Онлайн чтение книги 14-й год правления императора Чэнхуа The Forteenth Year of Chenghua
Глава 162 - Экстра 11. Глоток уксуса, или «Ты ей приглянулся»

Старые глаза бабушку Чжоу не подвели, и вошедшего к ним Суй Чжоу она заметила издалека:

— Ой, мой дорогой внук пришел!

— Здравствуйте, бабушка! Счастья вам, такого же огромного, как Восточное море, и долгих лет жизни, как у гор Наньшань.

Простое и лишенное вычурности приветствие очень обрадовало бабушку Чжоу. Жестом подозвав Суй Чжоу, она притянула его поближе, любуясь, и усадила подле себя. Широкая улыбка ни на мгновение не покидала ее лица.

— Как хорошо, что ты пришел! Какая радость! Почти месяц ко мне не заглядывал. Бабушка уж было решила, что ты за работой забыл о ней!

В присутствии своей бабушки, которая с самого детства баловала его, привычный холод с лица Суй Чжоу исчез:

— Как бы ваш внук ни был занят, он всегда улучит время увидеться с вами.

Бабушка Чжоу велела служанкам принести для гостей конфет и засахаренных фруктов. Поддавшись уговорам старушки, Суй Чжоу отправил в рот дольку мандарина.

— У вас двоих сердца бьются в унисон или что-то в этом роде? – вдруг рассмеялась бабушка. – Жуньцин, когда я только что попросила его поесть, тоже выбрал цукаты.

“Конечно наши сердца бьются в унисон”, – подумал Суй Чжоу, но бабушка не знала всех подробностей их отношений, а волновать пожилого человека подобным откровением было не лучшей идеей, так что он лишь неопределенно хмыкнул в ответ.

— В отчем доме с тобой обошлись несправедливо? – спросила бабушка, все это время внимательно следившая за выражением его лица.

Ее вопрос застал Суй Чжоу врасплох.

— Нет, – покачал головой он.

— От меня таиться не нужно, – недовольно проворчала бабушка Чжоу. – Почему ты прячешь от бабушки свою печаль? Если твои родители обидели тебя, только скажи – я им устрою!

Родители Суй предпочитали младшему сыну старшего, а бабушка Чжоу больше всех любила Суй Чжоу. И была очень недовольна тем, что над ним издеваются.

Суй Чжоу это немного позабавило: он уже давно не был слабым, беззащитным ребенком. Однако забота бабушки трогала до глубины души.

— Ничего такого, бабушка. Меня так просто не обидеть, не волнуйся.

Но бабушка Чжоу и без Суй Чжоу знала обо всем, что творилось в их доме.

Самомнения у Суй Аня было выше крыши, но вот способностей и удачи недоставало. В науках он, убив на учебу большую часть жизни, так и не преуспел. Хорошо хоть, что семейное богатство позволяло ему не заботиться о еде и одежде. Если бы смирился с таким положением дел, мог бы жить припеваючи. Тысячи бедняков вокруг горбатились в поте лица, но подобного богатства позволить себе не могли. Впрочем, у бедняков свои трудности, а у богачей – свои. Суй Аню не приходилось зарабатывать себе на чашку риса, и он сосредоточился на императорских экзаменах, которые, скорее всего, и за всю жизнь бы не сдал. Родные были бессильны переубедить его.

Бабушка Чжоу неоднократно упрекала его за это, но, к сожалению, Суй Ань ее не слушал и продолжал упорно стоять на своем. Если бы продолжила уговоры, тот бы решил, что она выделяет своего любимчика Суй Чжоу. Не в силах совладать с ним, бабушка Чжоу оставила его в покое. Если даже родители Суй Аня не против, то какой прок ей, старухе, за него беспокоиться?

Жена Суй Аня разделяла его идеи. Госпожа Цзяо мечтала о продвижении своего мужа. Изначально Суй Ань еще сомневался в выборе пути, но из-за нее окончательно уверился в своем решении. Правда лишь для того, чтобы вновь и вновь разочаровываться, терпя неудачи на императорских экзаменах. А Суй Чжоу, в отличие от своего незадачливого старшего брата, неуклонно поднимался по карьерной лестнице, получил дворянский титул и даже стал во главе Императорской Стражи, добившись реальной власти. Все это и стало причиной отсутствия мира в семье.

— Ты правильно сделал, что переехал. Так они тебя не побеспокоят. Раз в год навещай родителей, чтоб не переживали, и ладно. Твои родители заблуждаются, а бабушка – нет. Кто прав, а кто виноват, я прекрасно знаю, – она утешающе похлопала Суй Чжоу по руке. 

— Бабушка, да я уже забыл, – Суй Чжоу не знал, смеяться ему или плакать.

И это была правда. Суй Ань за свою жизнь миру совсем не повидал, а потому принимал все слишком близко к сердцу. Но с чего бы Суй Чжоу зацикливаться на подобных мелочах?

Кругозор и видение мира у них были разными, так что и поступки со взглядами на многие вещи отличались. Суй Чжоу приходилось ежедневно справляться с десятками серьезных задач (теперь, когда он стал главой, по пустякам его не беспокоили), и времени на то, чтобы волноваться из-за неприязненного отношения брата и предвзятости родителей у него не было. Вот если бы бездельничал целыми днями, только из-за подобного бы и переживал.

Бабушка Чжоу была рада это слышать. Ей из всей семьи Суй было достаточно лишь одного Суй Чжоу.

— Раз так, то бабушка рада. У тебя есть такой друг, как Жуньцин. Это многого стоит. Тысячу золотых добыть легко, а одного друга – сложно. Дорожи им. Если есть что сказать – говори. Не допускай недопониманий, а не то пожалеешь! Чем человек старше, тем больше видит. Человеческая жизнь длится всего несколько десятилетий, а потому важно прожить ее счастливо. До тех пор, пока твои поступки не мешают окружающим, не стоит сдерживаться и проявлять чрезмерную осторожность.

Тирада ее была глубокомысленной, и сказана была, казалось, с каким-то скрытым посылом. Да и звучала так, будто это были ее последние слова, что не понравилось Суй Чжоу:

— Зачем говорить такое на Новый год, бабушка? У нас с Жуньцином все будет хорошо. Тебе не о чем беспокоиться.

— Хорошо-хорошо, – улыбнулась бабушка и не стала больше ничего добавлять.

Когда они покидали дом Чжоу, пошел снег.

Суй Чжоу взял с собой зонт, но лишь один. Тан Фань хотел было вернуться и попросить у служанки Чжоу второй, но Суй Чжоу остановил его, сказав, что им и одного хватит.

Тан Фань не стал настаивать. В новогодние праздники им выпал редкий шанс отдохнуть, и они никуда не спешили.

На улицах обычно было шумно и оживленно, из-за чего насладиться тишиной, как в маленьких городках Цзяннани, не удавалось. Но теперь из-за снега многие остались сидеть по домам, из-за чего на улицах было немноголюдно и относительно тихо.

Они шли плечом к плечу, молча наслаждаясь с таким трудом заполученными минутами свободы и покоя.

Снегопад становился все сильнее.

Суй Чжоу незаметно пододвинул зонт поближе к Тан Фаню, и вскоре плечо его стало белым от снега.

Заметив это, Тан Фань предложил:

— Впереди есть чайная. Давай зайдем и передохнем?

— Хорошо.

Посетителей в чайной было немного. За столиками сидела всего пара человек.

Заметив Суя с Таном, навстречу им вышла девушка:

— Дорогие гости, присаживайтесь, пожалуйста. Что будете пить?

Каждый раз, когда они куда-то выходили вдвоем, Тан Фань всегда заводил с кем-то разговор, и этот раз не стал исключением. Услышав ее слова, он улыбнулся:

— Разве в чайной не чай пьют? Как будто у вас есть и другие напитки?

Девушка блеснула на него прекрасными глазами из-под полуприкрытых век:

— Возможно, в других чайных так и есть, но у нас по-другому.  Чай из цветков локвы, османтуса, обычный дикий чай или сливовый сок? Гости могут выбрать, что пожелают.

— В такое время года и чай из цветков локвы? – несколько удивился Тан Фань. – Кажется, на севере она не растет?

— Он из провинции Аньхой, – с улыбкой ответила девушка. – Летом собрали и высушили. Семья, что выращивает локву привезла ее в столицу. Цветки приятно обволакивают горло и помогают при кашле. Их очень полезно заваривать зимой. Принести?

После такого Тан Фань был не в силах отказаться.

— Тогда две чашки. Спасибо, – кивнул он.

Девушка очаровательно улыбнулась ему, развернулась и ушла. Фигурка ее была, пусть и не соблазнительной, но изящной и привлекательной.

Стоило ей уйти, как Суй Чжоу холодно произнес:

— Ты ей приглянулся.

— …