объявила:

– Для начала я дам вам, господа с чудесных вершин, осознать увиденное. Шипы Старейшины Тяньчуй покрыты демоническим ядом. Для нашей расы он неопасен, но для пронзенного ими человека не сыщется лекарства.

(Тяньчуй - 天錘 - Небесный Молот).

«… … Чертов Сян Тянь Да Фэйцзи, прекрати уже экономить на именах!»

Лишенного руки демона называть Дуби, гиганта с железным молотом именовать Тяньчуй! Он всерьез выбрал подобные имена?!

Ярость кипела в рядах зрителей.

– Презренная демоническая девка! В чем здесь справедливость, если использовать яд?!

Ша Хуалин ответила:

– А я и не скрывала. Если считаете это несправедливым и боитесь за свои жизни, уступите нам победу. Мы, демоны, не станем высмеивать людей – в конце концов, это нормально - дорожить своей шкурой. Моя семья не считает подобное постыдным!

Разнузданный хохот демонов и гневные крики адептов смешались. Шэнь Цинцю беззвучно вздохнул и устало потер между бровями.

Женщинам вроде Священной Демонессы читатели охотно накинут десятки тысяч лайков. Но сейчас, стоя рядом с ней, мужчина ни за что не поверил бы, что кто-то способен полюбить такую.

Плохо было не то, что девица не соответствовала описанию в книге. Ужасало как раз другое: она, напротив, слишком походила на оригинал!

Свирепость и жестокость характера вкупе с отсутствием мозгов провоцировали вспышки бешенства ко всем, кто не являлся главным героем. Стоит вам сунуть нос в ее дела или заинтересоваться в Ло Бинхэ – и она станет первой, кто оборвет вашу собачью жизнь, отрежет руки и ноги, выколет глаза. Даже ее близкие не избежали ужасной участи; по сюжету Ша Хуалин ради Ло Бинхэ предала родного отца…

К провокациям Шэнь Цинцю остался равнодушен, но намеренно тянул время, нагнетая атмосферу. Наконец, обернувшись, он уставился в гущу народа.

– Ло Бинхэ, выходишь ты.